Законы оборотней

     Остальная часть недели прошла спокойно. Я присутствовал на похоронах Дрю и, скажу сразу, это было не самое лучшее событие моей жизни. Он был хорошим, и все его любили.

     Почти все, кто стоял вокруг меня, плакали, а я не мог выдавить из себя не слезинки. Наверное, из-за этого я выглядел ужасно глупо, но на похороны я не прийти не мог. Он всё-таки стал мне почти родственником, да и для Рамоны был очень важным человеком.

     Она только и делала, что плакала. И один раз хотела броситься в могилу к Дрю, когда ту стали закапывать, правда, Рамону удержали. Я слушал, как тяжёлая земля ударяется о деревянный гроб, сделанный кем-то, и думал, что этот звук намного приятнее, чем предсмертный крик, изданный Дрю.

     Я не часто бывал на похоронах. Когда кто-то умирал в стае, его, конечно, хоронили со всякими почестями, делали гробы и вырывали могилы за пределами территории. Конечно, не было никаких надгробных камней, что должны быть, но это всё для того, чтобы никто не узнал о нас.

     Когда проходили похороны, я часто оставался на территории, забившись в какой-нибудь угол. Мне не нравилась мысль о смерти. Смерть означает конец, а не начало, как многие говорят. Я не верну Дрю, если буду стоять рядом с его могилой, однако, почему-то всё-таки пришёл. Наверное, потому что стал свидетелем его смерти.

     Рамона кричала, что найдёт его убийцу, пока её оттаскивали подальше от могилы. Её щёки были красными и мокрыми, а глаза опухшими от бессонных ночей. Вряд ли она проспала хоть сутки за те три дня, что для Дрю изготавливали гроб. Мне было неприятно смотреть на плачущую Рамону, но я не сказал ничего, что бы могло её утешить. Я просто считал, что это неправильно. Я даже не знал, что стоит сказать, ведь мне было жаль Дрю, а не её. Она жива и должна быть сильной, а вместо этого она плачет.

     Я мысленно одёрнул себя. Не красиво говорить так на похоронах. Да и вообще, нельзя. Разве я не плакал, когда умерла моя мама? Она ведь была самым важным человеком для меня. И с Рамоной произошло тоже. Наверное, наши отношения должны наполниться взаимопониманием.

     На следующий день после похорон, Рамона хотела уйти. Она пришла в палатку к отцу и потребовала снарядить её всем, что понадобится для похода. Отец отверг её идею и приказал оставаться на территории. Он запретил ей даже выходить на охоту, объяснив это тем, что Рамона может решить сбежать. В стае же он пристроил к ней ещё двух охранников, которые должны были следить за ней. Я понимал, что он так морально уничтожит её. Ей нужно было уйти хотя бы для того, чтобы успокоить своё душевное состояние.

     Вечером пятницы я проник к ней в палатку, сказав её охранникам, что хочу поговорить с ней. Рамона сидела на матраце, прижав колени к груди и обхватив их руками, и плакала.

— Рамона, — позвал я.

     Она подняла голову и уставилась на меня. Несомненно, она была удивлена увидеть меня здесь. Я вообще в первый раз находился в её палатке.

— Ран, — её голос дрожал и ей пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить говорить: — Пришёл посмотреть на меня, разбитую и несчастную.

     Её слова звучали как факт, но я лишь покачал головой.

— Нет, — я приблизился к ней и наклонился к уху. — Я хочу предложить тебе бежать.

      Она уставилась на меня широко распахнутыми глазами, как бы спрашивая правду ли я говорю. Я кивнул.

— Это невозможно, — искры в её глазах потухли, а голова снова приникла к коленям. — Отец следит за мной, даже охранников поставил.

— Я могу вырубить их и помочь добраться до города.

— А что потом будет с тобой?

      Я задумался. И правда, мне же потом таку-ую взбучку устроят. Ведь Рамона под присмотром. Если я помогу ей сбежать, автоматически переведу взгляд отца на себя.

     Он может забрать данный мне месяц и сделать меня вожаком сразу же. А мне это не нужно.

— Я могу сделать это из угла, — сказал, наконец, я. — Они даже не узнают, кто это сделал.

— Ты уверен? — она посмотрела на меня с недоверием, поднимая руки, чтобы потереть глаза.

— Абсолютно, — я коснулся рукой её руки, отчего мы одновременно вздрогнули. Отступать, правда, было уже поздно. — Я знаю, между нами никогда не было понимания, но я вижу, как тебе плохо. И я понимаю, как важно для тебя выбраться из этой клетки.

— По крайней мере, из этой палатки точно, — она горько ухмыльнулась. — Мы тут вместе жили и...

— Хватит, — я прервал её, сжимая ладонь на её руке, — сейчас это не важно. Тебе нужно больше свободного пространства, чтобы одуматься, так?

     Она кивнула.

— И тебе не хочется, чтобы кто-то приставал к тебе с разговорами, следил за тобой и тому подобное? Ты, возможно, даже не будешь искать убийцу, если проветришься?

— Да, Ран, — её глаза наполнились слезами. — Откуда тебе это известно?

— Я сам прошёл через смерть, — смешно, конечно, ведь в пять лет я не думал о мести и свободы-то, как таковой, у меня не было. Но этот ответ показался мне самым очевидным из всех.

     Рамона снова кивнула и обняла меня. Я оторопел, чувствуя её дыхание у себя на шее. Мы обнимались в первый раз. Мы вообще говорили в такой манере впервые, и я не мог понять, нравится мне это или нет.

— Спасибо тебе, Ран, — прошептала она. Её голос уже стал спокойным, но всё ещё тихим. Конечно, ей не хотелось, чтобы нас услышали. — А ты не такой уж плохой брат.

— Я приду за тобой вечером в воскресенье, — ответил я, пропустив мимо ушей похвалу. — В субботу у меня кое-какие дела.

— Хорошо.

     Я не знал, успею ли вывести её субботним вечером. Буду ли в состоянии вывести после того, что со мной будет? Я никогда не был на небольших вечеринках, а о слове «бар» вообще и не подозревал. Что там будет? Кто там будет?

      На эти вопросы мне придётся узнать ответ.

      После обеда я отправился в город, чтобы найти Наталью. Стив согласился прикрыть меня. Я знал, что это будет трудно сделать, потому что до этого я не часто выбирался куда-либо в одиночку, а тут уже второй раз.

      Надеюсь, у него всё получится, думал я, двигаясь в сторону города. Мне пришлось найти самую приличную одежду, что у меня была. Ведь на этот раз мне придётся знакомиться и с её друзьями и ещё кучей людей в баре.

      Признаться, я волновался. Ещё и день выдался жарким. Не в стиле июня, однако, мне некогда было думать об этом в полной мере.

      Вскоре я вышел на шоссе и чуть не был сбит машиной. Эти странные железные сооружения постоянно носились туда-сюда. Я немного знал о них, но ни разу не сидел внутри. Наверное, это ужасно круто, особенно за рулём. Не знаю... Может, когда-нибудь мне удастся попробовать.

      «Только не в этой жизни, Ран,» — съехидничал голосок внутри меня.

     Я вздохнул и стал переходить дорогу. Он был прав. Мне никогда не сесть за руль машины, никогда не научиться водить. Мне нельзя посещать бары, общаться с красивыми девочками-людьми и с такими же людьми-парнями. Всё, что я имею — это моя стая.

     От этого стало горько. Почему всё повернулось именно так? В чём я провинился перед Богом в пять лет? Почему именно мой отец — оборотень? Что такого я сделал в том малолетнем возрасте, что Бог наградил меня такими страданиями.

      Наверное, Бога нет, раз он ни разу не помогал мне. Или ему просто наплевать на меня. Ему важнее люди, они слабее и им нужна помощь.

     Я услышал, как зашуршала под ногами галька и обратил внимание, что далеко уже за пределами шоссе. Повезло, что город относительно рядом с моим домом, иначе добирался бы я гораздо дольше. Или вообще не знал бы об этом месте. Интересно, а другие оборотни знают о городах? И вообще, есть такие, кто не знает о людях?

     Я втянул носом воздух. Горячий и горький, он наполнил мои лёгкие и заставил закашлять. Чёрт, нужно отойти подальше от дороги, слишком много выхлопных газов.

     Что я и сделал. Найдя какой-то магазинчик, я повторил попытку и на этот раз услышал знакомый запах. Рядом то и дело сновали люди, что мешало мне полностью сосредоточиться. От изобилия новых запахов закружилась голова.

— Эй, парнишка, ищешь кого?

     Я повернулся на голос и заметил толстощекого мужчину, выглядывающего из-за прилавка того магазинчика, у которого я остановился. Он продавал булочки и их запах проник вдруг в мои лёгкие, бесправно обосновавшись там.
     Я даже не заметил, как потекли слюнки.

— Да, — улыбка осветила моё лицо, — мы с... подругой договорились встретиться.

— Эх, молодёжь, — мужчина улыбнулся в ответ и его красные щёки надулись сильнее, — всё время ходите, встречаетесь. Хорошо...

     Я кивнул головой, вдыхая городской неприятный запах. Всё-таки в лесу жить намного приятнее. Хотя, я сужу так потому, что вырос там. На самом деле здесь гораздо лучше.

      Наконец, мне удалось настроиться на одну линию запаха, отвергая все другие, даже булочек. Тёплый запах Натальи приближался, что дало мне понять — она идёт сюда.

      Я облокотился спиной о стену, продолжая непринуждённо болтать с мужчиной из магазинчика, стараясь отслеживать приближающийся запах Натальи.

      И, наконец, вскоре она вынырнула из толпы. Блондинистые волосы лежали на её спине, приподнимаясь волной с каждым шагом. На этот раз на ней было бежевое платье и белый пиджак. На плече сумочка такого же цвета, что туфли и пиджак. Она, как и в прошлый раз, была похожа на ангела.

      Мужчина проследил за моим взглядом.

— О, это она, да? — спросил он и лукаво подмигнул мне. — Ты так долго пялишься на неё! — и он рассмеялся.

      Я и не понял, что смотрю на неё слишком долго. Непристойно долго.

— Да, — на моих щеках выступила краснота. Надеюсь, мужчина не заметил этого.

       Наталья смотрела на людей и магазины. Мне не хотелось привлекать внимания, поэтому я просто стоял у магазинчика, надеясь, что она сама увидит меня.

— Ран! — воскликнула Наталья, когда её взгляд пробежался ко мне. Губы её изогнулись в лёгкой полу улыбке. — Я не надеялась увидеть тебя так рано.

— Ты не говорила мне, во сколько приходить, — выпалил я, всё ещё пребывая в оцепенении после подначивания мужчины.

— Ох, и правда, — она подошла к нам и перевела взгляд на мужчину. — Здравствуйте, мистер Грин.

     «Так они ещё и знакомы!» — возмутился внутренний голос, а я лишь мысленно согласился с ним.

— Привет, Наталья, тебе как обычно?

— Да.

      Когда он отошёл, Наталья повернулась ко мне.

— Вечеринка будет ближе к вечеру. Я прошу прощения за то, что не сказала о времени.

       Она такая вежливая, подумал я. Наверное, у неё родители из тех, кто ведёт себя как просвещенный. Водят её по всяким местам, где висят всякие картинки и скульптуры. Или туда, где люди корчатся на сцене, играя чьи-то роли.

— Ничего, всё хорошо, — отозвался я.

— А ты ведь и в правду нашёл меня. Не раскроешь секрет? — она рассмеялась и я улыбнулся тоже, смотря, как она прикрывает рот ладонью.

— Неа.

— Жаль, я бы тоже хотела так находить своих друзей. А то они как затеряются, так их и не найдёшь, — после её слов что-то в её сумочке заиграло. — Извини, я отвечу.

      Она достала из сумочки какую-то коробочку и раскрыла её, приложив к уху. Я ошалело пялился на неё, пока не понял, что могу опять выглядеть неприлично. Тогда я отвёл взгляд, краем уха слушая, что говорит Наталья:

— О! Я так и знала! — притворно-раздражённо воскликнула она. — Я просто хотела увидеться до вечеринки. Я знаю, что Морис пойдёт со своей пассией, мы уже договорились встретиться там. Но ты и Жак, я надеюсь, свободны.

     Она замолкла и я не понял, почему. Наверное, разговор с коробкой закончен, но нет, она снова продолжила, уже явно развеселясь:

— Отлично! Мы встретим вас на пляже.

      Снова молчание и после весёлый смех.

— А вот это вам предстоит узнать!

      Я услышал, как она застёгивает молнию на сумочке и повернулся. Наталья приняла из рук мистера Грина пакет и поблагодарила его, передав несколько купюр. Мужчина улыбнулся ей и мне, и скрылся за дверью магазинчика.

— Я договорилась со своей подругой о встрече, — сказала Наталья. — Правда, мне нужно занести пакет домой.

— Я могу пойти с тобой? — осторожно спросил я.

      И получил утвердительный ответ.

     Вместе мы двинулись по тротуару, переговариваясь о том, о сём. О погоде, сегодняшнем вечере, семье Натальи.

— Они хорошие, — говорила она, — правда, иногда ведут себя, как дети. А ещё очень строгие и очень следят за кругом моего общения. Кира, Жак и Морис, мои друзья, не нравятся им. Они думают, что те отрицательно влияют на меня. Поэтому ни слова о том, что мы сегодня идём в бар, хорошо?

— Ладно.

— А что насчёт твоей семьи? — она стрельнула в меня взглядом и улыбнулась.

— Ну..., — я потупил взгляд, — мой отец вообще странный. У него своя вера и он тоже очень, очень строгий. Иногда я без его ведома выбираюсь... к друзьям... Не то, чтобы он не разрешал мне видеться с ними. Хотя, я вообще его мало знаю, мы почти не общаемся. Но он считает, что может распоряжаться мной, как хочет.

— А твоя мама?

— Умерла, когда мне было пять.

— Мне очень жаль, — тут же сказала Наталья, наградив меня сочувственным взглядом.

— Всё в порядке, — ответил я и добавил: — Ненавижу, когда меня жалеют.

— Да я и не...

— Я как бы между прочим.

— О, — улыбка пропала с её лица, теперь она выглядела взволнованной. — Слушай, прости меня.

— Всё...

— Нет, правда, я не должна была спрашивать, — твёрдо ответила она.

     Её слова помогли мне улыбнуться.

— Я бы всё равно рассказал, так что не волнуйся.

— Я уж подумала, что ты расстроился, — Наталья облегчённо выдохнула. — Слава Богу, что это не так, я не знаю, как вести себя с обиженными парнями.

     Я рассмеялся, на этот раз действительно от души, а она залилась краской.

     Через минут десять мы достигли двухэтажного здания светло-зелёного цвета. Наталья открыла ворота и пропустила меня вперёд.

— Это мой дом, — сказала она, но я уже и сам это понял.

— Красиво, — оценил я обстановку.

     Мы попали в сад. Вокруг меня были кусты роз и многочисленные разнообразные цветы.

— Моя мама очень любит заниматься садоводством, — сказала Наталья, смотря туда же, куда и я. — Порой, она несколько часов проводит в саду.

— Ого, — присвистнул я.

     Она повела меня на крыльцо, оттуда — внутрь. В прихожей было чисто и убрано, на стенах пара картин. Одна изображала женщину в чёрном пальто, другая — берег озера.

     Из арки с левой стороны от нас, вынырнула женщина с небрежной причёской. Её глаза расширились при виде меня, однако никакой другой реакции не было.

— Мама, — Наталья указала на меня, — это Ран.

      Женщина протянула мне руку и приветственно улыбнулась.

— Здравствуй, меня зовут Джейн Лосс, — её рука была маленькой и мягкой. Наверное, все женщины в её роду имеют маленькие и мягкие ладошки.

— Здравствуйте, — выдавил я и попытался улыбнуться в ответ.

     Наталья передала пакет своей матери и сказала:

— Мы с Раном собрались идти на пляж, там нас ждут Жак и Кира.

     Лицо миссис Лосс как-то странно вытянулось, а небесно-голубые глаза, как у Натальи, потемнели.

— Я же говорила тебе...

— Ма-ам! — Наталья повернулась и я сделал тоже самое, открывая дверь. — Я сто раз говорила, что они хорошие.

— Да, но...

      Наталья закрыла дверь и спустилась по ступенькам.

— Видишь? Она даже не знает их, а уже думает, что мне не стоит водить с ними дружбу!

— Хотел бы я узнать, что она подумала обо мне.

— Не важно, — Наталья тряхнула плечом, как бы сбрасывая с себя негативные эмоции. И почему она так взвелась, ведь ничего не произошло. — Её слова ничего не значат для меня. В смысле, я, конечно, очень её люблю, но она не имеет права запрещать мне общаться с теми, с кем я хочу.

— Да, я понял.

     Мы молча пошли в сторону пляжа. Наталья сложила руки на груди. Её взгляд ни разу не встретился с моим, она постоянно старалась смотреть в другую сторону. Странно. Наверное, она чувствует себя виноватой за то, что не смогла совладеть с эмоциями.

      Она остановилась, как только увидела фигуры на пляже.

— Хэй, — я положил руку ей на плечо, не позволив позвать друзей, — если тебе так неприятно думать об этом, давай забудем?

— Да, наверное, это будет лучшим выходом. Я просто не хочу, чтобы ты подумал обо мне что-то... ну, не то. Так что, да, давай забудем и сделаем вид, что ничего не было, — быстро согласилась Наталья.

— Я уже забыл.

     Она улыбнулась и взяла меня за руку, потянув за собой.

      Девушка и парень, к которым меня вела Наталья, одновременно повернули головы и посмотрели на нас. Глаза девушки расширились, а губы изогнулись в улыбке. Парень же никак не изменился, только лишь оглядел меня с ног до головы.

— Жак, Кира, познакомьтесь с Раном, — Наталья мило улыбнулась.

— Я Кира, — девушка протянула мне руку

      У неё были тёмные волосы, длинной до плеч, и большие глаза карего цвета. Одета во всё чёрное; чёрная футболка, шорты и кроссовки. На руках браслеты, один с пентаграммой.

— Жак, — представился парень с рыжими, аккуратно уложенными, волосами и голубыми глазами, улыбаясь рядом неровных зубов.

— Где ты его откопала? — спросила Кира после того, как мы с Жаком пожали друг другу руки.

— На улице, — Наталья сложила ладони вместе и улыбнулась. — Я пригласила его на вечеринку с нами. Мне показалось, что вряд ли кто-то из вас будет против.

— Ты права, — согласно кивнула Кира. — Вечеринка не закрытая, поэтому может приходить каждый желающий, — это она сказала, обращаясь уже ко мне. — Нашего знакомого приняли в институт и он решил это отпраздновать. Ну, а мы не смогли отказаться.

      Они втроём засмеялись, а я лишь улыбнулся. Мне не показались её слова такими уж весёлыми. Подумаешь, кто-то решил отпраздновать принятие в институт.

      Интересно, что это такое?

— Ладно, хватит стоять тут, я думаю, нужно прогуляться перед тем, как идти в бар, — Кира лукаво улыбнулась и пошла в сторону дороги.

      Мы все двинулись за ней.

      Кира и Жак оказались довольно забавными людьми. Я, наверное, в сотый раз пожалел, что не родился человеком. Ведь тут столько всего забавного! Да и люди более открытые, чем оборотни, более легкомысленные, что ли.

      Мы посетили магазины с одеждой, где Кира и Наталья выбрали себе какие-то тряпки для вечеринки. Мы с Жаком в это время сидели на одном из многочисленных белых диванчиках и оценивали выбор Натальи и Киры.

       Честно сказать, это было весело, особенно когда эти двое заставили и нас с Жаком что-нибудь примерять. У меня не было денег на одежду, но я не мог отказать девушкам, особенно когда они были так настойчивы. Да и Жака одного оставлять не хотелось, тем более он так просил меня составить ему компанию.

      Мне никогда не было так весело и легко. Впервые я забыл обо всём, о чём думал раньше. О том, кто я, что мне нужно сделать, зачем я здесь. Я даже не думал, что мне нужно быть осторожнее и внимательнее, чем обычно, чтобы не выдать себя. Я просто веселился, старался быть собой. Да и компания попалась весёлая. Интересно, все люди такие?

      Уже под вечер мы, нагруженные пакетами, решили разделиться перед вечеринкой. Жак и Кира решили идти домой к последней, чтобы та одела свою новую одежду, а мы, за этим же, пошли к Наталье. Надеюсь, на этот раз её дом будет пуст, или миссис Лосс не решит выйти, чтобы посмотреть, кто пришёл. Мне не хочется снова становится спокойным и сдержанным. Однако вслух я ничего не сказал. Мало ли, вдруг Наталья опять подумает чего не того и будет извиняться. Кажется, она слишком часто делает это.

      Она оставила меня в гостиной, а сама пошла на второй этаж, в свою комнату. Её мать была в гостях у соседки, отец же всё ещё пребывал на работе, поэтому я мог быть спокоен.

       Я подошел к камину, где на полке стояли фотографии и всмотрелся в них. На одной, свадебное изображение миссис и, как я понял, мистера Лосс, ещё молодых и бездетных. На второй они уже были с младенцем на руках, но я не мог сразу понять, кто это, наверное, Наталья. Родители выглядели счастливыми, даже слишком. Скорее всего, они очень ждали своего первенца. На третей фотографии я увидел мистера Лосса, его рука лежала на плече девочки, лет девяти. Моё сердце замерло, когда я всмотрелся в её лицо. Пронзительно-голубые глаза смотрели со снимка прямо на меня. Будь я проклят, если это не та самая девочка!

      От осознания ситуации мне стало плохо. Закружилась голова и внутри всё похолодело. Я прислонился к стене, продолжая смотреть фотографию, которую повернул к себе. Слева стояла миссис Лосс и рядом с ней девочка, явно младше той, чьё плечо сжимала рука мистера Лосса. Это была Наталья. Я заметил поразительное сходство с её сестрой, даже в том возрасте.

       Мне придётся лишить родителей и второй дочери тоже.

— Ран?

      Я повернул голову и увидел, как Наталья, в новом платье, спускается с лестницы. Её испуганный взгляд перебежал с меня на фотографию, которую я держал в руках.

— Тебе плохо? — спросила она, но уже гораздо тише.

— Нет, — быстро ответил я.

      Наталья подошла ко мне и взяла из моих рук фотографию. Она коснулась подушечками пальцев сначала маленькой себя, а потом девочки рядом с собой.

— Моя сестра, — сказала она, но скорее себе, чем мне. — Она без вести пропала, когда мне было шесть.

— Это ужасно, — я почувствовал, как внутри меня что-то сжимается. Девочкам их семейства явно не везёт. Уже вторая попалась мне на глаза. Или я попадался на глаза им.

— Я ведь её почти не помню, — с грустью продолжила Наталья, пропустив мои слова мимо ушей. — Родители говорили, что она была очень хорошей и похожей на меня. Но я и сама это вижу.

— Наталья...

— Иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы она была рядом. Наверное, родители были бы менее строги ко мне. Я понимаю, они боятся потерять меня, но мне кажется, что они слишком перегибают палку.

       Она поставила фотографию обратно. Потом снова провела пальцем по изображению своей сестры. Моё сердце сжалось при виде того, как менялось её выражение лица. Сначала спокойное, потом и вовсе каменное. Она медленно терялась в своих мыслях.

— Наталья, — я коснулся её плеча и развернул к себе. Она вздрогнула, но повиновалась.

— Это уже не важно, так? — спросила она тихо, проводя пальцами под глазами, чтобы вытереть влагу.

— Это всегда будет важно, — ответил я. — Но ты не должна винить в этом себя. И твою сестру уже не вернуть.

— Не вернуть, — эхом повторила она. — Ты прав.

— Ты любишь её, и этого достаточно.

— Да, Ран, — пелена в её глазах пошла на убыль и я понял, что мысли, которые несколько секунд назад давили на неё, ушли.

— Ты прекрасно выглядишь, — решил сменить тему я.

— Спасибо, — она покраснела и чуть-чуть улыбнулась. — Если мы не поспешим, можем опоздать.

       Мы вышли из дома, не говоря не слова. Наталья сказала, что если мы не поспешим, будет возможность напороться на её отца. Конечно, ей не хотелось этого. Я подумал, что ей будет приятно отвлечься от таких мыслей на вечеринке. Видимо, именно для этого мы туда идём.

      Около булочной мы встретились с Жаком и Кирой, последняя была одета в потрясающее платье синего цвета. Обменявшись приветствиями, мы двинулись к бару. У меня не было мыслей насчёт того, как выглядит это место. Наверное, оно очень большое и многолюдное. А также там много еды и питья. Я не смел спрашивать у кого-нибудь из своих спутников, ведь тогда они поймут, что я ни разу не был ни в каких барах, что уж говорить о вечеринках. В их кругу это будет удивительным фактом. Интересно, есть ли в этом городе подростки, которые не ходят на вечеринки? Надеюсь, что да, потому что тогда я буду выглядеть как полнейший идиот.

      Конечно, у меня не было выбора, поэтому я послушно следовал за Натальей, Кирой и Жаком, которые пребывали в приподнятом настроении.

       Вскоре мы достигли небольшого строения. Сначала я и не понял, что это то самое место, но, когда Жак и Кира зашли внутрь, а Наталья повернулась, чтобы подождать меня, я понял, что мы пришли.

       Внутри было тепло и многолюдно. Громкая музыка била по ушам и отдавалась тяжёлым гулом в груди. Я оторопело стоял в дверях, смотря, как Наталья протискивается сквозь толпу вперёд, где парень нашего возраста смешивал напитки.

      Я последовал за ней, аккуратно протискиваясь между людьми. Половина уже была не в трезвом состоянии, остальные же ходили с наполненными стаканами и кричали что-то своим друзьям.

       Я нашёл Наталью, которая что-то говорила парню.

— Ран! — она помахала мне и передала один стакан.

       Внутри вряд ли было что-то безалкогольное. Если я откажусь, станет ясно, что я не такой, как они? Наверное, здесь принято напиваться и танцевать. В принципе, я никогда не пил, почему бы не попробовать? Главное, следить за собой и вовремя отправиться домой, иначе Стива замучают вопросами.

— Ран, — Наталья указала на приближающегося к нам парня с кучерявыми каштановыми волосами. — Это Морис. Морис!

       Она обняла своего друга и поприветствовала девушку рядом с ним. Та поправила свои рыжие волосы и улыбнулась мне.

— Я Селена.

— Ран, — представился я, обменявшись рукопожатием сначала с Морисом, а потом и с Селеной. За сегодняшний день я узнал больше людей, чем за всю мою жизнь.

       Заметив в моей руке стакан, Селена тут же направилась к парню за стойкой, крича «Бармен!» и при этом размахивая руками, расталкивая толпу. Морис проводил её взглядом и обернулся.

— Я вижу тебя в первый раз здесь.

— Я новенький в городе.

— А где ты жил раньше? — чтобы мне было слышно, ему приходилось перекрикивать музыку.

— В деревне, — не думая, выпалил я.

— Ты не похож на деревенщину, — Морис внимательно оглядел меня, как бы подтверждая только что сказанное.

— Морис! — укоризненно воскликнула Наталья и обратилась ко мне: — Не обращай внимания, он всегда такой невоспитанный. Может быть, родители и правы, но только насчёт него.

     Морис толкнул её в плечо и она рассмеялась, расплёскивая по полу содержимое своего стакана.

      Пришла Селена и передала Морису выпивку. Тот поцеловал её в щёку и тут же опустошил то, что было в стакане. Я смотрел на него шокировано, а он, улыбаясь, потащил Селену танцевать, бросив через плечо:

— Не думай, Ран, пей!

     И я начал пить.

     На самом деле, ничего страшного в этом не было. Я просто заказывал всё новые и новые напитки, выпивая их так же быстро, как Морис. Потом я танцевал с Натальей, не замечая народ вокруг. Я не был пьян так сильно, как она, но мне было всё равно приятно находится рядом с ней. Если подумать, я мог сделать с ней всё, что угодно, а на утро она даже и не вспомнит.

     Но что-то на плохое меня сегодня не тянуло.

     Меня познакомили с организатором вечеринки — Тобиасом, которого приняли в институт. У него было смешное пухлое лицо со скоплением веснушек на большом носу, ярко-выделенная верхняя губа и очень пухлая нижняя. Это придавало ему некую изюминку.

     Я думал о том, что если бы отец не забрал меня к себе, я бы мог гораздо раньше окунуться в этот мир. Мне здесь нравилось. Я уже привык к громкой музыке и она даже стала мне нравится. Мне было приятно находится рядом со своими ровесниками, смотреть на танцующих девушек, чьи тела порой странно выгибались на танцполе, разговаривать, держа в руках очередной стакан с выпивкой. Всё это казалось мне таким знакомым, что было непонятно, как это я раньше тут не оказался.

     Уже поздно ночью все боле менее успокоились и тут раздался чей-то возглас. Люди закопошились и Наталья, схватив меня за руку, сказала:

— Время страшилок!

     Каких ещё страшилок?

      Я двинулся за Натальей за один из столов, где уже расположились Кира, Жак и Тобиас. Мест на всех не хватило, поэтому некоторым пришлось занять места на полу.

— Как долго это всё будет продолжаться? — спросил я, имея ввиду вечеринку. Мне уже стоило возвращаться.

— До утра, — ответил Тобиас. — Мои родители здесь управляющие. Они разрешают иногда устраивать тут вечеринки. Сегодня они решили смыться к друзьям, чтобы не слышать музыку и наши крики.

— Они живут на втором этаже, — Наталья указала пальцем на потолок. — По-моему, это очень удобно.

       На барную стойку запрыгнул парень с чёрными волосами, собранными в короткий хвостик. Я услышал какой-то запах, но никак не могу разобрать его. Мне показалось, что сегодня вечером все мои способности малость потупились из-за того, что я решил поиграть в человека.

     Щёлкнул выключатель и мы погрузились во тьму. Раздался пьяный возглас и смех совсем рядом с нами, но никто не отреагировал, продолжая зачарованно смотреть на то место, где только что показался парень.

      Вдруг кусочек света появился в его руках. Он направил его сначала на стену, а потом на потолок, освещая своё лицо под неправильным углом, отчего-то стало похоже на мерзопакостную морду монстра. Я опустил взгляд с его лица на руки и понял, что он держит в руках фонарик.

— Соскучились по историям Югора?

      Толпа воскликнула «да» и захлопала, призывая Югора начать. Тот сощурился и оглядел присутствующих.

— Он всегда такие замечательные истории рассказывает! — восхищённо зашептала Селена.

— О чём? — полюбопытствовал я.

— Когда как, но я слышал, что его любимая тема — оборотни, — ответил мне Морис.

      Моя кожа покрылась мурашками, а в голове зазвенел предупредительный колокольчик. Мне следовало выбираться отсюда и идти домой, не слушая выдумки людей. А что, если это не выдумки? Что, если он сам оборотень?

     «Бред, — воскликнул внутренний голос. — Ты бы знал его».

      Конечно, он мог быть и не из моей стаи, но им, как и нам, запрещено появляться среди такого скопления людей. Хотя, как же я сам? Я ведь нарушаю правила, почему он не может сделать того же? Но я ведь тихо сижу за столом, а не показушно раскидываю руки в стороны, стоя на барной стойке.

— Я уже говорил, что не стоит соваться в леса, — начал он, улыбаясь, показывая ряд белоснежных зубов. — Кто-то хотел убедиться в правдивости моих слов, так?

— Так! — Кира вдруг поднялась со своего места, ударяя по столу кулаками. — Ты солгал нам, там не водятся никакие оборотни.

      Я покосился на Югора. Это он привёл людей к нам! Но откуда он узнал, что совсем рядом начинается наша территория?

      Наталья впилась пальцами в свой стакан и я заметил, как сильно побледнели её костяшки. Она никому не сказала о том, что видела меня, точнее, зверя.

— Эй, ты чего? — я коснулся её ладони.

       Наталья вздрогнула и перевела на меня удивлённый взгляд. Я заметил испуг в небесной голубизне её глаз, но ничего не сказал.

— Всё в порядке, — непринуждённо ответила она и попыталась улыбнуться, но вышло не очень хорошо.

— Ладно, — легко согласился я. У меня будет время выслушать её.

— Тогда считайте, что вам повезло! — воскликнул Югор и перевёл свет фонарика на Киру. — Я рад видеть вас живыми. Если бы вы встретили оборотня там, то не успели бы даже пискнуть, как он разорвал бы вас на куски! Всех.

      Кира замолчала, поджав губы.

— Они злобные и расчётливые, — Югор опустился на корточки и, сжав фонарик в обеих руках, направил свет на своё лицо. — Раз в месяц группы оборотней выбираются на охоту и прочищают весь лес, чтобы найти людей. Порой они выходят в город под видом человека. Если вы встретите такого, то, поверьте, не сможете отличить его от обычного человека. Есть одно отличие, лишь одно: золотые прожилки в глазах, только так вы сможете понять, кто перед вами. Так что посмотрите на своего соседа и убедитесь, что он человек.

      Все засмеялись, однако последовали его совету. Я встретился взглядом с Натальей, которая облегчённо вздохнула, не увидев золотых прожилок в моих глазах. Конечно, я ведь полукровка, какие прожилки? Вот был бы на моём месте Стив или Ральф...

     Откуда Югор столько знает о нас? Я постарался посмотреть в его глаза, но увидел только тёмные впадины на лице. Чёртов фонарик, это всё из-за тебя!

— Когда-то я видел оборотня, — Югор снова поднялся на ноги и смахнул с барной стойки стакан, который со звоном поздоровался с полом. — Огромного мохнатого зверя, который жаждал моей плоти.

— Как же ты выжил? — спросил кто-то из толпы.

— Я сражался, — Югор осветил лицо с правой стороны и я увидел шрам, идущий по щеке до самого виска. — Каким-то чудом я остался зрячим после встречи с монстром, — парень закрыл глаз и продемонстрировал всем сморщенную кожу века. — Скажу вам, горячее было сражение! У нас с отцом было ружьё в палатке, и именно оно помогло мне справиться с монстром. Правда, — в глазах Югора блеснул хищный огонёк, — пришлось пожертвовать родителями, чтобы выжить самому. Пока он вспарывал живот моей матери, я выстрелил ему в бок. Он очнулся и бросился на меня и тогда я направил дуло ему в пасть. Секунда — и зверь лежит на мне, пачкая своей багровой кровью. Много шрамов осталось с того дня на моём теле. Самый большой, — он стукнул себя по тому месту, где должно находится сердце, — здесь. Я поклялся отомстить за смерть своих родителей и уничтожить всех монстров. Вот так-то.

      Повисло неловкое молчание. Я обдумывал его слова. Оборотня нельзя убить с двух обычных патронов, я думаю, все это знают. Нужны серебряные пули и выстрел в сердце или глотку. Если же он справился со вторым, то не значит, что выполнил первое.

— А какие были пули?

— Обычные, — ответил он. — А что?

      Я не сразу понял, что поднялся на ноги и задал ему вопрос. Теперь все глаза в зале были направлены только на меня. Однако отступать уже было поздно.

— В твоей истории нестыковки, — сказал я с нажимом. — Оборотня можно убить только серебряной пулей.

— Откуда тебе знать? — усмехнулся он.

— Я...читал.

— Глупые сказочки для детей! — злостно выкрикнул он, направляя на меня свет фонарика. Он замер, рассматривая меня, будто во мне был какой-то понравившийся ему изъян. Мне хотелось поднять руки и закричать, что я сдаюсь, однако у меня не было сил на это. Что-то внутри меня заледенело и из-за этого я не мог пошевелиться.

— А он прав, Югор! — подала голос Селена. Она улыбнулась мне и поднялась на ноги. — И фильмы говорят об этом же.

— Шрам можно получить где угодно! — послышалось из толпы.

— Кто ещё сказочки рассказывает!

      Югор ехидно улыбнулся и спрыгнул со стойки прямо на стёкла от разбитого стакана. В его лице было что-то, что заставило меня замереть и встать по стойке «смирно». Селена рядом тоже напряглась, однако давать задний ход не хотела.

— Я первый раз вижу тебя здесь, — зашипел он, приблизившись. — Назови своё имя.

— Не обязан, — отчеканил я.

      В толпе пробежался шепоток. Видимо, Югор был здесь важной шишкой. Вот всегда я сначала делаю, потом думаю!

— Я ведь могу сделать больно, парень.

      Я посмотрел в его почти чёрные глаза и понял, что он в стельку пьян. Странно, голос его оставался твёрд и спокоен. Он был даже гипнотизирующим, но я не собирался поддаваться.

— Я тоже, — ответил в тон Югору.

      Он напрягся и губы его исказились в полу улыбке, больше похожей на оскал.

— Смотри за собой, парень. В первый раз я прощаю тебя, но во второй раз попадёт. В плохую компанию ты попала, Наталья, — обратился он к белокурой, но та лишь тряхнула головой.

     Он отвернулся и спешно направился в сторону барной стойки. Мне захотелось крикнуть ему в след что-нибудь обидное, затеять драку и показать, что я — лучший. Как никак, никакие драки мне не страшны, я обучался этому всю свою жизнь. Вряд ли он делал то же.

      Наталья дёрнула мою руку на себя и заставила опуститься на стул.

— Ты думаешь, что делаешь? — воскликнула она, когда я посмотрел на неё.

— Считаешь, он бы меня уделал?

— В таком состоянии-то точно! — Наталья покачала головой. — Не нарывайся на Югора, когда пьян, он славится своей способностью выпивать литры и при этом оставаться трезвым.

— Пха! — воскликнул я и отпил из своего стакана. — Мне плевать! Я бы уделал его.

— Ран, — произнесла она с мольбой в голосе, — не нарывайся на Югора в не трезвом состоянии, пожалуйста.

— Хорошо-хорошо, — ответил я. — Что ты завелась-то так?

— Она считает Югора самым сильным только потому, что он ухлёстывает за ней, — сказала Кира и рассмеялась.

— Это правда?

— Да, — тут же смутилась Наталья, — но он мне совсем не нравится. Он слишком вызывающе ведёт себя.

— Ты права! — согласился я. — Он мне не нравится. Странный парень. Откуда он столько знает об оборотнях?

— Информация из Интернета, фильмов и книг, — предположил Морис.

— В Интернете такого нет, — хмыкнула Селена. — Проверяла.

— Да какая разница? — спросил удивлённо Жак. — Парень просто выпендривается, считая, что он тут самый умный и мы все поверим его россказням. Давайте лучше веселиться, ведь мы за этим сюда пришли!

— Я пойду за выпивкой, — согласно кивнула Селена.

     Наталья опустила взгляд на свои руки, сжатые в кулаки, и напряжённо выдохнула воздух ртом.