Когда закончится дождь

На пару часов дождь взял передышку, но, бродя по лесной тропе, Хоки словно до сих пор слышал его шум. Где искать брата, он однозначно знал, одна лишь дорога к этому месту означала, что все будет хорошо, что рядом все, кто сможет поддержать. Еще будучи детьми они разглядывали проносящиеся мимо деревья в поисках на ветках птичьих гнезд, пока мама за рулем подпевала едва слышимой музыке по радио. Отцу было не до их поездок, потому Хоки любил такие моменты. Озеро всегда ожидало только их троих, сколько бы они не возвращались, ни единой души не встречалось. Будто само место было против посторонних звуков и людей, здесь замолкали даже птицы, чтобы ничто не мешало зеркальной глади огромного озера спать.

- Рорри! - старенький пирс всё ещё держался на своих шатких опорах, но для Хоки его покачивания оказались страшнее шторма, он был в изнеможении, однако старший брат стал весомым поводом отложить желанный отдых. Как же сильно Аврора дорожил Мартой, той самой женщиной, которая смогла создать вокруг него идиллию, такое место, где он чувствовал себя по-настоящему нужным. Теперь её не стало. И вся идиллия растворилась вместе с уходом Марты. В памяти всплывало лицо Рорри, когда он говорил о ней, на нем сияла мягкая улыбка каждый раз, стоило только произнести это имя. Марта. Человек, который смог подарить Авроре семью. Как давно её не стало? Сколько уже он терзает себя? Сутулый силуэт у воды сказал, что довольно долго. Рядом стоял нетронутый дешёвый виски, взгляд Авроры устремился вдаль, будто ожидая лучшего поворота, но он знал, что этого не случится. Безнадёжность.
- Аврора! - чуть громче крикнул Хоки, и тот обернулся. Переполненное болью лицо уставилось на него: покрасневшие зеленые глаза теперь выглядели намного старше своих лет, однако этот взгляд всё такой же мягкий, но вот только привычной улыбки уже не было.
- Хоки, - едва выдавил он. - Я рад, что ты жив, - его голос снова растворился в тишине. Это место будто поглощало всякие звуки в свой омут, из которого ничего не вырвется. Серое небо становилось ещё необъятнее, отражаясь от поверхности безмятежного озера, прекрасное место, чтобы подумать. Хотел бы Хоки сказать, что сочувствует его утрате, но он и знать не знает, каково ему.
- Мы можем поговорить? - подошёл он ближе. Вопрос излишний, Рорри всегда был рад его выслушать.
- Как же так вышло, что ты оказался в притоне? - спросил его на удивление спокойный голос.
- Это долгая история, - помялся, но ответил Хоки.
- А мы никуда не спешим, - убрал он тару и жестом предложил присесть рядом.
Внутри болела каждая мышца, тело требовало новой эйфории, за которой обязательно последуют новые мучения, но Хоки заставил себя сесть.
- Чёртова Лиз подсадила меня, потом ограбила и сбежала, если в паре слов.
Не успел он закончить предложение, как уловил на себе осуждающий взгляд Рорри.
- Она трижды пыталась продать твою квартиру, трижды, Хоки! - нахмурил он свои тёмные брови. - Где ты был всё это время? Почему так долго позволял вытирать о себя ноги? Я устал бегать за тобой... - таким Хоки его не помнил: в диком отчаянии, поглощенным злобой. - Что мешало послать её ко всем чертям и вернуться домой?
- А сам как думаешь? - не выдержал Хоки, как поливали грязью его последнее светлое воспоминание. - Пока я убивался по сомнительному другу детства, ты сделал вещь куда более страшную, чтобы вот так осуждать меня. Ты бросил человека, который нуждается в тебе больше, чем в ком-либо ещё. Ты можешь злиться на меня сколько влезет, но у меня нет тех обязательств, на которые я мог бы вот так взять и откровенно наплевать! Я могу себе позволить на год-другой исчезнуть, никто от этого не пострадает. Я видел твою дочь сегодня утром и знаешь что? Я стал презирать Адриана примерно в её возрасте. Когда он был больше всего мне нужен. И вместо того, чтобы сейчас пытаться пристыдить кого-то другого, посмотри вот сюда, - указал Хоки дрожащими пальцами на покрытое рябью отражение. - Если ты нашёл в этих глазах оправдание тому, что именно сейчас твой ребёнок переполнен болью и ненавистью, то продолжай. Продолжай делать из него меня - такую же сволочь, которой на всех плевать, - выпалив концовку, Хоки осознал её чуть позже, ведь он добирался сюда, чтобы поддержать Аврору. - Я только хотел сказать, что Мэри скучает по тебе, я знаю это, потому что когда-то был на ее месте. Ни один ребёнок не должен проходить через это.
Будучи подростком, Рорри невольно примерил на себе роль папы для Хоки, быть может не во всех значениях этого громкого слова, но в очень многих его аспектах. Несомненно, он понимал, насколько большое значение играет в начинающейся жизни своего младшего братца. Почему же Аврора позабыл об этом?
Марта.
- Я не хотел оставлять её. - вдали Рорри будто пытался найти для себя оправдание, но оно было в его руках в стеклянной таре.
- Знаю, что не хотел, нужно немного времени, чтобы прийти в себя, - Хоки потёр замерзшие руки. - Прошло уже достаточно, Рорри, пора возвращаться нам обоим.
- Ты прав, Хоки, - поднялся он, замахнулся и изо всех сил швырнул стеклянную тару к середине безмятежного озера. Поверхность взволновалась. - Поехали, - направился Рорри к машине, Хоки догадался, почему тот так поспешно отвернулся от него.

- Стало быть, ты завязал? - внезапное появление Хоки немного взбодрило Аврору, он напомнил брату, что ещё есть один маленький человек, которому он крайне необходим именно сейчас. Авто плавно приближалось к городской магистрали, тихое озеро снова осталось молчать в полном одиночестве, ожидая скорый дождь.
- Я стараюсь.
- Когда ты вернулся? - вопрос вызвал только непонимание в глазах Хоки, теперь он весьма сложно ориентировался во времени, в ответ оставалось только пожать плечами.
- Помнится мне, что Сай хотел тебя отыскать, выходит, у него получилось, - на сером лице смешались испуг и угрызения, скоро всем станет ясно, кто и как лишил "Пандору" голоса. - Ни за что бы не подумал, - продолжил Аврора, - что этот паренёк все-таки поедет за тобой, - город уже окутал вечер, но из-за хмурого неба он словно не уходил целыми сутками. - А ведь изначально я хотел им отказать, - Хоки с недопониманием посмотрел на брата. - Слишком уж напористым мне показался их гитарист, ещё бы! Никто не ставит Авроре свои условия, - усмехнулся он. - Дерзкий тип, не люблю таких, - но что-то поменяло его настрой. - А теперь моя дочь проводит с ним больше времени, чем со мной, и я ему благодарен.
- Разве ты не хотел подписывать с ними контакт?
- После разговора с Мэтью я больше склонялся к отказу, но когда услышал твоё о них мнение и посмотрел ту запись, то передумал и решил дать им шанс.
Много ли таких дел, в каких мы успели поучаствовать не глядя? Если бы тогда Хоки промолчал, то, возможно, его бы тут не было, не пришёл бы в чувство Рорри, а Сай избежал бы отчаянных мук.

По столпившимся у входа людям стало понятно, что долгожданное выступление вот-вот начнётся, но на этот раз без участия скрипача. Хоки терзала совесть за свой безрассудный поступок, казалось, уж лучше бы все об этом узнали, чем скрывать дальше. Аврора харизматично вошел внутрь, всё же здесь он самый влиятельный человек, и каждый пытался ему угодить, однако, в мире не так много людей, которые могли получить от него желаемое.
- Папа? - подбежал один из тех немногих, увидев неподалёку Мэтта, Рорри кивнул, что тот уже может идти на сцену, и он молчаливо побрёл сквозь густую толпу.
- Ты, наверное, не помнишь Хоки, - кудри взволновались от покачиваний головой. - Это мой братец и он потрясающе рисует, - любопытные глаза уставились на него, а потом тонкая рука потянулась к нему за дружеским рукопожатием.
- Я тебя помню, - еле смогла она перекричать шум и гомон вокруг. К удивлению Хоки, она оказалась довольно высокой для своих... Двенадцати? По правде говоря, он точно и не помнил её возраста.
- Мне очень приятно, - улыбнулся он так и не поняв, на кого из родителей она похожа больше.
Давно же Хоки не слушал музыку, он и забыл, когда последний раз делал то, что нравится, за исключением последних дней или дня, сколько прошло часов с момента возвращения, он сказать не мог, всё слилось в один большой кошмар. Пора бы ему закончиться. Место Авроры, пожалуй, самое лучшее в этом заведении, идеальный обзор и превосходная акустика, Хоки убедился в этом, сев за его столик на удобном диване, Мэри забралась на него с ногами и с нетерпением ждала, когда же всё начнется. Мэтт бодро забрался на сцену прямо из зала и, поправив бейсболку, накинул свою гитару с плетеным ремнем.
- Все, кто так жаждет хорошей музыки, мы начинаем! - подошел он к микрофону. Удивительно, что Мэтт запомнился молчуном с таким твёрдым и сильным голосом. Пускай чуть грубый, но как раз под стать его песням. Сид уселся за барабаны, подошла и Кэт. Больше они никого не ждали. Уверенно полилась музыка, новая песня, догадался Хоки, теперь им нужно писать чаще, чтобы не наскучить публике, пожалуй, у них с этим всё в порядке. Дерзко, так, как любил Мэтт, будто ничего не страшась, забавно, что он открывал эту свою сторону только пока в его руках гитара.
-... Не стану я тебе мешать,
Люби меня, я буду ждать!
Когда играться надоест,
Когда остынет гнева пыл! - кричала внизу толпа и тянула руки, будто к солнцу.
-... Тебе мой однозначный жест
Донес возмездия посыл!..
Выразить ненависть красиво он умел, несомненно, будто каждую строчку Мэтт пробовал на вкус перед тем, как выпустить наружу, а их было немало, словно он хотел добраться до кого-то в этой непроглядной толпе.
-... В последний раз остановлюсь
Услышать едкие слова!
От безнадёжности смирюсь
Пока в тебе любовь жива! - энергия била через край, заражая собой всех, кто сегодня пришёл это услышать. Он прекрасно знал, что там, внизу, его услышат и поймут, будто каждое слово его песен предназначено для кого-то в глубине толпы, и этот кто-то питает его неудержимый запал, чтобы новая песня была ничуть не хуже предыдущей. Прочности барабанов можно было лишь позавидовать, они лихо сдерживали быстрые удары Сида один за другим, теперь понятно, почему у него такие крепкие руки.
-... Не спят соседи за стеной
И нету сил уже кричать!
Ты издевалась надо мной -
Я так устал с тобой играть! - Напряжение в голосе росло, но он не оборвется, насколько бы велико оно ни становилось. Артист, достойный своего места, и сегодня он нашёл, чем зажечь людей внизу. Однако Хоки хотелось, чтобы раздался и второй голос из дарованного богами ящика, но едкий свет прожекторов говорил, что этого не будет.
- Это я виноват, - неожиданно вслух сказал Хоки, Аврора отвлекся от напористого гитариста.
- О чём ты? - спросил он.
- Из-за меня сегодня там нет скрипача. Он сорвал голос, когда пытался помешать мне выйти за... - посмотрел он на Мэри и замолчал, ни к чему ей это знать.
- А мне он сказал, что попал в аварию.
- Просто я подумал, что это не так важно, - блеснул струной смычок в полумраке. Хоки обдало жаром, он здесь. - Молодец, что пришёл, по такому поводу, я просто обязан сыграть, - лицо, как и всегда, скрывала тень полей серой шляпы, под которой сидели новенькие затемнённые очки на перевязанной переносице.
- Сай... - еле протянул Хоки. - Ты когда-нибудь простишь меня? - пусть лицо сокрылось от внимания глаз, можно догадаться, что сейчас на нем та самая улыбка.
- Простить я тебя не смогу, ведь у меня так и не вышло затаить обиду. Аврора, ми'леди, - обратился он. - Приятного вечера! - Мэри страшно нравилось его внимание. - Хоки, думаю, тебе должно понравится, - скоро темнота растворила его без остатка, шёлковый голос ещё не восстановился полностью.
"Он что, собирается на сцену?!"
- Интрига! - увидел Рорри, как братец пытался разглядеть Сая во мраке.
Последние строчки Мэтта погрязли в темноте, публика понимала, что значит этот переход. Скрипка отразила маленький лучик, который смог до неё дотянуться. У самого края впереди, где прожекторы не доставали его, стоял скрипач, похоже, что никто из группы не ожидал его появления, что же, будет интересно услышать этот спонтанный порыв. Вздрогнул в тонких пальцах смычок, и скрипка закричала с первых секунд, только блики давали понять, что музыка живая, она волнующе набирала высоту. Сид припомнил мотив и тоже вступил, тихо поддержали Сая и гитары тоже, одинокой скрипке было сложно заполнить тишину, но при желании она бы справилась.
- Остановите стрелки, раз!..
Тихо пропел Сай первые строчки, похоже, сегодня кричать будет только скрипка, изнутри вырвался осторожный, но уверенный голос, от того, что в нем появился лёгкий хрип, по телу пробегала дрожь, как только слова донеслись до ушей.
-... Кому-то нужен перерыв,
Часы стучат всю жизнь для нас,
Пророча нервам скорый срыв,
И отголоски едких фраз
Наметят ближе чей-то взрыв...
Сейчас Сай словно хотел рассказать, а не докричаться, как это делал обычно.
-... Остановите стрелки, два...
Разбейте бремя серых дней,
Людские блеклые глаза
Затмили свет ночных огней,
И мы, устав от ноши зла,
Чужих не просим быть добрей...
Видит ли он реакцию зала? Внизу все замерли, вслушиваясь в его рассказ. Сможет ли Сай ещё когда-нибудь посмотреть, как он играет на струнах души?
-... Остановите стрелки, три! - взорвался голос в секундной тишине. Вот он, дар, который ничто не отберёт.
"Он оправился!"
-... Закончиться пускай скорей
Кошмара едкий крик внутри
Однообразных серых дней!
И мы с тобой, как ни смотри,
Всего лишь часть таких людей...
Неожиданный всплеск снова вызвал оцепенение... Сай не утратил того таинственного шарма, который так манил заглянуть в его темноту, услышав снова голос, что когда-то заставил Хоки увидеть серость этого места под другим углом, наводил приятные впечатления, он вспоминал, как стоял прямо перед ним, как был ошеломлен игрой, и это чувство не пропало. Даже Аврора, глядя на брата, усомнился в себе, неужели Хоки действительно слышит чуть больше, чем все вокруг? Определённо, Рорри не прогадал, что подписал этот контракт, люди хотели слышать голоса "Пандоры" каждый новый раз.
- Поблагодарим нашего скрипача! - взял в руки микрофон Мэтт, как только свет вернулся, а Сая уже не было. - Этот парень настолько сильно вас любит, что пришел сюда прямо из палаты! Дадим ему немного отдохнуть, а пока... - снова заиграл привычный Мэтту мотив.

- Как ты думаешь, Рорри, - спросил Хоки, когда "Пандора" сыграла свою последнюю песню. - О ком пишет Мэтт? Мне показалось, будто все его стихи об одном человеке. Разве можно написать что-то настолько... зажигательное что-ли, когда всё действительно так плохо?
И правда, со сцены ничуть не кажется, что он разбит, напротив - он пылает и готов гореть ещё.
- Видишь ту дамочку бордовой рубашке? Она прямо у стойки...
Отсюда открывался обзор почти на всех, девушка неспешно допивала свой коктейль со смиренным лицом, собранные в высокий хвост тёмные длинные волосы покачивались из стороны в сторону, пока она высматривала кого-то определенного.
- Думаю, сейчас ты сам всё увидишь, - сказал Аврора, заметив, как к ней приближается их гитарист. Широким жестом Мэтт поднял за нее бокал, явно сделав это с издёвкой, на что она плеснула ему остатком из высокого стакана прямо в лицо. Эпатажный музыкант только облизнулся глядя, как длинные ноги уносили её прочь, догонять было лишним, ему оставалось лишь попросить у бармена салфеток.
- Сандра та ещё конфетка, - усмехнулся Рорри.
- Что здесь такого забавного? Ему сейчас, наверное, нелегко, - смотрел Хоки, как Мэтт задумчиво уставился в прайс.
- Ты думаешь, он страдает? В его голове наверняка уже всплывают новые строчки, а он ищет, куда бы их записать. Они так долго вместе, что уже не разбегутся, в душе Сандре нравится, что ей посвящают целые концерты. Эти двое, пусть и скандалят изо дня в день, но друг без друга больше не могут.
- Разве так бывает? Это ведь какой-то ад...
- Видимо, им нравится гореть вдвоём. Мы не выбираем, кого нам любить, Хоки, и будем терпеть многое, лишь бы сохранить это чувство.

"Выходит, можно любить и так?" - задумался Хоки, весь концерт Мэтт пел о том, какими пылкими бывают их ссоры, но при этом точку он так и не поставил, ведь иначе следующей песни просто не будет. Или она выйдет совсем другой, не то, что прежде, неудержимый запал пропадёт, а публика больше не заразится его жгучим порывом. Такая разная, но по-своему красивая, любовь. Если Рорри и Марта не знали, что такое скандалы, то Мэтт и Сандра видели в этом что-то необходимое - она наивно обижалась, а он мог лишь посмеяться над этим, битая посуда и бессонные ночи были неотъемлемыми атрибутами их повседневности, возможно, всё делалось ради бурного примирения, такие, как они, привыкли к резким контрастам. Как бы там ни было, одно и то же чувство объединяло их, будь это Рорри и Марта или Мэтью и Сандра. Хоки показалось сложным такое понять, человеку, ещё не любившему по-настоящему. Детская привязанность быстро улетучилась, не оставив тяжкого груза разлуки, значит, снова мимо. Хотелось ли ему испытать такое, то, о чем все говорят? О чём поют. Если и так, то, возможно, придётся когда-то лишить себя того самого великого чувства, и это будет невыносимым. Сай однажды испытал таковое, полюбив от одиночества и безысходности, поэтому его стихи как один сплошной крик больной души.

По дороге домой Хоки не покидали раздумья, казалось, он даже позабыл навязчивые мысли, которые упорно, но пока безуспешно, заставляли его покинуть студию. Действительно ли одно и то же чувство рождается из таких противоречивых явлений? Забота, уют, одиночество, боль и, кто бы мог подумать, - ненависть. Как в порыве всего этого распознать, что ты в самом деле его обрёл? А ведь Хоки почти поверил себе, когда отправился за Лиз, но это скорее было ложью для себя самого лишь бы скорее убраться отсюда и начать новый холст. Но самообман не принес ему желаемой радости.

Дождь.

На балконе его ждала последняя сигарета, которую Хоки выронил, увидев внизу знакомый Nissan. "С. О." высветилось на дисплее телефона, который одолжил ему Аврора на случай чего.
"Да как он доехал?!" - серая стена осадков и для Хоки показалась слишком непробиваемой, неужели уже прошло так много времени с того ужасного дня? Одно его радовало - скрипач не потерял зрение насовсем, больше всего Морган боялся, что по его вине Сай больше никогда не увидит света.
- Алло?
"Поговорим?" - услышал он уставший голос в трубке.