лишнее [rus x ame]
На улице пасмурно. Смурные тёмно-серые тучи расползлись по небу, заслоняя проход солнечным лучам, вовремя не оформившим пропуск на въезд в стратосферу. Кажется, что будет дождь, но дождём и не пахнет: тучам слишком всё равно на людей. А ещё им слишком не хочется смотреть на слякоть, такую унылую и бесполезную.
Россия сидит в своём кабинете и заполняет бумаги. Здесь просторно и спокойно, и даже давящий столб воздуха не кажется таким уж отягощающим. Привычная рутина, привычные росчерки, буквы, подписи, привычная ручка и привычные изрядно вычурные формулировки мелькают перед глазами с самого утра. Глаза болят от усталости, отчего Россия переодически отрывается от документов и поднимает голову, осматриваясь по сторонам. Жёлтый свет прожигает глазницы, поэтому Росс остаётся сидеть при дневном освещении. Так он работает где-то до полудня, после чего прерывается на обед.
Местная столовая его не сильно радует, поэтому он берёт еду из дома: заранее подготавливает бутерброды, которые приносит в лотке, горячий чёрный чай в термосе и какое-нибудь яблоко на перекус. Отодвинув бумаги в сторону и разложившись, он начинает обедать.
– Привет, Россия, не ждал? – врывается Америка без стука, пренебрегая всеми нормами приличия и делового общения.
– Приветствую, – сухо отвечает Россия, сдерживая свой «по плану вообще-то обед, ты не в курсе?» порыв, – не ждал.
– Вот и хорошо, – приближается к столу Америка, странно улыбаясь, – Я тебе кое-что приготовил, – говорит он, с нездоровым взглядом перебирая принесённые бумаги, – Я подготовил тебе новый список санкций, вот, ознакомься.
Америка несдержан. Он передаёт бумаги русскому, подхихикивая и нервно смотря по сторонам, как будто что-то принял. Россия откладывает еду и, протирая пальцы салфетками, берёт бумаги в руки. Быстро пробегается по содержанию и выкидывает документы в стоящую рядом мусорку.
– Ты с ума сошёл? – кричит Америка.
– А что не так?
– Ты их выкинул!
– Ты сам сказал, что это для ознакомления. Я ознакомился. Мы всё это проходили. Ты приносишь мне бумажки, а через день ещё одни, и ещё. Так зачем мне их копить?
– Неужто тебе это не нравится? – с издёвкой и наигранно-возмущённой интонацией решает уточнить Америка.
– Нет.
Америка засовывает руки в карманы брюк, наклоняясь чуть ближе, чтобы их с Россией глаза были примерно на одном уровне.
– Разве твоё сердце не греет мысль о том, что кто-то думает о тебе? – продолжает потешаться Америка с серьёзным лицом, мысленно расплываясь в ехидной улыбке.
– Нет, – отвечает Россия спокойно. Его ничуть не цепляют слова Америки и ничуть не задевает подобное отношение, – знаешь, я уже привык чувствовать себя лишним.
Несколько мгновений Америка хмурится. Чувства внутри скапливаются сумбурные. Этого не было в планах.
– Ну ладно, – откашливается Аме и выпрямляется, поправляя галстук, – пойду я.
– Скучать не буду, – сухо отвечает Росс, возвращаясь к перекусу.
Остаток дня Америка отсиживается в своём кабинете, разбираясь со своими делами. Короткий разговор с Россией не выпадает из его головы, но у него нет никакого желания с этим разбираться. Он старается погрузиться в работу. А тревога продолжает втихую прогрызать его изнутри, играя на оголившихся нервах.
Но завтра всё это вылетит из их голов. Завтра это вновь перестанет иметь значение.
Разве что с документами неприятно вышло. Этой бумаге можно было найти лучшее применение.