Не нападай

Девять часов до полнолуния. Шторм.

С тяжелым грохотом металлические звенья опускаются на деревянную поверхность прилавка.
- Еще что-нибудь брать будете? – продавец на секунду задерживает взгляд на моем лице и протягивает руку, чтобы взять тяговую цепь. Если производитель не врет, то крупные, желтоватые звенья должны выдержать нагрузку в десять тонн, максимум из того, что здесь можно купить. Понятия не имею какой вес я способен потянуть в невменяемом состоянии, в любом случае, ничего лучше уже не найти, а достать волчий аконит находясь бегах и не представляется возможным.
Отрицательно качаю головой на вопрос не молодого мужчины под писк прибора, считывающего штрих-код. Магазин рядом с автомастерской пропах резиной, машинным маслом и керасином, невысокие стеллажи длинными рядами уходят вглубь помещения, заканчиваясь возле стены с прибитыми автомобильными номерами. Сквозь просветы между полками хорошо видно улицу с копошащимися возле иномарки рабочими в синей спецодежде. Все настолько обыденно, что становится не по себе.
Сегодня можно не беспокоиться о диких охотниках и слежке, но и о побеге тоже стоит забыть. Все вервольфы запирают засовы, готовят отвар из цветков аконита, что должен ослабить бушующего зверя внутри. Полнолуние идеальное время для перемирия или самой кровопролитной войны. Луна еще не взошла, но я уже ощущаю огромную волну, поднимающуюся внутри, эту необузданную, крушащую все на своем пути силу. Тело не в состоянии вместить ее и каждый мускул внутри натянут, а кожа горит, готовая разорватьсяв любой момент. Я могу слышать оглушающий грохот собственного сердцебиения, даже малейшие толчки крохотных артерий превратились в невыносимую какафонию, ощущать невесомое прикосновение нитей вязаного пуловера к коже и тонкой пряди, что выбивается из волос касаясь лба. Хочется разорвать себя, лопнуть как мыльный пузырь, чтобы не сойти сума от избытка рвущейся наружу энергии.
Вернувшись, не застаю девушки дома, даже несносный кот куда-то запропастился. Собственно, все это к лучшему, чем позже Мира вернется, тем мне будет спокойнее.
Спокойнее? Странная мысль мелькает где-то на границе спутанных чувств и теряется. Закрываю за собой дверь в спальню и проворачиваю маленький ключ. Нервный смешок вылетает сам собой и я упираюсь лбом в шершавую поверхность. Деревянная дверь настолько тонкая, что и без обращения вылетит с небольшого удара, что для меня этот хиленький замок?
Выдох.
Громкость колонок выкручивается на максимум и стены дребезжат, будто осенние листья, противостоящие порыву ветра. Стискиваю зубы. Я и в лучшем состоянии не выношу громких звуков, а сейчас в моей голове каждую секунду будто разрываются петарды. Или это барабанные перепонки, что моментально регенерируют? Встряхиваю головой отгоняя поток мыслей. Главное, сквозь невыносимый рев музыки, девчонка ничего не услышит, а сунуться в закрытую комнату не решится. Сочтет, что я в плохом расположении духа.
Черная лента липнет к кончикам пальцев, захватываю ее зубами и надрываю.Запах резины моментально бьет по обостренному обонянию и широкий скотч плотно обматывается вокруг рта.
Опускаюсь на колени посреди комнаты, закрепляя массивные цепи, обвив их вокруг груди и предплечий. Крупные звенья врезаются в кожу, тянут своим весом вниз. Я словно в дешевом фильме ужасов, лучше уж бегать в беспамятстве по лесу... а потом прийти и полакомиться девчонкой. Свободный конец оков ударяется о бедро, с силой дергаю цепь, резкая боль проясняет рассудок, что начал затуманиваться под влиянием небесного тела. Теперь очередь ног и запястий. Нужно было приковать себя в лесу, ужин из случайного любителя природы не самый худший вариант, я бы даже о нем не вспомнил.
Отвернувшись от восточного окна и не видя Луны, я все равно ощущаю ее восход, будто ночное светило медленно поднимается по моей спине, сминая под себя все внутренности и мягкую кожу.
О, Сущий, которому она поклоняется, если ты есть, не дай мне навредить…

Два часа до полнолуния. Штиль.

В воздухе витает удушащий запах аконита, который , если верить легендам может ослабить вервольфа. Почти каждый в Д-12 уже заперся в своей комнате и принял снадобье – яд, что отравит тело и рассудок, но подавит растущую зверинуюмощь внутри.
- Как там Ловчий? – противный писклявый голос усиливает непрекращающийся стук в голове.
- Я в порядке, - прислоняюсь затылком к холодной стене карцера и натягиваю фирменную полуулыбку, которую Ворон все равно не увидит стоя в другом конце коридора. Рядом с ним переминается с ноги на ногу неуклюжая тень, которой не терпится отчитаться и убраться подальше от карцера.
- Почему он не может принять аконит как другие? Вдруг, господин охотник проломит решетку?
- Ее нельзя проломить, дубина! – одергивает молодого оборотня любитель тухлятины и хлопает себя по упитанным ляжкам, вытирая вспотевшие ладони, -лучше бы беспокоился не о том, что он может ее сломать, а как бы он непросочился сквозь прутья.
- Я не понимаю…
- Свободен, – нетерпеливо гаркает Ворон.
- Дождись пика луны и увидишь, малыш – мой смех выходит дерганным и чересчур жутким. Едва дрожащие прежде руки начинают ходить ходуном, будто в ознобе, приходится выпустить когти в сжатый кулак, чтобы прочистить рассудок и совладать с телом.
- Смешно тебе? – заместитель главы клана недовольно цокает языком и выходит на свет. Неопрятная рубашка на нем расстегнута на несколько верхних пуговиц оголяя дряблые складки шеи, в которых блестит пот. Под бегающими, черными крысиными глазками залегли сизого оттенка круги, сильно выделяющие на фоне бледной полупрозрачной кожи. Не знаю, сколько отравы он принял, новыглядит так, словно сейчас сдохнет, - ты так и не поймал беглеца. Нужно было нанять кого-нибудь получше.
- Важно сохранить конфиденциальность...
- Плевать я на нее хотел! – Взвизгивает и почти подпрыгивает на месте,брызжа слюной Ворон, - или ты притаскиваешь эту шавку к концу  недели, или мы с тобой прощаемся.
Он прытко разворачивается вокруг своей оси и мерзко шмякая подошвой судлинённым носом уходит.
- Без проблем – фыркаю, возводя глаза к грязному потолку. Надеюсь когда-нибудь заказ поступит и на этот кусок сала.
- А-я-яй, я знаю, о чем ты сейчас подумал, – как только шаги заместителяглавы клана затихают, появляется Ветреная, которая наверняка опять подслушивала разговор, не касающийся ее маленького носа.
- Ветерок, я всегда рад тебя видеть, но только не ближайшие пару часов.
Ломка усиливается настолько, что я едва различаю в дали знакомые очертания светлых волос и изящной фигуры в облегающей униформе. Все запахи, кроме невыносимого аромата цветков аконита исчезли, ровно как способность фокусироваться на объектах дальше нескольких сот метров.
- Все так плохо? - девушка подходит к камере, видя, как я тяжело прислоняюсь к стене.
- Что ты здесь делаешь?
- Ты же знаешь, что на меня не так сильно влияет полнолуние. Решила приободрить тебя, смотри, - Ветреная вытаскивает сырой стейк из-за спины и трясет им перед прутьями.
- Издеваешься? – потираю пульсирующие виски. Передо мной, словно в замедленной съемке, с грохотом подают на пол несколько капель вязкой крови.Приходится втянуть и прикусить обе щеки, чтобы отогнать навязчивый металлический запах резко ударивший в нос.
- А что такого? – удивляется волчица, состроив невинные глазки. Девушка задумчиво, но абсолютно наигранно делает паузу, потирая свободной рукой подбородок, - я никогда не видела оборотней-барсов, хочу, чтобы ты не сдерживал себя и полностью трансформировался, а я, - трясет куском мяса, - тебя покормлю.
Заливаюсь смехом от абсурдности происходящего.
- Ну, пожалуйста, Штиль – Ветреная по-детски надувает губы.
- Хорошо, - отсмеявшись, подаюсь вперед к прутьям клетки, - взамен можешь рассказать кое о чем?
Девушка вопросительно изгибает бровь, бросив шматок мяса куда-то в угол.
- Что ты знаешь о моем брате?
- Высокомерный, вспыльчивый засранец, - Ветренная вытягивает из бокового кармана брюк салфетку и неспешно вытирает испачканные кровью руки, -  поговаривали, что у него нетрадиционный взгляд на отношения из-за того, что любое женское внимание к его персоне заканчивалось вывихнутыми руками и впечатыванием в стены. Хотя с парнями он обходился еще хуже....
- Почему он до сих пор не выпустился?
- Если не ошибаюсь, он хотел покинуть клан и уйти в свободное плавание, но ему отказали, тогда он нарочно стал проваливать все экзамены оставаясь здесь - девушка задумчиво убирает прядь светлых волос за ухо, -  не понимаю, на что ему Д-12 сдался, если он здесь всех ненавидит?
- Я думал, он стал во главе западного клана.  Это было главной целью отца - воспитать преемника. А потом мне неожиданно поступает заказ на его имя... Ворон даже представить не мог, что это будет его брат-близнец, ты бы видела его выражение лица, когда я приехал, - фыркаю и присаживаюсь на холодный пол, прислоняясь спиной к металлическим прутьям.
- Почему не отказался?
- Я наемник. Мне платят - я выполняю, тем более закон есть закон, для всех.
Шторма я помню смутно, обрывками детских воспоминаний. В них он задиристый, веселый мальчишка, что подкладывал  мне в обувь безобразных жуков, а играя в прятки,  забирался на самые верхушки деревьев, скрываясь в гуще ветвей. Оказалось он вырос в жесткого, властного оборотня, под стать отцу.