24.
— Но ведь мы не прошли испытание. Нам помешали пройти его.
— Как ты там говоришь? К черту! – с удовольствием произнес Тэхен незнакомое слово. — Не знаю, что это, но, мне кажется, идеально подходит.
***
Спустя час, которого лично мне показалось мало, но который альфа обещал утроить в скорейшем времени, мы рука об руку спускались в общий зал.
На мне было то самое пепельно-серое платье, которое подарила Хэджин. Оно мягко шелестело при каждом шаге. Тэхен принес его из моей комнаты и помог зашнуровать. Да и случай был подходящий. Платье полностью открывало руки, а от горевших огнем знаков, в комнате, казалось, было светлее. В декольте я спрятала письмо, которое, промучившись с гусиным пером, все-таки коряво написала.
Когда я была готова, на мою шею повесили золотой медальон с изображением волчьего профиля.
— Он принадлежал моей матери.
— Надеюсь, он не открывает никакие порталы? – пошутила я.
Как только мы вошли в зал, все альфы и миэри, ожидавшие за высоким столом, одновременно поднялись.
— Тэхен, что с Розэ? Где вы пропадали? – мрачно спросил Ярэй.
— А разве непонятно где они пропадали? – хмыкнул и тут же закашлялся Кирэль.
Я почувствовала, что краснею.
— В том месте, куда бета увела Дженни, их ждали. Кто-то, – выразительно посмотрел на каждого альфу и миэри, — послал наемников убить мою ирримэ. Когда мы с Чимином прибыли на место, девушки отбивались из последних сил. Розэ ранена, Чимин убит. Надеюсь, тот, кто имеет отношение к этим покушениям, наконец усвоит, что мы всегда будем начеку и, если это понадобится, стая Багряных Гор сможет дать отпор. На твой второй вопрос, Ярэй, отвечать не вижу смысла. Дженни — моя ирримэ, и прямо сейчас мы отправимся к Волчьему Камню, чтобы произнести перед Богиней свои клятвы. Затем мы откроем портал и вернем Минхо. Мы приглашаем Совет и всех заинтересованных присутствовать при ритуале.
Он не стал ждать какой-то реакции или ответных слов от альф. Потянув меня за руку, подошел к нише за высоким столом и нажал на камни.
Однако когда мы первыми ступили на площадку с Волчьим Камнем, и он вспыхнул яркими серебряными знаками, оказалось, что за нами следом пришли все альфы и их дочери, Соен и Джексон стояли, взявшись за руки. Позади толпились слуги. Я увидела, как малышка Джиюн, которую держал на руках рослый волк, мне улыбается, и улыбнулась ей в ответ. Мелькнула огненная шевелюра Йерим.
— Что мне делать? – прошептала я, когда мы с Тэхеном встали друг напротив друга, взявшись за руки.
На нем красовался горчичного цвета костюм охотника, вышитый серебряной нитью по вырезу туники. Он изумительно шел к его глазам.
— Просто повторяй за мной, – улыбнулся тот, чуть сжав мои пальцы.
Когда на площадке стихли все голоса, альфа заговорил. Его глаза были устремлены на меня, а голос был твердым и громким. Я, изрядно нервничая, понемногу успокоилась.
— Богиня, пред твоим светом я беру эту волчицу в свои спутницы жизни. Даруй свое благословение и подари нам много крепких волчат и тысячи полнолуний под твоими лучами. – Тэхен замолчал. Следующая часть его клятвы оказалась обращена ко мне: — Дженни, я обещаю защищать тебя и наших волчат. Обещаю быть с тобой рядом в легкие луны и трудные, обещаю быть твоим добытчиком и опорой на все полнолуния, что отведет Богиня.
— …на все полнолуния, что отведет Богиня, – эхом повторила я.
Как только я закончила свою часть клятвы, знаки на камне вспыхнули и запульсировали, словно живые, а мою левую руку начало покалывать. Я отвела взгляд от красивого лица и опустила глаза. Сияющие символы финальным росчерком обвили мой безымянный палец, вспыхнули и погасли. То же самое произошло со знаками моего волка.
Раздались аплодисменты и радостное «Ао-о-о!» волков-охотников, а улыбающийся альфа запечатлел на моих губах скромный поцелуй, предназначенный для публики. Я, не удержавшись, повисла у него на шее и притянула к себе под дружный хохот стаи.
Приняв поздравления от альф и сухие пожелания от их дочерей, Тэхен тут же объявил присутствующим, что Богиня уже благословила нас и скоро стаю Багряных Гор ждет пополнение. Открытый от удивления рот Наен и перекошенное лицо Айрин доставили мне несказанное удовольствие.
Слова обряда эхом звучали у меня в голове, когда мы шли в лес. За нами цепочкой тянулись остальные. Розэ с перевязанной головой, бледная, но решительная, нашла в себе силы пойти тоже, хотя Далва умоляла ее остаться в постели. Но бета-волчица лишь упрямо сжала бескровные губы. Тэхен сказал ей, какой версии необходимо придерживаться, и она благодарно кивнула ему. Недовольно покачивавшая головой смотрительница, прихватив корзиночку с травами, приняла решение пойти с нами.
Портал решено было открыть на той самой поляне, на которой меня и нашли в ту памятную ночь месяц с небольшим назад. Альфы сделали круг, в центр которого мы и встали. Оказалось, что ритуал обращения к Богине нужно проводить только в присутствии всех вожаков и только с тщательного рассмотрения заявки «брачующихся», как я мысленно окрестила нас. Это исключало возможность тревожить Богиню бредовыми или зловредными просьбами.
Мы снова взялись за руки и одновременно — Тэхен научил меня словам ритуала, пока мы шли к месту его проведения — проговорили слова просьбы: «Богиня, открой портал в тот мир, что унес Минхо из стаи Багряных Гор. Внемли просьбам твоих сыновей и дочерей. Яви свою милость».
Как только последние слова замерли в неподвижном воздухе, сверху ударили восемь молний, совсем как в тот раз, когда портал перебросил меня в Атарнасс. Деревья застонали, поднялся ветер, раздались крики и хлопанье крыльев перепуганных ночных птиц, а через мгновение слева от нас, высотой в человеческий рост, возникла воронка. Внутри ее клубился голубовато-серебристый туман.
— Розэ, останься, мы найдем Минхо и приведем его.
Девушка выступила вперед и отрицательно покачала головой.
— Позволь мне, мой альфа. Я уверена, что он напуган, а твоего гнева он может испугаться еще больше.
Подумав, тот кивнул.
— Хорошо. Но мы пойдем вместе.
Альфы, не сговариваясь, окружили портал, напомнив мне телохранителей, которые уж точно шутить не будут, случись кому-нибудь проникнуть в Атарнасс.
***
Друг за другом мы шагнули прямо в центр голубого тумана и через секунду — я только и успела подумать, нужно ли задерживать дыхание — вышли с другой стороны портала.
Розэ осторожно принюхалась.
— Минхо? – позвала она.
Деревья равнодушно покачивали верхушками.
— Разделимся, – предложила я, — так мы найдем его быстрее.
— Нет, — отрезал Тэхен.
— Но ведь…
— Нет! Мы пойдем вдвоем.
— Как хочешь, но лес, судя по всему, большой, а мы лишь потратим время из-за твоего упрямства.
Мы разделились, на разный манер призывая волчонка и принюхиваясь.
— Минхо? Минхо, где ты? Это твоя мама! Милый, где ты? – доносился до нас хриплый голос Розэ.
— Минхо! Где ты, малыш? – вторил ей бас.
— Минхо! Хоть ты и укусил меня, я на тебя совсем не злюсь! А вот твоя мама очень переживает! – добавляла и я свои пять копеек, вышагивая в длинном платье. Надо было не слушать Тэхена и надеть костюм охотника.
Мы шли дальше и дальше, пока альфа не поднял голову и не протянул тягучее «Ао-о-о-о!» Прислушавшись, мы различили ответный вой, принесенный откуда-то справа.
— Это он!
Перекликаясь таким манером, мы встретились с Розэ и побежали на приближающийся тоненький вой.
Вскоре из кустов нам навстречу вылетел комок бело-серого меха. Я присвистнула.
А волчонок-то подрос!
— Он был полностью серый, когда я видела его. Это точно тот самый волчонок? – осторожно спросила я.
— Линяет, – пожал плечами Тэхен.
— Минхо!
Розэ упала на колени и притянула к себе сына, радостно тявкающего и облизывающего ей лицо. Длинный розовый язык так и мелькал.
Потом по телу малыша прошла едва заметная дрожь, и я увидела светловолосого симпатичного мальчика, лет семи-восьми. Он был просто копией беты. Лицо и тело паренька было испачкано, но глаза — так похожие на глаза Чимина — смотрели радостно. Тело было крепким. Незаметно, чтобы он голодал все это время. На шее покачивался знакомый медальон.
Волчица все сильнее стискивала ребенка в объятиях и покрывала поцелуями его чумазую мордашку, словно никак не могла поверить, что сын вернулся к ней целым и невредимым.
— Ма, ты меня задушишь, – недовольно пробормотал тот, но ручонками обвил шею матери. Видимо, наше присутствие смущало его.
— Милый, расскажи нам, что произошло, – прекратив зацеловывать сына, попросила она.
— Папа сказал мне прийти в лес. Он сказал, что у него есть тайна. Когда я пришел, знаешь, ма, как сложно было выскользнуть через ворота, но я смог! Он надел мне на шею вот этот медальон и сказал дотронуться до него. Я дотронулся и что тут началось! Шум, ветер, молнии! Папа исчез, а я оказался здесь. Я звал вас, но никто не пришел. А потом вот она, – грязный пальчик указал на меня, — кстати, теперь она пахнет по-другому, как мы, а тогда пахла иначе, помогла мне выбраться из капкана, в который я попал, когда забился в кусты. Я только не понял, зачем папа дал мне этот медальон. Я ведь в первый раз обернулся, папа тебе рассказывал? Сам! Вот Джиюн удивится! Ха! Только я испугался и укусил папу. Но это не специально. Как думаешь, папа на меня злится? – Словно только сейчас заметив отсутствие отца, волчонок нахмурился: — А где папа?
Мы все, не сговариваясь, переглянулись. Розэ сглотнула.
— Милый, твой папа… Он… он… погиб, – наконец справилась с собой бета-волчица. — Он… видишь ли, я должна тебе сказать, что…
— Он погиб, защищая меня и твою маму, – услышала я свой голос. — Мама расскажет тебе все-все, когда мы вернемся в Рамаин. А еще покажет шрам на своей голове. Ты заметил, что у нее на голове повязка? – тараторила я, мысленно умоляя Тэхена не вмешиваться. — Ты должен быть очень сильным, потому что теперь ты должен защищать свою маму.
Волчонок кивнул, закусив губу. В глазах его стояли слезы. Ручонки сильнее обхватили девушку за шею. Волчица взглядом поблагодарила меня.
— Розэ, объясни пока что сыну насчет медальона, – велел Тэхен. — Чтобы вопросы отлетали у него от клыков, когда мы вернемся, и альфы устроят допрос.
— Да, мой альфа.
Она тут же принялась втолковывать сыну придуманную нами версию событий. В ней Чимину отводилась роль заботливого папаши, который нашел способ провести первое обращение своего сына, для которого и понадобился медальон. Сейчас она пыталась объяснить Минхо, почему об этом нельзя знать Совету.
— Тэхен, пока Розэ занята, мы можем кое-что сделать?
Я потянула альфу за руку в ту сторону, в которой, по моим предположениям, месяц назад мы с Чахи, ее мужем и Чонгуком разбивали лагерь.
Какое-то время мы шли молча.
— Ты злишься? – нарушила я тишину.
— Ты должна была посоветоваться со мной.
— Прости. Мне кажется, что ребенку лучше не знать подробности этой истории. Он прежде всего ребенок. К тому же дети редко хранят секреты.
— Он волк. И должен закалять характер.
— Сказать ему, что его отец предатель, надумавший развязать в Атарнассе войну, не лучшая идея. А может, стоило сказать Минхо, что его отцу вообще было на него плевать? Ведь для детей так важно на всю жизнь запомнить, что отец вышвырнул тебя в другой мир и забыл о твоем существовании!
Мужчина заставил меня остановиться и притянул к себе.
— Прости. Я все время думаю о том, что скоро сам стану отцом. И знаешь, я совершенно не умею им быть.
— И ты прости. Для меня это тоже впервые, Тэ. Но мы справимся.
— Уверен, что справимся, – прошептал он, целуя меня в макушку.
— Ну что, идем?
— Ты пришла оттуда? – кивком указал в просвет между деревьями, откуда явно тянуло запахом воды.
— Да. И мне нужно вернуться. – Поймав угрожающий взгляд, я поспешно добавила: — На недолго. Письмо, мне нужно оставить письмо моей подруге. Она единственный близкий мне человек в этом мире. Я не могу уйти вот так, не сказав ей часть правды. Я же прочитала тебе содержимое этого письма, и ты прекрасно знаешь, о чем в нем говорится.
Тот кивнул.
— Пойдем. – Теперь уже настал мой черед хмуриться. — Не думала же ты, что я отпущу тебя одну?
— Так ты и не собирался никуда меня вообще отпускать из Атарнасса! – пораженная догадкой, выпалила я. — Ах ты обманщик! Разыграл передо мной целый спектакль со свободой выбора, а сам!
Но я не могла злиться, а ворчала скорее для порядка.
— Если бы я этого не сделал, ты бы продолжала цепляться за прошлое. Я дал тебе выбор. Ты выбрала меня и жизнь в Атарнассе.
— Пошли уже, философ.
— Кто?
— Неважно.
Мы быстро вышли к месту, где всего месяц назад я ворочалась в палатке, пытаясь заснуть, злясь на себя и Чахи. Оказалось, что подруга не теряет надежды отыскать меня. Палатка, рюкзак с консервами, простенький заряженный телефон — так и не ловивший сеть — и набор выживальщика, половина предметов которого мне была неизвестна, заставили меня зашмыгать носом. Она верила, что я вернусь, и продолжала приезжать сюда, оставив все эти вещи на случай моего возвращения.
— Ты все-таки хочешь остаться, – убито произнес Тэхен. — Зря мы сюда пришли.
Я прижалась к нему.
— Обними меня, – пробормотала в грудь, обтянутую тканью туники. — Я хочу остаться только с тобой, мой волк. Просто дай мне какое-то время.
Несколько минут я стояла, прижавшись к мощной груди, и вдыхала его запах, — хвои и свежести — пока не успокоилась. Затем, высвободившись из крепких объятий, достала из декольте сложенное письмо и положила его в рюкзак.
«Надеюсь, Чахи меня поймет. Или сочтет сумасшедшей. Третьего не дано...»
В конце письма я сделала приписку, в которой говорилось, что меня не держат в заложниках и у меня не развился стокгольмский синдром, а также нарисовала рожицу и подписала: «Твоя Нини».
Застегнув рюкзак, я встала и, полной грудью вдохнув воздух моего мира еще раз, устремила взгляд на розовеющую полосу горизонта. Подождав, пока появившееся солнце мазнет прощальными лучами по моему лицу, я отвернулась.
Солнце я больше не увижу.
Да и зачем?
Теперь я дитя луны.
— Я готова вернуться в наш мир.
Любовь, светившаяся в глубине янтарных глаз, подсказала мне, что я никогда не пожалею о своем решении.
***
Портал закрылся с негромким всасывающим звуком. Альфы тотчас устроили бедному волчонку допрос с пристрастием. Малыш, которому заботливая Далва не забыла прихватить одежду, отвечал бодро, хотя глаза у него после известия о смерти отца были на мокром месте.
Да, он слышал кучу историй о медальоне и захотел взять его, чтобы поиграть.
Нет, он не знал, что медальон сработает и почему он сработал.
Да, он был в лесу один.
Да, он сознает все последствия и ответственность и примет наказание от своего альфы.
Казалось, Совет остался доволен ответами мальчика, после чего альфы, сделав внушение и Розэ, позволили забрать сына и примерно его наказать.
Когда все потянулись обратно в замок, — Тэхен пригласил всех на скромный праздничный ужин — ко мне подошла Далва.
— Дженни, девочка, ты не сердишься на меня? – осторожно спросила она, перекладывая в другую руку неизменную корзиночку с травами.
— На вас? За что? Наоборот я должна поблагодарить вас за помощь. Вы сильно мне помогли, Далва. Благодаря вам я освоилась в этом мире. Я этого не забуду, – улыбнулась я.
— Я ведь не со зла пыталась сказать тебе, что ты не пара нашему альфе. Ведь боялась, что он выберет одну из миэри, когда знаки проявятся, и тебе будет больно. Но я рада, что все сложилось так, как сложилось. Богиня всегда знает, как надо, и устроит все наилучшим образом. И я поздравляю вас. Надеюсь, вы подарите нашей стае много волчат.
— Мы будем очень стараться, – пообещала я, и мы одновременно расхохотались.
Перед началом ужина Тэхен собрал свою стаю в общем зале и официально представил меня. Когда вся стая преклонила колено, приветствуя меня, спутницу жизни альфы Тэхена тер Сверрен, я даже прослезилась.
Праздничный ужин плавно перетек в праздничный завтрак, а затем в обед и снова в ужин. А потом незаметно прошла неделя. Для меня так и осталось загадкой, как Йерим умудрилась устроить столько перемен блюд. Бедные служанки сбивались с ног.
На третий день празднеств в замок подтянулись и жены альф, и их сыновья, и в просторном Рамаине враз стало тесно. Нельзя было и шагу ступить и не наткнуться на незнакомца. В замке царила веселая, праздничная атмосфера.
Я сразу же подружилась с матерью Джису, которая горячо благодарила за то, что я сохранила секрет ее дочери. Сама волчица все еще была в бегах, опасаясь гнева отца. Матери Маи, Нэтти и четырех сестричек тоже оказались довольно простыми в общении. Остальные держались вежливо, но отстраненно. Соен шепнула мне, что им нужно время, чтобы привыкнуть.
Вино текло рекой, альфы то и дело поднимали наполненные кубки, волки-охотники пускались в пляс, а инструменты музыкантов, казалось, не выдержат этой недели.
Розэ появилась в зале лишь однажды, чтобы поблагодарить нас за то, что мы скрыли от Минхо правду. Она просила простить ее поведение, говоря, что оно было обосновано лишь волнением за жизнь сына. Я успокоила ее, сказав, что не держу зла.
Тэхен объявил турнир на должность гамма-волка среди охотников его стаи. Всех претендентов победил молодой, но перспективный волк по имени Юнги, с такими длинными ресницами и миловидным лицом, что кто-то из охотников стаи Ярэя пренебрежительно обозвал его «девчонкой», за что немедленно получил вызов и был позорно побит.
Я радовалась и танцевала, подпевала ставшие уже знакомыми песни, подумывая, не предложить ли музыкантам разучить пару-тройку мелодий из моего мира, чтобы разнообразить их репертуар.
Мне даже не испортило настроение выражение лица Наен и Айрин. Они и их папаши единственные из присутствующих даже не пытались сделать вид, что им весело. Радовало лишь то, что они, сославшись на усталость, первыми покинули Рамаин и убрались в свои за́мки. Ынби каждую ночь уходила с новым охотником, а возвращалась под утро, чтобы начать строить глазки другому. Один из волков-охотников из стаи Вирэна обрел ирримэ в лице Лисы, и счастливая девушка уже паковала свои немногочисленные вещи, чтобы примкнуть к стае любимого.
Пир закончился спустя семь лун. Кладовые замка основательно похудели, и мужчина лишь посмеивался, говоря, что охотникам придется туго с гудящими от вина головами идти в лес, как только все разъедутся по домам.
Альфы, удостоверившись, что медальон водворен на место и Атарнассу больше ничего не грозит, засобирались домой. Большинство из них едва стояли на ногах. Впряженные в повозки волки-охотники выглядели не лучше. Раздавались отдельные горестные подвывания.
— Лишь бы повозки не опрокинули, – пробормотал Джексон, а Соен засмеялась.
Мужчина принял решение покинуть стаю Багряных Гор и присоединиться к стае своей ирримэ. Тэхен сказал, что отпускает его с легким сердцем. Казалось, альфа еще не мог простить ему того времени, когда охотник крутился вокруг меня.
Когда последние гости разъехались, а вдали замер голос распевающего балладу об ирримэ Ярэя, — альфа громче всех желал нам счастья и крепких волчат — Тэхен обнял меня.
— Наконец-то все закончилось, – устало выдохнула я, прижимаясь к нему.
Я с нетерпением представляла череду спокойных дней в обществе моего любимого. Дней, когда он будет принадлежать только мне.
«Дней и ночей», – подсказало сознание.
— Для нас все только начинается, моя волчица, — улыбнулся он и, подхватив меня на руки, понес в спальню.