7. Библиотека
- Что вы намереваетесь сделать? - спросил мужчина, протирая свои пробирки старым бежевым полотенцем до скрипа.
- Ты же сказал, что ей нужна свобода, - ответили ему и он поправил свои очки грязной рукой и взглянул на собеседника.
- Я не совсем это имел в виду. - Он отложил чистую емкость к остальным, а тряпку на противоположную часть стола. - Но я рад, что ты даешь ей возможность выбирать.
- Я хочу дать ей иллюзию выбора, - Фредерик повернулся к своему лекарю и улыбнулся. - Я попросил не закрывать ее дверь, но не думал, что она так быстро туда направится.
Лекарь пожал плечами и поправил свою белую рубашку с пятнами розовых и зеленых оттенков лекарств, которые недавно наводил.
- Ей нужно спокойствие, чтобы ребенок родился здоровым. Не дави на нее.
- Как ты там назвал ту болезнь? - спросил он, сцепляя руки в замок и склонив голову на бок.
- Ты хочешь влюбить в себя ее? Для чего?
- Разве не понятно? Влюбленная Джессика от меня не убежит, - он натянул кожаные перчатки на свои руки. - И ты обязан попытаться найти ингредиенты для любовного зелья. Пусть полюбит меня и забудет о своей свободе снаружи этих стен.
Лекарь встал из-за стола, но не успел и сказать что-либо против, как Фредерик уже покинул его кабинет.
«Этого нельзя делать!» - хотелось ему сказать, однако наклонил голову и со вздохом упал обратно на стул.
***
Коридоры пустовали, хотя недавно возле ее комнаты сновали слуги туда-сюда. Мраморный пол блестел под ярким освещением хрустальных люстр со свечами, а вдали поблескивали картины, нарисованные маслом какими-то незнакомыми художниками Джессике, хоть она и любила читать книги и журналы о прекрасном мире снаружи ее дома, когда еще жила с «родителями». Как давно она не видела своих лжеродителей?
От стен веяло прохладной, от чего ей сильнее захотелось укутаться в шерстяную и серую шаль. Сегодня на ней было теплое вязанное красное платье, которое облегало ее тело и слегка круглый живот. На ногах ее были лодочки, благодаря которым она бесшумно ступала по полу, но ощущала сквозняк в этом огромном доме. Хоть может это был не сквозняк, а просто атмосфера столь холодна?
Она осмотрелась по сторонам и направилась в глубину дома, чтобы осмотреть места, где она сейчас обитает.
Казалось, что сейчас самое время собраться с силами и бежать. Но куда? Она и так подвергла своего любимого и дорогого человека пыткам. Тогда ей казалось, что она достаточно далеко убежала и была в безопасности, но ее обманули, это была лишь иллюзия временной свободы. В глубине души она знала, Кристофер сейчас далеко и в безопасности. Им не суждено быть вместе, хоть призрак ее прошлой жизни повторял это изо дня в день. Но в последние пару месяцев Милэсса больше не появлялась.
В коридоре тянулась огромная полоса белоснежных дверей с золотыми ручками, которые словно были поцелованы самим солнцем. Она схватилась за холодный металл одной из дверей и опустила ее, пока не щелкнул замок.
Ее обдало сквозняком и она заглянула в комнату, едва освещенную светильниками из длинного коридора и тусклым светом пасмурной погоды из окон, закрытые полотнами зеленоватого оттенка, покрытые пылью, как и все вокруг нее. Стены были обтянуты изысканными, как и весь дом, деревянными панелями, которые хранили в себе запах вековых томов, лежащие здесь долгие годы.
Вдоль стен тянулись шкафы в глубину комнаты, где смешивались тени. На полках стояли различные старинные книги, уже пожелтевшие от времени. На некоторых потрескались кожаные переплеты, где было сложно уже прочитать даже название. Страницы, чьи края растворялись от времени, хранили внутри себя тишину. В каждой книге были свои тайны и необычности.
Каждый ее вздох казался таким громким в этом царстве молчания, где лишь время было постоянным посетителем этих книг.
Ее шаги по комнате подняли пыль. В воздухе преобладал смешанный запах гниющей древесины, старинной бумаги и, казалось, молчанием самих лет. Мебель тоже утратила свою прекрасную и изначальную форму - кресла с портьерами, на которых вряд ли кто-то сидел уже много лет, а стол посередине комнаты у окон уже тускло отражал свет, который попадал на него.
Каждый угол трепетал о том, что здесь когда-то была жизнь. Куча старинных и пожелтевших бумаг лежала на тусклом столе так, будто их оставили не надолго. Будто владелец этих мест просто моментально забыл об этом месте. Здесь лишь время знало, какая память была оставлена.
Джессика подошла ближе к столу и взяла одну из бумаг в руки. Места сгиба покорялись времени, и при прикосновении к ней, она пыталась рассыпаться на мельчайшие кусочки. Чернила были потерты временем, и потускнели от солнца, которое иногда сюда пробивалось в летние времена, они были словно тенями забытых слов, исписанные красивыми завитками. Это все было архивом ушедших эпох. Каждая бумага перекрывала собой другую в беспорядочном беспокойстве.
«Любовь моя,
Сколь долгим и мучительным кажется мне этот путь, на который я решился, и как же тяжело в том молчании, что я сам себе навязал, оставаться в тени. Но я не могу больше..., - слова были расплывчаты и бледны и Джессика не могла разглядеть следующую часть текста, но последний абзац был отчетливо виден. -
Прощай, моя любовь. Я знаю, что я лишь тень в твоей жизни. Мне лишь хочется, чтобы твоя жизнь была полна счастья и радости. Возможно, я когда-нибудь забуду, что любил тебя так, как никто другой не сможет.
С любовью,
Тот, кто не имеет права на твое сердце.»
- Я почему-то не удивлен.
Джессика выронила пожелтевший листок, где хранились чьи-то разбитые чувства, и обернулась.
В дверях стоял Фредерик. Его глаза смотрели на нее острым и пронзительным взглядом, отражая спокойную уверенность. Его полуседые волосы были уложены, а на шее была красивая атласная лента, поверх его пиджака, свободно висевшего на его теле из богатого бархата темно-серого цвета с глубоким вырезом, украшенным золотой вышивкой.
- Фредерик, я... - начала она запинаясь, - объясню...
Его усмешка казалась зловещей в тишине и компании вековых книг, но он лишь беспечно качнул рукой.
- Я знал, что найду тебя в подобном месте.
Она опустила голову и волосы рассыпались темной волной на ее шерстяную шаль.
- Прошу прощения, - продолжала она, - я вовсе не пыталась сбежать.
Перед ее взглядом пронеслась его рука и она ощутила на своем подбородке холод черных кожаных перчаток, чьи края были отделаны шнуровкой. Он поднял ее голову и взглянул в ее медовые глаза.
- Я не хочу, чтобы ты извинялась. Мне стоит наказать слуг, которые так беспечно относятся к моим приказам, - говорил он спокойным тоном, - Но ты моя жена и я бы очень хотел, чтобы ты всегда свободно передвигалась по дому.
Слова отражались от стен и мебели и только потом доходили до ее ушей. Сердце пропустило удар и она почувствовала небольшое облегчение.
- Я... я могу... здесь находиться?
Его улыбка была страшна, но при этом не держала зла на нее.
- Если хочешь, я подарю тебе эту заброшенную библиотеку. Находись здесь, сколько твоей душе угодно.
Пальцы сжались вокруг подбородка и она прикрыла глаза, осознавая то, что происходило. Столько времени взаперти и сейчас ее золотая клетка могла расшириться. Внутри были смешанные чувства страха, недоверия, любопытства.
- Но... - небольшая пауза и она открыла глаза. - Я же должен получить награду за столь щедрый подарок?
- Я...
Она не успела ему ответить, как он прильнул к ее губам. Грудь сдавило и каждый вдох казался таким тяжелым, будто она дышала не воздухом, а свинцом. Легкие не пропускали кислород и просто закрылись. Сердце пульсировала в ушах все сильнее и сильнее. Ее руки напряглись, становились холодными и влажными, пальцы не могли сжать даже шаль, сидящую на ее плечах. Губы Фредерика были сухими и грубыми, в то время, как ее губы были пухлыми, влажными и мягкими. Душа свернулась в клубок, а в горле застрял ком. Ей хотелось отойти подальше и спрятаться в одном из темных углов этой библиотеки. Его губы причмокивали и пытались прижаться сильнее. Она боялась, что если он попытается завладеть ей сейчас и здесь, то больше не сможет сюда придти. Так противна ей будет эта комната. Однако Фредерик оторвался, улыбнулся ей уголком губ и вышел из комнаты.
Джессика уже не слышала его слов, но поняла, что он подарил ей эту комнату. Она закрыла за ним дверь и скатилась по ней вниз, пока не села на холодный деревянный пол, который скрипнул под тяжестью ее тела.
Страх наполнял каждую клетку ее тела и она спрятала лицо в ладонях. Это ощущение не было физическим. Страх был похожим на тень. Такой же невидимый и всёохватывающий. Он не собирался ее оставлять.
По щекам покатились горячие слезы, а за окном начался проливной дождь, будто сама погода переняла ее настроение и вместе с ней испытывала боль и страх. Голова была забита мыслями, не имеющей ясности, просто туманные, странные и мутные мысли.
- Что же ты плачешь? - услышала она неожиданно для себя голос старушки и подняла голова уже покрасневших глаз. Она никого не увидела и посчитала, что ей это лишь показалось. - Все ведь не так плохо. - Джессика нахмурилась, хоть слезы и не прекращались.
- Кто здесь? - хрипло спросила она.
- Нас здесь много, - послышался голос от соседней стены, уже более молодой.
- Много? - переспросила она, вытирая рукавом красного платья глаза, от чего ткань становилась бордовой, впитывая ее слезы.
Нужно было сделать большое усилие над собой, чтобы подняться с пола и подойти к книжным полкам.
- Книги умеют разговаривать? - тихо спросила она, взяв в руки одну с темной синей кожаной обложкой и стертым названием на ней «Колдовство».
- И да, и нет.
Она перевела взгляд от книги в то место, откуда она ее взяла и увидела небольшое существо с яркими розовыми тонкими крыльями бабочки с размером мыши. Ушки были заостренными, как у эльфов, и торчали из-под венков из травы. Волосы создания опускались по ее миниатюрным плечам на бледный розовый костюм.
- Кто ты? - с небольшим страхом спросила Джессика.
- Мы - пикси, - ответила молодая женская особа и слегка поклонилась.
- Но что вы здесь делаете? - книгу с синим перплетом она прижала к груди и та оставила тонкую линию пыли на платье.
- Мы охраняем это место, - произнес голос и она обернулась. На книжке сидел совсем ребенок с крыльями стрекозы. - От злых людей!
- Охраняете? Но как?
Пикси, которую она увидела в первый раз, взмахнула своими крыльями и в стороны посыпались крошечные блестящие искры, словно пыльца, и приземлилась на стол, указывая Джессике на стул. Она подошла ближе и уселась. Вокруг нее поднялась пыль и она закашляла.
- Это место скрыто от чужих глаз, - проговорил голос старушки, который она слышала в самом начале. Из-за стопки бумаг вышла более пожилая пикси. Ее крылья напоминали моль. Она были опущены и волочились по старинным бумагам, как будто ей было тяжело их поднимать. - Сейчас ты бы спросила, почему же ты нас нашла? Ответ прост - мы тебя ждали.
- Ждали? - недоуменно спросила Джессика.
Маленький пикси с крыльями стрекозы закивал быстро головой, от чего не удержался на книге и упал.
- Ждали-ждали! - с азартом ребенка сказал он. - Уже давно! Ты та самая волшебница с добрейшим сердцем!
Старушка подошла ближе к нему и стукнула своей тростью по голове, от чего он завыл. Только сейчас Джессика заметила, что она ходит с небольшой палочкой, вместо трости.
- В наших книгах хранится то, что не может быть доступно человеку с черным сердцем. Из всех комнат ты пришла именно сюда и не просто так. Твое сердце чисто, словно лед.
Глаза маленького пикси-стрекозы округлились и он вылупился на Джессику.
- Она здесь не одна, бабушка!
Джессика улыбнулась и инстинктивно положила руку на живот. Пикси улыбнулась ей в ответ.
- Прекрасно, - сказала старушка. - Меня зовут Зигмала, этого юношу - Мэт.
- Лили, - сказала пикси бабочка и протянула свою маленькую ручку Джессике и она в ответ протянула мизинец. - Тебе сейчас нужно идти. Приходи, как сможешь.
- Уходить? Но я ведь только пришла.
Зигмала покачала головой.
- Сейчас нужно идти. Не время.
Внутри Джессики сжималось сердце от мысли, что придется вновь вернуться в тот мир, который был ей далек.
- Хорошо, - она встала из-за стола и положила синюю книгу на край стола. - Я приду, как смогу.
***
- Это она? - спросил Мэт. - Тот самый оборотень!
- Тебе нужно быть более воспитанным, - сказала Лили и показала ему язык.
- Ее ребенок. Вы это почувствовали, дети?
Старушка подошла ближе к книге в синем переплете с обычным названием «колдовство».
- Да, бабушка, - сказала Лили первая и увидела раскрасневшееся лицо Мэта, который явно хотел это сказать раньше.
- Этот ребенок будет таким же сильным, как и его мать.
***
- Да сколько можно же?! Когда мы уже доберемся до этого поместья? - возмущалась Розалинда внутри своего автомобиля. - Я уже устала болтаться туда-сюда!
- Мы почти прибыли, мисс Румелиос.
***
Джессика спокойно возвращалась в свою комнату, не продолжая свои прогулки по этому дому, пока не услышала звуки автомобиля за окнами с серыми облаками.
От черного автомобиля тянулся темный дым от сгораемого топлива, которое придумали всего несколько лет назад. Джессика не знала, как и что там делается, ведь у ее семьи толком не было таких устройств, но она помнила, как подруга ей рассказывала, что для этих чудовищ обрабатывается уголь в мелкую крошку и разбавляется нефтью, черную жидкость которую добывают из земли на далеких континентах.
Неожиданное воспоминание резко укололо Джессику. Она ведь так давно не видела Мэри и даже не вспоминала о ней...
Из мыслей ее вырвал знакомый силуэт, который выходил из автомобиля. Платье из матовой ткани ярко-красного цвета обвивало ее тонкую талию, а светлые волосы спадали мягкими волнами на ее плечи, слегка касавшись широких и пышных рукавов в виде фонарей, объемные сверху и с зауженные манжетами снизу. Совсем не по погоде, подумала Джессика, а затем увидела, как Фредерик уже спешил к ней навстречу с зонтиком, спасающий его одежду и спокойствие от мелкого дождя, который так и не прекратился.
Девушка уже промокла насквозь, когда он к ней подошел и яростно жестикулировала, пожаловавшись на что-то.
Джессика нахмурилась, стоя у окна с капельками дождя, скатывающихся в самый низ стекла.
«Что тебе нужно, Розалинда?»