Глава 7. Письмо.
ДЭВИД
Конверт появился, как призрак из прошлого — словно Джоанна Ли предвидела, что мы будем перебирать её тетрадь, цепляться за каждую ниточку, чтобы вытащить правду из темноты. Эвелин сидела за столом в своей квартире, пальцы скользили по потрёпанной ткани обложки, изучая выцветший корешок, когда она вдруг замерла. Что-то плотное нащупалось под подкладкой — чужое, инородное, будто спрятанное не для всех.
Мы оба замолчали. Воздух в комнате уплотнился, как перед грозой. Эвелин встретила мой взгляд — острый, настороженный — и я почувствовал, как сердце сжалось. Мы стояли на пороге чего-то необратимого.
Осторожно, почти ритуально, она отделила конверт — старый, пожелтевший, с потемневшими краями. Он был запечатан чёрным воском — гладким, как зеркало, без печати, без знака. Только эта немая поверхность, будто глаз, наблюдавший за нами и ждавший, когда мы осмелимся заглянуть внутрь.
Я взял его, чувствуя пальцами хрупкость бумаги. Вес — ничтожный, но в нём было что-то угрожающее. Письмо, не отправленное, не вскрытое. Слово, задержавшее дыхание.
Мы открыли его вместе. Внутри — тонкий лист, исписанный ровным, немного нервным почерком. Я читал вслух, голос звучал глухо, будто я сам тону в словах:
«Если это письмо в твоих руках, значит, я проиграла. Возможно, меня больше нет. Или хуже — меня заставили молчать. Но правда ещё может выбраться наружу. Её код — в записи. Не верь никому, кто говорит, что защищает. Они — система. А система — это ворон. Он клюёт правду, пока она не перестанет дёргаться.»
Я замолчал. Мой рот был сухим, как пепел. Пальцы вцепились в бумагу.
Эвелин наклонилась ближе. Слова на листе были чёткими, почти резкими. Джоанна не умоляла, не плакала — она указывала путь.
«Ты знаешь, кто они. Ты видел. Но не хотел верить. Теперь придётся. Они уже рядом. И если ты читаешь — значит, у тебя ещё есть шанс. Найди запись. За ней охотятся. Она — ключ.»
Запись.
Мы переглянулись. В комнате стало холодно.
— Она знала, что мы вернёмся, — прошептала Эвелин. — Всё это было подготовлено. Не для полиции. Для тебя.
Я кивнул. Горло сжалось. Письмо дрожало в моих руках, как последний глоток воздуха.
— Джоанна никогда не сдавалась. Даже когда её сломали. Она оставила это, как крик сквозь бетон.
— И теперь он слышен, — сказала Эвелин. — Вопрос в том, успеем ли мы.
Я медленно свернул письмо. Внутри было имя. Адрес. Что-то, что может стать поворотным.
— Мы найдём их, — сказал я, голос стал низким, почти рычанием. — Кто бы ни был R.K., он знает, что мы идём. И он не остановится, пока мы не замолчим. Как Джоанна. Как Бен.
Эвелин встретила мой взгляд. Я увидел в её глазах то, что держало меня на плаву всё это время: решимость идти до конца. Даже если цена — сама жизнь.
Я не знал, чем всё это закончится. Но теперь — я знал, с чего начать.