Младший лейтенант

Последние летние деньки порадовали народ советский своей тёплой погодой. По голубому небу лениво плыли кучерявые, словно барашки облака. Птицы на деревьях поли свою разноголосую, немного фальшивую симфонию. Травинки на лесной опушке легко покачивались от каждого дуновения свежего ветерка. И в очередной раз, здесь - в лесу «Вавилова», можно было застать парочку офицеров которые мирно прибывали под лучами ласкового солнца.
- Я так и не понял. Ты вроде бы говорила, что хочешь поговорить со мной, но мы сидим вот так молча уже несколько минут. Что происходит? — находясь в замешательстве, поинтересоваться Сергей.
Оля потупила взгляд, уставившись на собственную металлическую ладонь, тяжело вздохнула и наконец подала голос.
- Я... — но стоило ей начать, как в горле тут же встал ком.
И в принципе понятно почему Оля так мялась. Как-никак, а для неё это довольно-таки больная тема. К тому же, Нечаев абсолютно не в курсе касательно давних похождений Романовой в Германии. Да и ей особо не предоставлялась возможность об этом рассказать. По итогу, сейчас майор всё также непонимающе глядит на свою возлюбленную.
- Оль, — он аккуратно взял металлическую кисть в свои руки. — Прошу, расскажи мне, что случилось.
Наконец солдатка подняла взгляд на лицо Сергея; его глаза выражали некую опаску, кажется он переживал не меньше самой Романовой, хоть он тщательно пытался это скрыть.
- Я уезжаю в Германию, — её глаза зажмурились, она опустила голову, словно марионетка потерявшая кукловода. — И черт знает, когда я вернусь, — в голосе чувствовалась безысходность.
Спустя несколько секунд молчания, по ощущениям длившегося целую вечность, Нечаев всё таки произнес.
- Я поеду с тобой! — без толики уныния и сомнения начал он. — Дмитрий Сергеевич обязательно допустит меня...
Но не успел Сергей успокоиться, как Оля перебила его, прибывая в легкую истерику от собственных же слов.
- Дмитрий Сергеевич ничего не сделает! — слёзы накатили на голубые глаза. — Это не по его приказу меня отправляют в командировку... Штокхаузен уже отправил заявление о составе группы в правительственный комитет, его никак не отозвать.
Сергей поник, но где-то глубоко в сером взгляде всё также неумолимо полыхало пламя надежны. Ну не может быть такого, чтобы у него что-то да не получилось. Он обязательно найдёт выход! А пока нужно успокоить Олю. Майор лишь молча обнял возлюбленную мёртвой хваткой, зажмурив глаза.
- Я обязательно что-нибудь придумаю, — промолвил он едва слышно.

Третье сентября 1954. Комплекс «Вавилов», апартаменты Романовой Ольги, ранее утро.

Сидевшая на краю собственной кровати Оля, опустошенно глядела на собранные вчера сумки. За время её отсутствия, здесь наверняка образуется не хилый слой пыли, а без того сухой воздух станет ещё более неприятным, возможно даже душным.
Вдруг появилась мысль о том, что ничего без неё не изменится, всё будет в точности, как до отъезда в Германию. Верные друзья всё также будут постоянно встречаться в рабочем кабинете Виктора, и снова болтать на непонятном для солдатки научном языке. Дмитрий Сергеевич продолжит совершать величайшие открытия и творить в выстроенном им же «Челомее». Да и майор... а что майор? Внезапно появились сомнения, ведь как раз таки у Сергея, чего-то точно, да поменяется. Приятно, конечно, знать, что кто-то в этом мире печётся о тебе и всегда будет ждать. Напрягал лишь тот факт, что из-за Олиного отъезда майорская психика могла легко пострадать, и к сожалею, с этим ничего не поделаешь.
Неожиданно раздался стук в дверь, прервавший Олины размышления.«Неужели пора?»
Как только Романова открыла дверь, то приятно удивилась и тепло улыбнулась. «Вспомнишь лучик, вот и солнышко». Конечно же на пороге стоял никто иной, как майор Нечаев. Весь заспанный, будто бы помятый, но такой родной.
- Серёжа, — нежно раздалось из уст Романовой.
- А кто же ещё? Думала отпущу тебя, так и не попрощавшись? Как бы не так, — с лёгкой улыбкой произнёс он, после чего коротко зевнул.
- Не знала, что у тебя есть такая пижама, — удивлённо отметила Оля, оглядывая Сергея облачённого в спальный комплект голубого цвета в полоску.
- Да-а, — раздался очередной зевок. — Слушай а мы так и будем через порог разговаривать?
- Ой, нет конечно, проходи, — неловко улыбнувшись, та отошла в сторону пропуская гостя в дом.
Сделав пару шагов, взор Нечаева упал на сумки, лежащие в коридоре.
- Уже собралась, — вновь улыбнувшись, подметил он, обводя всю комнату внимательным взглядом.
Присев на кровать, Сергей похлопал рядом с собой, как бы приглашая Романову присоединиться. Естественно, она без колебаний опустилась рядом. Майорская рука нежно приобняла Олю, слегка прижимая ту к себе.
- Я буду скучать, — тоскливо проконстатировал Сергей, смотря на возлюбленную.
- Да ладно, я не так уж и долго буду отсутствовать. Ты даже и затосковать не успеешь, — она криво улыбнулась, осознавая, что сказанные слова скорее всего были ложью, так как никто точно не знал сколько придётся пробыть в Германии.
Нечаев едва уловимо хмыкнул и крепко обнял Олю. Он зарылся лицом в светлые женские волосы, стараясь запомнить этот момент в деталях. Такая маленькая и хрупкая Оля в его надёжных руках. «Как цветочек» — пронеслось у Сергея в голове. Действительно, лёгкий цветочный аромат донёсся до его носа. А ещё появилось ощущение, будто колючее чувство привязанности тяжелым камнем лежит на душе. Теперь от этого никуда не денешься.
Тишину разбавила резко распахнувшаяся дверь. В комнату тут же вломилась парочка учёных, которые  неловко застыли в проходе, увидев происходящую между офицерами картину.
- Ой, мы наверно не вовремя... — губы Ларисы растянулись в неловкой улыбке.
- Да, ничего. Мы уже закончили, — на удивление спокойно ответил Сергей, отстраняясь от своего цветочка.
- Ох Оленька! — чуть-ли не прокричал Виктор обнимая подругу. — Как же мы тут без тебя? — почти навзрыд продолжил он.
Филатова тоже присоединилась к дружеским объятиям.
- Мы будем так скучать.
- Ну ребята, так говорите, будто я умираю. Это же всего на пару месяцев, может даже меньше, оглянуться не успеете, — натянув улыбку, успокоила друзей Романова.
- Оленька не говори так! Ты даже уехать не успела а мы уже истосковались! — когда Петров перегибал, всё больше драматизируя, он напоминал гиперопекающую мамочку.
- Не расстраивайся ты так, я... — ей пришлось напрячься, дабы придумать подбадривание. — Я буду вам писать, и слать открытки. И уверена, я вернусь раньше, чем они успеют приехать, — Романова еле натянула фальшивую улыбку.
- Ну хорошо, — Виктор сделал жест, словно смахивал с глаз слёзы.
«И вправду перегибает».
Всё это время Нечаев стоял позади, оперевшись плечом о стену. Его ледяной взгляд ни на секунду не сходил с ребят, что выглядело немного жутко, и когда друзья наконец отлипли от солдатки, Оля это заметила. Таким холодным она видела его при первых днях знакомства, когда майор вёл себя, как настоящий козёл. Молчание и напряжение ощутимо для всех присутствующих повисло в воздухе.
- Оль мы наверно пойдём. Хорошо доехать, ни пуха... — сказала Филатова, выходя из помещения, чуть ли не волоча Петрова за собой.
- К чёрту — крикнула Романова в след удаляющимся учёным, закрывая дверь. Она обернулась и обеспокоено посмотрела на майора. — Серёж... что с тобой?
Майор перевёл опустошённый взгляд на Олю, продолжая молча буравить её глазами. Неприятное и до ужаса знакомое чувство осело в его мыслях. У Нечаева отбирали дорогого ему человека, и будто бы нечто подобное уже происходило, только вспомнить всё никак не удавалось.
Романова медленно подошла к майору с выставленными перед собой ладонями, показывая, что не причинит ему вреда.
- Серёженька, всё нормально? — глаза метались по его лицу в непонимании.
Нечаев молча прикрыл веки. Брови нахмурились, а губы поджались.
- Да ни хрена не нормально! — раздражённо процедил он сквозь зубы. Глаза полные злобы открылись и устремились прямо на Олю, а руки, до боли сильно сжали женские плечи. — Почему ты это делаешь? Нахер согласилась?! — голос сорвался на крик.
- У меня не было выбора...
- Ложь! Выбор всегда есть! Тебе ведь самой не хочется уезжать! — крепкие руки сжались сильнее.
- Серёжа, мне больно! Успокойся, прошу, — истерично умоляла Романова.
Нечаев уставился на неё, подняв брови. Майор медленно отпустил Олю. И усевшись на кровать, он схватился за собственную голову.
- Сука! — яростно выпалил Сергей. — Такое ведь уже было!
Испуганная Романова только непонимающе глядела на майора.
В дверь вновь постучали.
Нечаев посмотрел в сторону двери, а затем на Олю, которая пошла открывать. Но Сергей в несколько шагов дошёл до двери, чуть ли не сбивая Романову с ног.
- Серёжа, не надо... — она робко коснулась его плеча, но было поздно.
Дверь открылась. На пороге стоял высокий блондин в офицерской форме.
- Здравия желаю... — он удивлённо осмотрел взбудораженного Сергея. — товарищ майор... — взгляд его на секунду будто бы стал мягче, но офицер моментально собрался и продолжил серьёзным тоном. — Александр Кузнецов, прибыл для сопровождения младшего лейтенанта по приказу Герра Штокхаузена. Позвольте узнать, а где Романова Ольга?
- Я здесь, товарищ Кузнецов, — Оля проскользнула между Нечаевым и стеной, оказываясь прямо перед Аргоном. — Прошу, дайте нам пару минут.
Кузнецов смотрел на Романову безразлично, затем перевёл взгляд на Сергея. Наконец он соизволил ответить.
- Так и быть, но не больше.
- Благодарю, — протараторила Оля, скрупулёзно закрывая дверь.
Стоило им вновь остаться наедине, как Романова тут же крепко обняла Нечаева, на что тот оцепенел.
- Прости меня... — прошептала она, а из глаз тут же покатились слезинки. 
Сердце Сергея забилось быстрее. Чувство вины накрыло его с болезненным ощущением в груди. Нечаев сорвался на Олю, и на то его подтолкнула сложившаяся ситуация, ставшая для майора триггером, напоминающем о его неспокойном прошлом, которого тот не помнил, что только злило Сергея ещё больше.
Кончики его ушей и щёк стыдливо порозовели. Насколько же Оля любит его, что сейчас извиняется перед ним, после того, как Сергей на неё наорал?
Немой вопрос остался без ответа, он лишь молча обнял её, желая никогда больше не отпускать.

                                           *
Несколько часов «Комар» летел высоко над землёй, разрезая своими крыльями кучки облаков. Уже вечерело, и сквозь стёкла иллюминаторов можно было насладиться оранжевым закатным небом. Чего к слову, никто на борту не делал, все были заняты своими делами. Например: Аргон общался с парой своих соотрядовцев из «Аргентума», Штокхаузен что-то яро пытался доказать пилоту. Только Оля потерянно смотрела перед собой в никуда. Голубые глаза выражали полную отрешённость и усталость. Её всё никак не отпускали мысли о прощальном разговоре с майором, и для Романовой было совершенно неясно, почему тот так резко начал агрессировать. К тому же, постоянный стресс касательно всей этой поездки только усугублял ментальное состояние Оли.
- Чего раскисла, Романова? — Аргон встал напротив солдатки, скрестив руки на груди, на его лице читалось абсолютное спокойное, что только бесило Олю.
- Вам какая разница, товарищ Кузнецов?
- Ну чего сразу паясничать? О тебе же пекусь. В любом случае, твоё состояние важно для предстоящих переговоров.
- Какое это отношение к ним имеет? Я же просто сопровождающая.
- Верно, ты сопровождающая. Но в любом случае нужно быть начеку. Ведь, если с Штокхаузеном что-нибудь случится, то это будет на твоей совести.
- А вы умеете поддержать, я аж засветилась, — съязвила Оля.
- Ты этого от майора Нечаева набралась? Заканчивай, а то плохо закончится, — слова о Сергее больно резанули по Олиным ушам.
- Так точно, — апатично ответила она.
К двум офицерам подошёл Шток, и всё ещё раздражённым от разговора с пилотом голосом, начал:
- Аргон, Ольга, как хорошо, что вы сейчас вместе, нам нужно обсудить с вами график и проживание во время переговоров.
Они втроём отошли в заднюю часть «Комара», где никого не было, и Михаэль разложил ребятам все пункты по полочкам.
- Таким образом, вы, Ольга, будете проживать в отдельной квартире, — закончив Шток развернулся, и уже хотел уйти, как вдруг вспомнил одну вещь. — А, чуть не забыл. Ольга, поскольку вы стали частью нашей спецгруппы, вам необходимо обзавестись позывным. Есть что-то на уме?
Романова отвела взгляд в угол, слегка задумавшись. В памяти всплыли слова песни, которую она когда-то слышала с друзьями по радио.

«Всё кажется: вот маску я сниму
И этот мир изменится со мной
Но слёз моих не видно никому
Ну что ж, Арлекин я, видно, неплохой
Ах, Арлекино, Арлекино
Нужно быть смешным для всех
Арлекино, Арлекино
Есть одна награда - смех!»

- Прошу, зовите меня Арлекином.
Аргон и Штокхаузен переглянулись, после чего Михаэль коротко кивнул.
- Хорошо... Арлекин, — подытожил Шток, уходя по своим делам.

                                          ***
Со дня прибытия всей спец группы в Германию, прошло уже порядком больше двух недель, и никаких заданий так и не поступило. За это время Оля успела обжиться на новом месте своего обитания, а также сдружиться с женщиной, которая работала в пекарне напротив дома Романовой. Помимо этого, она успела отправить несколько писем Сергею и Ларисе с Виктором, написание которых приносило солдатке большую радость.
В один из будних дней, когда Оля вновь возвращалась с прогулки, зайдя в парадную своего дома, она обнаружила два небольших конвертика, торчащих из почтового ящика. Скептически посмотрев на них, и вынув из небольшой щели, Романова, поднимаясь по лестнице, пробежалась глазами по тексту на первом из них. Письмо оказалось отправлено Сергеем Нечаевым, от чего на Олином лице появилась тёплая улыбка, на второй конверт она пока не обратила никого внимания. Ключ спешно провернулся в замочной скважине, и оказавшись в прихожей, Оля опустилась на стул, стоящий рядом с дверью. Конверт был осторожно вскрыт и положен на рядом стоящий комод вместе со вторым. Глаза начали вчитываться в размашистый почерк на бумаге.

Ну здравствуй, цветочек.
Все твои письма до меня дошли, и все я прочитал. Очень рад, что ты обосновалась на новом месте, надеюсь ты там не скучаешь.
У меня всё вроде-бы нормально, только шеф обещал приставить нового напарника, может даже адекватный попадётся. А так, в общем почти ничего нового. Только Лариса с Петровым стали чаще со мной общаться. Недавно выпить позвали, но из-за работы пришлось отказаться.
И если быть честным, я безумно по тебе соскучился, думаю оставшиеся полтора месяца пролетят незаметно.
Наверно на этом всё, люблю тебя, до встречи.

На девичьем лице сияла широкая и радостная улыбка. Оля ещё несколько раз перечитала содержание письма. Всё-таки, всегда приятно получить подобные сюрпризы от трепетно любимого человека. Но нужно было просмотреть и второе письмо. Прочитав строчки на конверте, Оля значительно напряглась. Отправителем был Штокхаузен.
Бегло пробежавшись по содержанию текста, Романова погрустнела. А дело было в том, что через четыре дня, Оля должна будет сопровождать Михаэля на каком-то светском мероприятии. Также было посоветовано по-минимуму вооружиться, посколько на Штока возможно покушение.
- И почему только люди стремятся друг друга переубивать? — незамысловато спросила она у тишины, положив бумагу на комод.

Двадцать первое сентября 1954 г. Берлин, район Кройцберг, около семи часов вечера.

Стоя на вечерней улице рядом со Штокхаузеном, болтающем с какой-то роковой дамой в красном платье, Оля переодически посматривала на разговорившуюся пару. К слову, Михаэль сегодня выглядел совершенно привычно: тёмно-синий костюм, чёрная рубашка, алый галстук и непринуждённое выражение лица - ничего лишнего.
Оторвав взор от своего сегодняшнего сопровождаемого, Романова взглянула на небольшой скверик, находящегося напротив заведения, где мирно прогуливались люди. Следует заметить, что Оля так и не поняла по какому поводу они тут все собрались, благо для неё это было не особо важно.
Порывы мёрзлого ветерка неприятно похолодили кожу, и как на зло, Романова была сегодня в достаточно лёгком атласном платье. Инстинктивно поёжившись от холода, она тут же пожалела, что не захватила с собой никакой, даже самой тонкой курточки. Заметив это, Михаэль снял с себя свой пиджак и любезно накинул на оголённые плечи солдатки. Уголки Олиных губ слегка приподнялись.
- Благодарю, — едва слышно сказала она.
- Михаэль, а кем тебе приходится эта девушка? — поинтересовалось на немецком женщина, до этого болтавшая со Штоком.
- Это моя возлюбленная, — спокойным голосом ответил он.
Приподняв брови, и вновь окинув Романову пренебрегающим взглядом, дама сразу же удалилась, скрываясь за дверьми банкетного зала.
Оля возмущённо посмотрела на Штока.
- Мы об этом не договаривались!
- Какая разница? Это ведь так, для вида, чтобы не вызывать подозрений.
- Но герр Штокхаузен, это надо было оговорить заранее, и хотя бы посоветоваться со мной! — растерянно протараторила Романова.
- Товарищ младший лейтенант, на этом задание я ваш начальник, и вы здесь ничего не решаете. Ещё хоть одно препирательство и вы будете оштрафованы.
- Больно нужны мне эти деньги — буркнула она себе под нос.
- Что вы сказали?
- Ничего, пойдёмте уже.
Шток презрительно глянул на Олю, и будто через силу взял ту под руку, отправляясь в заведение, где все приглашенные уже собрались.
Пройдя сквозь двойные двери, они оказалась в презентабельном фойе. Алый ковралин, мраморные колонны и множества произведений искусства свидетельствовали о том, что место не из дешёвых. По бокам от дверей расположились массивные арки, ведущие в банкетные залы, как раз в одном из которых расположилась Германская элита. Но всё это было для Оли мягко говоря непривычно, и та совершенно не понимала зачем её закинули в подобную среду.
- Штокхаузен, прошу прощения, но каким образом это мероприятие может помочь переговорам? — шёпотом поинтересовалась Романова.
- Меня сюда пригласила моя знакомая, та с которой я беседовал на улице. К тому же, здесь собрались некоторые люди, связи с которыми могут значительно улучшить наши отношения с Европой.
Похлопав глазками Оля кивнула, и продолжила молча осматривать гостей. Помимо того, что ей было мягко говоря некомфортно в атмосфере элитарного общества, удивлял тот факт, что при этом никто не пялился на Романову, как на обезьянку в зоопарке. Ведь даже в союзе она частенько натыкалась на удивленные взгляды и тыканья пальцем от детей в свою сторону. И во всём виноват этот чёртов протез! От воспоминаний она даже немного дёрнулась, но быстро успокоилась, вновь возвращаясь к рассматриванию гостей в зале.
В самом конце помещения, возле окна стоял крупный мужчина что-то обсуждавший с небольшой группкой людей стоящих рядом. Но завидев Штока, тот широко улыбнулся и поспешил в его сторону.
- Йозеф, рад тебя видеть дружище! — мужчина радушно поприветствовал на немецком своего знакомого, и дружелюбно пожал ладонь. — Давно мы с тобой не виделись, как там в союзе работается? Наверняка неплохо, под крылом-то у самого Сеченова, да?
- Разумеется... — Фриц недоверчиво глянул на собеседника. — К чему все эти вопросы, Генрих?
- Ну как же, ты ведь правая рука величайшего ученого СССР, как же мне не порадоваться за старого друга?
Стоявшая за Штокхаузеном Оля, наконец решила вмешаться.
- Михаэль, не советую продолжать вам с ним общаться. Этот мужчина явно подошёл к вам не из-за благих намерений и желания порадоваться, — прошептала она ему на ухо.
- Ольга, я в состоянии сам решать с кем общаться, вы просто утрируете. Расслабьтесь и общайтесь с гостями. Мы ведь не хотим неприятностей?
Сделав акцент на последнем предложении, Шток уже было отогнал Олю и вернулся к беседе, но Генрих окликнул Романову.
- Девушка! Ну куда же вы, прошу не покидайте нас с Йозефом, мне очень хотелось бы с вами познакомиться! — радушно зазвенел он.
Оля посмотрела на Михаэля, как бы спрашивая разрешения, тот лишь молча кивнул.
- У вас такое чудесное платье, думаю вы станете украшением сегодняшнего вечера, — он взял левую руку солдатки и поцеловал тыльную сторону, — Верно, Йозеф?
- Безусловно... — на лице Штока появилось некое раздражение.
В целом вся происходящая сейчас ситуация, ненароком напрягала Романову. Однако, обращение Генриха к Штоку вызывало массу вопросов. «Какой к чёрту Йозеф? Что это значит?».
- Дружище, тебе не кажется, что барышню нужно представить? — на его лице появилась хитрая улыбочка.
- Хорошо... — он нервно выдохнул, — знакомься Ольга, это мой давний товарищ - Генрих Шмидт, мы были знакомы с ним ещё до войны, —учитывая то, какие не вербальные сигналы подавал Шток, то можно понять, что не такие они уж и хорошие товарищи. — Генрих, это Ольга - моя возлюбленная.
Мда, слышать подобные высказывания от человека, к которому она не питала никаких чувств, при этом имея романтические отношения с другим человеком, было мало отрадно, даже если принимать во внимание, что те слова были откровенной ложью.
- Мне невероятно приятно с вами познакомиться, Ольга, — всё также продолжал изливаться сладкими и лживыми речами Шмидт. — А знаете, что! — Он обернулся к гостям, схватил бокал первого попавшегося пойла, и начал свою речь. — Друзья! В этот наипрекраснейший вечер я предлагаю выпить вам за моего достопочтенного друга Йозефа! За то, чего он добился будучи учёным в союзе! Ура! — не успел Генрих сделать и глотка, как раздались выстрелы.
Один из гостей достал пистолет и начал палить в сторону Штока и Генриха, благо тот оказался косым и все три выстрела прошлись мимо. Быстро оценив ситуацию, Оля оттолкнула Генриха в сторону, а Михаэля повалила на пол. Ещё часть гостей достали оружия, началась перестрелка.
Пока фокус внимания находился в центре зала, где происходила ожесточённая бойня, Романова спешно вывела фрица к выходу. Попытавшись открыть дверь, та никак не поддалась, а попытки её выбить не увенчались успехом.
- Вот же чёрт! — схватив герра за локоть, они пробежали в смежный зал. — Залезайте под стол, — вполголоса приказала Оля, приподнимая скатерть и полезая следом за Штоком.
Вытащив пистолет из чехла на набедренной повязке, она начала прислушиваться. Из соседнего зала всё также переодически были слышны выстрелы и иногда отчаянные крики. Очевидно, всё это побоище было спланировано заранее, и большая часть гостей находилась в сговоре.
Через некоторое время все шумы стихли, послышались тяжёлые шаги.
- Йозеф, где ты? — раздался крик Генриха из фойе. — Ты же понимаешь, что не сможешь от меня долго прятаться.
Шмидт вошёл во второй зал, озираясь по сторонам. Он неспешно пошёл к одному из столов.
- Предатель, давай, выходи же! Ты должен расплатиться за свои поступки, поганая ты крыса!
Он смахнул скатерть с круглого стола, но там никого не оказалось - не тот.
- Хочешь поиграть в прятки?
Слушая речь Генриха, Оля приложила палец к губам, и бесшумно вылезла из под стола. Прямо перед ней оказалась спина Генриха. Нацелив пистолет, солдатка готовилась выстрелить, но Шмидт развернулся и резким движением руки выбил его из ладоней Романовой.
- Ольга! Может быть вы знаете, где ваш возлюбленный? — в его руках был пистолет, направленный на Олю. Он выстрелил, но пуля прилетела в железную руку, прикрывавшую голову.
Мельком глянув на повреждение, Романова немедленно попыталась выбить оружие, но противник оказался не промах, и свободной рукой ударил в район солнечного сплетения. Жгучая боль прошлась по всему Олиному телу, попытки вдохнуть обернулись тотальным крахом. Она схватилась за место повреждения, и тут же прилетел  второй удар уже в голову, который заставил Романову повалиться на пол.
Генрих нацелил дуло пистолета на грудную клетку. Неожиданно быстро вернулась возможность дышать и Оля сделала подсечку, Шмидт с глухим стуком упал рядом. Приподнявшись, она одним чётким ударом правой руки в затылок, отправила того в бессознательное состояние. Из места удара просочилась кровь. Романова тут же поменялась в лице, припала к нему и перевернула тело, дабы проверить пульс. Ни одного удара сердца не последовало.
Ужас читался во взгляде Оли, от жути её зрачки сильно уменьшились. Она в шоке прикрыла рот трясущимися руками. В горле застрял ком, воздух будто бы стал тяжелее. Осознание пришло моментально.
Не рассчитав свои силы, Оля убила человека.
Вылезший из под стола Штокхаузен посмотрел на Романову, сидящую над трупом Генриха. Она перевела ошалелый взгляд на фрица.
- Что я наделала?.. — лихорадочно просипела Оля.
                                            *
Михаэлю пришлось вызвать Аргона с его соотрядовцами, поскольку Оля сама до дома не дойдёт и не доедет, а Шток её не дотащит, вернее это было не в его компетенции.
Прибыв на место происшествия, Кузнецов поручился отвезти Романову до дома и присмотреть за ней, пока санитары с офицерами разберутся с последствиями этого мероприятия.
Ребята достаточно быстро доехали до место проживания Оли, и Александр помог той подняться до квартиры.
- Вам разве не пора? — прохрипела она снимая обувь.
- Я пообещал следить за тем, чтобы ты с собой ничего не натворила, а за меня не беспокойся.
- Почему вы это делаете?
Кузнецов глубоко вздохнул.
- Работа такая. Давай, иди переодевайся, уложу тебя спать.
- Я не маленькая, чтобы так дотошно за мной следить.
- Никто не спорит, но я дал обещание, поэтому иди, — спокойный голос Александра в такой ситуации был, как глоток свежего воздуха.
Наконец Оля ушла в свою спальню, в это время Кузнецов снял обувь и скинул куртку. Через пару минут он постучал в дверь.
- Ты закончила?
- Да...
Открыв дверь, Александр увидел Олю сидящую на кровати, не моргая смотрящую в одну точку. Присев рядом, он аккуратно поинтересовался.
- Тебе было там страшно?
- Нет, страшным было видеть ту гору трупов.
- Извини...
- Ничего страшного, это не важно.
- Ладно, — он помолчал ещё несколько секунд. — Ложись, тебе нужно поспать.
Уложив Олю на кровать, он накрыл её одеялом, и уже хотел выйти из комнаты, как увидел письмо на небольшом столе, отправленное Нечаевым.
- Ну конечно, ты очень похожа на неё... это всё объясняет — пробубнил он себе под нос.
- Что объясняет? На кого я похожа? — встревоженно спросила она, усаживаясь на кровати.
- Я не думаю, что тебе это нужно знать.
- Нет. Раз уж начали, то продолжайте! — нервно провопила Оля. — Если это как-то связанно с Серёжей, то я обязана знать!
- Не в твоём состоянии.
- Да почему все от меня что-то скрывают!?
- Наверняка потому что тебе не нужно знать всего.
Встав с кровати, Романова подошла к Кузнецову, смотря тому прямо в глаза.
- Пожалуйста...
Аргон отвёл взгляд, явно обдумывая, стоит говорить или нет.
- Если расплачешься, то сама виновата, а теперь присядь.
Забравшись обратно в постель, Оля начала внимательно слушать.
- Как ты знаешь Сергей прошёл всю войну. В юности был весёлым и жизнерадостным пацаном, это послужило причиной его назначения в отряд специального назначения «Аргентум». И хотя он уступал другим кандидатом по ряду причин, своей позитивностью он положительно влиял на всех членов отряда, — он сделал небольшую паузу. — А ещё это послужило тому, что между ним и девушкой из нашего отряда завязались романтические отношения, в последствие чего они поженились. Но в пятьдесят втором наш отряд сослали на спецоперацию в Болгарию, на которой Нечаев вместе с женой были взорваны террористами. После чего их тела доставили академику Сеченову. Его жену спасти не удалось, а вот самого Нечаева подлатали как следует. Только вот, Дмитрию Сергеевичу пришлось стереть все воспоминания о жене, дабы сохранить его и без того сильно пошатнувшиеся психику. После этого он сильно изменился, стал нелюдимым, замкнутым, грубым, в общем как и сейчас. Только, кажется ты положительно на него влияешь, возможно в тебе он увидел свою мёртвую жену.
Оля с ужасом слушала рассказ Кузнецова. Она ведь даже не догадывалась о прошлом своего возлюбленного, и даже не интересовалась. Естественно вспомнились приступы беспричинной агрессии, и картинка сложилась сама по себе.
- Я ужасный человек... — завыла Оля со слезами, скатывающимися по щекам.
Кузнецов нервно выдохнул. «Знал же, что так будет».
- Романова, ты ведь не виновата в том, что с ним случилось. Так чего тогда ревёшь?
- У него была жена... и я-я даже не пытаюсь что-то узнать о его прошлом, — еле выговорила она захлёбываясь от слёз.
Поняв, что какие-то слова здесь излишни, Александр молча обнял Олю. Так они просидели около десяти минут, и когда Романова выплакалась, то почти сразу же уснула.
- Спи крепко, Оля...