Гроза
Утром за мной заехал новенький чёрный BMW - я мало что понимаю в тачках, но эта каждый день мозолит глаза по телику.
- Господин Мин, Вы голодны?
- Нет, спасибо, я поел, - Меня дико волновала эта поездка, поэтому прежде чем выйти и сесть в машину, я скурил косяк и не хотел, чтобы от жрачки меня быстро отпустило.
- Простите, а куда мы едем? Почему мы выехали из города? Вы что убивать меня везёте? - засмеялся я, но всё же на на шутку всполошился.
-Всё в порядке, господин, мы всего лишь едем на место.
- Разве я не буду работать в этом городе? Да, в смысле?!
- В аэропорту Вас будет ожидать босс, все вопросы Вы можете задать ему при встрече. Прошу Вас, можете покурить, только не ругайте меня - я лишь доставляю Вас из пункта А в пункт Б - это моя работа, - мужчина протянул мне на заднее сиденье длинную сигарету с ментолом - не думал, что этот брутал курит такие, - Я просто делаю свою работу... - продолжал говорить седоволосый шафер, и эти слова дались ему с какой-то особой грустью, поэтому я не стал устраивать сцен сейчас, а закурил предложенную им сигарету.
* * *
В аэропорту меня уже ждал Тэян - ещё не подъехав на короткое расстояние, я узнал его улыбку и меня тряхнуло от озноба. Почему-то я испытывал странные чувства при виде его. Мне мало доводилось общался с людьми, но в моей тусовке все парни разные и ни у кого из них не было какой-то такой зловещей ауры, чего-то устрашающего в воздухе над их головами. А у Тэяна над розоволосой макушкой нависало целое грозовое облако, а молнии били прямо в голову.
* * *
- Так что, Юнги, наш самолет оправляется через 5 минут, успеем покурить и обсудить детали.
- Да, я очень хочу обсудить детали, - Почему-то я страшно начал язвить, что совершенно мне не свойственно, но это было заметно по интонации и деловито скрещенным на груди рукам, только вот Тэян вовсе не заметил перемен в моём поведении.
- Как только прилетим в Сеул, нас встретят и отвезут в твой номер - будешь жить в отеле, я всё предусмотрел: от места работы недалеко, этаж, вежливый персонал. Самый центр города! М? Как тебе такой расклад?
- Скажу прямо - дерьмо какое-то!
- Эй,Юнги, - улыбка на его лице стала поддельной, затем он бросил взгляд на персонал - их лица выражали умиление, наверное подумали, что это забавы двух друзей, от чего моё настроение испортилось окончательно, - Ты подписал контракт, забыл что ли? - его радостная гримаса стала более убедительной, и глаза превратились от широченной улыбки в узкие щели.
- Какой ещё, бля, контракт?
- Вот он, - всё так же задорно он перевернул свою синюю папку прозрачной стороной и ткнул пальцем на подпись, - Ты ведь понимаешь, что это не оригинальная копия. Та надёжно спрятана, я же не идиот, Юнги.
Почему- то я сразу же смирился со своим положением: моей подписью в контракте которого я не видел, работой, о которой я знал не всё и с тем, что я вряд ли увижу Чимина в ближайшее время.
- И на сколько контракт?
- Четыре года, потом, возможно, заключим новый, на более выгодных для тебя условиях, ну это как стараться будешь..
Я посчитал в столбик и с ужасом понял, что Чимину будет 25 лет, когда контракт аннулируется.
По приезде в отель, будучи, правда, в совершенно разбитом состоянии, я сумел обговорить свою дальнейшую работу с боссом; мой Чимини так и не связался со мной.
Когда Тэян ставил меня одного в просторном и светлом номере, я снял трубку и позвонил Тэхёну в бар. Этот разговор обо всем и ни о чем мне помог. Я немного успокоился. Тэ сказал, что сунул пакетик с кокаином в карман моей косухи.
После общения я тут же принялся мастурбировать, но чем сильнее было возбуждение, тем более вялым становился член. По щекам стекал пот и падал крупными каплями на пол. Тут я почувствовал жестокую боль в сердце. Я запаниковал и уже хотел было выбросить остатки порошка в унитаз. Занимался дрочкой целый день, а мне все никак не удавалось заснуть. Пришлось выпить пива, чтобы расслабиться. Номер телефона борделя, где работал Чимин был расположен на входе в их комнату ожиданий, он отпечатался у меня в памяти, хоть я и не пытался запомнить его. Я понял, что эти мысли, цифры номера, бордель и предстоящая работа полностью овладели мной.
Отчаяние.
* * *
Сегодня утром я нашёл письмо странного содержания и без подписи. Почерк я узнал тоже не сразу. Наверное потому, что видел его лишь в школе. Письмо гласило о срочной встрече: было указано время, сегодняшняя дата и место. Даже подробный маршрут от моего отеля. Что же карту не нарисовал, Чимини? Я не понимал как он меня нашёл, но по большому счёту без разницы. Я был решительно настроен на встречу с ним.
В лифте вместо кнопок, указывающих этаж, были замки. Таким образом, лифтом мог воспользоваться лишь тот, у кого был ключ. Вахтер, должно быть, запрограммировал лифт специально для меня. На нужном этаже двери лифта открылись, выпуская в просторное помещение, где меня уже встречал Тэян. Он устремился ко мне через весь зал, площадь которого была не меньше двухсот квадратных метров. За исключением того места, где должна была находиться гостиная с верхним освещением, во всех остальных частях помещения царил полумрак. Я заметил электронно-акустическое оборудование и инструменты: добра этого здесь было на много миллионов иен, а также в самом центре комнаты, на почетном месте, — три компьютера «Apple Mother III», такие в Корее можно было пересчитать по пальцам.
— Меня предупредили о вашем посещении, и я вас ждал, - из-за спины Тэяна вышел какой-то свинтус.
Поросенок был человечком маленького роста и с такой бледной кожей, что на его прозрачном лице я мог ясно различить всю систему кровеносных сосудов. Маленькие ручки, короткие ножки, круглое брюшко — внешность, которая не оставила бы равнодушным моего психиатра - на столе у того стояла фотка в белой рамке с изображением его свинки-жены. Волосы этого типа острижены до того коротко, что просвечивала кожа черепа, и невероятно маленькие глазки, рот и нос. Поросенку было лет под тридцать, если судить по его коже. Говорил он тем самым тонким и дрожащим, почти блеющим голоском, который я услышал в домофоне, при этом лицо его не отражало никаких эмоций: они прятались где-то глубоко, под слоем мяса на шее и щеках. Он предложил мне стул, который, вероятно, стоил целое состояние, — итальянская мебель в стиле постмодерн. Затем он приготовил мне чай на травах. Я уже видел такие чашки у директора панк-бара в Нью-Йорке, где раньше работал фотографом. Ботинки и футболка на нем, казалось, были не снашиваемые, куплены на годы, однако у меня не оставалось сомнения, что этот друг Тэяна — ходячий мешок с деньгами.
— Я хотел бы... для начала я хотел бы уточнить, как мне к вам обращаться? — спросил я. Не звать же мне его Поросенком, даже если бы мне за это заплатили - едва ли бы я смог.
— Никак меня не зовите.
- Зови его Поросёнком, - вмешался Тэян, проводя рукой по моей щеке - так ласково, будто он на миг стал Чимином, извивающимся подо мной. Тэян сверкнул верхним рядом белых зубов, и тогда я окончательно забыл про свинью рядом с нами.
— Но мы незнакомы, я так не могу,- наконец оклемался я.
— В любом случае это не имеет никакого значения, — тихо проговорил Поросенок все так же, не меняя выражения лица, разве только губы его немного дрогнули. — У вас есть девушка? — спросил он, шумно отхлебывая чай. Я не ответил.
— Если вы мне не ответите, я не смогу отдать вам товар.
— Что вы имеете в виду? Девушка, с которой я был бы помолвлен, невеста?
Поросенок выпрямился и нетерпеливо заерзал в кресле.
— Ну, как вам сказать? — так же тихо ответил он. Потом, немного помолчав, сказал: —Товар, видите ли... речь идет о таблетках — я могу свободно с вами об этом говорить, потому что Вы с Господином, — это экстази.
Что-то внутри меня запротестовало.
— Швейцарского производства. Экстази — это некоторого рода препарат, вызывающий эйфорию и используемый, в частности, для преодоления аутизма, запрещенный три года назад в Штатах и в прошлом году в Корее.
— Запрещенный?
— Это наркотик. Разве ОН не просил вас не приходить к нему сразу, а переждать некоторое время после того, как вы его попробуете? «...Спустя некоторое время после того, как один человек кое-что передаст тебе и ты используешь это так, как он тебе укажет», — так писал Чимин.
— Я не слишком хорошо понял, — промямлил я.
— Я очень занятой человек, решайте скорее, — отрезал Поросенок. Он скинул свои ботинки, и оказалось, что они были надеты на босу ногу. Пальцы его походили на маленьких копошащихся слизняков. Они, несомненно, передавали все раздражение своего хозяина. Поросенок был из тех. кто выражает свои эмоции пальцами ног.
— Кто этот ОН? — спросил я, чтобы сменить тему.
Я не могу сказать вам ничего конкретного; Вы, думаю, знакомы. Но не с тем амплуа, которое вы привыкли видеть. Так ведь, Господин? - свин обратился к Тэяну, но тот сделал полностью безучастное лицо - такое, словно и разговора он не слышал и нас видит впервые.
— Садомазохисты?
— Разве я не говорил вам. что речь здесь не только об этом? — поправил Поросенок, слегка повысив голос. Он почесал свой вспотевший подбородок, будучи уже в несколько возбужденном состоянии. — Этот юноша — как мне представляется — сегодняшняя Корея должна бы обожать и почитать. Он не простил бы мне, если бы слышал это, но я говорю так, чтобы вы лучше смогли его понять, пусть даже не до конца. Мне было бы крайне неприятно, если бы у изменилось о нём впечатление на негативное представление, ведь вы его совершенно не знаете. Это необыкновенная, громадная личность, вы понимаете?
— Думаю, да, — сказал я извиняющимся тоном. Поросенок был весь в поту, пальцы его ног нервно шевелились. Весь этот странный разговор навёл меня на мысль, что письмо оставил не Чимин, — Хорошо, я возьму таблетки, но я хотел бы знать, почему вы спросили, есть ли у меня девушка?
— Потому что экстази — это вещество, стимулирующее сексуальное желание, доводящее его до предела, — объявил Поросенок, пытаясь унять буйное шевеление своих пальцев.
Выходя из здания, я был морально пуст. Даже не знаю зачем я прикинулся пай мальчиком. Конечно-конечно я никогда не видел экстази, при желании я мог наплести ему и что ебу Тэяна.
Я положил две таблетки, которые мне дал Поросенок, в правый карман. Под этой пластиковой упаковкой они выглядели как обычное, скажем, жаропонижающее, и к тому же помещались в коробочке, на которой были указаны название и адрес зубоврачебного кабинета. Чувство облегчения охватило меня, когда я вновь очутился на улице своего отеля, освободившись от неприятного впечатления, которое производило все это здание в целом и личность Поросенка в частности. Солнце клонилось к западу, рубашка прилипла к спине, я был весь в поту и чувствовал себя неважно. Мне стоило встретиться с такими вот немного тронутыми личностями, чтобы понять, до какой степени сам я был нормальный. И тем не менее мне было плохо, я находился в том состоянии, в которое впадаешь после посещения больного, которому осталось недолго, и ты это знаешь.
Мне хотелось пива. И еще надо было позвонить. Я вошел в какое-то кафе, выпил сразу пол кружки разливного и только потом пришел в себя и задумался над тем, что же отличало Поросенка и человека, писавшего письмо. Поросенок не был до конца откровенен, все в нем вызывало некое недоумение, начиная с места, где он жил. Я чувствовал что-то странное и в слоге письма, но эта странность каким-то образом отзывалась во мне. Странность же Поросенка вызывала желание тут же убежать, скрыться как можно быстрее. Что же их отличало? Содержание письма нельзя было назвать приятным. С одной стороны, он выдавал мне лишь голую информацию, но с другой — я не мог не признать, что этот почерк будто раскрывал во мне какой-то код. «Примите таблетки с вашей подружкой, которой вы доверяете», — фраза Поросенка все еще звенела у меня в ушах. Он произнес ее своим угодливым голоском, который, казалось, прилип ко мне. «Если принять его, плотно поев, эффект будет небольшой и, кроме того, это может вызвать рвоту. В первый раз достаточно пол таблетки, но вы ничем не рискуете, если примете и целую. Натощак вы почувствуете результат уже через полчаса, проблема только в том, что потом вы уже не сможете взять в рот ни крошки, так что лучше сначала слегка перекусить, а потом уже принять препарат. Он начнет действовать через час, вы это поймете по расширившимся зрачкам. Никаких галлюцинаций, как после ЛСД, можете не волноваться». Тем более странно, что он так заявил про ЛСД, словно знал, что всего какими-то двумя днями ранее я принял их. Ведь ему я предстал абсолютно непричастным к теме наркотиков.
* * *
Я должен был найти женщину. «Подружку, которой можно доверять», как говорил Поросенок. Я рассмеялся. Что же, он хотел подтрунить надо мной, догадываясь, что я больше по мальчикам? Подружка, которой можно доверять... а что, собственно, это значило? Разве бывают интимные друзья, которым нельзя доверять? Кому я мог предложить попробовать наркотик? И потом, можно подумать, что у скромного служащего из провинции, живущего в отеле, в незнакомом городе, целый полк девушек, из которых он еще может выбирать! Последнюю женщину, с которой я переспал, звали Дури, но я совсем не мог представить ее в роли моей подружки. Мне было приблизительно 14, когда я встретил её. Это была молодая женщина, которую недавно бросил женатый мужчина, одета она была, как какая-нибудь обычная работница офиса, и на безымянном пальце у нее не было кольца. Ей было где-то лет под тридцать, явно не уродина, но, пожалуй, простовата. Секс с ней был точно таким же как и её внешний вид. Сейчас она будет явно старовата для наркотиков...