Когда молчание прикасается
Библиотека уже давно опустела. Свет настольной лампы над их столом создавал золотистое пятно, в котором два силуэта казались вырезанными из шелка и света. За окнами сгущалась ночь. Всё вокруг казалось замершим - будто даже город затаил дыхание.
Фрин закрыла книгу и не сразу подняла взгляд. Её пальцы задержались на корешке, как будто книги могли удержать то, что внутри рвалось наружу. Сердце билось слишком громко. Бекки сидела напротив, склонившись над своими записями. Но её пальцы не двигались уже несколько минут. Они обе чувствовали: что-то должно произойти. Или уже происходит.
- Уже поздно, - тихо произнесла Фрин, стараясь не спугнуть хрупкий момент.
Бекки подняла взгляд. Их глаза встретились, и в этом взгляде было всё: ожидание, страх, желание.
- Я не хочу домой, - ответила она. Почти шёпотом, но с такой уверенностью, что у Фрин перехватило дыхание.
- Тогда... - Фрин сделала паузу. - Тогда пойдём ко мне.
Фрин жила в маленькой, но уютной квартире недалеко от кампуса. В прихожей пахло лавандой и чаем. На полках стояли книги, на диване был раскинут плед, а в углу мерцал мягкий свет ночника.
Когда они вошли, Бекки замерла на пороге. Как будто боялась, что стоит сделать шаг - и всё исчезнет. Но Фрин подошла ближе, взяла её за руку. Ладонь к ладони. Бекки вздохнула - медленно, глубоко. И шагнула вперёд.
- Ты уверена? - прошептала Фрин, не отрывая взгляда.
- Да, - ответила Бекки. - Только... не спеши.
Фрин медленно коснулась её лица. Провела пальцами по щеке, по скуле, по губам. Каждое движение - будто изучение. Бекки прикрыла глаза, и тогда Фрин наклонилась - их губы встретились. Тихо. Осторожно. Как будто впервые.
Поцелуй был долгим. Мягким. Он тянулся, вплетался в дыхание, в биение пульса. Пальцы Фрин зарылись в волосы Бекки. Та вздрогнула - не от холода, а от близости. От доверия.
Они медленно, почти неслышно переместились к дивану. Бекки села, подтянув колени. Фрин присела рядом, обвила руками её талию. Они не говорили. Только смотрели друг на друга. Медленно сближались. Опять. И снова.
Свитер Бекки соскользнул с плеч. Рубашка Фрин чуть приоткрылась. Их кожа соприкасалась - случайно или намеренно, но каждый раз - как ток.
- Я боюсь, что не смогу остановиться, - прошептала Фрин.
- Я не хочу, чтобы ты останавливалась, - ответила Бекки, прикасаясь к её губам кончиками пальцев.
Они целовались, и в этом не было ничего поспешного. Всё было - как танец. Как музыка без слов. Их тела изучали друг друга - не спеша, с трепетом. Фрин касалась плеч, груди, живота - и каждый её жест был вопросом. Ответом были выдохи Бекки, её дрожащие пальцы, её губы, ищущие тепла.
Бекки откинулась на подушки. Свет ночника ложился на её кожу золотым отблеском. Она выглядела как картина. Живая. Настоящая. Уязвимая.
Фрин накрыла её поцелуями - по ключицам, по животу, ниже. И Бекки запрокинула голову, сжала пальцы в пледе. Она больше не пряталась. Не сдерживалась. Она открылась - вся. Для неё. Только для неё.
Мир исчез. Осталась только эта ночь. Эта близость. Их тела, их дыхание, их прикосновения.
Фрин держала её ладонь, когда волны пробегали по их телам. Когда дыхание превращалось в шёпот. Когда всё сливалось в единый ритм.
А потом - тишина. Не та, с которой всё начиналось. Другая. Глубже. Мягче.
Они лежали, прижавшись лбами. Руки сплелись. Сердца - тоже.
- Ты... - начала Бекки.
- Я здесь, - ответила Фрин.
Они заснули в обнимку. И в первый раз за долгое время - спокойно. Без слов. Без страхов. В тишине, которая наконец стала домом.