Место, где пахнет хлебом
Дом Лукаса был старым, каменным, с высокими потолками и тишиной, как в музее. Но внутри всё было неофициально: футболки на спинке кресла, гитара на подоконнике, чашка с засохшим кофе на столе, огромный серый кот, лениво развалившийся на диване.
— Осторожно, это Мику, — сказал Лукас, запирая дверь и кидая ключи в миску у входа. — Он решает, кто здесь главный.
Кейт улыбнулась. Кот лениво посмотрел на неё, зевнул — и позволил себя погладить. Это было… признанием.
— Ты голодная? — спросил Лукас, проходя на кухню. — У меня есть хлеб, яйца и, кажется, два помидора. Один точно живой.
— Ты умеешь готовить?
— Я умею делать вид, что стараюсь. А ты будешь смеяться надо мной.
Кейт осталась босиком, бродя по деревянному полу. Всё здесь было — настоящее. Его книги. Его кофе. Его пальто на крючке. И её рюкзак — теперь уже тоже часть этого пейзажа.
Пока он готовил, она рассматривала фотографии на стене: старая плёнка, фестивали, чёрно-белые кадры. В одной рамке — группа на раннем этапе, лет пять назад. Все моложе, волосы длиннее, взгляды ещё не уставшие.
— Ты выглядишь на них... почти ребёнком, — сказала она.
— Потому что я был. До тебя — точно.
Завтрак они ели на балконе. Город шумел вдалеке, а ветер гнал запахи хлеба и тополя. Лукас сидел, раскинув ноги, а Кейт — поджавшись под его плечо, с чашкой кофе в руках.
— Это всё очень быстро, да? — спросила она вдруг. — Я ведь только вчера была волонтёром. А сегодня… здесь.
— Хочешь, чтобы было медленно?
— Не хочу, чтобы это оказалось иллюзией.
Он посмотрел на неё так, как смотрят перед поцелуем. Или перед словами, от которых не возвращаются назад.
— Это не иллюзия. Это ты.
Во второй половине дня они вышли на улицу — на рынок. За хлебом, сыром, ещё чем-то. Она шла с его шарфом на плечах. Он держал её за руку.
Именно тогда и щёлкнул затвор камеры.
Сначала один. Потом другой.
А потом — вспышка.
— Дерьмо, — пробормотал Лукас. — Я думал, они оставят нас в покое. После шестнадцатого места…
— Что, если это утечёт?
Он не ответил. Просто взял её за запястье и ускорил шаг. Дома он первым делом достал телефон.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— То, что должен был сделать ещё в Базеле.
Он записал видео. Простое, короткое. На фоне белой стены, в серой футболке, с её рукой, мелькающей в кадре.
«Привет. Это Лукас. Думаю, вы уже видели фотографии. И да, это правда. Её зовут Кейт. И я люблю её. Не как фанатку. Не как волонтёра. Как человека. Не знаю, сколько это будет длиться. Но знаю, что сейчас — это реальнее всего, что у меня было. Спасибо, что не будете мешать».
— Ты уверен? — спросила она, когда он нажал «опубликовать».
— Более чем. — Он повернулся к ней. — Ты ведь не собираешься исчезнуть?
— Только если снова выгонишь меня за сыром.
Он рассмеялся.
А потом поцеловал — долго, спокойно. Так целуют только дома. Там, где можно быть собой.