Доминика из долины оборотней

28 октября 2020, среда, день третий

   Услышав мой голос, дядя Ричард на секунду поднял глаза, поприветствовал меня лёгким кивком, и сразу же вновь опустил исполненный невероятной нежности взгляд на ту, что держал на руках, ту, которая отныне стала смыслом его жизни. Не обращая внимания на толпу замерших при его появлении мужчин, он прошёл к дивану, который освободила итальянская семья, и уселся на него, стараясь поудобнее устроить у себя на коленях женщину, которая выглядела так, словно с минуты на минуту испустит свой последний вздох. Потом поднял голову, в растерянности глядя на окружающих.

   Первым «отмер» Дэн. Взяв со шкафчика стакан со своей кровью, он быстро подошёл к дивану и протянул его дяде Ричарду.

–  Вот, возьми, это её поддержит.

   Бросив на него признательный взгляд, дядя Ричард поднёс стакан к губам женщины.

–  Пожалуйста, Эбби, выпей вот это.

   Та перевела слезящиеся глаза на стакан, потом снова на его лицо. Ошибиться в содержимом сосуда было невозможно.

–  Кровь? – еле слышно прошелестела она.

–  Это лекарство, – продолжал уговаривать дядя Ричард. – Пожалуйста, Эбби, выпей. Ради меня.

–  Хорошо, – покорно прошептала та и, припав губами к краю стакана, сделала несколько глотков.   Тут же по телу женщины прошли недвусмысленные спазмы, но Дэн успел подхватить с пола миску, из которой до этого ел, и подставить Эбби, прежде чем её вырвало выпитой кровью. Парень-гаргулья тут же протянул ей стакан с водой и салфетки, которые, видимо, взял на «кухне». Когда нужно, гаргульи могли двигаться со сверхзвуковой скоростью.

–  Не вышло, – сокрушённо проговорил Дэн, передавая парню миску, в то время как дядя Ричард обтирал ротЭбби салфетками. – Впрочем, мало кто способен с первого раза удержать кровь в желудке. Что ж, надеюсь, хоть что-то там задержалось. Достаточно самой малой дозы, чтобы кровь начала действовать.

–  Нам повезло, что ты попала в этот малый процент тех, кто может сразу пить кровь, – прошептал мне Фрэнк.

–  Наверное, у меня желудок крепче, – предположила я. – Или дело в том, что я знала, что мне это поможет.

Поэтому мне было легче.

–  И что теперь делать? – растерянно спросил дядя Ричард. – Того, что она смогла проглотить, слишком мало.   – Значит, будем переливать, – подбодрил его Дэн. – Не переживай, парень, мы сделаем всё возможное, чтобы поддержать её. Коннор, я уверен, наверху найдётся что-нибудь подходящее. Если не система, но хотя бы шприц.

Поищи.

   Гаргулья, который принёс пленника-мужчину, кивнул и молча вышел. Все снова замерли, не зная, что ещё сделать, чем помочь. И в наступившей тишине все услышали шёпот старушки.

–  А можно... супчику...

–  Здесь есть суп? – спросил Ричард. Он явно заметил и миски из-под рагу, и батончики мюсли на моем диване.Фрэнк и Дэн переглянулись.

–  Я видел только бульонные кубики, но это же отрава! – воскликнул Фрэнк. – А консервированного супа я тамне видел.

–  Может, в морозилке есть мясо? Но его долго варить, – рассуждал Дэн.

   Мужчины порой бывают так беспомощны!

–  Залейте рагу водой и вскипятите. Получится суп, – воскликнула я.

   Дэн взглянул на меня так, словно я только что открыла ему тайну мироздания, и рванул в сторону «кухни». Спустя пару минут он появился оттуда с глубокой тарелкой и ложкой в руках. Взяв у него ложку, дядя Ричард стал аккуратно, как маленького ребёнка, кормить Эбби, а та с жадностью глотала суп, словно не ела несколько дней.

   Решив не пялиться на них, я обвела взглядом комнату, ища тему для разговора. И наткнулась на лежащего на диване пленника.

–  А что с ним? Почему он не просыпается?

–  Думаю, ему дали снотворное, – предположил Дуглас. – Мы пытались разбудить его, когда нашли, но ничегоне получилось. При этом и пульс, и дыхание у него в норме, как у крепко спящего человека. Повреждений на нём нет, так что вряд ли это потеря сознания или кома. Впрочем, ничего нельзя гарантировать, если не очнётся в ближайшие часы, придётся отвезти его к Джеффри, уж он-то сразу поймёт, что к чему.

–  Или Эндрю выяснит это раньше, – подхватил Пирс. – Он сейчас колдует над главным компьютером в центреуправления всей этой шарашкой. Скорее всего, там должны быть сведения об этом человеке. А пока, думаю, достаточно того, что мы вытащили его из камеры. Судя по всему, он бы там долго не прожил, отправился бы на препарирование, как та девушка. Ой!

   Получив локтём в бок, Пирс удивлённо взглянул на Дугласа, а проследив за его взглядом – на меня.

–  Ники, я не то хотел сказать, – забормотал он подавленно.

–  Я уже в курсе, Пирс, не переживай, – вздохнула я. – Хорошо, что хотя бы этих людей удалось спасти.   – Что за!.. – воскликнул вдруг Фрэнк и напрягся – я отчётливо это почувствовала, поскольку так и сидела всё это время в его объятиях, прижавшись щекой к его груди. Проследив за его ошеломлённым взглядом, я тоже ахнула.

   Дэн, сидящий на корточках, с тарелкой в руках, перед диваном, закрывал собой почти всю Эбби, но нам были хорошо видны её длинные, распущенные волосы, свисавшие почти до пола. И именно эти самые волосы и привлекли наше внимание. Снежно-белые прежде, они буквально на глазах меняли цвет, среди седых волос появлялись тёмные, которых постепенно становилось всё больше. Мы, как заворожённые, наблюдали за этой фантастической картиной.

–  Добавки? – поинтересовался Дэн, и, не видя его лица, я ясно почувствовала, что он улыбается.

–  Да, пожалуйста, если можно, – Эбби уже не шептала, голос звучал вполне уверенно. Что за чудо сейчаспроизошло?

   Дэн встал и вновь направился на кухню. Притормозив в дверях, он обернулся:

–  Ещё супчику, или что-нибудь посытнее? Есть бобы с мясом, есть тушёная картошка, есть рисовая каша смясом, может, ещё что есть, могу посмотреть.

–  Бобы с мясом – звучит аппетитно, – ответила Эбби, и Дэн скрылся за дверью.

   А мы, открыв рты, смотрели на ту, что сидела на коленях у дяди Ричарда. Именно сидела, а не полулежала, как десять минут назад.

   Сморщенной, едва дышащей на ладан старушки больше не существовало. Перед нами была пожилая женщина, я дала бы ей на вид лет шестьдесят, не больше. Морщины ещё отчётливо были видны на её лице, но оно уже не напоминало печёное яблоко. Мутные, слезящиеся глаза прояснились и с обожанием смотрели в лицо дяде Ричарду, который отвечал ей не менее обожающим взглядом. Его лицо тоже преобразилось – исчезли боль и отчаяние, которые невозможно не испытывать, когда смысл твоей жизни умирает у тебя на руках. Теперь на его лице было написано лишь чистейшее, незамутнённое счастье, и от этого зрелища моё горло сжалось, а на глазах выступили слезы. Это было невероятно прекрасно, и теперь я окончательно осознала, что же такое «половинки».

–  Кушать подано! – с этими словами в комнату вернулся Дэн, неся тарелку с рагу и кружку с чаем.

–  Спасибо, – беря в руку ложку, сказал Эбби. – Я не ела уже несколько месяцев.

   Она зачерпнула рагу из тарелки, которую держал для неё дядя Ричард и стала есть, на этот раз – сама. А мы попытались переварить эту её фразу. Невероятно! Разве может человек так долго продержаться без еды? А с другой стороны – в этой комнате обычных людей не было. Мы пока не знали, в чём был дар мужчины, но удивительное преображение Эбби говорило само за себя.

   Дэн поставил кружку с чаем на тумбочку, которую подтащил к дивану, и отошёл к нам, чтобы дать парочке некое уединение. А я оглядела оставшихся мужчин.

–  Фрэнк, разреши представить тебе моих родственников. Это Пирс, это Дуглас, мой кузен, а там, на диване,мой дядя Ричард. Ребята, а это мой Фрэнк.

   Пирс и Дуглас обменялись с Фрэнком рукопожатиями, дядя Ричард лишь коротко кивнул и вновь сосредоточился на Эбби. Весь окружающий мир, в данный момент, его мало интересовал.

–  Тогда позволь мне представить тебе Роба, старшего брата Рэнди, – ответил Фрэнк. – С моим отцом ты ужезнакома.

–  Спасибо огромное, что примчались меня спасать, – улыбнулась я всем окружающим. – Но как вы успели такбыстро сюда добраться?

–  Когда Эндрю узнал, что тебя схватили и держат здесь, мы решили, наконец-то разобраться с этойорганизацией, раздавить гидру, – начал рассказывать Пирс. – Вот только сюда нужно было сначала добраться, а это требовало времени.

–  К счастью, Франциско оказался неподалёку, – подхватил Дэн. – Я связался с ним и попросил помочь. Мыбыли просто шокированы таким невероятным совпадением – ты оказалась той самой половинкой, которую он так долго искал. В общем, он кинулся вытаскивать тебя, а мы полетели в Грейт-Фолс.

–  На вертолёте? – уточнила я, пытаясь представить, как они уместились в двухместной малышке дяди Гейба.Даже если гаргульи летели сами – здесь были Пирс, дядя Ричард, Эндрю. И, я была уверена, дядя Гейб тоже не остался дома. Как же они все поместились в маленьком вертолётике?

–  Вертолёт? – хмыкнул Дэн. – Да кому нужны эти тихоходные тарахтелки, когда есть крылья? Нет, мыпримчались в Грейт-Фолс намного быстрее, и родственников твоих прихватили.

–  Но... – я прикидывала в уме, сопоставляла. – Их же больше!

–  И что? Мы же сильные. Мы с Робом подняли двоих каждый, а Рэнди взяла своего Гейба. Это было то ещёзрелище!

–  И почему я не догадался заснять их хотя бы на мобильник, – сокрушённо покачал головой Пирс и тут жезахихикал. – Ох, Ники, ты бы их видела: дед, такой огромный, на руках у этой крохи! То всё он её таскал, и вдруг они поменялись местами. Но он стойко вытерпел свой «позор». А как Рэнди летела!..

–  У малышки это в крови! – с явной гордостью подхватил Дэн. – Она только-только встала на крыло, а несласьбыстрее всех. Молодчина, девочка!

–  Ух, Ники, ты не представляешь себе эту скорость! Мы мчались так быстро, что я думал – у меня штанызагорятся! Впервые такое испытал, это было нечто!

–  Я бы тоже с удовольствием так полетала, – мечтательно протянула я.

–  Ещё полетаешь, обещаю, – промурлыкал Фрэнк мне в ухо. – Ещё и надоест.

–  Никогда! – воскликнула я, улыбаясь ему.

–  В общем, к тому времени, как мы подлетели к Грейт-Фолсу, самолёт Гейба был уже в воздухе, – продолжилрассказ Пирс.

–  Гейб позвонил мне и обрисовал ситуацию, – подхватил Дуглас. – Мы с Винсентом, это мой сын, – уточнилон для Фрэнка, – подняли в воздух реактивный самолёт нашей семьи, благо он как раз находился в аэропорту, а вся эта компания ввалилась внутрь прямо на лету. Невероятное зрелище!

–  Это ещё хорошо, что вы, как и мы, не боитесь холода, – сказал Дэн. – Температура наверху была весьмадалека от комфортной, люди при подобном манёвре погибли бы. Всё-таки здорово, что наши виды так похожи.    – А что дальше? – я была просто захвачена подобными приключениями. Обычно наша жизнь была даже чересчур спокойной.

–  Но ещё прикольнее было, когда мы прилетели, – продолжил рассказ Пирс. – Мы не стали садиться ваэропорту, а потом добираться сюда, это была бы лишняя потеря времени. Представляешь, мы выпрыгнули прямо здесь!

–  Как это – выпрыгнули? – ахнула я.

–  Видишь ли, деточка, – пояснил Дэн. – Предполагалось, что Франциско проберётся внутрь незаметно ивыкрадет тебя. А когда ты будешь в безопасности – мы начнём штурм. Но всё пошло не так, как запланировано. Вы с Франциско оказались внутри всего этого дурдома, так что мы решили не тянуть. К тому моменту, как наш самолёт подлетел к горам Уишито, сюда уже добрались ещё трое моих родственников, которые жили относительно неподалёку.

–  Относительно? – подняла я бровь.

–  В соседних штатах, – уточнил Дэн. – Рональд, Нейт и Коннор – его ты видела, – встретили наш самолёт. Такчто мы сначала выпрыгнули сами, а потом поймали твоих родственников. А тот парнишка, Винсент, повёл самолёт дальше, в аэропорт.

–  Да, ему пока рано в схватку, – кивнула я, помня, что Винс старше меня всего на двадцать три года, и доперерождения ему тоже примерно столько же. – Странно, что вы его вообще взяли с собой.

–  Только в качестве пилота, – пояснил Дуглас. – И хорошо, что взяли. Кто-то же должен был отогнать самолётв аэропорт, после того, как мы спрыгнули. Непередаваемое ощущение, кстати.

–  А Рэнди не позволила деду выпрыгнуть самому, – усмехнулся Пирс. – Она обхватила его руками и ногами ивместе с ним вывалилась из самолёта. Боялась его одного отпустить. А он и не рыпался. Раз ей от этого легче, то почему бы не сделать ей приятное. И не важно, что вся семья над ним будет хихикать.

–  Не будет, – покачал головой Дуглас. – В отличие от некоторых, здесь присутствующих, остальные членысемьи прекрасно понимают, что такое любовь.

–  Эй, я это тоже прекрасно понимаю!

–  Ребята, хватит! – попыталась я их угомонить. – Лучше расскажите, что было дальше.

–  Дальше? – Пирс тут же перестал пытаться просверлить взглядом дырку в Дугласе и вернулся к рассказу. –Когда мы прилетели, прямо к входу, здесь уже творился истинный дурдом. Как мы поняли, Фрэнк вышиб входную дверь и ещё несколько, а также кое-где прошёл сквозь стены и перекрытия, пока искал тебя...

–  Я не искал, – возразил Фрэнк и, поймав несколько удивлённых взглядов, в том числе и мой, пожал плечами.– Ищут, это когда не знаю – где? А я знал. Я бежал на крик Ники, и мне было плевать на какие-то там стены.    – Ну, это понятно, – кивнул Пирс. – Я про то, что двери выломаны, стены пробиты, дым коромыслом, пыль, штукатурка осыпается, сигнализация бьётся в истерике, а никто ничего не видел. Ни люди, ни камеры тебя не зафиксировали. Все в непонятках, бегают, кричат, пытаются разобраться в этом хаосе. В общем, мы разделились по двое-трое и тоже проникли внутрь.

–  Благодаря данным, которые раздобыл Эндрю, – вновь вступил в разговор Дэн, – мы знали расположениеразных помещений, куда нужно идти и что искать. А я координировал процесс. Кстати, одновременно были захвачены остальные три филиала теми нашими родственниками, кто жил к ним достаточно близко, чтобы к нужному моменту добраться до нужного места. Этого было достаточно, люди нам не соперники. В филиалах вообще всех обезвредили и упаковали так быстро, что люди и не поняли, что произошло. Только здесь эффекта внезапности не получилось.

–  А что мне было делать? – возмутился Фрэнк. – Красться незаметно, пока Ники тут огнём жгли?

–  Да я же тебя не упрекаю. Просто констатирую факт, вот и всё. В принципе, насколько я понял, здесь тожевсех упаковали без потерь. Практически.

–  Те двое – не в счёт, – буркнул Фрэнк. – Они не?люди. Если все остальные живы – значит, записываем: «Безжертв».

–  Хорошо-хорошо. Их бы всё равно вряд ли в живых оставили, не ты, так я бы прикончил обязательно. ИлиГейб, увидь он свою племянницу в таком состоянии, – кивок в сторону повязки на моей ноге.

–  Да любой из нас их прибил бы, – мрачно сказал Дуглас, а Пирс подтверждающе кивнул. – Мы стараемся непричинять вреда людям, но когда пытают нашего ребёнка...

–  Народ, извините, что прерываю, но нет ли там ещё какой-нибудь готовой еды, – послышался голос дядиРичарда. – Дэн, ты что-то говорил о рисовой каше с мясом?

   Стоящие передо мной полукругом мужчины обернулись и расступились. Кто-то ахнул, кто-то удивлённо присвистнул. У меня самой перехватило дыхание.

   На коленях дяди Ричарда клубочком свернулась довольно молодая женщина, на вид лет тридцати пяти-сорока. Лишь пара тонких морщинок на лбу и в уголках глаз выдавали её возраст. Волосы сочного каштанового цвета, едва тронутые сединой на висках, стали гуще и волнами окутывали Эбби, словно плащ. Изменилась и фигура женщины – истощённое едва ли не до состояния скелета тело налилось жизненной силой и округлилось во всех нужных местах. Это было поразительно – Эбби молодела буквально на глазах. Просто чудо какое-то!

–  Пирс, давай-ка, сбегай, погрей даме кашку, – сказал Дуглас.

–  И снова я, всегда я, – ворча, Пирс направился к нужной двери. – Все всегда мною командуют! Роб жемладше, почему не он?

–  Он пойдёт в следующий раз, – негромко бросил Дэн, прекрасно зная, что Пирс его услышит.

–  Без проблем, – улыбнулся Роб.

–  Эбби, это ваш дар – молодеть? – не выдержала я.

   Все снова с любопытством уставились на женщину. Слегка поёжившись от всеобщего внимания, она ещё крепче прижалась к дяде Ричарду, словно ища у него защиту, а потом покачала головой.

–  Нет, со мной такое впервые. Раньше я ещё никогда не старела.

–  Тогда в чём же ваш дар? – поинтересовался Дэн.

–  Это покажется вам странным, – покачала она головой. – Вы не поверите.

–  Удивите нас, – ободряюще улыбнулся ей Дуглас.

–  Ну, хорошо, – женщина тяжело вздохнула. – Я не старею.

   Она замолчала. Мы тоже молчали, выжидающе глядя на неё.

–  И ещё... – казалось, слова давались ей с трудом. – Меня нельзя убить.

   Мы продолжали смотреть на неё с тем же выражением на лицах.

–  Вы что, не слышите, что я вам говорю? – воскликнула женщина в недоумении. – Я – бессмертная!

–  Мы тоже, – наконец нарушил молчание Дэн, пожимая плечами.

–  Да нет же! Вы, наверное, не поняли! Я не про бессмертную душу говорю. Не про реинкарнацию. Яфизически бессмертна! Мои раны зарастают на глазах. Меня не берут никакие смертельные болезни. Я не могу умереть! Ну, по крайней мере – не от голода, – чуть тише прошептала она.

–  Пирс, покажи ей, – попросила я, поскольку он вышел из «кухни» с очередной тарелкой в руке.

–  Нет, ну это уже перебор! – возмущённо воскликнул он, роясь одной рукой в кармане. – Уж ты-то точномладше меня, а значит, не можешь мною командовать.

–  Я твоя бабушка! – веско уронила я и показала ему язык.

   Утрированно-тяжело вздохнув, Пирс вытащил из кармана складной нож, потом передал тарелку дяде Ричарду и, раскрыв нож, резанул им по своей ладони.

   Брызнула кровь. Эбби вскрикнула и уткнулась лицом в грудь дяди Ричарда.

–  Уйди от нас, псих! – зарычал тот на Пирса. – Ты пугаешь мою Эбби.

–  Пирс, нужно было палец порезать, – застонала я. – Чуть-чуть. Зачем было ладонь-то полосовать?

–  На вас не угодишь, – буркнул тот, отходя и сжимая пораненную руку в кулак. – Всё, крови не видно,можешь кушать, Эбби. И извини, что напугал.

–  Бабушка? – шепнул мне на ухо Фрэнк.

–  Троюродная, – так же шёпотом ответила я. – Я в семье из третьего поколения, а Пирс – из пятого. Он –правнук моего дяди Гейба.

–  А сколько всего в вашей семье поколений?

–  Десять, считая с деда Алекса.

–  В нашей семье пока только шесть, считая с меня, – вмешался в разговор Дэн. – И, как ты, видимо, ужедогадалась, Франциско – из второго поколения.

–  А я – из шестого, – добавил Роб.

–  Я вот что подумал... – задумчиво протянул Пирс. – Раз уж мы теперь родня... Я буду командовать тобой, Роб.

Я старше и на поколение выше.

–  Да неужели? – хмыкнул тот. – Моя сестра собирается замуж за твоего прадеда, внучек.

–  Пойду, повешусь, – вздохнув, пробормотал Пирс.

–  Ну, иди, повиси немного, если заняться больше нечем, – ухмыльнулся Дуглас.

   Пирс надулся, отошёл к дивану, на котором всё ещё безмятежно спал пленник, приподнял его ноги, уселся на диван и положил ноги парня себе на колени. Его лицо выражало обиду на весь мир. Я мысленно захихикала. Пирс обожал играть в страдальца, которого все угнетают, а мы ему подыгрывали. На самом деле никакой обиды Пирс ни на кого не держал, да и никто его особо не ущемлял, просто это было старой семейной шуткой, которая до сих пор ему не надоела.

   Я пожала плечами и только собралась задать Дэну очередной вопрос, как меня остановил удивлённый вскрик Пирса:

–  А это ещё что за фигня?

   Дружно обернувшись к нему, мы увидели, что он недоумевающе рассматривает свою пораненную руку, даже трёт пальцем ладонь.

–  Куда всё подевалось? Рана должна была заживать минут пять, а ещё и минуты не прошло. Она простоисчезла! – бормотал он.

–  Пахнет кровью, – нахмурился Фрэнк.

–  Ну, да, – оттирая ладонь послюнявленным пальцем, откликнулся Пирс. – Кровь осталась, а рана исчезла.Совсем.

–  Человеческой кровью, – уточнил Фрэнк.

   Мы все разом оглянулись на Эбби, но она была полностью поглощена своим обедом, а дядя Ричард снова кормил её с ложечки. Причём в этот раз он делал это явно не по необходимости, а ради удовольствия. Он был всецело поглощён своей возлюбленной, и если бы это была её кровь, он заметил бы первым. Осознав это, мы дружно перевели взгляд на спящего мужчину и так же дружно ахнули. На его левой ладони, свесившейся с дивана, красовался точно такой же порез, который ещё несколько секунд назад украшал ладонь Пирса. Тот, чертыхаясь, вскочил с дивана и пережал рукой запястье мужчины, чтобы уменьшить кровотечение, которое у человека было намного обильнее, чем у оборотня.

–  Аптечка там, – ткнул Фрэнк пальцем в нужную дверь, и через мгновение Роберт уже выносил оттудазнакомую мне коробку.

–  Прости, парень, я же не знал, – бормотал Пирс, наблюдая, как Дуглас накладывает на пораненную ладоньтугую повязку, словно спящий мужчина мог его слышать.

–  Похоже, придётся зашивать, – нахмурился Дуглас. – Кто умеет?

   Все переглянулись и отрицательно покачали головами.

–  Тут ведь, наверное, полно врачей... – пробормотал Дуглас задумчиво.

–  Эти садисты? И вы хотите допустить их к человеку? – возмутился Фрэнк, глядя на мою ногу, явновспоминая, что эти так называемые «врачи» делали со мной.

–  В любом случае – они смогут сделать это лучше, чем кто-либо из нас, – вздохнул Дэн. – Сейчас кого-нибудьиз них сюда доставят.

–  Зато теперь мы знаем его дар, – задумчиво протянула я. – Хотя, по мне – так это скорее проклятье. Он непросто исцелил Пирса – он забрал его рану себе.

–  Ну, зачем? – жалостливо простонал Пирс. – У меня прошло бы через несколько минут. А бедняге теперьмного дней мучиться. И зачем я только полоснул так глубоко? Хотел, чтобы было поэффектнее, а человеку теперь страдай!

–  Ты же не знал, – Дуглас успокаивающе похлопал его по плечу.

–  Возможно, ему не придётся мучиться так долго, – сказал Дэн. – Не забывай, у нас есть лекарство.

–  Странно, почему же он не вылечил Ники? – задумчиво произнёс Фрэнк.

–  Скорее всего, это происходит лишь на определённом расстоянии, – предположил Пирс. – Моя рана исчезла,как только я сел рядом с ним, не раньше.

–  Даже не вздумай подносить меня к нему! – воскликнула я, глядя, с каким выражением лица Фрэнкрассматривает пленника.

–  Нет, Ники, конечно, я этого не сделаю, – покачал он головой. – Очень жаль, что он не может простоисцелять, не забирая боль себе. Хорошо бы он смог вылечить тебя. Но как бы я этого не хотел... Нет, я не сделаю подобной подлости.

   В этот момент в «дверях» показался уже знакомый мне мужчина-гаргулья. Коннор, вспомнила я. На плече он нёс связанного человека в белом халате, а в другой руке у него был пакет с чем-то непонятным.    – Дед, я не понял, – немного недовольно проговорил он, приподнимая руку с пакетом. – То вам нужно оборудование для переливания крови, то уже не нужно, то снова нужно. Вы уж определитесь, что ли! Кстати, вот вам врач, как заказывали.

–  Нужно, Коннор, нужно, просто объект поменялся.

   И Дэн ткнул пальцем в мужчину с перебинтованной рукой. Коннор спустил доктора на пол, и тут же раздался испуганный женский вскрик. Оглянувшись, я увидела, что Эбби прижалась лицом к груди дяди Ричарда, явно ища у него защиты. А тот покровительственно обнимая её одной рукой – в другой была тарелка с недоеденной кашей, – недовольно глядит на человека в белом халате.

–  А можно его куда-нибудь убрать с глаз долой? – поинтересовался он. – Этот человек пугает мою Эбби.

–  Без проблем, – пожал плечами Коннор, вновь закидывая испуганно оглядывающегося человека на плечо. –Как я понял, там есть ещё комнаты? – проговорил он, шагая к двери «кухни». – Вот там и расположимся. Я могу дать раненому свою кровь, если нужно.

   Пирс, подхватив мужчину на руки, направился следом, бормоча:

–  Хорошо, что бедняга спит. Но когда-нибудь он всё же проснётся. Надеюсь, здесь есть хорошееобезболивающее.

   После их ухода, дядя Ричард заворковал, поглаживая волосы Эбби.

–  Всё, плохой дядя ушёл. Он никогда больше не причинит тебе вреда. И никто не причинит, клянусь. А теперь– доедай кашку, тебе нужно набираться сил.

   Послушно оторвавшись от его груди, Эбби взялась за недоеденную кашу, а я задала-таки Дэну вопрос, который возник у меня, как только я сообразила, какая связь между Рэнди и Эриком. Я даже задала этот вопрос самому Эрику, но ответ получить не успела.

–  Дэн, Эрик ведь тоже гаргулья?

–  Да, конечно, – он явно был удивлён моим вопросом. – Неужели у тебя возникли сомнения? Достаточно лишьвзглянуть на него...

–  Я не только глядела на него, я его трогала. Эрик горячий! Почему? Вы же все холодные. МЫ все холодные.

А он горячий. Почему он такой... особенный?

–  Эрик не особенный, Ники, он обычный. Обычный ребёнок. Все наши дети до перерождения ничем неотличаются от человеческих.

–  Правда? – для меня это было новостью.

–  А как, по-твоему, Рэнди умудрилась жить среди людей? – поинтересовался у меня Дэн – До её перерожденияникому и в голову не приходило, насколько она необычная.

–  Я... я как-то не задумывалась, – растерялась я. – Мне неизвестны такие подробности.

–  Отец, ну что ты, в самом деле. Сам-то ты как давно узнал о существовании Рэнди? А Ники и без этого былоо чём подумать в последние дни.

–  Да, что-то я не сообразил. Почему-то думал, что все в курсе.

–  В Долине, думаю, все, – вмешался Дуглас. – О спасении Томаса и «волшебной крови» в курсе вся семья. Новот то, что у ваших детей тёплая кожа, для меня, например, такая же новость, как и для Ники.

   Тут все трое усмехнулись. На мой удивлённый взгляд ответил Фрэнк.

–  Пирс сказал, что он-то это знал. Такой довольный, что хоть в чём-то превзошёл Дугласа. И даже среднийпалец ему через стену показал.

–  Но это же не видно, – возразила я.

–  С ним же Коннор, а значит, нам видно, – усмехнулся Дэн.

   Итак, получается, что я Пирса и не вижу, и не слышу, Дуглас слышит, но не видит, а Дэн и Фрэнк и видят, и слышат. Забавно. А если вдуматься, то дядя Ричард сейчас не то что Пирса, он и нас не слышит, сосредоточившись на Эбби. И я так за него рада!

   Эбби сказала, что бессмертна, и это здорово. Она, конечно, выглядит заметно старше дяди Ричарда, но это не страшно. Всё же она уже не древняя старушка, и даже не пожилая женщина. Могло быть гораздо хуже. Решив ещё разок полюбоваться этой чудесной парой, я взглянула в их сторону и ахнула, уже не помню в который раз за сегодня.

   В объятиях дяди Ричарда сидела девушка, юная и прекрасная, выглядевшая лет на двадцать, может, чуть старше. Идеально гладкая кожа лица оттенялась нежным румянцем, огромные зелёные глаза смотрели на нас с любопытством, изящный ротик украшала нежная улыбка.

–  Ричард, не корми её больше! – испуганно воскликнул Дуглас.

–  Почему? – искренне удивился тот.

–  Потому что после следующей тарелки она может превратиться в ребёнка!

   Эбби заливисто рассмеялась, словно колокольчики зазвенели на ветру.

–  Нет, ребёнком я уже не стану, – ответила она Дугласу. – Это и есть моё истинное обличье. Я всегда такая.

Уже очень давно. И никогда раньше не менялась.

–  Расскажи нам, девочка, – попросил Дэн, присаживаясь на подлокотник дивана, рядом с Фрэнком. Дугласпримостился на другом. Щенок, всё это время тихо лежащий в уголке дивана, поднял голову, взглянул на него, но, убедившись, что с дивана его сгонять никто не собирается, снова опустил морду на лапы и, как и все, с интересом уставился на Эбби.

–  Меня зовут Абигайл Беннет. Первые двадцать два года своей жизни я была самой обыкновенной. Мой отецбыл фермером, мой муж был фермером. Моя жизнь была тяжёлой, но она ничем не отличалась от жизни всех женщин, которых я знала. Тяжёлая работа с самого детства, раннее замужество, частые роды. К двадцати двум годам я родила пятерых детей, но в живых осталось лишь двое.

   Я увидела, как глаза Эбби наполнились слезами, и сама чуть не расплакалась от жалости к ней. Но, как оказалось, самое страшное было впереди.

–  Мы жили в беспокойное время. Набеги индейцев были чем-то привычным, до нас постоянно доходилиизвестия о том, что чью-то ферму сожгли, или где-то кого-то убили. Это было частью нашей жизни, мы к этому привыкли. Но однажды они напали на нашу ферму.

   Голос Эбби звучал все глуше, слезы уже не стояли в глазах, а бежали по щекам.

–  Не надо, – прижавшись губами к её волосам, почти простонал дядя Ричард. – Если тебе больно этовспоминать, то не надо.

–  Нет, я хочу рассказать. Хочу объяснить, как я стала такой. Хотя, если честно, и сама этого не понимаю. Вобщем, индейцы убили моего мужа, детей и... меня.

–  Но ты жива! – воскликнул Дуглас.

–  Верно. И этого я не понимаю. Индейцы долго пытали нас с мужем. Точнее, мне это показалось оченьдолгим. Я... я не стану вдаваться в подробности, но это было ужасно. Последнее, что я запомнила – с меня сняли скальп.

   Тошнота подкатила к моему горлу, единственное, что меня удержало от падения в обморок – это осознание, что Эбби цела, совершенно цела, и что бы с ней ни сделали когда-то давно, теперь она жива и здорова.

   Я видела, как напряглись лица мужчин, как зажмурился и сморщился, словно от сильной боли, дядя Ричард.

Даже щенок уткнулся мордой в лапы и тихонько заскулил.

   Эбби ласково погладила дядю Ричарда по щеке, а он перехватил её руку и прижался к ней губами.

–  Я не знаю, сколько прошло времени до того момента, как я очнулась, – продолжила свой рассказ Эбби. – Нопепелище нашего дома, на котором я лежала, уже остыло. Рядом я увидела обугленные тела мужа и детей, сама я была частично присыпана обгоревшими обломками досок, я была вся чёрная от угля и копоти, но на мне не было ни единой царапины. И кожа головы была на месте, и даже волосы.

–  Словно птица Феникс, – прошептал Ричард. – Ты воскресла из пепла.

–  Да. И я не понимаю, как это произошло. Вот после этого я и стала такой, как сейчас. Перестала стареть.Любые мои раны заживали за минуты. И я не могла больше умереть. Я пыталась. Много раз...    – Зачем? – ахнул Ричард.

–  Я устала. Так устала. Я одна. Ты ещё молод и не поймёшь этого, но... Когда одиночество длится веками – этострашно!

   Молод? Она это про дядю Ричарда? Я переглянулась с Дугласом и поняла, что он подумал о том же самом. Эбби ждёт большой сюрприз. Похоже, она все ещё не поняла, в чьё общество попала. Я пыталась вспомнить, упоминался ли у нас в разговоре возраст? Про поколения говорили, да, но точные возраста не называли. Да и слушала ли нас Эбби? А Пирс так и не закончил свою «демонстрацию»...

–  Больше ты не одна, – глядя ей прямо в глаза, словно бы давая клятву, сказал дядя Ричард. – Я всегда будурядом. Я никогда тебя не оставлю!

–  Оставишь, – прошептала она, гладя его по щеке, и слезы вновь покатились у неё из глаз. – Меня всеоставляют. Все умирают. И я снова буду одна. А я не смогу. Не смогу...

   Она уткнулась ему в грудь и зарыдала. Дядя Ричард гладил её но спине, целовал в макушку и шептал про то, что никогда не оставит её, но Эбби, видимо, считала, что это просто слова, просто утешение, а не правда. Он в растерянности посмотрел на нас, словно прося о помощи, и я не выдержала.

–  Фрэнк, поднеси меня к ним, пожалуйста.

–  Но твоя нога...

–  Уже почти не болит. Пожалуйста, я не могу на это смотреть!

   Недовольно вздохнув, Фрэнк осторожно поднял меня на руки, подошёл к дивану напротив и присел на корточки, продолжая держать меня на руках, как в люльке. Я изо всех сил «держала лицо», поскольку даже минимальное движение заставило ногу заныть сильнее. Конечно, с прежней жгучей болью эта и рядом не стояла, но в последнее время, пока нога была неподвижна, я порой даже забывала, что она у меня ранена, на что-нибудь отвлекаясь. Но теперь моментально вспомнила. А показать это Фрэнку, который внимательно за мной наблюдал, было нельзя – расстроится.

   Ладно, у меня и так слезы на глазах от рассказа Эбби, надеюсь, если у меня и проскользнёт гримаса боли, её тоже можно будет списать на проявление жалости. И это не будет обманом – мне, действительно, было безумно её жалко.

   Положив руку на вздрагивающее плечо, я спросила:

–  Эбби, а сколько тебе лет?

   Она оглянулась и прошептала:

–  Уже более трёхсот.

–  Угу, – кивнула я, принимая к сведению. Примерно этого я и ожидала, учитывая её рассказ о нападениииндейцев. – Эбби, ты уже почти час сидишь на руках у дяди Ричарда. Ничего в нём не показалось тебе необычным?

–  Он прекрасен! – подняв восхищённый взгляд на его лицо, прошептала девушка.

–  Само собой, – согласилась я. Все оборотни были прекрасны, красивее были разве что гаргульи, точнее – мойФрэнк. Но для Эбби, конечно же, именно дядя Ричард был самым прекрасным созданием на земле. И кто я такая, чтобы с ней спорить? – А кроме этого? Ну, же, Эбби, положи ладонь ему на щёку и скажи, что ты чувствуешь?

   Эбби сделала, как я попросила. Она всё ещё слегка всхлипывала, но рыдания прекратились. Её тонкие пальчики гладили щёку дяди Ричарда, скорее лаская, чем исследуя, но я заметила момент, когда она, наконец-то поняла, что я имела в виду. Её пальцы дрогнули и застыли, потом она прижала к его щеке всю ладошку и слегка нахмурилась.

–  Ричард, твоя кожа... Она... она же… холодная... – в растерянности прошептала девушка.

   Для закрепления эффекта, я взяла её вторую руку, дав почувствовать прохладу своей кожи, а потом приложила её пальцы к плечу Фрэнка.

–  Вы все холодные! – ахнула Эбби. В её голосе не было страха, только удивление, и это хорошо.

–  Да, мы все холодные, – кивнула я. – Но это ещё не всё. Пирс, конечно, слегка перестарался, но ты всё жедолжна это увидеть.

   Я взглянула на Дугласа через плечо Фрэнка, но вперёд выступил Роберт.

–  Давайте-ка лучше я, эффект будет заметнее. Дуглас, у тебя есть нож?

   Присев рядом с нами на корточки, он обратился к Эбби, которая в это время зачарованно ощупывала лицо дяди Ричарда. Интересно, она уже сообразила, что его кожа не только холодная, но и очень плотная? Судя по тому, как нежно, едва касаясь, она гладила его лицо – вряд ли.

–  Эбби, я хочу показать тебе один фокус. Не пугайся, это не страшно.

   С этими словами он вытянул перед ней указательный палец и с силой ткнул в его подушечку кончиком ножа.

Выступила крупная капля крови, но не стекла, а осталась на месте.

–  А-а тепе-ерь... внима-ание! – голосом циркового конферансье затянул он. – Три! Два! Один! Алле-оп!   И быстрым движением стёр каплю крови ладонью другой руки, после чего продемонстрировал Эбби абсолютно целый, неповреждённый палец.

   Это впечатлило даже меня! Я слышала, что гаргульи регенерируют в разы быстрее нас, но теперь сама в этом убедилась. Потрясающее зрелище!

–  Но... но... – в растерянности забормотала Эбби, глядя на палец Роба. – Он же...

–  Да, Роб регенерирует, – кивнула я. – Так же, как и ты. И все мы – тоже. И последнее – кроме меня и Роба,все, кто сейчас находится в этой комнате, старше тебя.

–  Это правда? – слабым голосом обратилась она к дяде Ричарду.

–  Правда, моя хорошая. Я действительно старше тебя. И намного.

   Я мысленно улыбнулась – не стоит пока Эбби знать, насколько дядя Ричард её старше. А точнее – во сколько.

Это, действительно, может шокировать, а с неё на сегодня и так достаточно потрясений.

   Эбби переводила растерянно-вопросительный взгляд с одного мужчины на другого, получая утвердительные кивки. Когда её взгляд в итоге остановился на мне, я ободряюще ей улыбнулась.

–  Я, конечно, гораздо моложе тебя, но и мне уже пятьдесят лет.

–  Но что же это значит? – её глаза снова метнулись к лицу дяди Ричарда.

–  Это значит, что ты никогда больше не останешься одна, – глядя ей в глаза, твёрдо произнёс он. – Все, ктонаходится здесь, бессмертны. И я – тоже.

28 октября 2020, среда, день третий

   Услышав мой голос, дядя Ричард на секунду поднял глаза, поприветствовал меня лёгким кивком, и сразу же вновь опустил исполненный невероятной нежности взгляд на ту, что держал на руках, ту, которая отныне стала смыслом его жизни. Не обращая внимания на толпу замерших при его появлении мужчин, он прошёл к дивану, который освободила итальянская семья, и уселся на него, стараясь поудобнее устроить у себя на коленях женщину, которая выглядела так, словно с минуты на минуту испустит свой последний вздох. Потом поднял голову, в растерянности глядя на окружающих.

   Первым «отмер» Дэн. Взяв со шкафчика стакан со своей кровью, он быстро подошёл к дивану и протянул его дяде Ричарду.

–  Вот, возьми, это её поддержит.

   Бросив на него признательный взгляд, дядя Ричард поднёс стакан к губам женщины.

–  Пожалуйста, Эбби, выпей вот это.

   Та перевела слезящиеся глаза на стакан, потом снова на его лицо. Ошибиться в содержимом сосуда было невозможно.

–  Кровь? – еле слышно прошелестела она.

–  Это лекарство, – продолжал уговаривать дядя Ричард. – Пожалуйста, Эбби, выпей. Ради меня.

–  Хорошо, – покорно прошептала та и, припав губами к краю стакана, сделала несколько глотков.   Тут же по телу женщины прошли недвусмысленные спазмы, но Дэн успел подхватить с пола миску, из которой до этого ел, и подставить Эбби, прежде чем её вырвало выпитой кровью. Парень-гаргулья тут же протянул ей стакан с водой и салфетки, которые, видимо, взял на «кухне». Когда нужно, гаргульи могли двигаться со сверхзвуковой скоростью.

–  Не вышло, – сокрушённо проговорил Дэн, передавая парню миску, в то время как дядя Ричард обтирал ротЭбби салфетками. – Впрочем, мало кто способен с первого раза удержать кровь в желудке. Что ж, надеюсь, хоть что-то там задержалось. Достаточно самой малой дозы, чтобы кровь начала действовать.

–  Нам повезло, что ты попала в этот малый процент тех, кто может сразу пить кровь, – прошептал мне Фрэнк.

–  Наверное, у меня желудок крепче, – предположила я. – Или дело в том, что я знала, что мне это поможет.

Поэтому мне было легче.

–  И что теперь делать? – растерянно спросил дядя Ричард. – Того, что она смогла проглотить, слишком мало.   – Значит, будем переливать, – подбодрил его Дэн. – Не переживай, парень, мы сделаем всё возможное, чтобы поддержать её. Коннор, я уверен, наверху найдётся что-нибудь подходящее. Если не система, но хотя бы шприц.

Поищи.

   Гаргулья, который принёс пленника-мужчину, кивнул и молча вышел. Все снова замерли, не зная, что ещё сделать, чем помочь. И в наступившей тишине все услышали шёпот старушки.

–  А можно... супчику...

–  Здесь есть суп? – спросил Ричард. Он явно заметил и миски из-под рагу, и батончики мюсли на моем диване.Фрэнк и Дэн переглянулись.

–  Я видел только бульонные кубики, но это же отрава! – воскликнул Фрэнк. – А консервированного супа я тамне видел.

–  Может, в морозилке есть мясо? Но его долго варить, – рассуждал Дэн.

   Мужчины порой бывают так беспомощны!

–  Залейте рагу водой и вскипятите. Получится суп, – воскликнула я.

   Дэн взглянул на меня так, словно я только что открыла ему тайну мироздания, и рванул в сторону «кухни». Спустя пару минут он появился оттуда с глубокой тарелкой и ложкой в руках. Взяв у него ложку, дядя Ричард стал аккуратно, как маленького ребёнка, кормить Эбби, а та с жадностью глотала суп, словно не ела несколько дней.

   Решив не пялиться на них, я обвела взглядом комнату, ища тему для разговора. И наткнулась на лежащего на диване пленника.

–  А что с ним? Почему он не просыпается?

–  Думаю, ему дали снотворное, – предположил Дуглас. – Мы пытались разбудить его, когда нашли, но ничегоне получилось. При этом и пульс, и дыхание у него в норме, как у крепко спящего человека. Повреждений на нём нет, так что вряд ли это потеря сознания или кома. Впрочем, ничего нельзя гарантировать, если не очнётся в ближайшие часы, придётся отвезти его к Джеффри, уж он-то сразу поймёт, что к чему.

–  Или Эндрю выяснит это раньше, – подхватил Пирс. – Он сейчас колдует над главным компьютером в центреуправления всей этой шарашкой. Скорее всего, там должны быть сведения об этом человеке. А пока, думаю, достаточно того, что мы вытащили его из камеры. Судя по всему, он бы там долго не прожил, отправился бы на препарирование, как та девушка. Ой!

   Получив локтём в бок, Пирс удивлённо взглянул на Дугласа, а проследив за его взглядом – на меня.

–  Ники, я не то хотел сказать, – забормотал он подавленно.

–  Я уже в курсе, Пирс, не переживай, – вздохнула я. – Хорошо, что хотя бы этих людей удалось спасти.   – Что за!.. – воскликнул вдруг Фрэнк и напрягся – я отчётливо это почувствовала, поскольку так и сидела всё это время в его объятиях, прижавшись щекой к его груди. Проследив за его ошеломлённым взглядом, я тоже ахнула.

   Дэн, сидящий на корточках, с тарелкой в руках, перед диваном, закрывал собой почти всю Эбби, но нам были хорошо видны её длинные, распущенные волосы, свисавшие почти до пола. И именно эти самые волосы и привлекли наше внимание. Снежно-белые прежде, они буквально на глазах меняли цвет, среди седых волос появлялись тёмные, которых постепенно становилось всё больше. Мы, как заворожённые, наблюдали за этой фантастической картиной.

–  Добавки? – поинтересовался Дэн, и, не видя его лица, я ясно почувствовала, что он улыбается.

–  Да, пожалуйста, если можно, – Эбби уже не шептала, голос звучал вполне уверенно. Что за чудо сейчаспроизошло?

   Дэн встал и вновь направился на кухню. Притормозив в дверях, он обернулся:

–  Ещё супчику, или что-нибудь посытнее? Есть бобы с мясом, есть тушёная картошка, есть рисовая каша смясом, может, ещё что есть, могу посмотреть.

–  Бобы с мясом – звучит аппетитно, – ответила Эбби, и Дэн скрылся за дверью.

   А мы, открыв рты, смотрели на ту, что сидела на коленях у дяди Ричарда. Именно сидела, а не полулежала, как десять минут назад.

   Сморщенной, едва дышащей на ладан старушки больше не существовало. Перед нами была пожилая женщина, я дала бы ей на вид лет шестьдесят, не больше. Морщины ещё отчётливо были видны на её лице, но оно уже не напоминало печёное яблоко. Мутные, слезящиеся глаза прояснились и с обожанием смотрели в лицо дяде Ричарду, который отвечал ей не менее обожающим взглядом. Его лицо тоже преобразилось – исчезли боль и отчаяние, которые невозможно не испытывать, когда смысл твоей жизни умирает у тебя на руках. Теперь на его лице было написано лишь чистейшее, незамутнённое счастье, и от этого зрелища моё горло сжалось, а на глазах выступили слезы. Это было невероятно прекрасно, и теперь я окончательно осознала, что же такое «половинки».

–  Кушать подано! – с этими словами в комнату вернулся Дэн, неся тарелку с рагу и кружку с чаем.

–  Спасибо, – беря в руку ложку, сказал Эбби. – Я не ела уже несколько месяцев.

   Она зачерпнула рагу из тарелки, которую держал для неё дядя Ричард и стала есть, на этот раз – сама. А мы попытались переварить эту её фразу. Невероятно! Разве может человек так долго продержаться без еды? А с другой стороны – в этой комнате обычных людей не было. Мы пока не знали, в чём был дар мужчины, но удивительное преображение Эбби говорило само за себя.

   Дэн поставил кружку с чаем на тумбочку, которую подтащил к дивану, и отошёл к нам, чтобы дать парочке некое уединение. А я оглядела оставшихся мужчин.

–  Фрэнк, разреши представить тебе моих родственников. Это Пирс, это Дуглас, мой кузен, а там, на диване,мой дядя Ричард. Ребята, а это мой Фрэнк.

   Пирс и Дуглас обменялись с Фрэнком рукопожатиями, дядя Ричард лишь коротко кивнул и вновь сосредоточился на Эбби. Весь окружающий мир, в данный момент, его мало интересовал.

–  Тогда позволь мне представить тебе Роба, старшего брата Рэнди, – ответил Фрэнк. – С моим отцом ты ужезнакома.

–  Спасибо огромное, что примчались меня спасать, – улыбнулась я всем окружающим. – Но как вы успели такбыстро сюда добраться?

–  Когда Эндрю узнал, что тебя схватили и держат здесь, мы решили, наконец-то разобраться с этойорганизацией, раздавить гидру, – начал рассказывать Пирс. – Вот только сюда нужно было сначала добраться, а это требовало времени.

–  К счастью, Франциско оказался неподалёку, – подхватил Дэн. – Я связался с ним и попросил помочь. Мыбыли просто шокированы таким невероятным совпадением – ты оказалась той самой половинкой, которую он так долго искал. В общем, он кинулся вытаскивать тебя, а мы полетели в Грейт-Фолс.

–  На вертолёте? – уточнила я, пытаясь представить, как они уместились в двухместной малышке дяди Гейба.Даже если гаргульи летели сами – здесь были Пирс, дядя Ричард, Эндрю. И, я была уверена, дядя Гейб тоже не остался дома. Как же они все поместились в маленьком вертолётике?

–  Вертолёт? – хмыкнул Дэн. – Да кому нужны эти тихоходные тарахтелки, когда есть крылья? Нет, мыпримчались в Грейт-Фолс намного быстрее, и родственников твоих прихватили.

–  Но... – я прикидывала в уме, сопоставляла. – Их же больше!

–  И что? Мы же сильные. Мы с Робом подняли двоих каждый, а Рэнди взяла своего Гейба. Это было то ещёзрелище!

–  И почему я не догадался заснять их хотя бы на мобильник, – сокрушённо покачал головой Пирс и тут жезахихикал. – Ох, Ники, ты бы их видела: дед, такой огромный, на руках у этой крохи! То всё он её таскал, и вдруг они поменялись местами. Но он стойко вытерпел свой «позор». А как Рэнди летела!..

–  У малышки это в крови! – с явной гордостью подхватил Дэн. – Она только-только встала на крыло, а несласьбыстрее всех. Молодчина, девочка!

–  Ух, Ники, ты не представляешь себе эту скорость! Мы мчались так быстро, что я думал – у меня штанызагорятся! Впервые такое испытал, это было нечто!

–  Я бы тоже с удовольствием так полетала, – мечтательно протянула я.

–  Ещё полетаешь, обещаю, – промурлыкал Фрэнк мне в ухо. – Ещё и надоест.

–  Никогда! – воскликнула я, улыбаясь ему.

–  В общем, к тому времени, как мы подлетели к Грейт-Фолсу, самолёт Гейба был уже в воздухе, – продолжилрассказ Пирс.

–  Гейб позвонил мне и обрисовал ситуацию, – подхватил Дуглас. – Мы с Винсентом, это мой сын, – уточнилон для Фрэнка, – подняли в воздух реактивный самолёт нашей семьи, благо он как раз находился в аэропорту, а вся эта компания ввалилась внутрь прямо на лету. Невероятное зрелище!

–  Это ещё хорошо, что вы, как и мы, не боитесь холода, – сказал Дэн. – Температура наверху была весьмадалека от комфортной, люди при подобном манёвре погибли бы. Всё-таки здорово, что наши виды так похожи.    – А что дальше? – я была просто захвачена подобными приключениями. Обычно наша жизнь была даже чересчур спокойной.

–  Но ещё прикольнее было, когда мы прилетели, – продолжил рассказ Пирс. – Мы не стали садиться ваэропорту, а потом добираться сюда, это была бы лишняя потеря времени. Представляешь, мы выпрыгнули прямо здесь!

–  Как это – выпрыгнули? – ахнула я.

–  Видишь ли, деточка, – пояснил Дэн. – Предполагалось, что Франциско проберётся внутрь незаметно ивыкрадет тебя. А когда ты будешь в безопасности – мы начнём штурм. Но всё пошло не так, как запланировано. Вы с Франциско оказались внутри всего этого дурдома, так что мы решили не тянуть. К тому моменту, как наш самолёт подлетел к горам Уишито, сюда уже добрались ещё трое моих родственников, которые жили относительно неподалёку.

–  Относительно? – подняла я бровь.

–  В соседних штатах, – уточнил Дэн. – Рональд, Нейт и Коннор – его ты видела, – встретили наш самолёт. Такчто мы сначала выпрыгнули сами, а потом поймали твоих родственников. А тот парнишка, Винсент, повёл самолёт дальше, в аэропорт.

–  Да, ему пока рано в схватку, – кивнула я, помня, что Винс старше меня всего на двадцать три года, и доперерождения ему тоже примерно столько же. – Странно, что вы его вообще взяли с собой.

–  Только в качестве пилота, – пояснил Дуглас. – И хорошо, что взяли. Кто-то же должен был отогнать самолётв аэропорт, после того, как мы спрыгнули. Непередаваемое ощущение, кстати.

–  А Рэнди не позволила деду выпрыгнуть самому, – усмехнулся Пирс. – Она обхватила его руками и ногами ивместе с ним вывалилась из самолёта. Боялась его одного отпустить. А он и не рыпался. Раз ей от этого легче, то почему бы не сделать ей приятное. И не важно, что вся семья над ним будет хихикать.

–  Не будет, – покачал головой Дуглас. – В отличие от некоторых, здесь присутствующих, остальные членысемьи прекрасно понимают, что такое любовь.

–  Эй, я это тоже прекрасно понимаю!

–  Ребята, хватит! – попыталась я их угомонить. – Лучше расскажите, что было дальше.

–  Дальше? – Пирс тут же перестал пытаться просверлить взглядом дырку в Дугласе и вернулся к рассказу. –Когда мы прилетели, прямо к входу, здесь уже творился истинный дурдом. Как мы поняли, Фрэнк вышиб входную дверь и ещё несколько, а также кое-где прошёл сквозь стены и перекрытия, пока искал тебя...

–  Я не искал, – возразил Фрэнк и, поймав несколько удивлённых взглядов, в том числе и мой, пожал плечами.– Ищут, это когда не знаю – где? А я знал. Я бежал на крик Ники, и мне было плевать на какие-то там стены.    – Ну, это понятно, – кивнул Пирс. – Я про то, что двери выломаны, стены пробиты, дым коромыслом, пыль, штукатурка осыпается, сигнализация бьётся в истерике, а никто ничего не видел. Ни люди, ни камеры тебя не зафиксировали. Все в непонятках, бегают, кричат, пытаются разобраться в этом хаосе. В общем, мы разделились по двое-трое и тоже проникли внутрь.

–  Благодаря данным, которые раздобыл Эндрю, – вновь вступил в разговор Дэн, – мы знали расположениеразных помещений, куда нужно идти и что искать. А я координировал процесс. Кстати, одновременно были захвачены остальные три филиала теми нашими родственниками, кто жил к ним достаточно близко, чтобы к нужному моменту добраться до нужного места. Этого было достаточно, люди нам не соперники. В филиалах вообще всех обезвредили и упаковали так быстро, что люди и не поняли, что произошло. Только здесь эффекта внезапности не получилось.

–  А что мне было делать? – возмутился Фрэнк. – Красться незаметно, пока Ники тут огнём жгли?

–  Да я же тебя не упрекаю. Просто констатирую факт, вот и всё. В принципе, насколько я понял, здесь тожевсех упаковали без потерь. Практически.

–  Те двое – не в счёт, – буркнул Фрэнк. – Они не?люди. Если все остальные живы – значит, записываем: «Безжертв».

–  Хорошо-хорошо. Их бы всё равно вряд ли в живых оставили, не ты, так я бы прикончил обязательно. ИлиГейб, увидь он свою племянницу в таком состоянии, – кивок в сторону повязки на моей ноге.

–  Да любой из нас их прибил бы, – мрачно сказал Дуглас, а Пирс подтверждающе кивнул. – Мы стараемся непричинять вреда людям, но когда пытают нашего ребёнка...

–  Народ, извините, что прерываю, но нет ли там ещё какой-нибудь готовой еды, – послышался голос дядиРичарда. – Дэн, ты что-то говорил о рисовой каше с мясом?

   Стоящие передо мной полукругом мужчины обернулись и расступились. Кто-то ахнул, кто-то удивлённо присвистнул. У меня самой перехватило дыхание.

   На коленях дяди Ричарда клубочком свернулась довольно молодая женщина, на вид лет тридцати пяти-сорока. Лишь пара тонких морщинок на лбу и в уголках глаз выдавали её возраст. Волосы сочного каштанового цвета, едва тронутые сединой на висках, стали гуще и волнами окутывали Эбби, словно плащ. Изменилась и фигура женщины – истощённое едва ли не до состояния скелета тело налилось жизненной силой и округлилось во всех нужных местах. Это было поразительно – Эбби молодела буквально на глазах. Просто чудо какое-то!

–  Пирс, давай-ка, сбегай, погрей даме кашку, – сказал Дуглас.

–  И снова я, всегда я, – ворча, Пирс направился к нужной двери. – Все всегда мною командуют! Роб жемладше, почему не он?

–  Он пойдёт в следующий раз, – негромко бросил Дэн, прекрасно зная, что Пирс его услышит.

–  Без проблем, – улыбнулся Роб.

–  Эбби, это ваш дар – молодеть? – не выдержала я.

   Все снова с любопытством уставились на женщину. Слегка поёжившись от всеобщего внимания, она ещё крепче прижалась к дяде Ричарду, словно ища у него защиту, а потом покачала головой.

–  Нет, со мной такое впервые. Раньше я ещё никогда не старела.

–  Тогда в чём же ваш дар? – поинтересовался Дэн.

–  Это покажется вам странным, – покачала она головой. – Вы не поверите.

–  Удивите нас, – ободряюще улыбнулся ей Дуглас.

–  Ну, хорошо, – женщина тяжело вздохнула. – Я не старею.

   Она замолчала. Мы тоже молчали, выжидающе глядя на неё.

–  И ещё... – казалось, слова давались ей с трудом. – Меня нельзя убить.

   Мы продолжали смотреть на неё с тем же выражением на лицах.

–  Вы что, не слышите, что я вам говорю? – воскликнула женщина в недоумении. – Я – бессмертная!

–  Мы тоже, – наконец нарушил молчание Дэн, пожимая плечами.

–  Да нет же! Вы, наверное, не поняли! Я не про бессмертную душу говорю. Не про реинкарнацию. Яфизически бессмертна! Мои раны зарастают на глазах. Меня не берут никакие смертельные болезни. Я не могу умереть! Ну, по крайней мере – не от голода, – чуть тише прошептала она.

–  Пирс, покажи ей, – попросила я, поскольку он вышел из «кухни» с очередной тарелкой в руке.

–  Нет, ну это уже перебор! – возмущённо воскликнул он, роясь одной рукой в кармане. – Уж ты-то точномладше меня, а значит, не можешь мною командовать.

–  Я твоя бабушка! – веско уронила я и показала ему язык.

   Утрированно-тяжело вздохнув, Пирс вытащил из кармана складной нож, потом передал тарелку дяде Ричарду и, раскрыв нож, резанул им по своей ладони.

   Брызнула кровь. Эбби вскрикнула и уткнулась лицом в грудь дяди Ричарда.

–  Уйди от нас, псих! – зарычал тот на Пирса. – Ты пугаешь мою Эбби.

–  Пирс, нужно было палец порезать, – застонала я. – Чуть-чуть. Зачем было ладонь-то полосовать?

–  На вас не угодишь, – буркнул тот, отходя и сжимая пораненную руку в кулак. – Всё, крови не видно,можешь кушать, Эбби. И извини, что напугал.

–  Бабушка? – шепнул мне на ухо Фрэнк.

–  Троюродная, – так же шёпотом ответила я. – Я в семье из третьего поколения, а Пирс – из пятого. Он –правнук моего дяди Гейба.

–  А сколько всего в вашей семье поколений?

–  Десять, считая с деда Алекса.

–  В нашей семье пока только шесть, считая с меня, – вмешался в разговор Дэн. – И, как ты, видимо, ужедогадалась, Франциско – из второго поколения.

–  А я – из шестого, – добавил Роб.

–  Я вот что подумал... – задумчиво протянул Пирс. – Раз уж мы теперь родня... Я буду командовать тобой, Роб.

Я старше и на поколение выше.

–  Да неужели? – хмыкнул тот. – Моя сестра собирается замуж за твоего прадеда, внучек.

–  Пойду, повешусь, – вздохнув, пробормотал Пирс.

–  Ну, иди, повиси немного, если заняться больше нечем, – ухмыльнулся Дуглас.

   Пирс надулся, отошёл к дивану, на котором всё ещё безмятежно спал пленник, приподнял его ноги, уселся на диван и положил ноги парня себе на колени. Его лицо выражало обиду на весь мир. Я мысленно захихикала. Пирс обожал играть в страдальца, которого все угнетают, а мы ему подыгрывали. На самом деле никакой обиды Пирс ни на кого не держал, да и никто его особо не ущемлял, просто это было старой семейной шуткой, которая до сих пор ему не надоела.

   Я пожала плечами и только собралась задать Дэну очередной вопрос, как меня остановил удивлённый вскрик Пирса:

–  А это ещё что за фигня?

   Дружно обернувшись к нему, мы увидели, что он недоумевающе рассматривает свою пораненную руку, даже трёт пальцем ладонь.

–  Куда всё подевалось? Рана должна была заживать минут пять, а ещё и минуты не прошло. Она простоисчезла! – бормотал он.

–  Пахнет кровью, – нахмурился Фрэнк.

–  Ну, да, – оттирая ладонь послюнявленным пальцем, откликнулся Пирс. – Кровь осталась, а рана исчезла.Совсем.

–  Человеческой кровью, – уточнил Фрэнк.

   Мы все разом оглянулись на Эбби, но она была полностью поглощена своим обедом, а дядя Ричард снова кормил её с ложечки. Причём в этот раз он делал это явно не по необходимости, а ради удовольствия. Он был всецело поглощён своей возлюбленной, и если бы это была её кровь, он заметил бы первым. Осознав это, мы дружно перевели взгляд на спящего мужчину и так же дружно ахнули. На его левой ладони, свесившейся с дивана, красовался точно такой же порез, который ещё несколько секунд назад украшал ладонь Пирса. Тот, чертыхаясь, вскочил с дивана и пережал рукой запястье мужчины, чтобы уменьшить кровотечение, которое у человека было намного обильнее, чем у оборотня.

–  Аптечка там, – ткнул Фрэнк пальцем в нужную дверь, и через мгновение Роберт уже выносил оттудазнакомую мне коробку.

–  Прости, парень, я же не знал, – бормотал Пирс, наблюдая, как Дуглас накладывает на пораненную ладоньтугую повязку, словно спящий мужчина мог его слышать.

–  Похоже, придётся зашивать, – нахмурился Дуглас. – Кто умеет?

   Все переглянулись и отрицательно покачали головами.

–  Тут ведь, наверное, полно врачей... – пробормотал Дуглас задумчиво.

–  Эти садисты? И вы хотите допустить их к человеку? – возмутился Фрэнк, глядя на мою ногу, явновспоминая, что эти так называемые «врачи» делали со мной.

–  В любом случае – они смогут сделать это лучше, чем кто-либо из нас, – вздохнул Дэн. – Сейчас кого-нибудьиз них сюда доставят.

–  Зато теперь мы знаем его дар, – задумчиво протянула я. – Хотя, по мне – так это скорее проклятье. Он непросто исцелил Пирса – он забрал его рану себе.

–  Ну, зачем? – жалостливо простонал Пирс. – У меня прошло бы через несколько минут. А бедняге теперьмного дней мучиться. И зачем я только полоснул так глубоко? Хотел, чтобы было поэффектнее, а человеку теперь страдай!

–  Ты же не знал, – Дуглас успокаивающе похлопал его по плечу.

–  Возможно, ему не придётся мучиться так долго, – сказал Дэн. – Не забывай, у нас есть лекарство.

–  Странно, почему же он не вылечил Ники? – задумчиво произнёс Фрэнк.

–  Скорее всего, это происходит лишь на определённом расстоянии, – предположил Пирс. – Моя рана исчезла,как только я сел рядом с ним, не раньше.

–  Даже не вздумай подносить меня к нему! – воскликнула я, глядя, с каким выражением лица Фрэнкрассматривает пленника.

–  Нет, Ники, конечно, я этого не сделаю, – покачал он головой. – Очень жаль, что он не может простоисцелять, не забирая боль себе. Хорошо бы он смог вылечить тебя. Но как бы я этого не хотел... Нет, я не сделаю подобной подлости.

   В этот момент в «дверях» показался уже знакомый мне мужчина-гаргулья. Коннор, вспомнила я. На плече он нёс связанного человека в белом халате, а в другой руке у него был пакет с чем-то непонятным.    – Дед, я не понял, – немного недовольно проговорил он, приподнимая руку с пакетом. – То вам нужно оборудование для переливания крови, то уже не нужно, то снова нужно. Вы уж определитесь, что ли! Кстати, вот вам врач, как заказывали.

–  Нужно, Коннор, нужно, просто объект поменялся.

   И Дэн ткнул пальцем в мужчину с перебинтованной рукой. Коннор спустил доктора на пол, и тут же раздался испуганный женский вскрик. Оглянувшись, я увидела, что Эбби прижалась лицом к груди дяди Ричарда, явно ища у него защиты. А тот покровительственно обнимая её одной рукой – в другой была тарелка с недоеденной кашей, – недовольно глядит на человека в белом халате.

–  А можно его куда-нибудь убрать с глаз долой? – поинтересовался он. – Этот человек пугает мою Эбби.

–  Без проблем, – пожал плечами Коннор, вновь закидывая испуганно оглядывающегося человека на плечо. –Как я понял, там есть ещё комнаты? – проговорил он, шагая к двери «кухни». – Вот там и расположимся. Я могу дать раненому свою кровь, если нужно.

   Пирс, подхватив мужчину на руки, направился следом, бормоча:

–  Хорошо, что бедняга спит. Но когда-нибудь он всё же проснётся. Надеюсь, здесь есть хорошееобезболивающее.

   После их ухода, дядя Ричард заворковал, поглаживая волосы Эбби.

–  Всё, плохой дядя ушёл. Он никогда больше не причинит тебе вреда. И никто не причинит, клянусь. А теперь– доедай кашку, тебе нужно набираться сил.

   Послушно оторвавшись от его груди, Эбби взялась за недоеденную кашу, а я задала-таки Дэну вопрос, который возник у меня, как только я сообразила, какая связь между Рэнди и Эриком. Я даже задала этот вопрос самому Эрику, но ответ получить не успела.

–  Дэн, Эрик ведь тоже гаргулья?

–  Да, конечно, – он явно был удивлён моим вопросом. – Неужели у тебя возникли сомнения? Достаточно лишьвзглянуть на него...

–  Я не только глядела на него, я его трогала. Эрик горячий! Почему? Вы же все холодные. МЫ все холодные.

А он горячий. Почему он такой... особенный?

–  Эрик не особенный, Ники, он обычный. Обычный ребёнок. Все наши дети до перерождения ничем неотличаются от человеческих.

–  Правда? – для меня это было новостью.

–  А как, по-твоему, Рэнди умудрилась жить среди людей? – поинтересовался у меня Дэн – До её перерожденияникому и в голову не приходило, насколько она необычная.

–  Я... я как-то не задумывалась, – растерялась я. – Мне неизвестны такие подробности.

–  Отец, ну что ты, в самом деле. Сам-то ты как давно узнал о существовании Рэнди? А Ники и без этого былоо чём подумать в последние дни.

–  Да, что-то я не сообразил. Почему-то думал, что все в курсе.

–  В Долине, думаю, все, – вмешался Дуглас. – О спасении Томаса и «волшебной крови» в курсе вся семья. Новот то, что у ваших детей тёплая кожа, для меня, например, такая же новость, как и для Ники.

   Тут все трое усмехнулись. На мой удивлённый взгляд ответил Фрэнк.

–  Пирс сказал, что он-то это знал. Такой довольный, что хоть в чём-то превзошёл Дугласа. И даже среднийпалец ему через стену показал.

–  Но это же не видно, – возразила я.

–  С ним же Коннор, а значит, нам видно, – усмехнулся Дэн.

   Итак, получается, что я Пирса и не вижу, и не слышу, Дуглас слышит, но не видит, а Дэн и Фрэнк и видят, и слышат. Забавно. А если вдуматься, то дядя Ричард сейчас не то что Пирса, он и нас не слышит, сосредоточившись на Эбби. И я так за него рада!

   Эбби сказала, что бессмертна, и это здорово. Она, конечно, выглядит заметно старше дяди Ричарда, но это не страшно. Всё же она уже не древняя старушка, и даже не пожилая женщина. Могло быть гораздо хуже. Решив ещё разок полюбоваться этой чудесной парой, я взглянула в их сторону и ахнула, уже не помню в который раз за сегодня.

   В объятиях дяди Ричарда сидела девушка, юная и прекрасная, выглядевшая лет на двадцать, может, чуть старше. Идеально гладкая кожа лица оттенялась нежным румянцем, огромные зелёные глаза смотрели на нас с любопытством, изящный ротик украшала нежная улыбка.

–  Ричард, не корми её больше! – испуганно воскликнул Дуглас.

–  Почему? – искренне удивился тот.

–  Потому что после следующей тарелки она может превратиться в ребёнка!

   Эбби заливисто рассмеялась, словно колокольчики зазвенели на ветру.

–  Нет, ребёнком я уже не стану, – ответила она Дугласу. – Это и есть моё истинное обличье. Я всегда такая.

Уже очень давно. И никогда раньше не менялась.

–  Расскажи нам, девочка, – попросил Дэн, присаживаясь на подлокотник дивана, рядом с Фрэнком. Дугласпримостился на другом. Щенок, всё это время тихо лежащий в уголке дивана, поднял голову, взглянул на него, но, убедившись, что с дивана его сгонять никто не собирается, снова опустил морду на лапы и, как и все, с интересом уставился на Эбби.

–  Меня зовут Абигайл Беннет. Первые двадцать два года своей жизни я была самой обыкновенной. Мой отецбыл фермером, мой муж был фермером. Моя жизнь была тяжёлой, но она ничем не отличалась от жизни всех женщин, которых я знала. Тяжёлая работа с самого детства, раннее замужество, частые роды. К двадцати двум годам я родила пятерых детей, но в живых осталось лишь двое.

   Я увидела, как глаза Эбби наполнились слезами, и сама чуть не расплакалась от жалости к ней. Но, как оказалось, самое страшное было впереди.

–  Мы жили в беспокойное время. Набеги индейцев были чем-то привычным, до нас постоянно доходилиизвестия о том, что чью-то ферму сожгли, или где-то кого-то убили. Это было частью нашей жизни, мы к этому привыкли. Но однажды они напали на нашу ферму.

   Голос Эбби звучал все глуше, слезы уже не стояли в глазах, а бежали по щекам.

–  Не надо, – прижавшись губами к её волосам, почти простонал дядя Ричард. – Если тебе больно этовспоминать, то не надо.

–  Нет, я хочу рассказать. Хочу объяснить, как я стала такой. Хотя, если честно, и сама этого не понимаю. Вобщем, индейцы убили моего мужа, детей и... меня.

–  Но ты жива! – воскликнул Дуглас.

–  Верно. И этого я не понимаю. Индейцы долго пытали нас с мужем. Точнее, мне это показалось оченьдолгим. Я... я не стану вдаваться в подробности, но это было ужасно. Последнее, что я запомнила – с меня сняли скальп.

   Тошнота подкатила к моему горлу, единственное, что меня удержало от падения в обморок – это осознание, что Эбби цела, совершенно цела, и что бы с ней ни сделали когда-то давно, теперь она жива и здорова.

   Я видела, как напряглись лица мужчин, как зажмурился и сморщился, словно от сильной боли, дядя Ричард.

Даже щенок уткнулся мордой в лапы и тихонько заскулил.

   Эбби ласково погладила дядю Ричарда по щеке, а он перехватил её руку и прижался к ней губами.

–  Я не знаю, сколько прошло времени до того момента, как я очнулась, – продолжила свой рассказ Эбби. – Нопепелище нашего дома, на котором я лежала, уже остыло. Рядом я увидела обугленные тела мужа и детей, сама я была частично присыпана обгоревшими обломками досок, я была вся чёрная от угля и копоти, но на мне не было ни единой царапины. И кожа головы была на месте, и даже волосы.

–  Словно птица Феникс, – прошептал Ричард. – Ты воскресла из пепла.

–  Да. И я не понимаю, как это произошло. Вот после этого я и стала такой, как сейчас. Перестала стареть.Любые мои раны заживали за минуты. И я не могла больше умереть. Я пыталась. Много раз...    – Зачем? – ахнул Ричард.

–  Я устала. Так устала. Я одна. Ты ещё молод и не поймёшь этого, но... Когда одиночество длится веками – этострашно!

   Молод? Она это про дядю Ричарда? Я переглянулась с Дугласом и поняла, что он подумал о том же самом. Эбби ждёт большой сюрприз. Похоже, она все ещё не поняла, в чьё общество попала. Я пыталась вспомнить, упоминался ли у нас в разговоре возраст? Про поколения говорили, да, но точные возраста не называли. Да и слушала ли нас Эбби? А Пирс так и не закончил свою «демонстрацию»...

–  Больше ты не одна, – глядя ей прямо в глаза, словно бы давая клятву, сказал дядя Ричард. – Я всегда будурядом. Я никогда тебя не оставлю!

–  Оставишь, – прошептала она, гладя его по щеке, и слезы вновь покатились у неё из глаз. – Меня всеоставляют. Все умирают. И я снова буду одна. А я не смогу. Не смогу...

   Она уткнулась ему в грудь и зарыдала. Дядя Ричард гладил её но спине, целовал в макушку и шептал про то, что никогда не оставит её, но Эбби, видимо, считала, что это просто слова, просто утешение, а не правда. Он в растерянности посмотрел на нас, словно прося о помощи, и я не выдержала.

–  Фрэнк, поднеси меня к ним, пожалуйста.

–  Но твоя нога...

–  Уже почти не болит. Пожалуйста, я не могу на это смотреть!

   Недовольно вздохнув, Фрэнк осторожно поднял меня на руки, подошёл к дивану напротив и присел на корточки, продолжая держать меня на руках, как в люльке. Я изо всех сил «держала лицо», поскольку даже минимальное движение заставило ногу заныть сильнее. Конечно, с прежней жгучей болью эта и рядом не стояла, но в последнее время, пока нога была неподвижна, я порой даже забывала, что она у меня ранена, на что-нибудь отвлекаясь. Но теперь моментально вспомнила. А показать это Фрэнку, который внимательно за мной наблюдал, было нельзя – расстроится.

   Ладно, у меня и так слезы на глазах от рассказа Эбби, надеюсь, если у меня и проскользнёт гримаса боли, её тоже можно будет списать на проявление жалости. И это не будет обманом – мне, действительно, было безумно её жалко.

   Положив руку на вздрагивающее плечо, я спросила:

–  Эбби, а сколько тебе лет?

   Она оглянулась и прошептала:

–  Уже более трёхсот.

–  Угу, – кивнула я, принимая к сведению. Примерно этого я и ожидала, учитывая её рассказ о нападениииндейцев. – Эбби, ты уже почти час сидишь на руках у дяди Ричарда. Ничего в нём не показалось тебе необычным?

–  Он прекрасен! – подняв восхищённый взгляд на его лицо, прошептала девушка.

–  Само собой, – согласилась я. Все оборотни были прекрасны, красивее были разве что гаргульи, точнее – мойФрэнк. Но для Эбби, конечно же, именно дядя Ричард был самым прекрасным созданием на земле. И кто я такая, чтобы с ней спорить? – А кроме этого? Ну, же, Эбби, положи ладонь ему на щёку и скажи, что ты чувствуешь?

   Эбби сделала, как я попросила. Она всё ещё слегка всхлипывала, но рыдания прекратились. Её тонкие пальчики гладили щёку дяди Ричарда, скорее лаская, чем исследуя, но я заметила момент, когда она, наконец-то поняла, что я имела в виду. Её пальцы дрогнули и застыли, потом она прижала к его щеке всю ладошку и слегка нахмурилась.

–  Ричард, твоя кожа... Она... она же… холодная... – в растерянности прошептала девушка.

   Для закрепления эффекта, я взяла её вторую руку, дав почувствовать прохладу своей кожи, а потом приложила её пальцы к плечу Фрэнка.

–  Вы все холодные! – ахнула Эбби. В её голосе не было страха, только удивление, и это хорошо.

–  Да, мы все холодные, – кивнула я. – Но это ещё не всё. Пирс, конечно, слегка перестарался, но ты всё жедолжна это увидеть.

   Я взглянула на Дугласа через плечо Фрэнка, но вперёд выступил Роберт.

–  Давайте-ка лучше я, эффект будет заметнее. Дуглас, у тебя есть нож?

   Присев рядом с нами на корточки, он обратился к Эбби, которая в это время зачарованно ощупывала лицо дяди Ричарда. Интересно, она уже сообразила, что его кожа не только холодная, но и очень плотная? Судя по тому, как нежно, едва касаясь, она гладила его лицо – вряд ли.

–  Эбби, я хочу показать тебе один фокус. Не пугайся, это не страшно.

   С этими словами он вытянул перед ней указательный палец и с силой ткнул в его подушечку кончиком ножа.

Выступила крупная капля крови, но не стекла, а осталась на месте.

–  А-а тепе-ерь... внима-ание! – голосом циркового конферансье затянул он. – Три! Два! Один! Алле-оп!   И быстрым движением стёр каплю крови ладонью другой руки, после чего продемонстрировал Эбби абсолютно целый, неповреждённый палец.

   Это впечатлило даже меня! Я слышала, что гаргульи регенерируют в разы быстрее нас, но теперь сама в этом убедилась. Потрясающее зрелище!

–  Но... но... – в растерянности забормотала Эбби, глядя на палец Роба. – Он же...

–  Да, Роб регенерирует, – кивнула я. – Так же, как и ты. И все мы – тоже. И последнее – кроме меня и Роба,все, кто сейчас находится в этой комнате, старше тебя.

–  Это правда? – слабым голосом обратилась она к дяде Ричарду.

–  Правда, моя хорошая. Я действительно старше тебя. И намного.

   Я мысленно улыбнулась – не стоит пока Эбби знать, насколько дядя Ричард её старше. А точнее – во сколько.

Это, действительно, может шокировать, а с неё на сегодня и так достаточно потрясений.

   Эбби переводила растерянно-вопросительный взгляд с одного мужчины на другого, получая утвердительные кивки. Когда её взгляд в итоге остановился на мне, я ободряюще ей улыбнулась.

–  Я, конечно, гораздо моложе тебя, но и мне уже пятьдесят лет.

–  Но что же это значит? – её глаза снова метнулись к лицу дяди Ричарда.

–  Это значит, что ты никогда больше не останешься одна, – глядя ей в глаза, твёрдо произнёс он. – Все, ктонаходится здесь, бессмертны. И я – тоже.