Выжить, нельзя умереть

С событий того дня незаметно минуло два месяца. Некогда молодые листья на деревьях доживали сейчас свои последние недели, прежде чем золотисто-оранжевым дождем не опасть на холодную землю, застилая все вокруг словно разноцветным ковром. Совсем скоро наступит осень, красивая и золотистая пора. Мицуки любит осень, любит смотреть на красивые листья и природу, которая медленно погружается в долгий сон. С каждым днем на улице становится чуть холоднее, а солнце восходит все позже и позже, но это никак не мешает укладу жизни волшебницы, который претерпел значительные изменения. На самом деле, произошло довольно много за всего лишь несколько месяцев…

Холодный ветер обжигал разгоряченное лицо, по которому стекали небольшие капельки пота.

На просторной поляне в окружении высоких деревьев сражались два человека. Металлический лязг и тяжелое дыхание расходились на несколько метров, прежде, чем ветер заглушал их. Движения плавны и быстры; цепкие пальцы обхватили черную ручку стальной катаны, а внимательный синий взгляд полностью сконцентрировался на худом бледном лице оппонента, на котором уже проступил красный румянец. Тренировки проходили каждый день на рассвете на одной и той же поляне. С тех пор Мицуки поддерживала себя в тонусе, не давая послаблений.

На самом деле, первое время черноволосая девушка не слишком любила каждодневные тяжелые тренировки, приходя на них просто потому, что это нужно, это необходимо для дальнейшей жизни в этом мире. Острая необходимость освоения базовых навыков ведения ближнего боя и возможность защитить себя подгоняли Мицуки. Но довольно скоро она неосознанно взглянула на них под иным углом. И, как итог, вскоре мнение стало меняться и ей начали нравиться тренировки. Каждая тренировка была неповторима и несла в себе ценный опыт и знания, которые в дальнейшем можно будет применить, и Мицуки точно найдет, как именно. Да, без травм, разумеется, не обходилось, за счет чего волшебница улучшила еще и медицинские навыки.

Особо громкий скрежет металла и катана вылетает, отскакивает о ближайшее дерево и падает в высокую траву.

— Ого, молодец! — воодушевлено похвалил Изуна, шутливо поднимая руки вверх.

Его голова отклонилась, поскольку к шее опасно близко приблизился острый кончик, немного царпая нежную бледную кожу. Изуна сглотнул и застыл, сверля черными глазами собственное отражение в отполированном до зекрального блеска лезвии. Мицуки крепко держала катану, привыкнув за столько времени к ней и тяжело дышала, жадно заглатывая обжигающий горячее горло воздух.

— Ты поддался. — приведя дыхание в норму, спокойно констатировала девушка, неспешно опуская вытянутую руку с оружием.

— Нет! — тут же горячо возразил Изуна, всплеснув руками.

Взгляд Мицуки, что был сиюсекундно брошен на Изуну описать словами нельзя — нужно это увидеть вживую. Парень скрестил руки на груди и отвернул голову, всем своим видом давая понять, что очень обиделся на такое заявление, на что девушка лишь немного раздраженно вздохнула, закатив глаза.

— Я. Не. Поддавался. — выплюнул огорченно Изуна, поворачиваясь к ней спиной.

— Вроде бы и не настолько юн, а ведет себя словно дитя малое. — вздохнула Мицуки, оглядывая насупившуюся фигуру перед собой.

Девушка первой сократила расстояние и, подойдя вплотную к все еще злившемуся учихе, заглянула в черные глаза. Буря эмоций в одно мгновение застлала сознание, а в голове невольно возникло сомнение, а точно ли это тот самый брат Мадары?

Холодный и безжалостный, неспособный на любое проявление чувств, кроме бесконечной жажды крови, закаленный множеством ожесточенных боев, шиноби, в чьих черных, как смоль, глазах можно было утонуть, стоило лишь взглянуть. Шиноби, в горячей крови которого бурлила ненависть и неутолимая жажда мести.

И он. Добрый, мягкий и уравновешенный, насколько Учихи вообще могли ими быть, парень, в чьих тоже черных глазах вечная буря эмоций и чувств выдавала их обладателя с головой. Мицуки усмехнулась.

— А он, все-таки, такой наивный и мягкий. Прямо как ребенок, у которого однажды отняли детство. — про себя рассмеявшись такому неожиданному сравнению, черноволосая волшебница, все так же не отводя внимательного синего взгляда, улыбнулась уголками губ. — Даже и не верится, что именно этот человек является второй по значимости фигурой в иерархии клана Учиха.

— Так и будешь здесь стоять или же соизволишь подобрать свою катану и продолжить тренировку? — подняв свою катану и направив ее на Изуну, спросила она, вопросительно изогнув при этом бровь.

Ответом стало неразборчивое бормотание и раздраженное фырканье, вызвавшее глубоко внутри еще больший смех, тем самым окончательно подняв настроение. Мицуки вновь улыбнулась, внимательно следя за движениями повернувшегося и направившегося к кустам молодого учихи, вновь одетого в черную униформу, с красно-белым гербом клана на спине. Парень пригнулся и поднял катану, отряхивая ее от немногочисленных заранее опавших листьев и травы. Почистив длинное зеркальное лезвие, юный учиха в одно мгновение оказался рядом с Мицуки, не успевшей уследить за его движениями, и поднял катану, приглашая на очередной раунд.

— А он как всегда быстр. — промелькнула мысль, которая вскоре была вытеснена продумыванием очередной тактики для победы.

— Ну, что, Мицуки, еще разок? — невинная улыбка, что никак не вязалась с глазами, полными жажды продолжения, отразилась на румяном лице.

Вместо ответа девушка с холодной головой первой накинулась на парня, заставляя того в спешке уклоняться от атаки и продумывать метод для контратаки.

Ближе к вечеру оба устало сидели на прохладной траве, переводя дух.

Солнце окрасило небосвод в яркие тона, напоминая всем о пришедшем заканчивать все дела времени. Облака начинали по-немногу сгущаться, предвещая очередной дождь, а, может быть, и настоящий ливень.

— Вот ведь! Я потратила сегодня весь день на тренировки, а время-то уже к осени идет, надо бы запастись лечебными травами, да остальными дарами леса. Пусть у меня и есть теплица, но там я выращиваю далеко не все, что-то просто собираю в лесу. — девушка настолько погрузилась в размышления, что совсем не обращала внимание на настойчивый зов со стороны Изуны.

— Мицуки! — повысил голос парень, ощутимо дернув девушку за руку.

— Что ты творишь? — черноволосая девушка отдернула руку, выдавая в ответ на произошедшее недовольный вопрос.

— Ты меня совсем не слушаешь! — возмущению юного учихи не было предела.

— Я, что, обязана слушать всю твою болтовню без разбора? — Мицуки упорно не понимала, как же можно болтать так много и ни о чем на протяжении тридцати минут. — Я даже свои мысли едва слышу, не говоря уже о том, что я устала после тренировки.

Изуна в который раз насупился, скрестил руки на груди и обидчиво отвернулся от уставшей собеседницы.

С момента окончания тренировки и на протяжении последнего часа учиха без устали разговаривал с Мицуки обо всем, смешивая в своем монологе все, включая и тренировки, и жизнь в клане в целом. Отчасти это происходило из-за того, что Мадара вечно был занят и от природы открытому и дружелюбному Изуне просто не с кем было поговорить, поэтому своей «целью» он избрал того, с кем сейчас проводил наибольшее количество времени — Мицуки. Волшебница понимала это, поэтому если и слушала, то подерживала немного разговор, давая учихе выговориться, авось и какая-нибудь интересная информация в бесконечном потоке слов промелькнет. Но сейчас не было ни сил, ни желания говорить с кем-либо: все тело ныло от перенапряжения, мысли сбились в одну огромную кучу, разгребать которую вот совсем не хотелось.

— Так, если тебе больше нечего сказать, то увидимся завтра. — поспешно поднялась девушка, накидывая черный капюшон на голову и подбирая с земли катану.

— Хорошо, до встречи! — Изуна воодушевленно помахал ей рукой прежде, чем скрыться в чаще леса, ведущей к большому клановому дому.

— Мне бы тоже пора домой. — отряхнувшись от травы, решила черноволосая девушка, неспешным шагом уходя в глубину леса, где с каждой минутой становилось темнее. — Я точно вернусь до темноты. — посмотрев время, выдохнула Мицуки, оглядывая по мере продвижения столь знакомую местность.

Шелест травы под ногами, легкое покачивание ветвей деревьев на ветру и особенная, мрачная атмосфера сопровождали юную волшебницу, погружая в себя. Жутковатые густые тучи медленно застилали звездный небосвод, а вместе с тем и полумесяц, едва-едва показавшийся во всей своей серебристо-лунной красе.

— Даже и не верится, что прошло уже целых два месяца. — тоскливый, чуть унылый взгляд синих глаз расфокусированно смотрел перед собой. Тяжелый вздох потревожил воздух вокруг. — А ведь, если так подумать, то сейчас эта атмосфера так и навевает воспоминания о том злополучном дне, когда Мадара Учиха застал меня и Изуну за тренировкой. — прикрыв свои глаза, девушка, слившись с окружающей ее гармонией, полностью погрузилась в воспоминания.

Холодный ветер треплет собранные в аккуратный пучок черные волосы, заставляя то одну, то другую прядь выбиваться и ложиться на сосредоточенное бледное лицо, загораживая при этом глаза и мешая концентрироваться на происходящем.

— Мицуки, ну же! Ты слишком слабо бьешь! — с недовольством выкрикнул Изуна, блокируя очередной неуклюжий удар катаны. — Нападай, или будешь бесконечно защищаться, что в итоге приведет к проигрышу и смерти! — тон опять стал серьезным, отчасти похожим на обычный голос старшего учихи.

— Это не я слишком слабо бью, просто ты сильнее меня и опытнее. Вот ведь! — нахмурившись, подчеркнула про себя Мицуки, резко припадая к земле, чтобы уйти от кругового удара. — Чтож, раз уж мои прямые атаки бессильны, следует провести обманный маневр, а потом уже нанести ответный удар, вложив в него всю силу. — Мицуки отпрыгнула назад от юного шиноби, тяжело дыша, начав поджидать удобный момент для контратаки. — Сейчас!

Прыгнув вперед с направленной катаной ровно на Изуну, вставшего в боевую стойку, чтобы отразить удар, и сменив направление своего движения прямо перед столкновением вправо, девушка вызвала замешательство у оппонента, который такого трюка не предвидел и не смог защититься. Выбив металлическое оружие из бледных рук, черноволосая волшебница тут же приставила катану к горлу, едва не касаясь нежной бледной кожи. Учиха вмиг замер, боясь двинуться. Стоя позади и держа катану у его горла, Мицуки вдруг почувствовала что-то странное.

— Что это за чувство? Будто… — мысль не успела дойти до логического завершения, будучи прерванной внезапной беспощадной и сильной атакой.

Сильный удар по руке, выбивший из руки катану так, что та отлетела на десять метров от ничего не успевшего понять Изуны, привел Мицуки в шок, а потом и вовсе в ужас. Девушка невольно вскрикнула, когда ее руки бесцеремонно обездвижили за спиной.

— Ну что за ирония. — нервная мысль пронеслась в голове, после того, как к горлу, даже ближе, чем до этого сделала она, поднесли острое и прочное лезвие куная.

— Ты кто такая? — от ледяного и одновременно до жути пугающего тона, полного решимости убивать и уничтожать Мицуки вздрогнула.

— Мх. — кунай вонзился в кожу, обдавая стальным холодом. Теплая струйка в ту же секунду потекла вниз, скрываясь под воротом любимого черного худи.

— Я спрашиваю, ты кто такая? — начав терять терпение, настойчивее повторил голос за спиной, обхватывая кунай сильнее и готовясь вонзить его еще глубже в кожу.

— Дара, прекрати! — громко и испуганно выкрикнул Изуна, тут же хмуря брови.

— Вот ведь! Опять этот псих?! Мне стоило догадаться. — разочарованно, но оттого не менее напуганно подумала она, предпринимая попытку вырваться.

Как и ожидалось — все тщетно: руки теперь обхвачены лишь сильнее, а хрупкие и тонкие запястья до боли сжаты в большой и сильной ладони. Мицуки стиснула зубы, с отвращением, злобой и проблесками страха в глазах смотря на серый металл у своего горла.

— Аники, пожалуйста, отпусти ее, мы просто тренировались! — уже настойчивее повторил свое требование младший учиха, с тревогой глядя на волшебницу, никак не ожидавшую встретить сегодня кого-то, кроме них, а в особенности самого лидера клана Учиха.

— Она хотела тебя убить, отото, я не отпущу ее. — все тот же стальной тон, не терпящий ни упреков, ни возражений.

— Вот ведь! В любой другой ситуации я бы вырвалась, используя магию, но сейчас я не могу раскрыть себя. Что же делать? — вопросы и догадки крутились в голове, подобно набирающему обороты урагану.

— Дара, она не хотела меня убить! Мы просто тренировались и я проиграл! — Изуна не бросал жалких, но упертых попыток доказать невиновность своей новой подруги.

Ответа не последовало, вместо этого тело прошибла волна резкой боли, поднимающаяся от запястий и расходящаяся по всему телу с быстротой молнии. Кунай глубже впился в кожу, повреждая кровеносные сосуды и высвобождая все больше противной на ощущение жидкости.

Мицуки уже и не сомневалась, что этот учиха доведет дело таки до конца, а последовавшая реакция Изуны лишь подтвердила невеселую догадку: черные глаза Изуны, встретившись с глазами Мадары, не продержались и минуты. Юный учиха отвел взгляд в сторону, напряженно думая над возможными вариантами убеждения своего аники. Вернее, он уже знал один, но не мог подобрать правильные слова, чтобы его поняли в том ключе, в котором это необходимо.

— Аники, а ты видел всю тренировку? — наконец с нажимом спросил Изуна, в черных глазах которого бушевала самая настоящая буря эмоций.

— Я тоже об этом подумала. — мысленное согласие не заставило себя ждать. — Однако, я не смогла бы это сказать, поскольку в глазах Мадары Учихи, я — убийца. И не потенциальный, судя по всему.

— Во время поединка она обошла меня и выбила из моих рук оружие, а потом приставила лезвие так, как я ее учил сам. — поймав на себе недвусмысленный взгляд старшего учихи, требующий разъяснить все, Изуна незамедлительно продолжил. — Это Мицуки, ты ее уже знаешь, она вылечила тебя как-то, а месяц назад мы случайно встретились и она попросила меня тренировать ее, а я был не против, ведь совместная тренировка — вдвойне лучше для шиноби. За все это время если я и получал травмы, то она меня лечила на месте. Вон, там ее сумка. — указав на ствол поваленного дерева, твердо и убедительно произнес парень.

Девушка была на сто процентов уверена, что сейчас пробирающий до мурашек холодный взгляд направлен на простую черную сумку, стоящую на широком стволе дерева. Изуна бросил обиженный и осуждающий взгляд на, казалось, немного успокоившегося учиху, всем своим видом говоря, что не поддерживает брата в данной ситуации.

— Дара, отпусти ее, она не причинит мне вреда! — вновь повторил свое не то требование, не то свою просьбу, сокращая сроки на размышление.

После минуты молчания и игры в гляделки между двумя учихами, Мадара, цокнув и раздраженно вздохнув, поддался на уговоры и бесцеремонно оттолкнул от себя волшебницу. Мицуки не удержалась и рухнула на колени, тут же переводя дыхание. Синие глаза с неприкрытой ненавистью смотрели назад.

— Вот ведь! Все учихи психи. — маленькая струйка крови незаметно глазу переросла в небольшой красный поток, который уже изрядно запачкал и намочил любимое черное худи.

— Мицуки! Ты в порядке? — стоило Мадаре отпустить девушку, как к ней тут же кинулся взволнованный учиха. — Мицуки? — с каждой секундой взгляд черных глаз напротив синих становился все беспокойнее, начиная уже раздражать темноволосую волшебницу.

— Все нормально, спасибо. — спокойным, ровным голосом поблагодарила своего спасителя Мицуки, поднимаясь на ноги.

Позади раздалось недовольное фырканье.

— Дара… — сознание Изуны разрывалось на части от переполнявших его эмоций: несправедливость, обида, страх и желание утешить сейчас смешались в одну кашу, затмевая собой здравые мысли.

— А вот и основная особенность учих. — обратив внимание на развернувшуюся за спиной сцену, устало подумала Мицуки, роясь в сумке в поисках усовершенствованного кровоостанавливающеего зелья, что, впрочем, не продлилось долго, потому уже через десять секунд все вернулось на круги своя, оставив после себя лишь неприятный и несколько жуткий отпечаток на душе.

— Кстати, а зачем ты здесь? — только убедившись, что с пострадавшей все хорошо, Изуна, наконец, взял себя в руки и задал первый существенный вопрос, интересующий не только его.

— Я не нашел тебя в клане уже в который раз и отправился на поиски. — спокойно ответил Мадара, скрещивая руки на груди. Глаза, что чернее ночи и загадочнее тьмы лишь на мгновение пересеклись со спокойными и умиротворенными синими, но и этого хватило, чтобы понять: все далеко не так просто.

— Ах, да, я же говорил тебе пару недель назад, что ухожу в это время на тренировки. — смущенная улыбка озарила бледное и худое лицо, выдавая все чувства с головой.

— Я решил потренироваться с тобой сегодня. — больше похожее на утверждение, нежели на предложение, прозвучал простой, но одновременно не настолько, ответ.

— Оу, но, я ведь уже пообещал сегодня… — учиха запнулся и не договорил предложение, но все было понятно и без слов.

— Так, это мой шанс. Пока что мне не следует связываться с ним, — расфокусированный взгляд прошелся по стоящему все в той же позе мужчине, черные одежды которого, смешавшись с черными буйными волосами, колыхались на усиливающемся ветру, — раз уж судьба сама дает мне такой шанс…

— Изуна, все нормально, я бы все равно сегодня ушла пораньше: дел много. — максимально возможная дружелюбная улыбка показалась на губах.

— О, да? Ну, если ты так говоришь, то ладно. — парень ответил дружелюбием на дружелюбие, помахав в спину неспешно уходящей девушки, а потом добавил ставшую за этот незаметно пролетевший месяц уже стандартной фразу. — Буду ждать тебя завтра!

— Увидимся. — прощаясь в ответ, тонкий слух уловил явное недовольство старшего учихи, а шестое чувство подсказало, что взгляд, полный ненависти сейчас направлен в спину, и, если б не Изуна, она была бы уже давно мертва.

— Ну, это уже не мои проблемы. — эта мысль принесла намного большее облегчение, чем изначально предполагалось. — Изуне придется, конечно, тяжело, но этот псих, пожалуй, прислушивается только к своему младшему брату, поэтому особых проблем возникнуть не должно.

Ветер трепал капюшон худи, а глаза, привыкшие к темноте, неотрывно смотрели вперед. Небольшой круговорот из листьев пронесся перед отрешенным лицом.

— Хах, это была действительно самая, пожалуй, сложная тренировка с Изуной в моей жизни. — остановившись, Мицуки поймала глазами цепочку из листьев, поднимавшуюся по воле ветра все выше и выше, пока, наконец, она окончательно не скрылась во мраке леса. Тяжело вздохнув и продолжив свой путь, девушка и не заметила, как на уголках губ заиграла улыбка, природу которой понять было трудно. — Кажется, будто это все было только вчера, но время чертовски беспощадно, оно никогда не щадило и не пощадит никого. — подняв голову к небу, девушка прищурилась из-за очередного порыва ветра, принесшего с собой много пыли и мелкого мусора. — Поверить не могу, что я уже второй год живу здесь. С момента моей смерти прошло уже почти полтора года, но, опять же, кажется, что это произошло не так-то и давно.

Уверенные и неспешные шаги вскоре остановились; послышался звук открывающейся двери и шагов по деревянному полу. Сняв обувь, не медля ни секунды, девушка направилась в комнату, чтобы убрать катану, что все это время так и оттягивала руку, в некоторых моментах звмедляя движение. С негромким металлическим стуком поставив катану у стола, как всегда заваленного многочисленными формулами, теорией и несколькими книгами, взятыми ранее из великой библиотеки, в глаза бросилась простенькая небольшая ваза, в которой цвел один единственный цветок.

Обычно черноволосая волшебница любую растительность сажает исключительно в теплице (иначе, зачем, собственно, было приложено столько стараний, если не для оптимизации и упрощения жизни?), но этот случай являлся, пожалуй, единственным исключением из всех имеющихся правил — и на то была пусть и не столь существенная, ибо цветок не обладал абсолютно никакими полезными свойствами, но все-же достаточно веская причина.

Осторожно дотронувшись кончиками пальцев до нежного лепестка, поддавшегося и согнувшегося без особых усилий, рука немного дрогнула, не желая повредить, или, что еще хуже, сломать нежный цветок.

— Мицуки, идем! — громкий, звонкий голос разносился отголосками по солнечной округе.

Изуна бежал впереди, широко улыбаясь и радуясь жизни, однако в его поведении девушка-таки подметила странные, несвойственные в обычное время обычно черты: за нежной улыбкой скрылось напряжение, а в глазах томилась нескрываемая искра волнения, которая, как огонь на костре, постепенно разгоралась, затмевая собой все остальное.

Волшебницу это смущало и отчасти напрягало, но, с другой стороны, такое поведение не вызывало более серьезных опасений.

— Что же задумал этот учиха? — время от времени оглядываясь по сторонам и запоминая маршрут, устало подумала измотанная длительной тренировкой черноволосая девушка, плетясь следом за неугомонным, и, как оказалось, полным энергии молодым парнем.

Вскоре стало понятно, что местность для нее знакома, но понять откуда, пока не получалось, поскольку частые прогулки в полном одиночестве давали о себе знать, они путались в паутине воспоминаний, словно мухи, не давая сконцентрироваться, но, несмотря на это, подсознание дало явную подсказку: в этом месте случилось что-то важное. Но что?

— И зачем же ему сюда так резко приспичило прийти? Не мог, что-ли, в другой раз сводить меня в это место? Мне еще зелье нужно сегодня закончить, иначе все пропадет и опять придется ждать целую неделю! — сокрушалась все сильнее девушка по мере отдаления от «их» поляны. Перед глазами по щелчку пальцев всплыли цифры. — Максиму в пять часов вечера я должна быть дома, чтобы успеть закончить это зелье. Сейчас три часа, в общей сложности у меня два часа свободного времени. — поток мыслей на мгновение замер, дабы мозг сумел обработать новую поступившую информацию о незнакомой местности.

Отчего-то опять силуэт знакомой местности пронесся в подсознании, но причину того вспомнить так и не удалось.

Само место представляло из себя залитую солнцем открытую местность, разделенную широкой рекой со множеством камней как в воде, так и на берегу. В спокойной водной глади колыхались от редкого слабого ветерка золотистые лучи солнца, да плавно пробегали пушистые белоснежные облака, то и дело перекрывающие солнечный свет. Высокие и массивные деревья позади и спереди, словно две нерушимые стены, стояли на страже этого на редкость умиротворенного места.

Мицуки видела много мест, отдаленно похожих на это, но они не шли ни в какое сравнение («волшебные» земли девушка предпочла не считать) с этим по-своему уединенными уголком природы. Атмосфера вокруг, конечно, не несла в себе ни крупинки магии или чего-то таинственного, так пресущего дивному лесу, где, надежно скрывшись от ненужных любопытных глаз, обосновались эльфы во главе с чудесной, пусть и своеобразной, высшей эльфийкой. Но даже так, в лесу, близ собственного дома таких мест было от силы несколько.

Злость и сопутствующие ей не самые приятные эмоции, направленные на Изуну, стали по-немногу затихать, словно само тело в один момент захотело слиться воедино с царящей вокруг нерушимой идилией, раствориться, подобно редкой ряби на поверхности воды, появляющейся во время слабых порывов ветра, и полностью уходящей как только листья на многочисленных деревьях перестают качаться.

— Ну, как тебе? Нравится? — все это время юный учиха с блаженной улыбкой на лице наблюдал ровно ту же картину, что и волшебница.

— И ты привел меня сюда исключительно ради этого? — этим вопросом девушке хотелось понять дальнейшие мотивы и планы этого непредсказуемого учихи, чтобы понимать: а надо ли ей это вообще, или же нет?

В ответ послышался легкий смешок и следом последовала непринужденная, даже, как показалось девушке, смущенная улыбка. Изящная черная бровь изогнулась, а синеглазый взгляд начал изучать стоящего, не шевелясь, Изуну.

— Он взволнован. Интересно. — заинтересованность в происходящем не слишком возросла от этого факта, ибо ее изначально и не было, но намеки все-же показали себя. — Стоит ли это того? — очевидный вопрос, который являлся ключевым в данной ситуации.

— Мицуки, подожди немного, а я скоро вернусь. — загадочно протянул молодой парень, моментально скрываясь за деревьями.

— Вот ведь! — раздраженный вздох и уставший синий взгляд, брошенный в направлении только что убежавшего шиноби отвечали сами за себя, прекрасно описывая ситуацию в понимании черноволосой волшебницы.

Решив не стоять без дела, девушка направилась к берегу спокойной реки, воды которой порой плавно омывали ближайшие разноцветные и неповторимые камушки.

— И, все же, здесь по-своему прекрасно. — уголки губ слабо поползли вверх, а внимательный взгляд, подмечающий каждую, даже самую маленькую деталь, лишь подогревал слабенький огонек интереса, зародившийся не так давно. — Зачем же ему вести меня сюда? Неужто, у него и правда есть веская на то причина? — обхватив колени тонкими руками и положив голову, полностью расслабляя шею, думала девушка, черные волосы которой давно уже выбились из идеального пучка, становясь отдаленно похожими на столь узнаваемую прическу одного ненавистного ей учихи.

Рука непроизвольно тронула место, куда пару недель назад приставили кунай с одной единственной целью — убить.

— Мадара, лидер клана Учиха, и, судя по всему, сильнейший его представитель. — горькая усмешка сама собой вырвалась. — И теперь он мой враг… Будто бы мне до этого мало было. Нет, не было, далеко нет.

Внезапное озарение пришло в голову, подобно снегу на голову.

— «Мы здесь встретились». — процитировала про себя девушка, оживляясь. — Так сказал Хаширама Сенджу, единственный друг Мадары Учихи. Как я понимаю, да, место, где я встретила Хашираму в первый раз просто чуть дальше в ту сторону. — смотря вперед, наконец вспомнила волшебница, улыбнувшись. — Вот, почему это место было так знакомо мне.

За размышлениями девушка вовсе не заметила, как сзади к ней подошел Изуна, держа в руке цветок. Поняла она это лишь тогда, когда на плечо неожиданно опустилась рука. Повернув голову и столкнувшись с пронзительным взглядом черных глаз, по спине пробежал холодок, который, впрочем, быстро исчез, словно его никогда и не было.

— Мицуки, я их нашел не так давно… В общем, это тебе! — смущение превысило все взможные пределы, когда из-за спины резко вынырнула рука, с невероятной красоты цветком, который до этого девушка ни разу не видела.

Стушевавшись и забывшись, ошарашенная произошедшим волшебница удивленными синими глазами разглядывала большой, ярко-алый, с примесью бархата, цветок, который держал юный учиха. Его лепестки, элегантно раскинулись вокруг одного крупного центрального красного бутона, вызывая исключительно восхищение.

— Откуда он у тебя? — поинтересовалась Мицуки, осторожно перенимая внезапный подарок.

— Ох, я на поляне нашел, их было всего два, я и подумал, что тебе понравится. — довольный собой, улыбнулся парень, щеки которого приобрели едва заметный румяный оттенок.

— Значит, второй у тебя? — встречно спросила девушка, запоздало заметив закрепленный в черных волосах цветок.

Изуна ничего не сказал, лишь улыбнулся, присаживаясь рядом с собеседницей.

Каждый погрузился в свои мысли, глядя на тихую речную воду, плавно текущую вдаль.

— Мицуки, ты извини за тот раз, когда Дара напал на тебя. Он, на самом деле, не желал тебе зла, просто не так понял всю ситуацию. — смущенным тихим голосом произнес парень, подтягивая одну ногу к себе и кладя на колено руку.

— Просто твой брат таков. — понимая, что Мадара изо всех возможных сил оберегает своего единственного родственника, черноволосая волшебница не держала на него зла за случившееся, хоть это и не отменяло того факта, что ее действительно однажды могут убить.

— Да, аники такой. — утвердительно кивнул Изуна, отрешенно глядя на небосвод, который время от времени застилала стена из белых пушистых облаков.

— Просто Изуна порой слишком наивен: не такой, как Мадара. Его доброе сердце не желает войны, как и душа, но он родился именно в этом мире. В мире, где наивность и доброта стоят жизни. — подобного рода правдивые мысли сами собой закрались в разум, стоило лишь взглянуть на этого шиноби еще раз. — Но, несмотря на характер, пусть Изуна и кажется наивным, живущим в какой-то своей реальности, при всем этом обладая умением здраво мыслить и осознавать происходящее глубже и лучше, чем многие из тех, кого я когда-либо знала.

— Мицуки. — тихо, почти что шепотом позвал объект ее текущих размышлений.

— Думаю, мне стоит выслушать его сейчас. — недолго подумав, решение пришло моментально, отчасти из-за того, насколько подавленным, в сравнении с десятью минутами ранее выглядел сейчас учиха.

Задумчивое лицо, тонкие поджатые губы, изменившаяся в один момент поза на более закрытую — все так и говорило о том, что Изуна хочет высказаться кому-нибудь.

— Мицуки. Я понимаю, мы знакомы не так давно, но отчего-то у меня есть уверенность, что я могу рассказать тебе об этом. — речь совсем не походила на привычную веселую и беззаботную болтовню обо всем и ни о чем. Его голова поникла, а ладони сжались в кулаки. — Аники. — услышав это одно словно, Мицуки уже поняла: диалог будет не из простых. — Мой аники делает все возможное для нашего клана. Наш отец умер, когда Мадаре не было еще и шестнадцати, потому вся ответственность за клан о ууудномоментно упала на него. Кроме меня у аники больше никого нет и поговорить ему тоже не с кем. Я знаю, как ему тяжело, но сделать ничего не могу. Стоит мне завести разговор о помощи, как Дара меняется. Я не узнаю его в такие моменты, ведь раньше он не был таким. Таким холодным, замкнутым, отчужденным. — Изуна вновь замолчал, собираясь с мыслями. — На самом деле, на аники сейчас оказывается сильное давление: огромный завал бумаг, связанных с Конохой, массовые недовольства в клане. Из-за своего характера ему крайне трудно дается общение, а репутация его, мягко сказать, жуткая. В лицо никто не говорит ему гадостей просто потому, что боятся гнева главы клана, но за спиной так и обсуждают, как бы свергнуть Дару. Я тайно подслушал многие сплетни и четко понял: в той кровопролитной войне все винят именно Мадару. — набрав побольше воздуха в легкие, Изуна тяжело сглотнул — было очевидно, что каждое новое слово дается ему все сложнее. — Он старается и делает для клана все возможное, сутками напролет засиживаясь в кабинете главы клана, порой забывая и поесть, и попить, и поспать, изматывая себя непрерывной работой — и все ради того, чтобы никто в клане Учиха не страдал, а жил достойно, хорошо, и, главное, спокойно. Но им этого мало! — после длительной паузы Изуна сорвался на крик, с силой ударяя о камни, что тот час разлетелись в разные стороны. — Они не ценят того, что для них делают! Считают, что именно Мадара виноват во всем! В войне, смертях, конфликтах! — глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Изуна продолжил, постепенно затихающим голосом. — И Мадара, понимая все это, все равно остается верен своему родному клану. Он никогда не нагружал меня своими проблемами, но я вижу, что ему тяжело, пусть он и не показывает этого. — очередная пауза. — Я хочу, очень хочу помочь Мадаре, но я не знаю как. Я слабее, хуже сражаюсь, в политике я тоже плохо разбираюсь.

Повисла гнетущая тишина, а от приятной и непринужденной атмосферы не осталось и следа.

— Я и не думала, что все ну настолько серьезно. — в шоке анализировала мысленно все услышанное Мицуки. — Нет, конечно, догадывалась, что все будет примерно так, однако в меньшей степени. Да, псих он тот еще, но вот как глава клана, я думаю, он неплохой, если судить из всего сказанного ранее, то он, пожалуй, для своего времени просто отличный глава клана. Однако, людям всегда и во все времена мало. — в памяти начали всплывать не самые радужные моменты прошлой жизни. — Сколько ни делай — мало. Такова натура большинства. Но, почему же Изуна все это мне рассказал, неужели хочет спросить что-то, касающееся данной ситуации?

— Мицуки, — не успела девушка опомниться, как ее глаза были захвачены черными, полным надежды и немой мольбы, — что мне делать? Ты ведь лекарь, поэтому знаешь, что в таких случаях нужно делать! — наивность данного утверждения изрядно удивила черноволосую девушку, смотрящую, казалось, сквозь глаза в самую душу.

— Я то откуда должна это знать? — возмущению не было предела, но лицо осталось все таким же хладнокровным.

— Почему бы тебе, раз Мадара отвергает любую помощь, начать оказывать поддержку? Например, приносить еду, следить, чтобы он спал, по мере возможностей брать обязанности на себя? — вполне логично было услышать именно этот ответ.

— Я пытался, но Дара все отвергает. — настроение юного учихи портилось на глазах. — Аники слишком упрямый, и, прямо как в вашу первую встречу, он никогда не обратится сам за помощью, если не заставить.

— А вот это уже проблема. — пронеслось в голове у Мицуки.

Девушка сидела и обдумывала новую для себя информацию.

— Мицуки, я еще хотел сказать кое-что. — вдруг перебил сосредоточенный поток мыслей Изуна.

Заинтересованный синий взгляд переместился на необыкновенно грустного учиху.

— Эти цветы, в общем… — парень запнулся, не завершив изначальную мысль до конца, чем лишь подогрел уже и без того достаточно сильный интерес своей собеседницы. — Это знак нашей дружбы. Я захотел сделать тебе такой подарок, чтобы доказать, что я хочу быть твоим другом. И я, — Изуна смутился и неловко улыбнулся, — зная, что тебе нравятся растения, искал что-нибудь неповторимое и уникальное на протяжении месяца.

— Вот как. — улыбка невольно тронула уже давно поникшие уголки губ.

— Он специально искал эти цветы? — сначала недоверчиво, а потом уже и с уверенностью пронеслось в голове у Мицуки. — Хотя, сколько бы я ни искала, а найти еще хоть один примерно похожий не смогла.

— Спасибо. — искренне улыбнулась Мицуки, побуждая Изуну тоже улыбнуться.

Яркие, словно рубиновые, лепестки сильно контрастировали с мрачными тонами комнаты. Секрет долгоцветия цветка неимоверно прост для волшебницы — вода, находящаяся в вазе смешана с модифицированным специально для растений укрепляющим зельем. Именно благодаря этому яркий алый цветок радует свою владелицу уже полмесяца, даже не думая увядать. Приятные во время прикосновений лепестки напоминают нежный бархат, а особый цвет предает лишь более благородный вид.

Вернувшись в реальный мир, Мицуки отошла от стола и направилась на кухню, чтобы заварить себе чай. Привычная и любимая кружка, ароматный зеленый чай, от которого хаотично струится ввысь пар. Сделав глоток, девушка задумчиво посмотрела в окно, где к тому времени уже начал неспешно накрапывать дождь, грозящий перейти в очередной ливень, или, если повезет, просто в сильный дождь. В мокром от капель дождя окне отразилось пусть и сонное, но задумчивое, серьезное лицо.

Спустя десять минут, когда последний глоток был сделан, черноволосая девушка, будто и не обратив на это особого внимания, продолжала стоять. Пожалуй, даже ей сейчас не было известно, куда именно ее заведут собственные мысли по итогу, и чем это все обернется.

— Нет. — резко помотав головой, отрезала Мицуки, разглядывая причудливые мокрые узоры на окне. — Пока это лишь мои догадки — и не более того.

Оторвавшись от размышлений и с громким звоном поставив кружку на деревянный стол, девушка, зевнув, отправилась наконец на заслуженный отдых. Все тело изнывало после тяжелой тренировки, а мозг был катастрофически перегружен информацией. Черноволосая девушка выключила свет и покинула кухню, предвкушая сладкий сон.

— Ох, а я думал, ты уже не придешь! — наигранно заносчиво произнес Изуна, спрыгивая с дерева, на котором все это время сидел в ожидании.

— Неужто ты уже передумал со мной тренироваться? — безразличным тоном сходу спросила, как отрезала, Мицуки, холодным взглядом осматривая парня.

— Ну, конечно, нет! — горячо возразил юный учиха, обхватывая катану поудобнее.

Мицуки, убрав аптечку в сторону, хмыкнула, тоже взяла в руки катану и встала в боевую, пусть и плохую, стойку.

— Готова к своей второй тренировке? — воодушевленно и деланно серьезно спросил Изуна, принимая грамотную боевую стойку.

— Да. — односложный ответ сорвался с губ автоматически, так как мозг уже вовсю продумывал все возможные варианты и стратегии для победы… Или, вернее сказать, стратегии безболезненного поражения.

— Тогда, нападай! — громко и теперь уже действительно серьезно выкрикнул Изуна, пока рот растягивался в предвкушающей улыбке, а в глазах разгорался огонек предстоящей увлекательной битвы.