Цветение Сирени

— Дино! Дино, подожди! — крикнула Вики, догоняя почти взлетевшего ангела.

— Вики? Привет! — Дино сложил крылья и сделал к ней навстречу несколько быстрых шагов, заключая бегущую девушку в объятия, — Давно не виделись, целых... Три вечера!

— Да, я тоже рада тебя видеть, — она обняла его в ответ, — Прогуляемся? — Вики сплела их пальцы, потянув ангела за собой, — Давай к мыслительному дереву!

Они поднялись на небольшой парящий остров, на котором росло раскидистое зеленое древо с маленькими золотыми шариками, напоминающими мыльные пузыри. У корней, как и всегда, лежал морской дракон, тихо посапывая. Умиротворенное место, которое даровало мыслям покой, а голове отдых, окрасилось закатными красками, придавая еще больше волшебства летающей вокруг золотой пыльце.

— Фыыыыр! — радостно крикнула Вики, вырывая дракона из сновидений и плюхаясь на его крупное тело. Дино познакомил ее с этим местом, а дракона она знала еще с самого первого дня, и, когда Вики начала прилетать сюда постоянно вместе с ангелом, Фыр быстро привык к ней и они даже нашли общий, если так можно выразиться, язык.

Дракон резко открыл глаза, явно недовольный нарушенным сном, но повернулся немного боком, подставляя мягкое пузо, которое Вики тут же начала гладить. Дино потрепал того за гриву и Фыр довольно прикрыл глаза, наслаждаясь моментом.

— Фыррр! — дракон издал мурчащее рычание, выдыхая носом морской воздух и постукивая хвостом от удовольствия, заставив ангела и непризнанную рассмеяться.

Дино и Вики сели на траву, облокачиваясь на тело дракона, запрокидывая головы на него как на подушку и наблюдая за светящимися шариками в воздухе и золотой пыльцой. Вики любила это место. Только оно очищало её разум. Позволяло не думать обо всем, что тревожило и вносило дисбаланс в её новую, странную жизнь.

Дино сиял своей светлой улыбкой, что всегда вызывала у Вики неприкрытое восхищение. Столько тепла исходило от этого ангела, столько добра и столько ласки он готов был дать ей. Она ощущала его лазурное море с теплым морским соленым бризом, его энергия обволакивала, укутывая и погружая в теплые волны. Вики прикрыла глаза и улыбнулась, а Дино вдыхал запах сирени, наблюдая за ее расслабленным лицом.

Ангел повернулся боком, опираясь на мягкого дракона рукой и провел пальцем по её носу, легонько поставив «точку» на самом кончике, Вики открыла глаза и рассмеялась, она положила ладони на его плечи, продолжая улыбаться. Дино наклонился к ней, сирень цвела маленькими бутончиками, окутывая сладким ароматом, который так и хотелось вдыхать постоянно. Он коснулся ее губ и она обняла его крепче, отвечая на поцелуй. Золотая пыльца оседала на его сильной спине, светлых волосах и на ее тонких руках и ресницах, даруя умиротворение и радость.  Мыслительное дерево — единственное место, где Вики могла целовать этого ангела. Здесь ей не мешало ничего. Голова была настолько пустой, что она отдавалась этим ощущениям, возникавшим в присутствии Дино и наслаждалась этим. Конечно, и ее и Дино волновало, что они нарушали запрет, но разве кто-то казнит их за пару невинных поцелуев? Конечно же, нет. Тогда бы уже большая часть студентов школы покоилась на плахе. Дино оторвался от нее, наблюдая, как она смущенно закусила нижнюю губу и как порозовели её щеки. Он снова провел пальцем по ее носу, заставив рассмеяться. Фыр недовольно толкнул их, намекая, что он, вообще-то, всё ещё здесь.

— Не обижайся, Фыр! Тебя тоже поцелую! — Вики освободилась от объятий ангела и легла на большую голову дракона, обнимая ее руками и поглаживая чешуйчатые щеки и переносицу. Она чмокнула его в макушку, а после — в нос. Дракон довольно заурчал и прикрыл глаза.

Вики вновь нырнула в объятия Дино, садясь рядом и положив голову на его плечо. Она отдыхала. Он тоже. Вики стала для Дино тем единственным бессмертным существом, кому он открыл себя. Она принимала его, не судила за его сдержанность, за излишнее стремление к идеальности, привитое отцом, за его неумение проявлять свои чувства. Она просто позволяла ему быть собой рядом с ней. Он хотел быть собой рядом с ней. Дино нравилось в ней всё: от рыжих волос и румянца до порой вредного характера. И даже её способность придумать себе неприятности забавляла его. Наверное, он мог сказать, что влюбился.

Но Вики не была влюблена в него. Она определенно чувствовала что-то. Что-то, что было отголоском его к ней чувств. Маленьким стеклышком, отражающим свет этого ангела — вот кем была она. Вики стремилась проводить с ним время, ей нравилось ощущать его тепло, его поддержку, его заботу. Никто, кроме отца, не проявлял к ней подобного на земле. Для неё это было так ново и так приятно. Чувствовать себя защищенной и нужной в чужом, жестоком и довольно агрессивно настроенном мире — это именно то, что было необходимо маленькой непризнанной. И Дино давал ей эти чувства, давал сполна. Но она не готова была окунуться в этот омут полностью. Не ощущала, что готова. Не с ним.

— Дино, я хотела спросить, — она подняла на ангела взгляд, рассматривая его голубые, теплые, как и его море, глаза.

— Спрашивай, Вики, — Он повернулся к ней, погладив рукой щеку, вызывая щекотку, от которой она поежилась, улыбаясь.

— Я пробовала внушение на одном человеке, но оно не сработало. Почему такое могло произойти? Я делала все, как ты учил меня, — она озадаченно похлопала глазами, выводя на его груди пальцем рисунки.

— Вероятно, его энергия довольно сильная, а твое внушение пока не слишком искусно. Так бывает, не переживай. К примеру, поэтому на задания, связанные с известными личностями, отправляют только сильных ангелов и демонов. Но у твоих подопечных не должно быть мощной энергии, на кого ты пыталась воздействовать? — Дино пристально заглядывал в ее глаза, которые она тут же опустила, обдумывая не подозрительный ответ.

— Это было случайно. Он не мой подопечный, просто прохожий, — Вики вернула взгляд и улыбнулась, — Спасибо! Я поняла и не переживаю больше.

Она вновь поудобнее устроилась на его плече и замурлыкала какую-то песню, подхватывая ладонью падающие фонтаны золота энергии древа. Дино положил подбородок на ее голову и начал вслушиваться в мотив, гладя ее по волосам. Его разум был ясен как никогда и он понимал, что хотел, чтобы Вики была рядом с ним, он хотел оберегать ее, любить, дарить свою заботу и внимание.

— Вики... — начал Дино.

— М-м? — она все так же ловила золото в воздухе, увлеченно перебирая пальцами.

— Послушай, я хотел спросить у тебя... — он немного отстранился, заглядывая в её лицо, — Не знаю даже, как... — ангел усмехнулся собственной нерешительности.

Вики внимательно слушала его с широко открытыми глазами, готовая ответить на любой его вопрос или просьбу.

— Я бы хотел быть тебе ближе, чем просто друг. Хотел бы быть рядом с тобой. Хочешь ли ты этого тоже? — он лучезарно улыбнулся и она почувствовала, как лазурное море немного всколыхнулось от волнения, которое ангел испытывал в этот момент.

...ответить на любой его вопрос, кроме этого.

Вики задумалась. Она пыталась понять, почему не может дать ему однозначное «да», она часто искала ответ на этот вопрос, заранее предвидя, что рано или поздно он его задаст, и каждый раз он оставался неотвеченным. Казалось бы, вот оно счастье: красивый, добрый, сильный и любящий тебя ангел сидит перед тобой и готов предложить всего себя одной лишь тебе, — той, что тоже собиралась стать ангелом, а значит, никакой запрет не встанет между этими отношениями. Идеальный расклад, как ни посмотри. Если бы не одно «но»... И она не понимала, что это за странное «но», которое сидело в ней. Она не могла его даже озвучить — настолько неясным оно было. Ей просто казалось это неправильным.

— Я хочу быть честна с тобой, Дино, — она положила руку на его грудь, показывая, что не отворачивалась от него, — Ты нравишься мне, мне нравится проводить с тобой время, нравится целоваться с тобой, — она смущенно улыбнулась и румянец вновь тронул ее щеки.

— Но..? — хмуро спросил Дино, отводя взгляд.

— В том и дело. У меня нет никаких внятных «но». И при этом я чувствую, будто не могу стать тебе ближе, а почему — никак не пойму! Поверь, я постоянно размышляю над этим, — Вики положила ладони на его щеки, заставив ангела взглянуть на неё, — Давай пока просто оставим как есть? Без обещаний, без надежд. Просто будем друг у друга. Я не знаю, к чему это приведет или не приведет. Ближе тебя сейчас у меня нет никого и потому я не хочу разбивать тебе сердце или давать надежду, в которой я не уверена.

Дино задумался, рассматривая серо-зеленые искрящиеся глаза. Он видел, что она не врала ему. Она запуталась в своих чувствах, — так он считал. Дино легко улыбнулся и кивнул. Вики улыбнулась в ответ и оставила мягкий поцелуй на его губах с привкусом чуть горьковатой пыльцы, осыпая его маленькими сиреневыми лепестками.

***

Дино проводил Вики до комнаты и собирался вернуться в свою, как сзади его окликнули. Ангел обернулся на знакомый громогласный бархатный голос.

— Отец?

Фенцио неторопливо шел в сторону сына с привычным строго-хмурым лицом и посохом в руке, который был у него скорее для красоты и ментальных нагоняев студентам, нежели в качестве опоры для его все еще невероятно выносливого тела, что он и демонстрировал на занятиях по крылоборству, вызывая у юных студенток всех мастей восторженные вздохи, которые тут же гасились хмурым лицом и после вспоминались им с хитрым «хе-хе».

— Идем за мной, — ангел свернул в сторону, не дожидаясь ответа. Дино последовал за ним, теряясь в догадках, что вызвало его недовольство на этот раз.

Фенцио шел размеренным шагом, напрягая лоб и сводя брови, обдумывая все то, что должен сказать сыну. Предполагая заранее его протестующую реакцию. Он видел, что Дино влюблен в девочку и не мог позволить им наломать дров. Не хотел позволять. Он, может, теперь и учитель, но его истинная суть никогда не прекращала существовать и он оставался тем, кто он есть, кем он всегда был с самых изначальных времен, а потому... Потому он просто обязан был отгородить троих бессмертных от ошибки.

«Шепфа, как же я устал быть между молотом и наковальней, помилуй, прости! Хотя... С чего это я устал-то? Уже добрую сотню как не занимался благотворительностью, хе-хе» — лицо ненадолго тронула усмешка, которая тут же была стерта вновь возникшим мрачным настроением.

Длинный коридор. Черно-белые шашечки. Дверь.

Фенцио достал ключи из робы, открыл комнату и прошел в свои покои, Дино зашел следом, закрывая дверь. Ему не нравилось настроение отца. Он ожидал серьезного разговора, не меньше. И уж точно ожидал выговора и новой дополнительной нагрузки. Фенцио показал Дино на стул перед столом и, отставив посох, сам сел в свое кресло с усталым вздохом от разговора, который еще даже не начался. Но мысли относительно него терзали ангела уже неделю и он все никак не решался дать своему сыну подобную «пощечину». Он грузил его дополнительными занятиями, заваливал книгами, уматывал на крылоборстве, — в общем, делал все, чтобы у Дино не было сил выходить вечером из комнаты и идти к Уокер. Но тот упорно выходил. А она упорно шла навстречу.

«Маленькие паршивцы»

— Сын, я буду прямолинеен. Думаю, ты поймешь мой отказ от сантиментов, — Фенцио сложил руки в замок перед собой, облокотившись о стол и сжал губы в тонкую линию.

— Я тебя слушаю, — поза Дино выдавала напряжение, он нахмурил брови и сжал скулы, пристально смотря на родителя.

— Я вижу, что ты влюблен в Уокер, но ты должен забыть о ней, — Фенцио выдал фразу на одном дыхании, со всей серьезностью, которую только мог вложить в свой и без того довольно жесткий, хоть и укрытый бархатом, голос. Лицо Дино выражало удивление и растерянность, он явно не ожидал, что темой разговора будет Вики.

— С чего мне забывать о ней, отец? — Дино скривил недовольное лицо на секунду и сразу же постарался вернуть бесстрастие, чтобы не раздражать ангела своими эмоциями.

— С того, что она не принадлежит тебе и никогда принадлежать не будет, — Фенцио сделал акцент на слове, опуская ладони на стол и не сводя пронзительного взгляда с сына, что считывал все его переживания словно буквы с пергамента.

— И кому же она принадлежит? — для Дино это звучало как бред и обида отца. Он не считал, что кто-то в принципе кому-то может принадлежать, внутренне он всегда выступал за свободу выбора в рамках закона.

— Не твоего ума дело! — Фенцио ударил ладонью по столу, раздражаясь не на сына, а на ситуацию в целом. Он не мог рассказать всего, не мог обрисовать ему всю картину целиком, даже учитывая, что это наверняка бы отвадило молодого ангела от непризнанной. Но его сын — всего лишь его сын. Он не изначальное существо, что обязано поддерживать порядок этого мира. А потому, Фенцио мог бросать тому лишь крупицы истины в надежде, что последний будет благоразумен.

— Вики не вещь, чтобы принадлежать кому-то. Но ведь это все из-за твоей ненависти, ведь так отец? Из-за того, что ты ненавидишь Вики и ее мать. Я прав? — Дино сжал кулаки, его лицо приобрело оттенок напряженности.

— Я не ненавижу Уокер младшую. Ее мать — да, не отрицаю. Но это здесь ни при чем. Ты — мой сын, а Виктория — станет важной фигурой на Небесной арене. Именно поэтому я сейчас говорю с тобой, — ангел тяжело вздохнул, понимая, что Дино нужна была более серьезная причина, — У нее сложная судьба, тяжелая. И тебя в ней нет. Поверь и отступи, — Фенцио подчеркнул последние слова, произнося их сквозь рвущееся наружу раздражение и нетерпеливость.

— О чем ты? — Дино вопросительно посмотрел на отца, разжав кулаки и вновь нахмурив брови.

— Девочке многое предстоит. Ее судьба была решена еще до ее рождения и даже задолго до твоего... — Фенцио потер переносицу, обдумывая, как много ещё он мог сказать сыну, чтобы не навредить естественному течению событий, — Она пройдет этот путь, но тебя в этой истории не будет. Не должно быть. Я говорю тебе это только для того, чтобы ни ты, ни она не пострадали от своих необдуманных решений.

— Так вот о каком «но» она мне говорила, — прошептал растерянно Дино, разглядывая пол и добавил уже громче, — Вики знает об этом?

— Конечно же, она не знает! — всплеснул руками Фенцио, не выдержав внутреннего напряжения, — И не узнает. И ты будешь молчать! Пусть радуется жизни, успеет еще... — ангел вздохнул и мысленно ударил себя своим же посохом, прекрасно понимая, что сказал неосторожное слово и теперь сын вцепится в нее зубами.

— Даже если ей предначертано что-то — это неважно. Она сама решит с кем ей быть. Я не отступлюсь. Тем более, если ей предстоит сложный путь, я буду рядом, чтобы сопроводить ее по этому пути, — голос Дино был стальным, каждое его слово выражало решимость и полную обдуманность действий.

«Что ж, и он не отступится. Надеюсь только, что вы не столкнетесь в этой бессмысленной войне», — мысль пробежала в голове ангела, пока он окидывал сына хмурым взглядом. Вслух же сказал:

— Ты проиграешь, Дино, как бы ни старался. Она сама откажется от тебя. И тебе будет больно. И ей. Вы все пострадаете. Отступись, пока все не так серьезно, — Фенцио сжал зубы, четко очерчивая линию скул. Ему было неприятно говорить подобные слова сыну, но долг был важнее, чем чувства юного ангела.

— Все уже серьезно, отец, — Дино поднялся с кресла, намереваясь уйти, — Как ты верно подметил, я влюблен. А она не отвергла меня. И я дождусь белых крыльев за ее спиной.

— Не вздумай! — вскрикнул Фенцио, поднимаясь со стула так резко, что тот пошатнулся и чуть не упал на мраморный пол, и тише продолжил, — Не вздумай лишать девочку невинности.

— Прости, что? — удивился Дино, остановившись, таких слов он совсем не ожидал, отчего все его эмоции явственно проступили на лице, — Я не буду обсуждать это с тобой. И думаю, она сама решит с кем и чего хочет, — он направился на выход из кабинета, услышав доносившийся в спину крик отца:

— Негораздок! Дуралей! Послушай отца! — Дино закрыл дверь за собой, приглушая крики взбешенного Фенцио и прикрыл ненадолго глаза, пытаясь восстановить дыхание после неприятного разговора.

Выдохнув, ангел быстрым шагом направился прочь из коридора, намереваясь обдумать все услышанное в комнате. Дверь перед ним открылась и оттуда вышел демон. Дино напряженно кивнул преподавателю, здороваясь. Геральд окинул взглядом ангела, замечая запутавшиеся в его волосах маленькие цветочки сирени, — невидимые для всех следы ее энергии. Даже запах еще тянулся тонкой линией по воздуху, заставляя демона недовольно поморщить нос. Геральд не поздоровался вслух, но нехотя кивнул. Настроение итак было ни к черту и скрывать личную, вдруг совсем недавно возникшую неприязнь к ангелу желания не было никакого. Он прорычал что-то на древнем языке, пристально смотря на Дино и, опасно блеснув глазами, развернулся, быстро удаляясь из коридора.

— Ba'ch vo'in chi! (Щенок!) — услышал ангел в свой адрес, наблюдая как черная тень стремительно и нервно покидала коридор под зловеще трепещущие шторы на закрытых окнах. Не поняв ни единого слова, Дино снова выдохнул, хмуря брови и, наконец, покинул преподавательское крыло.

***
Тем временем на земле

Девушка бежала, издавая тяжелые громкие звуки вдохов и выдохов. Ее дыхание все больше сбивалось, сил бежать уже не было. Ногу разрывала дикая боль. Тонкая струйка крови, что текла из колена, попадала в туфлю, пачкая красивую белую замшу. Она то и дело оглядывалась, пытаясь понять могла ли она сбавить темп или же еще нет.

Девушка вновь обернулась, заметив темный силуэт позади. Она нервно вскрикнула и прибавила скорость, из последних сил стараясь не упасть. Городские доки — безлюдное, отсыревшее и вонючее место. То место, в которое лучше не попадать одинокой девушке с наступлением темноты.

Ей не повезло.

Она бежала по скользкому от воды пирсу, но высокие каблуки не давали ей перебирать ногами слишком быстро. Зато его серые берцы свободно перемещались по бетонной холодной кладке, щедро усыпанной солью, арматурой и грязью.

Девушка хрипела как взмыленная лошадь. Измученное долгой погоней дыхание пыталось покинуть её, а нога с разбитым коленом отказывалась шевелиться дальше. Она споткнулась о цепь, что бесхозно лежала на бетонном мокром причале и полетела вперед. Кровь от разбитых коленей и стертых ладоней отпечаталась на сером полотне, а соль попала на раны, шипя на коже отвратительным, болезненным ощущением.

Девушка дрожала. Она попыталась подняться. Силы так и хотели покинуть её, но рвение к жизни было куда больше. С трудом поднявшись на ноги и быстро скинув туфли, она побежала дальше, стирая босые ступни в кровь о шершавую поверхность и металлические предметы.

Он не искал сегодня жертву. Даже не думал об этом. Но когда увидел её, то весь его мир перевернулся, сердце застучало так сильно, что он подумал, что с ним случится приступ. В душе расцвело, одержимость запульсировала счастливым мотивом на подкорке и даже слюна выделялась сама, заполняя собой весь рот в предвкушении. Она была так похожа...

И теперь он преследовал незнакомку. Он не торопился. Он знал, — скоро она выдохнется и сделает необдуманное решение и тогда... Тогда он ей завладеет. Тогда он подарит ей всю свою ласку. Всю свою душу, а после отдаст и её душу в качестве подарка тому, кто вселил в него эту одержимую любовь.

И она оступилась. Упала.

Мужчина был к девушке всё ближе, постепенно нагоняя ее, уменьшая расстояние. Он слышал её сбитое дыхание, слышал её дрожащий от страха голос, видел её боль. Он хотел избавить её от этой боли. Хотел, чтобы она не мучалась. Никогда.

Быстрым бегом мужчина нагнал рыжеволосую девушку, схватив ее за эти самые волосы и потянул на себя, прижав к своему телу, обнимая второй рукой. Девушка закричала. Крик ужаса и страха вырвался из ее груди. Он шептал ей на ухо «тшш, любимая, тшш». Она начала плакать, моля его освободить, отпустить, ведь она ни в чем не виновата.

Мужчина тащил ее в один из складов, приговаривая на ухо, как сильно он ее любит и хочет избавить от мирских страданий. Он гладил ее по голове, шепча, что она самая прекрасная в мире. Девушка кричала сквозь слезы отчаяния. Но никому не суждено было услышать этот крик и увидеть эти слезы.

Мужчина втащил ее на вонявший протухшей рыбой склад и связал руки первой попавшейся веревкой. Его кожаные перчатки ловко выводили морской узел на другом конце веревки, намекая девушке о предстоящей судьбе и о том, что ее шея скоро будет принадлежать этим сплетениям грубых нитей. Тушь и слезы разъедали глаза до красноты, она срывалась на нервные всхлипы и несвязные фразы. А он только шептал ей, как сильно любит её, нежно поглаживая щеки и волосы.

Когда с узлом было покончено, он набросил петлю на её шею, аккуратно высвободив волосы, стараясь не причинить ни малейшей боли. Поцеловав ее, сотрясаемую нервной дрожью, в рыжую макушку в последний раз, он нежно затянул петлю сзади и потянул на себя, медленно перекрывая ей кислород.

Девушка неистово пыталась вырваться, но дыхание становилось всё тоньше, а шею давило и жгло. Когда всё было кончено и её последний хрип донесся до мужчины, девушка обмякла в его руках, даря ему самое большое счастье на земле. Счастье от осознания, что ей больше никогда не будет больно. Он аккуратно уложил ее на грязный пол, задрав одежду, оголяя живот. Достав изогнутый нож с ярким красным камнем, он принялся вырезать символы на оголенной плоти.

Круг.
Странные руны по кругу.
Символ внутри.

Вырезая эти символы, мужчина как песню протяжно произносил без конца:

—Ni rwy'n'ghol yn eichi, Holl'drezim! Qui'merwch yn ghaerd oz adenydd rhodd!

(Я взываю к тебе, о Всемогущий! Прими эту душу и даруй ей крылья!)

Закончив с символом, мужчина поцеловал посиневшие, но ещё теплые губы, стер поцелуй смоченной в спиртовой жидкости тряпкой, убрал все возможные улики, которые мог оставить, накрыл тело вонючим брезентом и ушел, скрываясь в тенях ночного города.