Katarsis впятером
Автобус был старый, пах пылью, гитарным лаком и чем-то сладким — в углу кто-то забыл коробку конфет. Лукас втащил Кейт внутрь первым, придерживая за руку, как будто боялся потерять. Йокубас уже сидел у окна, в наушниках, уткнувшись в айпад с графиком тура. Аланас стоял у двери, жевал жвачку и крутил в пальцах зажигалку.
— Добро пожаловать в ад, — сказал он, прищурившись на Кейт.
— Ты имеешь в виду гастрольную жизнь?
— Я имею в виду поездки в автобусе с тремя мужиками без кондиционера. Не забудь наушники. И не садись рядом с Лукасом — он храпит.
— Я не храплю, — хмыкнул Лукас. — А вот ты вечно слушаешь "Линду Линду" на повторе.
— Зато это не хуже, чем твои ночные вайны. "О, Кейт, ты моя муза..." — передразнил он с трагедией в голосе.
Лукас хотел ударить его подушкой, но Кейт остановила, смеясь.
Она заняла место рядом с Аланасом — по наитию, не думая. Эмилия уснула. Лукас ушёл к Йокубасу и стал обсуждать репертуар. Дорога до репетиционной базы заняла два с половиной часа, и это было время, когда Кейт осталась наедине с собой — и чужим взглядом.
Аланас смотрел на неё боковым зрением. Не вульгарно. Просто наблюдал. Спокойно, как будто что-то считывал.
— Ты нервничаешь? — спросил он, когда она третий раз посмотрела в окно, поджав губы.
— А ты бы не нервничал? Я еду на первую репетицию, где должна стать частью вашей команды. Я даже не знаю, как вы работаете.
— Мы не работаем. Мы живём этим. — Он вытащил леденец, бросил ей. — Расслабься. Ты впишешься.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты уже изменила Лукаса. Он стал менее сумасшедшим. А это почти чудо.
Кейт посмотрела на него. Улыбка на лице Аланаса была тёплой — с оттенком заинтересованности. Не только дружеской.
— И да, — добавил он. — Если он когда-нибудь обидит тебя — я вытащу его из этой группы и сделаю новый Katarsis. С тобой. Без него.
Она фыркнула, не зная, смеяться или нервничать.
— Ты всегда такой?
— Только с теми, кто мне нравится.
Он повернулся обратно к окну. И замолчал.
Репетиционная база находилась на окраине Вильнюса, в старом здании бывшего театра. Они вошли через боковой вход, и тут всё стало по-настоящему. Инструменты. Свет. Звук. Пространство.
— Десять минут на подготовку, — сказал Йокубас, проверяя ноутбук.
— Где твой текст? — Лукас подошёл к Кейт.
— Вот, — она достала из рюкзака распечатку. — Перевела две песни. Плюс идея для интро: голос за кадром, свет, потом вы выходите.
— Уже часть команды, — сказал он, обняв её за талию.
Аланас глянул со сцены, где настраивал гитару.
— Только не целуйтесь на платформе — фанаты начнут писать петиции.
Репетиция началась. Кейт стояла у пульта, наблюдала. Сначала растерянная. Потом — втянулась. Писала заметки, помогала с паузами, предлагала решения, даже поправила свет на втором треке.
Через два часа Лукас встал перед микрофоном и сказал:
— Katarsis — это не только мы. Это теперь и она.
Он посмотрел на Кейт.
— И с сегодняшнего дня — ты с нами. Везде. Всегда.
Кейт сжала в руке бумажный лист. Внутри всё дрожало — но она знала: теперь её жизнь звучит в этой тональности. В ритме Katarsis.