𝑲роличья 𝑯ора°

Тони пытался заснуть, но в его голове бушевала буря из мыслей и чувств. Его разум был как обезумевший лабиринт, где каждая мысль порождала другую, и ни одна из них не давала покоя. В углу комнаты, в полумраке, скользили тени, как будто сами стены становились живыми. Он быстро закрыл глаза, но ощущение тревоги не покидало его — как будто что-то или кто-то следил за каждым его шагом. Каждый звук, от щелчка старого настенного часовника до шороха ткани о подушку, казался чересчур громким, а в голове снова возникала та же мысль — кто такой ГГИ? Что это за загадочные инициалы, которые стали его новой одержимостью?
Он не мог остановиться. Встал с кровати и подошел к своему столу, где стоял ноутбук. В тусклом свете экрана комната казалась ещё более глухой и чуждой. Ночь не приносила облегчения, а напротив — подчеркивала каждый уголок, каждую деталь, которая становилась теперь не просто частью окружающего мира, а чем-то мистическим и пугающим.
«Реддит», «форумы», «обсуждения» — слова, которые он набрал, в попытке найти хоть какие-то площадки для объяснения того, что происходило в его голове. Он искал ответы на вопрос, который сам себе не мог объяснить. Как только он открыл первый форум, пальцы застопорились на клавишах. «Кто нибудь знает о ГГИ? Игрок Пиццаплекса города Харрикейн, штат Юта». Читая сообщения пользователей, он снова и снова спрашивал себя: «Неужели никто не может ответить?» Он продолжал листать страницы, пытаясь найти хоть какой-то намек на ГГИ. Но ни одного ответа, ни одного разумного пояснения. Лишь новые сообщения от пользователей, которые обсуждали совершенно другие темы. Чем больше Тони пытался понять, тем больше запутывался.
Комната вокруг становилась всё более давящей. Глухая тишина в ночи, которая обычно приносила облегчение, теперь казалась холодной и гнятущей. Тони посмотрел на окно. Тусклый свет уличного фонаря едва пробивался через занавески, но в темноте все вокруг выглядело неестественно. Он почувствовал, как его собственное дыхание становится учащенным, а сердце — тяжело бьется. Всё вокруг было слишком спокойно. Это была ненормальная тишина, которая заставляла его нервничать. Он закрыл ноутбук и положил его на стол, но даже в темноте этого не хватало, чтобы избавиться от чувства преследования.
Он снова лег на кровать, но подушка казалась слишком жесткой. Он пытался закрыть глаза, но комната продолжала быть наполненной странными звуками, которые казались ему неестественными. Шорохи откуда-то снизу, из углов, где, казалось, ничего не должно происходить. Стены начали словно дышать, а холодный воздух в комнате становился всё плотнее, создавая иллюзию, что что-то вот-вот ворвется в его пространство.
Каждый его взгляд на темные углы комнаты становился всё более пристальным и напряжённым. Он пытался убедить себя, что это просто игра воображения, что ему нужно успокоиться и заснуть. Но чем дольше он думал об этом, тем сильнее возникала мысль, что он сам создал этот хаос в своей голове. И он был прав. Тони пытался сосредоточиться на дыхании, но его разум возвращался к ГГИ, и с каждым мгновением неуверенность только усиливалась.
Время шло. Ночь становилась всё глубже, и страх окутывал его всё сильнее. Комната теперь не просто была местом, где он должен был отдохнуть. Она стала каким-то странным, чужым ему пространством, полным тайных угроз, которых он не мог понять, но всеми частями тела и разума его ощущал. Тони не знал, что это было — то ли просто бессонница, то ли какой-то внутренний страх, не дающий ему покоя. Но он был уверен в одном: ночные часы превращались в бесконечную паранойю. Тони только недавно восстановил свой режим сна, и вот по новой - эта мысль заставила его глаза покраснеть от подступающих слез обиды и злости. Он ведь так хотел нормально спать.

* * *

Тони лежал в темноте своей комнаты, пытаясь заглушить настойчивые мысли, которые не давали ему покоя. С каждым часом ночь становилась всё длиннее и тяжелей. Он уже пытался заснуть несколько раз, но не мог избавиться от чувства тревоги, которое его преследовало. Мысли о Пиццаплексе, проекте, его уходе — всё это казалось неотвязным эхом в голове. Он не мог найти ясного объяснения тому, что происходило с ним, и просто пытался унять внутреннее беспокойство.
Он снова взял в руки ноутбук, надеясь, что хотя бы так сможет отвлечься от своих мыслей. Экран загорелся уведомлением. Это был Эллис.

— Эй, чувак, что с тобой сегодня приключилось? Почему ты ушел из Пиццаплекса? Я думал, что ты самый первый побежишь обсуждать проект, а ты свалил. — написал Эллис, его сообщение было легким, как всегда. Будем честны — он был рад, что Тони не стал обсуждать проект и излишне «душнить». Тони как никто другой понимал это.
Однако он не мог удержаться от раздражения. Почему Эллис всегда был таким легкомысленным? Почему он так не замечал, как тяжело ему было, всегда превращая его переживания в шутки и не воспринимая их всерьез? Это снова доставляло Тони странную и необъяснимую боль. Он мог бы ответить жестко, выплеснуть все, что его мучило, сказать Эллису, что он никогда ничего не замечал, но... Тони не хотел разрушать всё. Он всё равно ценил Эллиса, несмотря на его непутевость и беззаботность. Поэтому, вместо того чтобы высказывать все, что накопилось, он постарался ответить коротко, даже если это было не совсем честно.

— Не знаю... Просто почувствовал себя нехорошо. — написал Тони. Это было похоже на отговорку, но частица правды в его ответе все-таки была. Он не мог объяснить Эллису, что его тревога не оставляла его, что он чувствовал себя невыносимо подавленным. Тони не был готов обсуждать это с ним.

На экране сразу загорелось новое сообщение от Эллиса:
— Ты серьёзно? Почему ты не можешь просто сказать, что тебе не нравится? — Эллис явно был насторожен. Его обычная легкомысленность вдруг уступила место тревоге, хоть и выраженной в некой неприязни.
Тони почувствовал, как его внутреннее напряжение возрастает. Всё, что он старался скрывать, теперь в буквальном смысле взрывалось в его душе. Это прекрасный шанс чтобы раскрыться, всё высказать, объяснить Эллису, что именно в го поведении всегда выводило его из себя, что Эллис никогда не видел его настоящих переживаний, что всегда всё воспринимал как шутку. Но он молчал. Он не хотел, чтобы это разрушило их дружбу. Тони не готов был делать первый шаг. Точно не сейчас. Несмотря на все эти недостатки, он всё ещё ценил Эллиса как старого и верного приятеля. Вместо того, чтобы давить на него, Тони просто ответил:

— Мне правда стало плохо. У меня закружилась голова и мне нужен был воздух. Сам знаешь, как в Пиццаплексе бывает душно.

Несколько секунд тишины, и пришел новый ответ:
— Ладно, понял. Но ты не можешь просто исчезать и не говорить, что с тобой. Ты ведь всегда такой. — Эллис явно разочарован, но его сообщение выглядело так, как будто он действительно пытается понять ситуацию. И Тони это ценил.
Раздражение Тони уходит. Он не мог больше сердиться, не мог снова думать о том, что его беспокоит. И он не хотел ссориться, поэтому снова задал вопрос, пытаясь вернуть разговор на нейтральный лад

— Почему ты мне пишешь так поздно? Что случилось?
Он ждал ответа, но этот вопрос задел Эллиса. Мгновение спустя пришел ответ.

— У меня такой же вопрос к тебе. — Эллис не отставал, его сообщение было кратким, но в нем чувствовалась какая-то настороженность. — Ты вообще там живой? В последнее время мне кажется, что моего друга Тони подменили. Чувак, не круто.

Что-то внутри Тони снова сморщилось. Он не ожидал такого ответа. Эллис был прав прав. Это заставило Тони задуматься. Почему Эллис решил поговорить с ним именно сейчас, в такую позднюю пору? Что его беспокоило? Почему он так настойчиво интересовался? Кажется, что Тони просто сходит с ума...
Он был готов уже закрыть ноутбук, но тут пришло еще одно сообщение от Эллиса. И оно стало для Тони неожиданным, будто всё, что происходило вокруг, внезапно снова приобрело более серьёзный оттенок.

— Нуууу...Я просто хотел тебе передать кое-что. До конца недели школа будет закрыта.. Полиция работает там по делу пропавшего школьного психолога. Ты же в курсе, что моя мама учитель, вот она и узнала об этом раньше всех. Всё это странно, и все учителя в панике.

Тони замер. Он не мог понять, что происходит. Полиция в школе? Пропавший психолог? Его голова заполнилась мыслями. Это было настолько неожиданно и странно, что он не знал, как реагировать. Почему об этом не говорили раньше? Почему никто не предупредил?

— Погоди...ты серьезно сейчас? — Тони быстро написал, чувствуя, как его беспокойство нарастает.

Эллис ответил почти сразу:
— Серьезнее некуда, чел. Не знаю всех деталей. Мама говорит, что психолог вел какие-то расследования, пытался что-то выяснить. Прям как ты, а? — Эллис как будто сам был в растерянности. — Никто не понимает, что происходит, но говорят, что это связано с какой-то историей с учениками. Даже не знаю, правда это или нет.

Тони попытался собрать все кусочки информации в своей голове. Пропавший психолог. Полиция. Странные расследования... И это в их школе, где он когда-то чувствовал себя спокойно. Почему всё вдруг стало таким запутанным и тревожным? Он снова написал, пытаясь успокоиться.
— Спасибо, что рассказал. — Тони почувствовал, как его грудь сжимается от тревоги.

Смотря на монитор больше минуты, прокручивая все вышесказанное Эллисом, он набрал ему очередное сообщение, надеясь хоть немного прояснить ситуацию:
— Ты уже сказал Грегори о том, что происходит в школе? Он в порядке? — Тони волновался, его пальцы нерешительно скользили по клавишам.

Эллис ответил через несколько мучительных минут ожидания:
— Дааааа, сказал. Он тоже сейчас не спит вроде, видел его в сети пару минут назад, когда ты мне написал. Я тоже надеюсь, что он не сильно париться. — Эллис обычно был нацелен на лёгкость и шутки, но сейчас даже он чувствовал какую-то тяжесть в воздухе. От осознания этого Тони был сконфужен и поражен, что заставило его усомнится в реальности происходящего. Тони был бы рад, если бы всё это оказалось сном.
Тони выдохнул, но это не помогло ему успокоиться. Взгляд снова скользнул по экрану ноутбука. Он решил найти больше информации о пропавшем психологе, хотя интуитивно чувствовал, что это не принесёт ясности. Он открыл сайт школы и начал искать, что говорят в официальных источниках. На сайте не было ни слова о каких-либо подробностях расследования. Всё, что он нашёл, это стандартное объявление о закрытии школы на несколько дней, информацию о полицейской проверке и несколько общих строк о мерах безопасности. Ничего конкретного, никакой информации, которая могла бы прояснить, что именно происходило. Все эти официальные документы оставляли только вопросы.
— Это не даёт ни малейшего ответа... — тихо произнёс Тони, закрывая сайт. Он не знал, что происходит, и именно это ощущение было слишком сильным, чтобы просто его игнорировать.
И тогда он решил: нужно написать Грегори. Возможно, это не ответит на все вопросы, но хотя бы даст какое-то представление о том, как чувствует себя его друг. Это было для него важнее. Тони открыл чат с Грегори и быстро набрал сообщение:

— Грегори, ты в порядке? Эллис уже рассказал мне. Я немного волнуюсь. — Он сам не знал, почему именно сейчас решил написать это. Он просто чувствовал, что это было необходимо.

Ответ от Грегори пришёл почти сразу. Грегори, как всегда, не утратил своей сдержанности:
— Я в порядке. Не переживай так. Странно, да, но я не думаю, что это повод для паники. Полиция разберётся, как-никак это их работа. — Грегори всегда был рационален, всегда смотрел на происходящее с точки зрения здравого смысла и Тони это очень ценил, в каком-то смысле восхищался. И даже сейчас, несмотря на странности, он не видел в этом ничего, что могло бы их напугать.

Тони слегка расслабился, но тревога всё равно не отпускала его. В какой-то момент он решил поделиться с Грегори тем, что тревожило его на данный момент больше всего.
— Я не могу уснуть... Мысли не дают покоя. Всё слишком странно. — Тони почувствовал, как его слова стали немного тяжелыми. Он не знал, как точно выразить свои чувства, но понимал, что в этот момент важно было просто сказать как есть. (Если бы Тони пытался подобрать слова, то он бы печатал это сообщение несколько часов, так и не найдя подходящей формулировки)

Ответ Грегори пришёл быстро:
— Я тоже не сплю. Сегодня ночью мне приснился кошмар. — Грегори написал это с каким-то спокойствием, но Тони знал, что это не могло быть просто очередным пустым сном. Он мог чувствовать это даже через экран.

Тони сразу же заинтересовался:
— О чём был кошмар? — Он знал, что Грегори редко делился подобными переживаниями, но его интерес был искренним. Грегори часто сняться кошмары, но он никогда о них не рассказывал. Возможно, этот сон был связан с тем, что происходило вокруг, с тем, что они оба не могли понять.

Грегори ответил не сразу. Несколько секунд тишины, и вот новое сообщение:
— Не знаю... Он был странным. Вроде бы не было ничего ужасного, но я проснулся с ощущением, что что-то не так. Всё было как будто в каком-то замедленном времени, а я был не в состоянии что-то изменить. Это просто сон, наверное... — Грегори пытался дать всему этому объяснение, но Тони как никто другой знал, что это не так просто.

— Ты уверен? — Тони не мог отделаться от чувства, что кошмар Грегори был связан с тем, что происходило в реальной жизни. Он желал помочь. Всё это было слишком странно, слишком пугающе, чтобы оставлять всё без внимания.

Грегори снова написал:
— Не знаю... Может, это из-за всего, что происходит. В последнее время часто думаю о плохом.
Тони долго не мог ответить. Всё это начинало складываться в какую-то туманную картину, которая угрожала стать более серьёзной, чем они могли предположить. Но Тони знал одно: они должны разобраться в этом вместе. И, возможно, это будет их единственный шанс понять, что на самом деле происходит.
Тони глубоко вздохнул. Не имея силы бороться с этим напряжением, он решил немного отвлечься. Он открыл свою галерею на телефоне и вспомнил, что недавно сделал несколько снимков, используя вспышку. Комната была освещена ярким светом, и его отражение в зеркале выглядело слегка искажённым и даже пугающим. Он отправил одно из этих фото Грегори, надеясь, что это немного развеселит друга.

— Я вообще не фотогеничен, увидел похожее фото у Эллиса и решил повторить...выгляжу как придурок — написал Тони с небольшой усмешкой.

Грегори ответил практически моментально:
— Хаха, что это за фото? В какой момент Эллис стал эталоном фотогеничности? — Грегори добавил смайлик, Тони ощутил себя спокойным на пару секунд. Тони мог понять своего друга. В такие моменты даже самый маленький отвлекающий фактор казался ценным.

Грегори добавил:
— Знаешь, я всё думаю о твоем предложении о ночевке, может, именно это нам сейчас и нужно.

— Дааа. Может, будем что-то смотреть, а потом на старые игры переключимся? У меня есть пара игр на дисках. — предложил Тони, пытаясь представить всё это. Тони никогда толком и не играл в эти игры, от куда ему знать, что они вообще работают? Он даже не помнил их названия.

Грегори через пару минут ответил:
— Отличная идея! Я согласен на все что угодно, лишь бы не думать о всех этих странных вещах. Какой-нибудь дешевый хоррор будет в самый раз! — В словах Грегори сквозила напряжённость.

— Только не хоррор, Грег. Даже не представляю, как после этого спать. — Тони пошутил, пытаясь добавить лёгкости в разговор. — Лучше что-то менее страшное, а то ещё не уснём после.

Грегори ответил смайликом со смеющимся лицом:
— Окей, будет по твоему. Только ты не пугайся если я прийду весь в черном и с маской Крика.

Тони засмеялся, смех принес мимолетное облегчение. Грегори вышел из сети, а Тони снова почувствовал напряжение в теле. Он увидел одно непрочитанное сообщение от Эллиса. Мальчик, как всегда, прислал что-то простое и смешное — картинку с котом, который с трудом пытался влезть в коробку, с растерянным выражением лица.
Тони улыбнулся, не долго думая печатая свой типичный ответ на каждую подобную картинку:
— Вот это точно я, Эллис.

— Хаха, ну это без вопросов ты, чел.
Понемногу Тони становилось легче, но тревога всё равно не покидала его. Он положил ноутбук на самый дальний край стола. Тони попытался закрыть глаза и немного поспать, но мысли продолжали крутиться в его голове, словно на автопилоте. "Почему это так важно? Почему всё это не даёт мне покоя?" — задавал себе вопросы Тони. Он пытался думать о чём-то другом, но всё, что ему удавалось — это возвращение к тем же самым событиям, к тем же страшным вопросам.
Наконец, усталость взяла верх. Тони понял, что больше не может бороться с этим. Он поддался и закрыл глаза, погружаясь в сон. Но сон был не таким, как он надеялся. Он был тревожный, мучительный, наполненный размытыми образами и постоянной болью. Сон был полон символов, которых Тони не мог понять. И чем больше он пытался разобраться, тем больше эти картины его пугали.
Он не мог понять, где заканчивается реальность и начинается кошмар - во сне Тони эти понятия были едины.

* * *

Тони проснулся с ощущением, что ночь не отпустила его. Он открыл глаза и некоторое время лежал неподвижно, чувствуя, как его ещё не проснувшееся тело, тянет его обратно в мир тяжелого сна. Но мысли, как и всегда, были слишком бурными. В голове не прекращался поток тревожных образов и вопросов. Где-то на фоне всё ещё стоял образ ГГИ, мрак Пиццаплекса и странное чувство неопределённости, которое не отпускало.
Он потёр глаза, пытаясь прогнать сонливость, и встал с кровати. Под ногами ощущалась слабая дрожь, а в голове — тяжесть. Несмотря на усталость, Тони знал, что ему не удастся просто вернуться в сон. Как бы он не хотел - время не стояло на месте. Он с трудом протянул руку к телефону, чтобы выключить будильник, но тут же заметил, что экран заполнен непрочитанными сообщениями от школьного руководителя о том, что Эллис рассказал ему ещё ночью. Это напомнило Тони о том, что вчерашний разговор был реальностью.
Тони устал искать смысл в том, что происходило, и решил просто встать. Он направился на кухню, надеясь, что хотя бы чашка чая поможет немного прийти в себя и взбодриться. На кухне было тихо и уютно. Лёгкое утреннее солнце едва заметно рассеивало густой туман, пробиваясь через занавески, освещая комнату. За столом сидела бабушка, медленно перелистывая газету, как будто время для неё уже остановилось, когда Тони наоборот ощущал, как мир продолжает двигаться вперёд.

— Доброе утро, — сказал он, пытаясь разогнать сонливость. Ожидая ответа мальчик переступал с ноги на ногу - Тони делал так часто, когда пытался справится с бессилием в ногах.

Бабушка оторвала глаза от газеты, её взгляд был мягким, и в то же время заметно заботливым.
— Доброе утро, Тони. С утра звонили наши знакомые из восьмого дома. Они попросили тебя помочь с ремонтом. — она отложила газету в сторону и взглянула на него с лёгким ожиданием. — Нужно покрасить стены. Они заплатят тебе 10$

Тони остановился на месте, пытаясь понять, как это можно связать с его планами на день. Он мог отказаться, но понимал, что деньги его семьей сейчас как никогда нужны. Он не мог рассчитывать на большие заработки с волонтерства, а помощь семье — это обязанность Тони, даже если в кармане нет ничего, кроме разочарования и пустоты.
— 10 долларов... — Тони повторил, словно взвешивая эту сумму в своей голове. Он знал, что для того чтобы семья смогла немного выжить в текущих обстоятельствах, такие деньги действительно важны. Он кивнул бабушке, ощущая, как её одобрение дает ему дополнительную мотивацию.
— Хорошо, я согласен. Покрашу первый слой сегодня.
Бабушка улыбнулась, её глаза, как всегда, оставались внимательными и заботливыми.

— Главное, не забывай заботиться о себе, а не только работать. — её слова прозвучали мягко, но Тони знал, что совмещать эти два пункта для него невероятно тяжело и по своему невозможно. Даже если он попытается и сделает перерыв - это будет пустой тратой времени, которую он мог потратить на нечто важное. По крайней мере, так считал Тони и его мать.
Он кивнул в ответ, не в силах объяснить, что его душа в этот момент не чувствовала облегчения от предложенной работы. Все эти заботы и вопросы, возникающие в его голове, просто заполняют пространство, отгоняя мысли о нормальной жизни. Но ведь его жизнь была нормальной только 6 лет назад.
— Да, я знаю, бабушка. — он сказал это тихо, и бабушка, видя его внутреннюю борьбу, не стала больше настаивать. Она просто помолчала, понимая, что Тони сам решит, как ему поступить.

Он встал, направился в ванную и умыл лицо холодной водой, чтобы хоть немного встряхнуться. С каждым движением он чувствовал, как усталость не отступает, а наоборот, будто накапливается. Но Тони не стал жаловаться. Он понимал, что у него нет выбора — нужно идти дальше, двигаться вперёд, как бы тяжело это ни было.
Переодевшись в старую футболку и джинсы, которые уже давно стали его рабочей одеждой, он подошёл к двери и взял малярную кисть, готовясь отправится в соседний переулок к дому под восьмым номером. День не обещал быть лёгким, но он был решительно настроен сделать всё, что нужно. Покрасить стены, чтобы потом отправиться в Пиццаплекс. Там он должен найти АБС, того, кто, возможно, знал что-то важное о ГГИ. И, несмотря на всю усталость, Тони знал, что нужно идти до конца, чтобы узнать правду.

Он подошёл к бабушке, готовясь выйти.
— После того, как покрашу первый слой, я пойду погуляю. Думаю, что вернусь домой поздно, но я постараюсь не задерживаться

Бабушка молча кивнула и улыбнулась, а Тони, чувствуя, как его сердце снова затрепетало от напряжения, вышел на улицу. Время не ждёт, и у него не было ни сил, ни желания стоять на месте.
Тони шел по туманной улице, где все вокруг будто растворялось в серой, плотной дымке. Солнце тускло освещало размытые контуры домов, их окна были закрыты занавесками, скрывая жизнь внутри. Ветер слегка шевелил листву, и в воздухе висела сырость, напоминающая о дождях, которые, наверное, скоро снова должны начаться. Каждый его шаг, казалось, поглощался туманом, а звуки были приглушены, словно улица сама по себе живое существо, которое тянет его внутрь своей бездны.
Ему нужно было добраться до соседнего переулка, что не составляло ему большого труда. Он уже не в первый раз выполнял работу с ремонтом для пожилой пары, жившей в восьмом доме — старики нуждались в помощи, а Тони привык за время, проведенное в этом районе, поддерживать добрые отношения с соседями. Он помнил, как встретил их много лет назад, когда только переехал сюда с матерью.
Тони свернул в узкий, почти заброшенный переулок, где старые кирпичные дома стояли плотно друг к другу, их фасады покрыты грязными пятнами от времени и дождей. Улицу покрывал толстый слой тумана, и дома, казалось, сливались с ним в одну бесконечную серую массу. В этом переулке было тихо. Даже прохожих не встретить — только редкие окна, в которых тускло горел свет, намекали на жизнь внутри. Он немного ускорил шаг, хотя ощущал, что этот туман, будто живой, преследует его, заставляя замедлиться.
Дом под номером восемь не был особо примечательным как и все дома этой части города, но в этом было что-то теплое и уютное. Старый, деревянный, с облупившейся краской и слегка покосившейся крышей. Он всегда выглядел так, будто вот-вот развалится, но по каким-то загадочным причинам держался. Тони знал, что внутри все обставлено с любовью — несмотря на всю ветхость, это место было для хозяев настоящим дворцом.
Он поднялся по скрипучим ступеням крыльца и постучал в деревянную дверь, которая была поцарапана и местами облезла, но все еще надежно закрывала дом от посторонних. Через мгновение дверь открылась, и в проеме появилась женщина, стоявшая с улыбкой на лице. Ее волосы были седыми, а морщины, покрывающие лицо, придавали ей благородный вид. Это была миссис Ларсон — хозяйка дома. Она пригласила Тони войти, и, зайдя в дом, он сразу ощутил тепло, которое царило здесь. Внутри пахло свежей краской, а на полках стояли банки с различными цветами и кисти, готовые к работе.
Миссис Ларсон провела его в большую комнату с высокими потолками, где ее муж, мистер Ларсон, сидел в кресле у окна. Его глаза были слегка мутные от возраста, но в них все еще читалась благодарность. Он был погружен в чтение старой газеты (точно такую же читала и бабушка Тони), но когда увидел Тони, добродушно улыбнулся.
— Здравствуй, Тони! — сказал он тихо. —Как дела? Мы тут немного подготовились, а ты как всегда вовремя.

Тони ответил с улыбкой:
— Все нормально, мистер Ларсон. Готов начать, только скажите, что именно хотите покрасить.

Миссис Ларсон махнула рукой в сторону стен, где еще оставались участки без краски. Стены были выкрашены в светлый оттенок, но несколько мест нужно было освежить, особенно в углах, где краска от времени потускнела и начала облупляться. Работы было немного, но они были аккуратные, и Тони знал, что для этих людей важно, чтобы все было сделано как можно лучше.
Тони стоял у стены, внимательно нанося первый слой краски. Он аккуратно проводил кистью, медленно заполняя пустое пространство белым цветом. Лёгкие капли краски падали на пол, но он быстро протирал их тряпкой, не давая остаткам краски засохнуть. Он чувствовал спокойствие, наблюдая, как пространство вокруг него меняется, как каждая новая линия создаёт ощущение чистоты и порядка.
Комната, в которой он работал, была небольшой, но уютной. Тёмные ковры с простым геометрическим рисунком покрывали пол, создавая мягкую атмосферу. На стенах висели несколько старинных картин, изображающих пастельные пейзажи и морские виды. Они были старинными, изъеденными временем, но тем не менее добавляли комнате уюта и тепла. В углу стояла полка с книгами, среди которых попались как классические произведения, так и старые справочники и альбомы. На подоконнике стояли два горшка с цветами, один с маленьким кактусом, а второй — с фиалками, которые, несмотря на осень, продолжали цвести.
В центре комнаты стоял деревянный стол, старенький, но крепкий, на котором часто в своих старых фотографиях были запечатлены мистер и миссис Ларсон — молодые, полные жизни и радости.
Тони осторожно наносил краску, стараясь не выходить за края стен. Он знал, что здесь, в этом доме, каждая мелочь важна. Стены начали приобретать новый вид, они становились светлее и чище, и это приносило ему какое-то спокойствие. Каждое движение кистью было сродни медитации, отвлекавшей от всех тяжёлых мыслей, которые беспокойно крутились в голове.
Тони продолжал работать, и спустя некоторое время, когда первый слой был полностью нанесён, он сделал шаг назад и окинул взглядом свою работу. Стены теперь выглядели гораздо свежее, и ощущение пустоты, которое было до этого, исчезло. Всё стало как-то светлее, просторнее. Обернувшись назад, он заметил мистера Ларсона.
— Ну как, на сегодня закончил? — спросил он, как всегда с интересом и немного с юмором.

Тони ответил, посмотрев на кисть в руке, покрытой белой краской.
— Да, первый слой готов. Завтра вернусь, чтобы сделать второй.

— Мы в тебе никогда не сомневались! — Мистер Ларсон похлопал его по плечу. Тони улыбнулся. Он был рад, что мистер Ларсон поддерживал его.

Тони отставил кисть, подошёл к дверям, попрощался с хозяевами дома, поблагодарив их за возможность помочь, и вышел. Он чувствовал облегчение — хотя бы в этот момент он смог сосредоточиться на чём-то конкретном и полезном. В голове было гораздо меньше тревог, а впереди — второй слой краски и, возможно, немного спокойствия в этом хаосе мыслей. Выйдя на улицу, он ещё раз взглянул на дом, который принял его как своего.

* * *

Тони подошел к входу в Пиццаплекс, и его сердце сразу начало учащенно биться. Когда двери открылись, и он шагнул внутрь, его окутала настоящая буря звуков и света. Огромный зал был заполнен людьми — семьями, детьми, группами друзей. Их разговоры сливались в общий гул, смешиваясь с яркими вспышками огней и звуками игровых автоматов, которые пиликали, скрежетали и пульсировали музыкой. Он почувствовал, как волна паники захлестнула его с головой.
Толпа была плотной, и все движутся в одном направлении, как будто у каждого есть своя цель. Дети с улыбками на лицах бегали вокруг, играя в аркадные игры, а взрослые болтали между собой, смеясь и наслаждаясь моментом. Но для Тони этот мир был странным и чужим. Он видел все, но не мог по-настоящему ощутить присутствие людей. Это было как кома, в которую он погрузился. Его глаза мелькали от одного места к другому, он пытался избежать встреч с теми, кто мог бы увидеть его лицо, почувствовать его тревогу.
Все вокруг было слишком ярким, слишком шумным, и каждое ощущение словно усиливалось в его голове. Пиццаплекс, место, где когда-то казалось всё было прекрасно, теперь выглядело как нечто чуждое, даже пугающее. Вдруг перед глазами Тони пронеслись яркие образы из прошлого — ГГИ, Тони снова заметил эти инициалы на каждой аркаде.
Его дыхание стало поверхностным, и Тони с усилием сжал руки в кулаки, чтобы не давать себе сдаться. Память о его старых переживаниях — о беспокойстве, страхе, преследовании со стороны Фредди — нахлынула так сильно, что ему было трудно сосредоточиться. Внезапно ему стало невыносимо тесно. Стены Пиццаплекса, когда-то простое место развлечений, теперь как будто сжались вокруг него. Тони ощутил давление, как если бы все взгляды в этой толпе были направлены именно на него. Это чувство — быть в центре внимания, быть одновременно видимым и невидимым — было слишком острым, и он не мог его игнорировать.
Его шаги стали более быстрыми, он инстинктивно пытался скрыться среди людей. Но чем быстрее он двигался, тем быстрее росла паника. Он пытался скрыться за спинами других людей, ощущая, как его дыхание становится все более учащенным. Он не мог остановиться, не мог вернуться назад. Пиццаплекс, этот огромный мир, вдруг стал для него непереносимым.
Игровые автоматы продолжали издавать звуки: «Пилинг! Пилинг!» — один за другим, они стали частью его внутреннего хаоса. С каждым пиком, с каждым мигающим экраном его сердце билось все быстрее, а голова становилась все тяжелее от нахлынувших воспоминаний. Он не мог избавится от инициалов ГГИ ни в мыслях, ни в реальности. Он чувствовал, как его тело становится тяжелым, а ноги будто не слушаются, но он все равно продолжал двигаться.
Проходя мимо аркадных автоматов, Тони попытался сфокусироваться на чем-то одном, чтобы не потерять контроль. Он смотрел на экраны, на которые взбирались персонажи в играх, слышал, как в далеке кто-то смеется, но это все как бы не касалось его. Он двигался как будто сквозь дымку, в которой был только он и этот нескончаемый гул.
Ноги его вели его дальше, сквозь столпившуюся толпу, а внутренний голос твердил: «Просто продолжай идти. Не останавливайся. Просто пройди этот момент». Но каждый шаг отнимал силы, и с каждым шагом его дыхание становилось все более неровным. Он пытался скрыться от этой массы, забившись в угол, на мгновение закрыв глаза. Казалось, что если он просто заткнется, исчезнет — все будет лучше.
Но реальность была жестока. Он знал, что не может спрятаться от себя и от этого пространства. Его паника не утихала, и в какой-то момент Тони осознал, что ему нужно выйти. Срочно. Ему нужно было покинуть Пиццаплекс, уйти в тишину и пустоту, найти покой и отдохнуть от всего этого гама и яркости. Возможно просто исчезнуть? Это казалось выходом.
Но несмотря на все это, он продолжал идти, шаг за шагом, скрываясь среди людей, которых он никогда не знал, но в которых казался потерянным.
Как только он свернул за угол, где по первому взгляду было меньше людей, в проходе он чуть не столкнулся с Грегори и Кейси, которые, похоже, обсуждали что-то с энтузиазмом около аттракциона. Тони резко остановился и инстинктивно задержал дыхание. Если Грегори заметит его здесь, то всё будет раскрыто — он точно догадается, что Тони снова взялся за расследование ГГИ, снова стремится найти ответы на вопросы, которые его мучили. Грегори бы расстроился - Тони не хотел чтобы их дружба и доверие были надломленный. Он не хотел, чтобы Грегори оказался втянутым в это всё. В этот момент ему нужно было быть незаметным, как никогда. Внутри Тони проснулась совесть - о каком доверии может идти речь, если он скрывает от Грегори свое нахождение здесь? У всех могут быть свои секреты, но Тони слишком быстро потерял веру к этому.
Он тихо отступил в тень и, не сводя взгляда с двух друзей, прополз вдоль стены, пытаясь сохранить дистанцию. Он видел, как Грегори смеётся, и, казалось, всё вокруг не имело значения для него. Интересно, Кейси знала, что Грегори не спал всю ночь? Они оба выглядели как бабочки, блестки рассыпанные на танцполе - неуловимые, но такие сверкающие. Тони был уверен, что Грегори сейчас не мог даже представить, что его друг действительно начал своё расследование, снова вернувшись к тем вопросам, которые могли бы привести к опасным последствиям. Тони знал, что ему нужно двигаться дальше, но в этом месте что-то его держало, что-то незримое, что не давало расслабиться.
Прошло несколько минут, и когда Грегори с Кейси ушли в сторону кафетерия, Тони вновь направился вперёд. Единственные сведения о внешности АБС, которыми Тони располагал это то, что он часто носит странные, но стильные наушники. Если повезёт, Тони сможет найти его и поговорить. Всё, что нужно было — это найти его среди множества людей в этом огромном комплексе.
Тони повернул за угол и сразу же услышал звуки, доносившиеся из одного из игровых залов. Звук шара, катящегося по дорожке, и какое-то чёткое скрежетание, когда он сталкивался с кеглями. И вот, наконец, он увидел его. АБС стоял у дорожки для боулинга, склонившись над шаром, который он готовился бросить. Он был поглощён процессом, будто ничего вокруг не существовало, кроме этой игры.
Тони подошёл поближе, и его взгляд сразу же зацепился за АБС. Он был одет в чёрную футболку с изображением какой-то группы из 90-х, в рваных джинсах и, конечно, в своих знаменитых наушниках. Они были белыми, с яркими оранжевыми вставками — стильный аксессуар, который привлекал внимание. Но не только наушники выделяли его. АБС выглядел как будто рок-звезда: с длинными светлыми волосами, которые слегка спадали на глаза, и выражением лица, словно он был не здесь, а где-то в другом, более лучшем мире. Его пальцы украшали множество серебряных перстней разных форм и объема, а на шее красовался кулон с логотипом блогера, которого мать Тони всегда запрещала ему смотреть.
Его лицо было худощавым, с тонкими чертами, почти невидимыми морщинками, что говорило о его возрасте, но и о том, что он был человеком, который долгое время оставался не затронутым временем. Его взгляд, однако, был глубоко задумчивым, даже в момент, когда он играл в боулинг. Он бросил шар и посмотрел в сторону Тони.
Тони застыл на месте, его дыхание стало немного быстрее. Он не ожидал, что АБС заметит его так быстро. На пару секунд их взгляды встретились. АБС едва заметно кивнул в знак приветствия, продолжая игру, как будто не замечая тревоги Тони. Тони почувствовал, как его напряжение на мгновение ослабло, но этого было недостаточно, чтобы избавиться от того чувства паники, которое все ещё не покидало его.
Тони подошёл ближе, решив, что теперь пора начинать разговор. Он был готов спросить, что АБС знал о ГГИ и его исчезновении. Впрочем, одно было ясно — АБС мог быть тем человеком, который поможет ему найти ответы, которые мучили его уже долгое время.
Тони замер на несколько секунд, стоя у дорожки для боулинга. Он знал, что в этом месте ничего не получится. АБС, известный своими удивительными способностями в боулинге и аркадных играх, был всегда на виду, но сейчас он не выглядел заинтересованным в разговоре. Тони глубоко вздохнул, понимая, что, возможно, зря надеялся на какие-то ответы от него. Он всё-таки подошёл ближе.
АБС был сосредоточен на том, как он аккуратно прицеливался к одному из шаров, совершенно не обращая внимания на Тони. Когда тот сделал шаг вперёд, чтобы заговорить, АБС едва поднял взгляд, продолжая наблюдать за шаром.

— Привет, — сказал Тони, неуверенно и тихо. Он знал, что его вопрос может быть неуместным, но другой дороги не было. Он сдержал нервное дыхание и постарался звучать как можно спокойнее. — Ты... ты не в курсе, что такое ГГИ?

АБС бросил шар, и тот с глухим звуком скатился по дорожке, ударив о кегли. Весь его взгляд, как будто на секунду, упал на Тони. Он поднял брови и помедлил перед тем, как ответить:
— ГГИ? Хм... — Он немного поджал губы, явно не понимая, о чём тот говорит. — Слушай, я не знаю. Я знаю всех лучших игроков рейтинга, но его — нет. Даже никогда в глаза не видел.

Тони почувствовал, как его сердце бьётся быстрее. Это было именно то, чего он боялся: никто, даже АБС, не знал ничего о ГГИ.
— То есть, ты даже не слышал об этом раньше? — спросил Тони, пытаясь скрыть разочарование в голосе. Он понимал, что его надежды на АБС были слишком высоки, но всё же он надеялся на какой-то ключевой момент, который мог бы привести к разгадке.

АБС снова взял шар и продолжил игру, не особенно спешив с ответом.
— Знаю всех игроков в округе, кроме тебя, — ответил он, сосредоточившись на следующем броске. — Почему я должен выдавать тебе чужие секреты? Вряд ли это что-то важное, если никто о нём не знает. Этот чел может просто социофоб или..социопат. Я плох в этих терминах, малыш. Я всегда пытаюсь понять, в чём секрет успеха ГГИ, но это, похоже, не моя тема.

Тони в очередной раз почувствовал разочарование. Но он всё ещё не сдавался, не желая бросать всё на полпути.
— Ты не думаешь, что это может быть что-то важное? Может, что-то...запретное? — спросил он, пытаясь проявить хоть какой-то интерес, чтобы разговор продолжался.

АБС, не останавливаясь, забросил шар и посмотрел на Тони, наконец выделяя внимание:
— Я всегда думал, что вся эта борьба за место в топе или выяснение, кто лучший — это не моё. Я второй по счёту, и, если честно, меня это устраивает. Но, если ты так хочешь узнать, что такое ГГИ, может, стоит попробовать обратиться к другим. Например, к сотрудникам Пиццаплекса. Они часто знают такие вещи, особенно если ты спрашиваешь их об этом.

Тони попытался снова найти что-то в его словах, но теперь, как ни странно, разговор будто бы угас. Ответы АБС были поверхностными, почти невидимыми. Он не был готов делиться никакими знаниями, и разговор с ним не дал Тони того, чего он так ждал.
Однако, прежде чем Тони мог что-то ответить, АБС заметил на его сумке значок с изображением Люка Скайволкера. Это было одно из тех маленьких, но ярких вещей, которые Тони всегда носил с собой. Он любил эти фильмы, особенно персонажа Люка, который, несмотря на своё происхождение, смог найти свою силу и не сдаться, несмотря на отца. Люк Скайволкер для Тони стал символом борьбы с внутренними демонами и поиска истины, несмотря на тени прошлого. Это всегда помогало Тони справиться с его собственными внутренними противоречиями и разобраться с чувствами к отцу, даже если их отношения уже разрушены.
Для Тони Люк — своего рода проводник, помогающий ему осознать важность примирения с собой и своим прошлым, несмотря на боль. Это сделало Люка самым любимым персонажем Тони из всех, так как его история наполнена теми же темными темами, с которыми Тони сталкивается в своей жизни.
Когда Тони было 11, он сидел на полу своей комнаты, глядя на старую игрушку, которую когда-то подарил ему отец. На экране телевизора шла сцена из Звёздных Войн, где Люк Скайволкер, сражённый предательством, стоит перед выбором, что делать с темной стороной своего отца. Тони тихо вздохнул, ощущая, как его сердце сжимается от боли. Он понимал, что, несмотря на всю свою ярость и злость, ему всё равно не хватает того, кого он когда-то называл «папой». Люк, тоже теряя своего отца, всё равно искал свет в темноте, а Тони осознавал, что и ему предстоит научиться отпускать. Но, как и Люк, он всё ещё не был готов.

— Эй, ты фанат "Звёздных войн?" — спросил АБС, внимательно глядя на сумку Тони. — Давненько не видел людей, кто носит эти значки. Люк, да?

Тони замер. Он на секунду задумался, стоя в неловкости. Люк был важной фигурой в его жизни, и для него это было что-то личное. Но он не знал, как объяснить это АБС.
— Да, Люк, — ответил он, стараясь говорить спокойно, но внутри его что-то сжалось. — Он... он мне нравится.
АБС кивнул, не углубляясь в тему, и вскоре вернулся к игре. Тони стоял там, чувствуя, как разговор уходит в никуда, а его попытки что-то понять становятся всё менее осмысленными.

— Ну, ладно, — сказал АБС, бросая шар с лёгкостью. — Если ты хочешь разобраться в этом ГГИ, ты знаешь, где найти ответы. Может, стоит попробовать поговорить с сотрудниками. Они всегда что-то знают. Или... кто-то ещё. Да прибудет с тобой сила, юный падаван.
АБС подмигнул Тони и окончательно вернулся к игре, бросив взгляд на рейтинг ГГИ. Даже здесь он был выше очков АБС на несколько сотен.

Тони не получил нужных ему ответов, но, возможно, был ещё шанс. Он поблагодарил АБС, не решившись сказать больше, и направился дальше.
Тони медленно шел по коридорам Пиццаплекса, его шаги и мысли растворились от гула вокруг. Каждое лицо, каждое движение казалось скрывать какую-то тайну, и этот мир, где всё было так ярко и громко, вдруг стал жутким и неуютным. Тони не мог отогнать чувство, что что-то здесь не так.
Он знал, что нужно найти кого-то, кто мог бы помочь ему разобраться с ГГИ, и, возможно, сотрудник Пиццаплекса — это тот самый человек, который сможет пролить свет на происходящее. Тони продолжал идти, глаза всё время высматривая среди сотрудников кого-то, кто мог бы быть полезным.
И вот, наконец, его взгляд упал на одного из работников. Парень стоял у одного из игровых автоматов, ковыряясь в панели управления, но его внешний вид сильно отличался от остальных сотрудников. Он был похож на хиппи: длинные, заплетённые в небрежную косичку волосы, свободная футболка с изображением панк-группы, джинсы и удобные кеды. На первый взгляд, он явно не подходил к стандартному образу работника Пиццаплекса. Но на его груди висела эмблема компании, а на шее бейджик с именем «Тайлер».
Тони решился подойти. Он знал, что такой тип сотрудника вряд ли будет первым, кто начнёт разговор о технических неполадках или странностях в работе автоматов, но, возможно, его взгляд на вещи мог бы быть интересен.

— Привет, — начал Тони, чувствуя, как его голос немного дрогнул от напряжения. — Ты случайно не знаешь, кто такой ГГИ?

Тайлер немного отвлекся от экрана, подняв глаза на Тони. На мгновение он казался слегка удивлённым, но затем в его взгляде промелькнул интерес. Он отложил инструмент и выпрямился.
— ГГИ? — повторил он, подбирая слова. — Нет, не знаю. Ты что, новый игрок или что-то вроде того?
Тони расстроено кивнул, но не собирался сдаваться. Ему хотелось узнать хоть что-то.

— Ты не слышал никаких разговоров среди сотрудников? Может, кто-то заметил что-то странное с автоматами или ещё что-то? — продолжил он.

Тайлер отошел от экрана и чуть повыше поднял брови, словно заинтересовавшись тем, что Тони сказал.
— А, ну, это уже интереснее. На самом деле, у нас был случай. Мы с несколькими ребятами заметили, что рейтинги ГГИ слишком высокие. Автоматы иногда ведут себя странно: не даются правильные бонусы, или игра зависает на экране, не заканчиваясь, вот мы и решили, что рейтинги ГГИ просто ошибка системы подсчета. Мы ещё подумали, что кто-то мог взломать систему, но когда проверили, оказалось, что всё в порядке.

Тони слегка оживился. Это было не то, что он ожидал, но все же это была хоть какая-то информация о ГГИ. Он никогда не взламывал автоматы. Это делало ситуацию ещё более безумной. Тони почувствовал, что разговор не напрасен, и постарался выкроить ещё пару вопросов.
— То есть ты не думаешь, что это технические сбои? — спросил Тони, надеясь на какую-то подсказку.
Тайлер снова пожал плечами, как будто не слишком переживал по этому поводу.

— Ну, вряд ли это что-то серьёзное. ГГИ просто хороший игрок. Хотя, признаюсь, иногда кажется, что какая-то фигня происходит, но что с этим делать — не знаю. Может, это из-за того, что мы тут все работаем уже столько времени, что всё выглядит как-то подозрительно.
Тони задумался, глядя на Тайлерa. В этом его ответе было что-то сомнительное. Слишком многое сходилось с тем, что он сам заметил. Возможно, автоматы не были взломаны, но эти «сбои» могли быть чем-то большим. Он решил не останавливаться и продолжить искать.

— Ну, если вдруг вспомнишь что-то ещё или услышишь от других, дай знать, — сказал Тони, стараясь не выдать разочарования, которое чувствовал. Тайлер снова кивнул, а Тони поблагодарил его и развернулся, чтобы идти дальше.

Парень снова погрузился в работу, а Тони, тяжело вздохнув, продолжил свой путь по Пиццаплексу. Он знал, что ответов ещё не было, но теперь в его голове сложился новый пазл. Странности с автоматами, эти сбои... может, ГГИ был связан с программными ошибками или чем-то скрытым в самой системе. Но при проверке систем не было замечено никаких проблем, как ГГИ это провернул? А может Тони всё надумал и Тайлер прав, почему обычный успех человека рассматривается как жульничество?
Тони не мог оставить это без внимания. Он ощущал, как его страхи и беспокойство нарастали, но они также подталкивали его вперёд.
Тони шёл по коридору Пиццаплекса, всё ещё пытаясь взять себя в руки после напряжённого разговора с Тайллером. В его голове было много мыслей, связанных с ГГИ и возможными сбоями в системе. Пиццаплекс становился всё более подозрительным, а странные события, которые Тони замечал, казались связанными между собой. Он был убеждён, что с системой игр что-то не так, и информация о ГГИ могла быть спрятана в самых неожиданных местах.
Шум шагов, разговоры и звуки аттракционов вокруг начали растворяться, когда Тони услышал нечто, что привлекло его внимание. Его взгляд упал на пару сотрудников, стоящих неподалёку у стенда с билетами. Тайлер, тот самый парень с косичкой и его напарница обсуждали что-то, явно не связанное с их работой. Тони притормозил шаги и постарался быть незаметным, чтобы не привлекать внимания. Всё, что они говорили, казалось важным для его расследования.

— Ты опять потеряла свой пропуск? — услышал Тони раздражённый голос Тайлера.

— А ты что, думаешь, я не пыталась найти его? — ответила напарница, явно разочарованная. — Слушай, я просто не знаю, что с ними происходит. Они вечно теряются, куда бы я их ни клала. Это просто какой-то кошмар.

Тони замер, прислушиваясь. Он знал, что пропуски, о которых они говорили, дают доступ в служебные помещения, где хранятся все данные о работе Пиццаплекса. Именно там находятся компьютеры, которые могут содержать информацию о ГГИ, и именно туда Тони намерен попасть. Если ему удастся раздобыть хотя бы один из этих пропусков, у него появится шанс попасть в эти закрытые зоны.

— Я вон только что проверил — и снова ничего, — продолжал Тайлер, раздражённо расставляя руки. — Мы с другими ребятами думали, что просто кто-то их тырит, но, похоже, они просто пропадают. Каждый день новые пропуски, каждый день новая потеря.

Напарница покачала головой, явно злорадствуя.
— Я тебе говорила, что это какая-то магия. Пропуски исчезают сами по себе. Ты думаешь, если я их потеряла, то прямо по своей вине? Это всё какое-то проклятие.

Тони тихо приблизился, но не слишком близко, стараясь оставаться незамеченным. У него не было времени на подслушивание, но эти разговоры становились всё более важными. Пропуски. Потеря их. Это может быть его шансом. Он уже представил, как сможет найти один из этих пропусков, может быть, даже пропуск Тайлера, если он на секунду его забудет, или по какой-то случайности оставит. Тогда он сможет попасть в служебные комнаты Пиццаплекса и найти информацию, которую так долго искал.
Он немного отошёл в сторону и стал внимательно наблюдать за их разговором. Они продолжали обсуждать свои потерянные пропуски, не обращая внимания на того, кто может их слушать.

— Ты не пробовала просто попросить новый? — сказал Тайлер, скрещивая руки. — Это же не проблема, нам всегда дают новые, когда мы просим. Просто бери и делай, чего переживаешь.

Напарница в ответ только пожала плечами.
— Ну да, но как-то не хочется, чтобы все думали, что мы вообще не следим за своими вещами. А это уже не в первый раз. Если так продолжится, то нам вообще ничего не оставят.

Тайлер кивнул и повернулась к Тони, который всё ещё стоял неподалёку. Он поспешил развернуться и начать идти в другую сторону, стараясь не привлекать внимания. Однако в его голове сразу начали собираться новые мысли. Потерянные пропуски... Это же был его шанс! Тони снова вздохнул, ускорив шаги. Он не был уверен, как ему подойти к вопросу с пропуском, но теперь у него был новый план. Он должен был выяснить, кто из сотрудников мог бы забыть свой пропуск или оставить его в каком-нибудь укромном месте. Может быть, он сможет найти то, что нужно, без лишних вопросов.
Однако Тони остановился, когда услышал знакомый голос. Кейси стояла чуть дальше, недалеко от столика, на котором обычно оставляли реквизит для аттракционов. Она была в футболке с Рокси, её волосы были немного растрёпаны, а на лице — выражение лёгкого недовольства, как у человека, который только что заметил что-то постыдное. Тони с лёгким испугом заметил, что она направилась прямо к нему. На мгновение ему показалось, что его сердце забилось чуть быстрее, как будто его поймали на чём-то серьёзном. Он инстинктивно вздрогнул, пытаясь спрятать своё беспокойство за маской спокойствия.

— Эй, Тони, — сказала она с лёгким насмешливым акцентом, подходя ближе. — Подслушивать — это не хорошо.

Тони сразу почувствовал, как его лицо стало красным. Он попытался избежать её взгляда, но она стояла слишком близко. Тони принялся быстро думать, как бы вывернуться, но слова не шли.

— Я... я не подслушивал, — пробормотал Тони, пытаясь оправдаться. Голос у него получился неубедительный. Он сам чувствовал, как нелепо это звучало. — Просто... ну, я услышал... разговор и решил не вмешиваться.

Но Кейси не выглядела удовлетворённой его объяснением. Она всё ещё стояла, скрестив руки на груди, и внимательно смотрела на него. Её взгляд был одновременно любопытным и настороженным, как у человека, который просто ждёт, когда её собеседник выдаст что-то важное. Отец Кейси был одним из главных руководителей Пиццаплекса, неудивительно, что она так переживала за происходящее вокруг. Тони знал об этом со слов Грегори. Интересно, он все еще тут?

— А зачем тебе вообще ключ-карта? — её голос стал немного серьёзнее, а в тоне послышалась лёгкая настойчивость. — Ты ведь не просто так её ищешь, да?

Тони замер. Его разум сразу принял защитную позицию, и всё, о чём он думал, было сосредоточено на одном — не выдать себя. Он знал, что Кейси могла без труда рассказать Грегори, а тот в свою очередь мог бы задавать неудобные вопросы и разочароваться в Тони как в друге. Он никак не мог позволить себе, чтобы кто-то узнал, что он пытается получить доступ к базе данных Пиццаплекса. В голове вертелись сотни вариантов, как ответить, но ни один из них не казался достаточно правдоподобным.

— Я не... не знаю, что ты имеешь в виду, — ответил Тони, с трудом подбирая слова. Он искал удобный выход, но в ответ только услышал лёгкий смех от Кейси.

— О, правда? Ну, если тебе нужно что-то, Тони, ты же знаешь, где меня найти. — Она слегка кивнула в сторону аттракциона гонок Рокси и добавила, всё ещё с ноткой иронии, — Я не буду устраивать тебе допрос.

Тони почувствовал облегчение, но в его груди по-прежнему оставалась тяжесть. Кейси не настаивала, но он не мог не заметить её хитрое выражение лица. Было понятно, что она не верит в его оправдание, но и не собиралась копать дальше. Она покачала головой, как бы прощая его, но в её взгляде читалась скрытая тревога. Он не мог не заметить её настороженности. Кейси могла знать все внутренние подробности работы здесь. Но всё это означало, что она могла легко рассказать кому угодно, даже Грегори. А Тони никак не мог позволить, чтобы его планы сорвались из-за её болтливости.
Он решил не рисковать, не углубляться в разговоры о ГГИ, потому что это могло сыграть против него. Даже если она не пыталась узнать правду о том, что он искал, всё равно нельзя было недооценивать её способность в какой-то момент затронуть эту тему с кем-то другим.

— Ладно, я пошёл, — сказал Тони, шагая к выходу. — Увидимся, Кейси.

Она кивнула в ответ, но её взгляд всё ещё оставался проницательным.
— Удачи, Тони. Передавай привет Грегори — ответила она, снова скрестив руки. В её голосе не было никаких угроз, только легкая доброжелательность, скрывающая под собой недосказанность.

Тони повернулся и быстро пошёл в сторону ближайшего выхода, чувствуя, как каждый шаг увеличивает напряжение внутри. Он не мог ошибиться. Ему нужно было найти информацию о ГГИ, но теперь, когда он знал, что у Кейси могут быть свои связи и влияние, он решил действовать осторожно. Он не мог рисковать, чтобы кто-то, даже она, узнал о его намерениях. Пиццаплекс был полон людей, которые могли случайно или намеренно раскрыть его тайны.

* * *

Когда Тони возвращался домой, улицы были почти пустыми, окутанными густым туманом, который не рассеивался с самого утра. Кажется, что весь город был поглощён этим молочным облаком, которое окутывало не только здания, но и людей. Легкий ветер едва сдвигал его, но туман казался слишком плотным, чтобы хоть что-то изменилось. Каждый шаг Тони отдавался в голове глухим эхом, а воздух был влажным и холодным, проникающим в одежду и заставляющим чувствовать себя как будто в другом мире — мире, где не было чёткости и ясности, где всё было затуманено и неопределённо.
Он замедлил шаг, когда заметил на уличном столбе несколько ярких листовок. Они резко контрастировали с темным и мрачным фоном, как взрыв света в тумане. На одной из них большими буквами было написано: «Пропал человек! Помогите найти!». Тони остановился, не сразу понимая, что это за объявление. Он подошёл ближе, и его взгляд зацепился за фотографию. Женщина на снимке выглядела спокойной, с тёплым выражением лица, на её лице были очки, а волосы — аккуратно уложены. Несмотря на то что Тони плохо знал её, ему казалось, что она была хорошим человеком. Она работала психологом в его школе, и все отзывались о ней только положительно. Тони видел её несколько раз в школе — она всегда была спокойной, вежливой, и её лицо часто носило такую мягкую доброжелательность, что к ней тянулись даже те, кто поначалу чувствовал себя неловко.
Тони не мог понять, что случилось. Как она могла просто исчезнуть? Он не мог связать её пропажу с чем-то конкретным, но чувство тревоги не покидало его. Он подумал о том, что если бы она просто ушла по своей воле, не было бы такого объявлений и шума вокруг её исчезновения. И всё это вдруг стало частью его мыслей, связанных с Пиццаплексом, как будто это исчезновение было связанным с тем, что происходило там. Он глубоко вздохнул, почувствовав, как тяжесть его мыслей давит на грудь, и сам того не осознавая, вытащил одну из листовок с изображения её лица.
Тони долго смотрел на фото. Она не была частью его жизни, но на каком-то глубоком уровне ему было неприятно осознавать, что эта женщина исчезла без следа. Он поднес листовку к себе, словно пытаясь понять, что на ней не так. Но вместо того чтобы задавать себе вопросы, он просто сунул её в карман и пошёл дальше, чувствуя, как туман всё сильнее окутывает его. В голове не унимались вопросы. Где она могла быть? Почему её нет? Почему она исчезла без объяснений?
Когда Тони снова взглянул на туман, ему стало казаться, что всё вокруг просто растворяется, как в дымке. Его шаги становились всё быстрее, хотя он не знал, что именно ему нужно было сделать. В воздухе висело ощущение неясности и замедленного времени, а каждый его вдох был немного более тяжёлым, чем обычно. Он ощущал, как его тело тяжелеет от этих мыслей, как туман вокруг его сознания сгустился в нечто большее, чем просто утренний осадок.
Он достал листовку из кармана и ещё раз посмотрел на лицо психолога. Тони не знал, почему эта женщина так сильно беспокоила его, но был уверен, что её исчезновение не случайно. Такие вещи не становятся внезапными инцидентами. Это было что-то большее, чем просто утрата. И теперь, в этом густом тумане, он чувствовал, что, возможно, именно она станет ещё одной важной частью ответа, который он так стремился найти.
Тони продолжал идти по туманным улицам, его шаги становились всё более замедленными, а мысли — всё более запутанными. Туман, казалось, окутал не только город, но и его разум, внося в него беспокойство и тревогу. С каждым шагом всё труднее было дышать, и, хотя воздух был влажным и холодным, он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Внутри всё сжималось, будто какой-то невидимый груз лежал на его груди. И эта женщина, психолог, исчезнувшая без следа, стала важным звеном в цепочке, которая продолжала крутиться в его голове.
"Как легко можно исчезнуть..." — эти слова снова и снова вертелись у него в голове. Почему-то он никак не мог их отбросить. Он знал, что жизнь была непростой, и что люди могут оставить друг друга так же легко, как осенний лист падает на землю. Но он никогда не задумывался об этом так сильно, как сейчас. Почему-то исчезновение этой женщины стало для него чем-то личным, хотя он не знал её. Просто всё казалось таким знакомым, таким близким. Как будто она была просто одним из тех, кто действительно понимает, что значит быть человеком в этом мире.
"Вот так просто. Пропасть. Стать ничем. Даже не заметив, что ты больше не существуешь, не оставив следов." Тони ощущал, как эта мысль пробирается через его сознание, как щупальца, которые захватывают все пространство вокруг. Ведь так легко исчезнуть. Это не занимает времени — и вот ты уже просто становишься частью пустоты, забытым человеком, который когда-то был важен, но теперь о нём никто не помнит. И самое страшное, что ты сам можешь не заметить, как это произошло. Просто шаг за шагом, день за днём, ты уходишь из чьей-то жизни, а потом и из своей собственной.
Как часто это случается? Как часто люди уходят из жизни друг друга, не замечая, что уже исчезли? Тони знал, что мог бы легко стать частью этой пустоты. И что хуже всего, он даже не знал, что это уже начало происходить. В какой-то момент ты становишься незаметным для других, для самого себя. Ты — просто ещё одна тень на фоне других. В какой-то момент ты понимаешь, что не оставил ни следа, ни воспоминания, что стал неважным, забытым, но никто не замечает этого, кроме тебя самого.
"Может, мне тоже когда-то нужно будет исчезнуть?" — подумал он. Эти мысли обрушились на него с такой силой, что Тони сразу остановился и закрыл глаза, чтобы хоть немного избавиться от этой тяжести. Он вздохнул, почувствовав, как всё вокруг стало ещё более неясным и размытым. Туман на улицах стал отражением того, что творилось в его голове. Он чувствовал, как его разум наполняется этим мракобесием, которое не отпускало его.
"Забудут ли меня, если я уйду? Буду ли я просто частью этой пустой и туманной реальности?" Эти вопросы мучили его всё сильнее. Каждый шаг на улице, каждый его взгляд в сторону зданий и столбов, казался наполненным этой мыслью. Всё стало неважным и призрачным. И, возможно, это был именно тот момент, когда он начал понимать, что всё в жизни так легко может исчезнуть. Всё, что ты знаешь, что ты любишь, что ты ценишь — может просто стать забытым, утерянным в тумане времени.
Проходя мимо знакомых зданий, Тони не мог не вспомнить о том, что происходит в Пиццаплексе, о той женщине, которая исчезла, и о ГГИ, о котором никто ничего не знал. И вдруг в голове снова появилась мысль: "А если я тоже стану частью этого? Часть этого тумана, исчезну в нём?" Тони сжал руки в кулаки, и его сердце заколотилось. Он понимал, что ему нужно найти ответы, но чем больше он искал, тем больше ощущал, что они ускользают от него, скрываются, растворяются в тумане, как и всё остальное.

* * *

Когда Тони вернулся домой, его мысли ещё не могли успокоиться после всего, что он пережил в Пиццаплексе. Он знал, что не может просто отпустить всё это, что вопросы, которые он начал задавать себе и окружающим, не дадут ему покоя. Ему нужно было больше информации, и он чувствовал, что единственный способ найти её — это снова взяться за расследование. И вот, вернувшись в свою комнату, он остановился у кровати и посмотрел в угол, где скрывалась старая доска для расследований.
Это была не просто доска. Для Тони она была чем-то гораздо большим, чем простой инструмент для поиска ответов. Она была связана с его прошлым, с его личной трагедией, которая всё ещё оставалась открытой раной. Когда-то он использовал эту доску для того, чтобы расследовать обстоятельства о несправедливом заключении его отца в тюрьму.
Он помнил, как каждую деталь того расследования он собирал по крупицам: газетные вырезки, фотографии, заметки, строки, соединённые нитями. Это было целое расследование, охватившее не только события, но и его душу, поглотившее его целиком.
И теперь, когда он снова взглянул на эту доску, на все эти старые заметки и фотографии, что-то внутри него дрогнуло. Тони знал, что он должен продолжить. Однако страх и паника начинали снова накрывать его, как это было много лет назад. Ему казалось, что, если он снова прикоснётся к этой доске, то снова откроет двери в прошлое, двери, которые не были закрыты должным образом.
Тони стоял, смотря на доску, как на нечто чуждое и одновременно родное. Сколько боли она принесла, сколько злости и отчаяния было вложено в каждую ниточку, связывающую фотографии и заметки, но, несмотря на это, он всё равно знал, что эта доска — его единственный путь к ответам. Взвешивая все «за» и «против», он заставил себя протянуть руку и взять доску.
Когда его пальцы коснулись её поверхности, воспоминания нахлынули. Он вспомнил, как ночами, не жалея сил, искал ответы, как каждое новое открытие обостряло его боль, как каждый день становился ещё одной борьбой за справедливость. Он помнил свой страх, когда не знал, кому доверять, и отчаяние, когда не знал, как его отец оказался за решёткой. Всё это было связано с этой доской.
Но сейчас всё это было позади, и Тони понимал, что, если он не возьмётся за дело снова, то так и останется стоять на месте, застряв в прошлом. Он упрямо продолжал двигаться вперёд, даже если это означало возвращение к тем самым демонам.
С трудом, но он повесил доску на стену. Это было не просто движение, это было как будто возвращение в прошлое, как если бы он сам строил свою собственную тюрьму, не в силах сбежать. Доска снова стояла перед ним, готовая принять новые факты, новые следы. Вздохнув, Тони прикрепил на ней листок с надписью «ГГИ». Он всё ещё не знал, что это значит, но интуиция подсказывала ему, что это важное звено в его расследовании.
Рядом с листочком «ГГИ» Тони приложил ещё одну заметку — листовку о пропаже психолога. Почему-то её исчезновение казалось важным, хотя и не имело прямой связи с ГГИ, по крайней мере, он пока не мог найти очевидной связи. Он не хотел связывать эти два события слишком рано. Это было слишком рискованно. Но интуиция говорила ему, что всё это может быть частью чего-то большего.
Тони отступил назад, осматривая свою работу. Доска висела на стене, и перед ним открывался пустой путь — путь, который ему предстояло пройти. Всё выглядело так, будто расследование только начиналось, но он чувствовал в воздухе холодное напряжение, как будто за каждым углом его поджидала опасность. Неизвестность снова нависала над ним, и тревога начинала проникать в его душу, хотя он пытался держать себя в руках.
Он постоял в тишине, осознавая, что он снова оказался на грани. Тони знал, что должен продолжить, что он не может отступить. Но ощущение того, что ему предстоит столкнуться с чем-то гораздо более тёмным и страшным, не отпускало его.

Расследование началось.