Не нападай

Солнечные лучи едва начинают пробиваться сквозь окна, заливая гостевой дом легким, не ярким светом, осенью он похож на мягкую, пастельную дымку.

Тихо пробираясь по светлому коридору, так чтобы не разбудить Шторма, я замираю напротив приоткрытой двери выкрашенной  слегка облупившейся белой краской. Интересно как он выглядит, когда утреннее солнце касается его резких черт лица и светлых волос? Остается ли его облик таким же жестким и холодным или золотистые блики дарят ему свое тепло и мягкость?

Ничего не могу с собой поделать и осторожно заглядываю в спальню. Юноша спит без покрывала, закинув руки за голову. Тонкое, пушистое одеяло цвета карамели, свернуто и лежит на стуле,там, где я его оставила, как только он заселился. Шторм так и не притронулся к нему, засыпая в одних спортивных штанах, небрежно бросив на спинку стула верхнюю одежду. Широкую грудь юноши пересакают несколько неровных полос, которые блестят на солнце. Тонкая, гладкая кожа шрамов отражает касающийся ее свет. Грудная клетка Шторма поднимается под равномерным, глубоким дыханием, он спит так крепко, что даже его темных ресниц не касается сонная дрожь. Сейчас он не выглядит таким жутким и опасным, он красив. Дело не в явно очерченных линиях тела и ярко выраженных чертах лица. Это красота мощи и силы, что он излучает.

Я не знаю, как долго он будет оставаться здесь, но больше не испытываю страха перед ним. Какой бы всепоглощающей не была ненависть, его воля куда сильнее бушующих в нем желаний и ночь полнолуния доказала это.

Оставленный на подоконнике телефон вопит как сумасшедший, оповещая о том, что уже половина десятого утра.

Выскакиваю из ванной с мокрыми волосами, наспех промакнув их полотенцем. Вода струйками сбегает мне за шиворот, щекоча лопатки и капает на холодный деревянный пол.

Оказываюсь на кухне в тот момент, когда мужская рука тянется к телефону и с раздражением нажимает на кнопку отключения. Разбудила. Шторм выглядит недовольным. Темные круги залегли под глазами, волосы неопрятно взъерошены,а обычно яркие медные глаза, выглядят как две ржавые монеты. Он отодвигает табурет и устало присаживается, вытянув ноги. Складывается ощущение, что это вовсе не он только что крепко спал. На нем растянутая серая футболка, которая оголяет массивные плечи.

Шторм бросает взгляд на часы, висящие на стене, а затем подпирает рукой подбородок, с любопытством разглядывая мои свисающие  подобно сосулькам мокрые пряди.

- Ты отрезала волосы? - скорее констатирует, чем спрашивает он.

Невольно касаюсь рукой челки, пытаясь понять по его взгляду, что тот помнит о прошедшей ночи, но не замечаю ни тени эмоций на уставшем лице.

- Думаю, так я выгляжу милее, - осторожно произношу я.

Юноша вскидывает бровь и хмыкает, будто я сказала какую-то глупость, а затем молча возвращается в комнату. Лишь в седьмой день недели Шторм не следует за мной по пятам.

***

Из церковного зала, заполненного неугомонными людьми доносится негромкая музыка. Деревянные лакированные лавки стоят в ряд, беря своё начало от массивных дубовых дверей вплоть до сцены с небольшой кафедрой посередине. С краю, на каждой из них лежит по Библии в черной обложке. Дети бегают вдоль рядов, ловя солнечных зайчиков, которые прячутся и снова появляются, отскакивая от больших, узких окон с разноцветными витражами на самом верху, пока взрослые заняты приветственной болтовней.

Мира сидит на среднем ряду, держа на коленях небольшой блокнот в кожанном переплете с узким ремешком. Ее рыжие волосы свободно рассыпались по спине, лишь на висках заколоные зеленой заколкой с ручной вышивкой в тон изумрудному сарафану из шерсти и бежевой водолазке с кружевным воротником.

Несколько человек с улыбкой подходят к ней и по их губам, можно прочитать слово «здравствуй». Я ни разу не видел девушку настолько счастливой, она склоняет голову вниз, пряча улыбку, которая не сходит с ее лица. Каждое воскресенье Мира уходила по утрам, но каждый раз я оставался в комнате, заперев дверь, чтобы она не могла позвать меня с собой.

- Не хочешь подойти? – мужчина средних лет останавливается перед распахнутыми створками дверей, за одной из которых я все это время оставался незамеченным для находящихся внутри.

На секунду его взгляд задерживается на принте моего худи, а после на лице, и я чувствую, как учащается человеческое сердцебиение.

- Интересные линзы, - скомкано произносит мужчина и после неловкой паузы вытягивает раскрытую ладонь в сторону собрания:

- Что ж, добро пожаловать.

Остановившись в проходе между рядами, замечаю знакомую блондинку и кучерявого подростка, который в тот самый момент, когда я вхожу, разворачивается ко входу и завидя меня начинает размахивать рукой в знак приветствия, привлекая всеобщее внимание. Невольно вспоминаю их имена, Катя и Максим. Хотя к чему мне такая информация?

Мира оборачивается и удивленно приподнимает бровь, но быстро совладает с эмоциями, хлопая ладонью по месту возле себя. Человек, что пригласил меня, кивает девушке в знак приветствия и  задерживается возле нас. В солнечном свете морщины добавляют ему возраст, но это ни чуть не портит его. Они будто навечно запечатлели живые эмоции, скопившись лучиками вокруг глаз и уголков губ.

- Мира, тебя зовут, - он кивает головой в сторону сцены. У кафедры, в окружении нескольких  человек, стоят Игорь,  что приветвенно кивает нам и раздражающий брюнет,  взмахом руки подзывающий Миру.

Сколько бы я не старался, но расслышать, о чем говорят эти двое практически невозможно. Отойдя к краю сцены, они останавливаются рядом с динамиком, что  транслирует одну и ту же чрезмерно жизнерадостную мелодию,  и сквозь гомон множества голосов людей можно различить лишь отголоски их слов. В конце концов брюнет поджимает губы и указывает пальцем в мою сторону. Появляется желание все-таки сломать ему пару фаланг. Я вижу, как девушка коротко что-то отвечает и не дожидаясь ответной реплики уходит. Ее лицо раскраснелось и сложно понять, расплачется ли она сейчас или это побочный эффект раздражения.

- Это из-за моего внешнего вида? - спрашиваю Миру, как только она опускается рядом.

- Не только, - уклончиво произносит девушка и пристальным взглядом окидывает череп изображенный на черной ткани, - Ты же специально так оделся?

- Естественно. Какие-то проблемы?

Она качает головой.

- Это меня не касается, ты волен поступать так как хочешь.

- Даже если я сейчас встану и начну петь гимн сатанистов? - с вызовом бросаю я, но девушка лишь пожимает плечами.

- Это ни имеет ко мне никакого отношения.

Учитывая какая Мира робкая и нерешительная, не удивительно, что она не может сказать слово против, но все же, почему-то ее слова задевают меня.

- Что еще?

Девушка в негодовании возводит глаза в потолку.

- Я слишком много времени провожу наедине с мужчиной, да еще и с неверующим, да еще и с бандитом, - сдержанно всплескивает она руками, а потом шепотом порадирует брюнета - разве это прилично для молодой незамужней девушки?!

Я давлюсь смешком и ловлю себя на мысли, что подобных реакцией Мира нахваталась от меня. Я определенно плохо на нее влияю, прежде она ни разу не язвила и уж тем более картинно не подкатывала глаза.

Тем временем, девушка потеряв запал, грустно вздыхает.

- На самом деле, он конечно, прав...

Договорить ей не дают возможности, на сцену поднимается серьезного вида мужчина в одежде пастора.

- Давайте приветствуем друг друга, - произносит он, вставая за кафедру.

Мира разворачивается к подсевшей к ней женщине в деловом костюме и слегка приобнимает, говоря, что рада видеть ее.  В этот момент, рядом со мной приподнимается старуха, но прежде чем она успевает что-либо сделать, Мира вытягивает руку поперек моей груди, и слегка подается вперед, извиняющимся тоном обращаясь к ней:

- Прости, Мириам, у него проблемы с обьятиями.

- О, - старуха опешивает, - я понимаю, дорогая.

И поворачивается в другую сторону, чтобы  вцепиться в мужчину слева от нее.

- Я думал, от моего внешнего вида набожные бабульки должны шарахаться в сторону перекрещиваясь, - шепчу на ухо девушке и она еле слышно смеется:

- Просто у Мириам слабое зрение.

Пастор пристальным взглядом окидывает зал. Седые пряди серебряными нитями вплетаются в темные волосы мужчины придавая ему солидности, сложив руки в замок на кафедре, он произносит:

- А теперь встанем и помолимся.

Мира поднимается, откладывая в сторону свой блокнот.

- Тебе не обязательно вставать.

- Я и не собирался, - складываю руки на груди и откидываюсь назад закрывая глаза. 

Едва различимые слова молитв множества людей слившись в единый поток вытесняют посторонние звуки, поглощая все на своем пути. Ты находишься словно в эпицентре бушующего океана, даже воздух вокруг меняется, будто кто-то убрал все лишнее и ты можешь свободно дышать.

Неожиданно, нечто холодное касается моей кожи. Я открываю глаза. Вокруг ни души, лишь бескрайняя ослепительная пустота и зеркало, что отражает меня в полный рост. На мне светлая рубашка и такие же брюки. Спустя мгновение на белоснежной ткани образовывается черное пятно в районе груди, которое медленно распространяется дальше. Дотрагиваюсь до него рукой. Густая липкая субстанция липнет к пальцам и словно живая начинает пробираться вверх по руке покрывая кожу.

- Шторм! - испуганный оклик эхом проносится в пустоте. Мира.

Девушка стоит рядом со мной. Она тянет руки чтобы освободить меня от черной субстанции, но едва коснувшись ее вскрикивает. На светлой коже в месте соприкосновения возникают болезненные красные волдыри, которые моментально лопаются.

Просыпаюсь. Собрание закончилось и люди неспешным потоком покидают церковь. Мира как ни в чем ни бывало разговаривает с незнакомой мне девушкой возле входа.

Рядом откашливаются, привлекая внимание. Обернувшись встречаюсь глазами с высоким мужчиной. Это тот самый пастор, что выступал сегодня.

- Это твое предупреждение, - смотря в упор громко говорит он, - не изберешь свет, погибнешь сам и девицу погубишь!

Подрываюсь с места и наталкиваюсь на девушку, которая по инерции хватает меня за руку, чтобы устоять.

Служение все еще продолжается. Люди стоят склонив головы, не обращая на нас внимания, лишь женщина в костюме на секунду недовольно окидывает меня взглядом и вновь закрывает глаза сосредоточившись на молитве.  Голос со сцены вещает: "..свет пришёл в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы.."

- Что такое? - Мира встревоженно всматривается в мое лицо.

- Нет, ничего, - на секунду крепко сжимаю ее ладонь, а потом отпускаю, - ничего...