Пролог
В комнате, освещаемой лишь лёгким беловатым светом от экрана, был едва слышен говор из телевизора. Диктор по новостной программе повествует об ужасающих случаях убийств, что, кажется, начинают принимать серийный характер. Вот уже как пару недель не утихает беспокойная молва о маньяке.
«Творитель кровавого искусства» – как гласят таинственные подписи калиграфическим почерком на клочках бумаги, обнаруженных на местах преступления, всерьёз занялся укрощением численности горожан. «Художник» – как его прозвали остальные, за бросающие в дрожь от ужаса застывших в испуге лиц жертв, навеки замолчавших под умелой рукой, нельзя не признать, мастера своего дела, начинали признавать опасным человеком, но пока старались не сильно бить тревогу, всеми силами пытаясь этого подонка поймать. Безуспешно, но органы правоохранения и защиты граждан не отчаивались.
Мужчина слушая всё это кривовато усмехается. Ну и бред же несут все эти люди. Маньяк. Надо же, ещё чего удумали. Сейчас таких развелось – лови не хочу. А то заладили всё обо одном, да обо одном. Тьфу.
Где-то в квартире чуть слышно раздался щелчок входной двери, оповещающий о том, что ключ провернулся до конца, но звук потонул в музыке зашумевшей весельем рекламы.
Мрачная тень неизвестности проникла за завесу порога по эту сторону, скрываясь от чутких глаз и ушей возможных соседей. Тонкая желтоватая и тусклая полоска коридорного освещения отбросила причудливый узор на пол, прежде чем померкнуть будучи расстворенной вновь закрытой дверью.
Часы на стене в комнате пробили 22:17.
В неестественном свете от экрана блеснула серебряная полоска стали. Ночь обещала быть долгой.
***
— Что слышно о «Художнике»? — едва успев зайти в кабинет и прикрыть за собой дверь, тут же интересуется брюнет, внимательно оглядывая всех уже присутствующих здесь. По лицам становится сразу понятно, кто и сколько вчера смог отдохнуть. Некоторые выглядят особенно отвратно и болезненно.
Потому что некоторые и не спали, – ехидно подмечает мысленно Чонгук, осматривая однако с плещущимся на дне глаз беспокойством своих двух более молодых подручных.
Если Ёнджун ещё выглядит более менее живым и здоровым человеком, то вот вид Йеджи вводит в ошибочное положение мыслями о том, что здесь забыл труп. Говорящий и чихающий, на минуточку. Чон бросает кроткий взор в окно, за которым мартовское солнце пригревает Сеул, и понимающие вздыхает, переводя его обратно на макушку вишнёвых волос. Аллергия в самом разгаре, а это ещё даже не все деревья зацвели.
Ловит такой же от блондина и чуть пожимает плечами, подавая со стола салфетки вновь расчихавшейся особе, а после облакачиваясь на его угол, чтобы иметь возможность лицезреть их. Предлагать отдохнуть и не думает, – бойкий нрав Хван знает, кажется, без преувеличений весь участок. Который особенно обостряется в период весны, когда та вечно ходит больная, и оттого только более своенравная. Сопливая и мерзливая, но стойкая дама, – Чонгука и Ёнджуна, как самых близких её сокомандников, это веселит больше всего.
Старший детектив потирает виски, стараясь не смотреть на краснющие глаза и нос младшей, и разглядывая папки на своём столе вновь повторяет ранее заданный вопрос третьему человеку в этом помещении.
Светлоголовый парень щурит очи цвета тёмного шоколада, поджимает пухлые губы и ровным голосом обрывает осточертевшим уже за последние дни «Ничего. Совсем ничего нового.»
— Сдаётся мне, неспроста это затишье. — слегка шепелявым тоном врезается в подобие беседы девушка, и шмыгнув носом быстро лезет руками в тумбочку возле своего стола, после оттуда выуживая стопку исписанных от руки обычных листов.
— Я вчера перед уходом задержалась здесь. Ещё раз перечитала все найденные улики и заметки о жертвах, и обнаружила то, что раньше мы упустили. Записки. Это не просто бред, это подсказки. Он нам на что-то намекает. Но вот на что пока не поняла. — она передаёт листы заинтресовавшимся полицейским, собравшимся у стола Чона, пока сама укутывается в свой синий пиджак поудобнее. Те заинтересованно взирают на принятое, и внимают тому, что там написано.
— В принципе, я думал об этом. Но, пока никто не сможет точно расшифровать, что он нам упрямо пытается показать, это нам не даёт ничего. К сожалению. — пролистывая записи бормочет старший, после отдавая их во владения Чхве, отрывается от поверхности дерева скрипя зубами. — Ладно. В любом случае, ты хорошо поработала. Молодец.
Ёнджун хмыкает на это заявление не отрываясь от чтения, а Йеджи гордо ухмыляется, и тут же вновь чихает, зажмуривая веки. В наступившей тишине слышится фырканье Чхве, на которого после с презрением смотрит Хван. Чонгук покидает кабинет в немного худшем настроении чем туда заходил.
Вторую неделю а от этого подонка ни слуху, ни духу. И зацепиться им почти не за что. Преступник работает чисто и профессионально и от этого осознания становится ещё горше. Полиция будто об стекло бьётся не в силах его пробить, пока тот безумно смеётся наблюдая за их потугами.
Чёртов маньяк как сквозь землю провалился, и что с этим делать никто не знает. А меж тем уже два трупа. И вряд ли они будут последними.
***
Суета больниц и запах медикаментов, что всегда царит в клинике "Северанса", казалось насквозь вьелись под кожу этого шатена, пропитываясь в вены и наполняя кровь. Улыбаясь коллегам, и некоторым даже салютуя стаканчиком утреннего кофе, он вышагивает ровно по коридорам к своему личному уголку. До начала первого сеанса меньше чем час, ему надо бы подготовится к предстоящей встрече. Возможно, одной из последних. По крайней мере, уже пора бы.
Юна почти подошла к линии поправки, остались лишь заверщающие штрихи и, - девушка полностью новая личность. Без боязни принимать помощь, после того, как её чуть не закрыли силой в психлечебнице для сирот. Разве не прелестная нота, чтобы закончить несчастную симфонию боли? Давая самому себе отдушину, Чон не побоится прямо сказать, что случай Шин был одним из самых тяжёлых за всю его работу. Такого убитого человека он встречал лишь раз, – и тогда спасти её не смог. Здесь же ему удалось. Она больше не хочет покончить жизнь самоубийством. Это определённо успех.
Заходя в свой кабинет, наполненный солнечным светом, он ставит тёплый стаканчик на стол, и присаживаясь на стул прикрывает глаза. Снова не выспался, допоздна зачитавшись историей болезни нового пациента. Тоже крайне занимательный случай. Немного непонятный пока, но занимательный. Если судить объективно, то многие случаи у него с пометкой «занимательно» , но есть некоторые особо выделяющиеся- этот один из них.
В тишине, правда, как несправедлива жизнь, пробыть ему удаётся от силы всего минуту. В кабинет громким вихрем врывается русовласая особа, и громоподобным объявлением смывает его с нагретого местечка.
— Хосок, быстро на первый. Приступ синдрома Капгра, симптом отрицательный. — выдаёт Кан Сыльги, просто муторная особа и по совместительству коллега Чона по общему делу. Та ещё мисс ураган с университетской скамьи знакомая. Иногда он искренне не понимает, как вообще с этим магнитом приключений подружился, а ещё больше недоумевает оттого, что они работают в одной больнице. Как её вообще на медицинский занесло, это тема для раздумий уже на протяжении восьми лет – кажется, ещё немного и Хёнвон будет смеяться над ним в открытую, но сейчас не об этом.
Хосок подавляет желание обречённо застонать. Что не день, то приключение. Кто бы что ни говорил, но профессия у психиатра весёлая- скучно им не бывает, будьте уверены.
Подрываясь с места он мчится вслед за длинновласой скорее туда, где сейчас необходим больше всего. Всё же, помогать это в первую очередь его долг как человека, и только во вторую как врача. И его он будет выполнять независимо оттого, сколько времени он отдыхал или чем хотел заняться. Жизнь важнее всего. Он клятву, в конце концов, давал не просто так!
***
Светловолосая женщина аккуратно завязывает волосы в высокий хвост, оставляя после струится по спине, и цепко оглядывается вокруг. Никого. Да как долго его ещё ждать, в самом деле? Она обречённо вздыхает, закатывая глаза, и подхватывая свой ранее скинутый на асфальт рюкзак двигается дальше вверх по дороге. Местность здесь тихая, живописная. Деревья, что начинают медленно обретать краски жизни, живительная тишина, словно бальзам на уши после вечно шумного мегаполиса, чистый от городского смога воздух. С какой стороны не посмотри, открывается превосходная перспектива на отдых, но нет, – она здесь исключительно по работе.
И кто её просил самой вызываться? Сейчас, когда она совсем одна, – вышло так, что с напарником они разделились, - и здесь, в совершенно незнакомой для неё местности, та без малейшего понятия, что делать дальше. Ну, а кто говорил, что будет легко? Сама себе качая головой, поудобнее подкидывает на спине рюкзак, и продолжает подъём в гору. Где-то же тут должны быть дома, один из которых сняли специально для них. Добраться до мягкой кроватки сейчас кажется самой важной целью в этой жизни, – Соён вас убеждает.
Она на ногах с семи утра! На секундочку, уже пятнадцать. А у неё рюкзак, и весьма, кстати, тяжёлый! Да, давит вам на жалость. И нет, ей не нужна ваша помощь, просто так ей проще. Во всех смыслах. Как говорится, не пожалеешь сам себя, никто и не дернется в ответ. Её скверное настроение прерывается трелью звонка, что раздаётся прямиком из заднего кармана джинс. Чон не отвлекаясь от созерцания вперёд уходящей тропы к её мечте поспать, достаёт мобильник, и не глядя снимает трубку. В динамике раздаётся виноватое покашливание, и даже не услышав ещё ни одного слова, уже, кажется, начинает понимает, о чём сейчас пойдёт речь. Стоит ли говорить, что это ей заранее не нравится?
— Соён, прости. Автобус немного задержится. У нас тут авария впереди. — делится её оправдавшимися ожиданиями Сынмин, и та обречённо стонет. Ким по ту сторону улыбается, она чувствует это всем своим нутром, и скидывает трубку. Обещает себе, что потом ему это припомнит.
Соён прячет телефон обратно, и покорно проглатывает желание проматериться. Ей по статусу не положено, приходится сдерживаться, пускай здесь на первый взгляд и никого. Вот именно, что только на первый взгляд. Не успевает вновь настроиться на позитив ближайшей кроватки, как её позади окликают бархатным:
— Подождите, девушка, может вам помочь?
Недоуменно оборачивается на спешащего к ней тёмновласого парня, которого тут, она клянётся, ещё минуту назад не было. Приподнимает в изумленим бровь, когда он улыбаясь кивает ей на рюкзак и протягивает руки, будто и вправду помогать собрался. Уточнять ей ли это слишком глупо, ибо они тут одни, но и спешить верить тоже не собирается. Профессия распологает к недоверию.
— Простите? — отзывается блондинка, чуть отходя от внезапного выявшегося попутника, и окидывая его внимательным взором, поджимает розовые губы, тем самым являя собой вид чистой стойкости перед соблазном.
— Я здесь живу неподалёку, а у Вас на вид рюкзак тяжёлым кажется. Я всего лишь помочь, не подумайте ничего такого. — поднимает руки в обезоруживающем жесте мужчина, на вид около тридцати лет, и чуть кивает вверх, на один из ближайших домов.
Чон Соён оглядывется, выискивая то, на что тот указывает, и не найдя больше причин остерегаться, несколько зажато отдаёт тому и впрямь тяжёлый рюкзак.
— Спасибо. — только бросает та, когда парень покорно взяв протянутое, кивает ей с ещё большей улыбкой, заставляя свои тёмно-каштановые кудри слегка прикрыть выразительные тёмные в тон волосам, глаза.
— Ким Тэхён, кстати. А Вы здесь новая жительница? К нам редко гости захаживают. — возобновляя путь, интересуется он, когда медленно но верно они преодолевает первую часть дороги, всё приближаясь и приближаясь к его дому.
— Чон Соён, приятно познакомиться. Ну, можно сказать, что и новая жительница. — слегка задумчиво отвечает светловласая, проходя вперёд, когда тот приглашает её к себе домой.
Что же, соседей тоже знать нужно, — решает сама для себя, тем более этот парень всем видом излучает невинность. А если что, уложить она его сможет. Опять же, профессия предпологает подобное.
***
«Пару дней назад»
— Что показало вскрытие жертвы? — властным тоном спрашивает угрюмый на вид мужчина, не выражая ровным счётом ни одной эмоции на холодном лице.
Все присутствующие нервно сглатывают и отводят глаза от лейтенанта. Несколько напряжённых вздохов украшает повисшее царствием тишины пространство.
— Заколота ножом. Прямое попадание в сердце. Время смерти приблизительно около девяти-девяти с половиной вечера. Больше никаких следов, кроме, разве что, изуродованного лица. — докладывает будничным тоном патологоанатом откидывая простынку с хладного тела на кушетке, являя полицейским аккуратные швы на синеватой коже, и указывая рукой на одну единственную рану в районе сердца. Нельзя не отметить, совершенную в самом худшем смысле этого значения. Ни на миллиметр мимо.
Лейтенант щурит глаза, образуя паутинку морщин вокруг них и сводит к переносице седовато-чёрные брови в недовольстве. Весь вид его излучает энергетику далёкую от светлой и освещающей мир.
— Это уже второй труп, если я не ошибаюсь? Верно? — звучит ничего не выражающий голос, пока его обладатель сканирует взглядом то одного, то другого здесь, не взымая, естественно, работников морга.
— Так точно, — немного извиняющимся тоном отзывается один из оставшихся, и косится на начальство, ожидая дальнейших вопросов или наказаний. В помещении висит, как иронично, гробовая тишь. И живые позавидовали мёртвым, как говорится, – пока их всех медленно изучали взоры самого опытного здесь, те себе преспокойно лежали телами в морозильниках, не ведая о бедах в данный момент происходящих. Нет, ну разве это справедливо?
— Как бы я не хотел, но, похоже, Чона привлекать придётся. Звоните мёндонскому отделу, вызывайте детектива Чон Чонгука. Думаю, это по его части, раз вы сами с этим справится не можете. — он одарил всех напоследок ледянным взором, наградив каждого сошедшим с ровного ритма сердцем и зашалившими нервами, и покинул помещение в полном одиночестве, заставляя выдохнуть несчастных полицейских.
Чон Чонгук был известен в полицейских кругах Сеула и некоторых близлежащих городов как один из самых выдающихся молодых детективов современного поколения. С самых же первых дел стало понятно, что у парня несравненный потенциал и нюх на преступника, что несомненно было на руку государству. Как выпускник лучшей полицейской Академии, по выпуску он был определён в полицейский участок Мёндона, и хотя его ожидали во многих местах, никто особо разочарован не был, вызывая того по необходимости в разные районы на особо тяжёлые дела.
Как правило, если он вызывается, то дело принимает серьёзный характер. Но у них не было выбора – вторая неделя и второй труп на счету, и не единой, мать его, зацепки. На счёт идёт уже третья, и это стало крайней точкой отправки, когда всем и каждому стало понятно – трубить надо во все трубы и Чонгука привлекать немедленно. Что не час, а может появиться следующая жертва, и это точно может посеять панику среди мирных граждан. Ещё только им буйных не хватало, конечно. Пока синее тело вновь скрывают за белоснежной простынью, мужчины трут глаза и переглядываются между собой.
Решают, кто будет звонить и держать ответ.
***
«Наше время»
— Ты меня видишь? — ласковым тоном спрашивает Хосок, придерживая аккуратно ладонью за затылок голову девушки и мягко заглядывая в испуганные карамельные глаза. — Узнаешь меня? Место?
Юная особо взирает на него зашуганной ланью и тонкими кистьми пытается выбраться, царапая в кровь ладони об пол в попытках высвободиться. Возле них бледной тенью белого халата замерла Кан, в любую минуту готовая броситься на помощь, но сейчас лишь выжидающая сигнала Чона.
Чуть дальше по коридору слышатся рывками приближающиеся шаги, отдалённо напоминающие бег, и со всей скоростью, допустимой в больнице, в холл залитый мартовским солнцем вносится длинноногий парень в развивающимся за ним создаваемым им самим ветром халате. За ним стараясь не отставать бегут пара медсестёр и даже один медбрат. Всем лицезреющим эту картину становится ясно как на ладони – экстренный случай. По иным так в больнице сотрудники не носятся, словно борясь за первое место в городском марафоне.
— Сыльги, за мной. Диссоциативное расстройство личности помноженное на симптом Фреголи. — на сверхскоростном пулемёте выдаёт проносящийся мимо них Хёнвон, и Кан с глазами по пять копеек оборачивается на совершенно спокойного Хосока, что только кивает ей головой, мол "беги, я и без тебя справлюсь", и срывается с места едва ли не обгоняя того самого Чё на повороте за угол. За ними спешат те самые сотрудники, не поспевая в ногу за скоростными молодыми врачами.
Шатен вздыхает полной грудью на мгновение прикрыв свои глаза, и вновь открывает их, готовый работать дальше здесь. Сейчас там нужны все свободные силы, а здесь справится и он один.
— Не пугайся. — только и шепчет успокаивающе сжавшейся в комочек девушке, и протягивает ей медленно свою ладонь. — Они не хотят тебя убить. Они просто сильно спешили, ничего такого. Не бойся.
Комочек смотрит откровенно недоверчиво, и не думая протягивать дрожащую девичью руку врачу в ответ. Чон Хосок не отчаивается.
Улыбается искренно и открыто, и плавно встаёт с корточек не принимая более попыток тронуть ту, однако не уходя и дальше чем на пару шагов. Он знает, что и как делает, не зря специалист своего дела, и просто человек, который хочет помогать другим.
Созерцая расплывшуюся по губам улыбку, русовласая чуть подбирается, посматривая на него ещё настороженно, и тихонько встаёт сама. Мужчина щурит глаза, прикрываясь веками от солнечных лучей бьющих на него из окна, и жестом указывает ей направление в сторону лестницы наверх, туда, где его кабинет. Пара медленно, но верно преодолевает первые пролёты лестницы в умиротворенной тиши. В принципе ничего нового, хоть и муторно и не так как планировалось, но рабочий день начался. Часы медленно перевалили за девять утра, а клиника уже жила новыми событиями, предвкушая новые слёзы радости и крики отчаянья в неравной борьбе за жизнь и смерть, где никогда не предугадаешь исход битвы.
***
Блондинка благодарно улыбается, принимая в руки полную почти до краёв чашку с золотистым отливом напитка. Чуть отпивает, блаженно прикрывая веки, и не сдерживая себя улыбается от чувства тепла и свежести, что разливается от глотка и по горлу вниз, наполняя тело душистым чаем с привкусом апельсина.
Парень ставит на стол между ними наполненную шоколадными конфетами вазочку, и присаживается с другой стороны, напротив неё, беря в ладони и свою посуду, и распрямляя чуть нахмуренные брови делает пару мощных глотков. Между ними царит тишина и только из приоткрытой форточки доносится потрескивание птиц и лёгкий ветерок колыхающий деревья у окна.
— Так и зачем вы к нам? — поднимая на ту взор из-под ресниц интересуется он, не убирая губ от кромки кружки, но не касаясь устами керамики. — Вы не смотрите так, что я интересуюсь. Просто новые лица, сами понимаете, когда знаешь всех вокруг а тут Вы.
Соён кивает, не напрягаясь более от таких вопросов, и отставляя на половину пустую чашу на стол смотрит в ответ на нового соседа, – на ближайший месяц так точно. А там как дело затянется.
— Ищу одного человека, по данным, что у меня имеются он живёт где-то здесь. Может Вы знаете Ким Тхай? — аккуратно говорит Чон, поправляя прядь светлых волос и внезапно видит резкую смену эмоций на лице дружелюбного хозяина дома. С милого на вид парня, как по щелчку пальцев он меняется на холодного, как айсберг мужчину. Смеряет её уже ледянным взором, и поджимает свои губы убирая на стол и свою кружку.
— Зачем Вам Ким Тхай? — режущим слух безразличным тоном пронизанным презрением вопрашает Тэхён, не сводя не мигающего больше лаской и заботой взора с фигуры женщины.
И гением быть не нужно, чтобы понять, что тут что-то не так. Это не та тема для разговора, которая бы смогла сейчас ей что-то прояснить. Но Чон Соён никогда и ни при каких условиях от своих слов не отказывается, придерживаясь политики «раз уж начал, – продолжай» .
Но этот человек определённо связан с Ким Тхай, и, возможно, он первая зацепка на пути к разгадке этой странной истории. Она осторожно рукой прокрадывается к лежащему возле неё на маленьком диванчике в кухне своему рюкзаку, тихо расстегивая молнию и вытаскивает трепетно блокнот, стараясь не делать ни резких и отрывистих движений, ни выдавать своё удивление по поводу столь заметной смены его эмоций. Заботливо оглаживая свою записную книжку, она протягивает руку с ней раскрытой на нужных страницах под внимательным наблюдением за каждым её действием к нему.
Переводя нечитаемый взор с неё на протянутое, он хмурит брови вчитываясь в содержание и складывает руки на груди.
— Этого быть не может. Скорее всего это чья-то глупая и крайне не смешная шутка. — чеканит он после пары минут давящего морально молчания, и скрипнув зубами встаёт с мягкой обивки диванчика, отходя к открытому окну. — Я не знаю кто вы, и зачем вы её ищете. Но, прошу вас, не лезьте сюда, её вы не найдите и ни о чём не спросите. Она не будет с вами разговаривать. — не терпящим споров голосом обрывает он, и судорожно вдохнув пытается успокоить нервы.
Соён видит как сжимаются его руки в кулаки, и как стиснуты зубы за свернутыми в полоску губами. Ким Тэхён в бешенстве.
Понимая, что задела нечто очень и крайне болезненное, позволить отступить себе всё равно не может. Она уже втянута сюда.
— Простите, но могу ли я услышать отказ лично от мисс Тхай? — вкрадчиво вворачивает, забирая открытый блокнот вновь в свои ладони, и также поднимаясь с нагретого места.
— Не можете. Она мертва.
Гнетущее безмолвие воцаряется на кухне, и лишь ветер треплет занавески да птицы шумят за окном трелью пения.
***
Severance Hospital - одно из ведущих многопрофильных лечебных учреждений Республики Корея. Больница была основана в 1885 году американским доктором из пресвитерианской церкви США. Он назвал ее «Кванхевон», что в переводе означает «Дом милосердия». В 1904 году клиника переехала в новое здание, получив новое название в честь мецената г-на Северанс, который профинансировал строительство.
В данный момент клиника располагается в районе Синчон и входит в структуру университета Ёнсе (Yonsei University). Этот частный университет входит в тройку самых престижных ВУЗов Южной Кореи.
Синдро́м Капгра́, также известный как бред Капгра́, синдром неузнавания, синдром или бред ложного узнавания (англ. misidentification delusion), - психопатологическое расстройство, при котором больной убеждён, что кого-то из его окружения (мужа, жену, родителей и т. п.) заменил его двойник («симптом отрицательного двойника»), либо когда больной принимает неизвестных лиц за знакомых, родственников («симптом положительного двойника»). Больной также может утверждать, что плохие поступки, которые приписывают его авторству, совершил его двойник, который в точности похож на него.
Множественная личность.
Диссоциативное расстройство личности, которое всем известно как раздвоение личности. Предположительно из-за сильной психической травмы в детстве человек как будто внутренне расщепляется на несколько личностей. Чаще больше двух (может быть и тридцать), они разного пола, возраста, с разной мимикой, привычками, у каждого часто свой почерк и даже разные физиологические показатели. Эти субличности не знают друг о друге, или знают только о некоторых. «Переключаясь» между личностями, человек забывает, что происходило только что с его альтер эго. При этом «переключение» между разными персонажами могут вызывать разные внешние события. При шизофрении, к которой ученые тоже применяют термин «расщепление», человек сосуществует одновременно со своими голосами и видениями и не страдает от провалов в памяти. Расщепление, раскол происходит с его мышлением и эмоциями - больной не может мыслить целенаправленно и становится полностью черствым, холодным, как механизм.
Симпто́м Фре́голи - бредовая убеждённость в том, что мнимый преследователь постоянно меняет свою внешность до неузнаваемости, предстаёт в самых разных обликах: мужчины, женщины, старика, ребёнка, животного и даже неодушевлённого объекта для того, чтобы остаться неузнанным. Данный феномен встречается у лиц, страдающих бредом преследования. Симптом Фреголи считается разновидностью симптома ложного узнавания (входит в синдром Капгра, наряду с бредом положительного двойника, бредом отрицательного двойника и бредом интерметаморфозы).