Глава 1: статья "враг"
Воздух в библиотеке юридической академии им. Сперанского всегда пахнет пылью веков, кофе и амбициями. Сегодня – особенно амбициями. И нервами. Пахло грядущим Конкурсом имени Резника.
Алиса Воронцова, известная всем как Лекс, вдыхала этот коктейль, как боевой аромат. Ее каблуки отбивали четкий, бескомпромиссный ритм по мраморному полу, рассекая утреннюю суету студентов. Она была островком абсолютного порядка в этом море предстартовой лихорадки. Темно-синий костюм-футляр сидел безупречно, словно вторая кожа. Угольно-черные волосы, собранные в тугой, гладкий как стекло узел на затылке, ни на миллиметр не смещались. В руках – папка с ее проектом, который идеален. Не просто папка. Оружие. Аргумент. Будущее.
Конкурс Резника. Шанс на стажировку в легендарной фирме "Корвус и Партнеры". Шанс, который она вырвет зубами, если понадобится. Ей было нужно это место. Нужно, как воздух. Как доказательство. Отцу? Себе? Миру, который считал ее слишком холодной, слишком принципиальной, слишком... Воронцовой.
Лекс заняла свой привычный стол в дальнем углу, "крепость Воронцовой". Методично расставила блокнот, ручки (две, про запас), ноутбук, папку. Все под углом 90 градусов. Порядок – фундамент ее мира. Мира, где все подчинялось логике, фактам и железной воле. Мира, где не было места хаосу. И уж точно не было места ему.
Марк Демидов.
Само имя вызывало у нее реакцию, сродни аллергической. Где-то между тошнотой и желанием пробить кулаком стену. Он был антитезой всему, во что она верила. Обаятельный? Пожалуй, если считать обаянием способность улыбаться так, будто знает чей-то грязный секрет. Умный? Бесспорно, черт бы его побрал. Но его ум работал не на поиск истины, а на поиск лазеек. Не на справедливость, а на выгоду. Он играл в право, как в покер, ставя на кон связи и наглость. И выигрывал. Часто.
Ее пальцы непроизвольно сжали ручку. Вспомнить бы его последний трюк.На прошлой неделе он буквально вырвал у нее из-под носа доступ к закрытым архивам суда по делу Пчелкина. Как? Нашел какого-то дальнего родственника судьи? Подкупил архивариуса чашкой кофе и лживой улыбкой? Она точно не знала, но знала результат: ее аргументация на семинаре осталась без ключевого доказательства. А он сиял, как победивший петух, его темно-русые, вечно непослушные кудри так и норовили упасть на лоб. Она тогда едва не лопнула от бессильной ярости.
Лекс резко встряхнула головой, отгоняя образ. Не сейчас. Не перед Конкурсом. Она открыла папку. Ее проект – анализ прецедента "Старлайт против Мегаполиса" – был безупречен. Глубокий, новаторский, подкрепленный горой безукоризненных ссылок. Ее козырь. Ее гарантия победы. Она погрузилась в финальную вычитку, отгородившись от мира стеной концентрации. Здесь, среди строк закона и сухих фактов, было безопасно. Предсказуемо.
Шум у входа заставил ее поднять взгляд. И замерзнуть.
Он вошел. Не один, конечно. С ним была его неизменная свита – пара сокурсников, визжащая от его очередной, наверное, пошлой шутки. Марк Демидов. В черных джинсах, дорогой, но нарочито мятой белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и закатанными рукавами, обнажавшими смугловатые предплечья. Его темно-русые кудри сегодня особенно буйно вздымались над лбом, будто только что из-под фена, который решил с ними побороться и сдался. Он что-то говорил, широко улыбаясь, жестикулируя свободной рукой. Легко. Беззаботно. Как будто Конкурс Резника – это не битва за будущее, а развлекательная викторина.
Их взгляды встретились через весь зал. Ледяные серые радары Лекс – и теплые, насмешливо-оценивающие карие прожекторы Марка. Он не смутился, не отвел взгляд. Наоборот. Его улыбка стала шире, чуть вызывающе. Он даже слегка кивнул ей, будто старому приятелю, а не заклятому врагу. Наглец.
Лекс резко опустила глаза на текст, но буквы поплыли. В ушах застучал пульс. Ненавижу. Ненавижу его расслабленность. Его вечную улыбку. Его дурацкие кудри, которые он вечно теребит... Она сжала зубы до хруста. Он был живым воплощением хаоса, который так и норовил ворваться в ее выстроенный с таким трудом порядок. Антидепрессант в виде ненависти к Демидову – вот что ей нужно было сегодня. Только оно и помогало собраться.
Она заставила себя углубиться в текст снова. Строка. Абзац. Страница. Мир сузился до аргументов, статей, логических построений. Время текло. Кофе остыл, но она не заметила.
"Воронцова? Алиса Воронцова здесь?"
Голос секретаря деканата, Петровой, прозвучал как гонг. Лекс вздрогнула, оторвавшись от текста. Несколько пар глаз устремились на нее.
"Да?" – ее собственный голос прозвучал ровно, холодно, как и подобает.
Петрова, маленькая, юркая женщина с вечно озабоченным лицом, подбежала к ее столу, помахивая каким-то листком.
"Алиса, дорогая! Нашла тебя! Срочно к декану. Прямо сейчас." В ее глазах читалось нечто среднее между паникой и злорадным любопытством.
Лекс нахмурилась. "Сейчас? Но Конкурс... презентация через два часа..."
"Именно поэтому! Бегом!" Петрова сунула ей листок в руки – официальный вызов в деканат с печатью.
Предчувствие, холодное и скользкое, пробралось под безупречный воротник ее блузки. Что могло быть настолько срочным? Отец? Нет, он бы позвонил. Что-то с проектом? Но она все проверила тысячу раз!
Сердце колотилось где-то в горле, но лицо Лекс оставалось непроницаемой маской. Она встала, поправила несуществующую складку на юбке, взяла папку с проектом – свой щит и меч – и пошла за Петровой, игнорируя любопытные взгляды. Ее каблуки по-прежнему стучали уверенно, но внутри все сжалось в тугой, тревожный узел.
Кабинет декана Широкова пахнет дорогим деревом, старыми книгами и властью. Сам декан, массивный, седой мужчина с пронзительным взглядом, сидел за огромным столом. И... он уже был здесь. Марк Демидов. Небрежно прислонился к подоконнику, заложив руки в карманы джинсов. Его кудри на фоне окна казались темным ореолом. Он смотрел на нее, и в его глазах читалось... не торжество, нет. Скорее, такое же недоумение, смешанное с напряженным ожиданием. Что он здесь делает?
"Алиса, Марк, садитесь," – голос декана был ровным, но в нем вибрировала сталь. Лекс опустилась на край стула, держа папку как щит на коленях. Марк нехотя оторвался от окна и сел напротив, нарочито расслабленно.
"Поздравляю вас обоих с прохождением в финальный этап Конкурса Резника," – начал Широков. Лекс почувствовала мимолетное облегчение, но оно тут же испарилось. Лицо декана не сулило ничего хорошего. – "Ваши проекты, как всегда, на высоте. Воронцова – глубина анализа и безупречная юридическая техника. Демидов – нестандартный подход и блестящее видение стратегии."
Марк едва заметно кивнул. Лекс молчала, чувствуя, как тот тревожный узел внутри затягивается туже.
"Однако," – декан сделал паузу, давая слову нависнуть в воздухе тяжелой гирей, – "в этом году у спонсоров конкурса, фирмы "Корвус и Партнеры", возникла... новаторская идея. Они хотят не просто увидеть лучших индивидуальных исполнителей. Они хотят увидеть умение работать в команде. В стрессовой, нестандартной команде. Находить компромиссы. Синергию."
Лекс перестала дышать. Ее взгляд, ледяной и острый, как скальпель, впился в лицо декана. Предчувствие беды стало осязаемым.
"Поэтому," – Широков посмотрел попеременно на них обоих, и в его глазах не было ни капли сожаления, только холодная решимость администратора, – "финальное задание будет выполняться не индивидуально, а в парах. Случайно выбранных парах."
Он снова сделал паузу, на этот раз драматически долгую. Лекс видела, как Марк перестал изображать расслабленность, его спина выпрямилась. В кабинете повисла гробовая тишина, нарушаемая только бешеным стуком ее собственного сердца.
"По решению жребия," – декан произнес слова четко, неумолимо, как приговор, – "вы, Алиса Воронцова и Марк Демидов, становитесь командой. Ваш совместный проект должен быть представлен через 48 часов. Победитель Конкурса будет определен среди таких же пар. Отказ или провал означает автоматическое исключение обоих из борьбы за стажировку в "Корвус"."
Тишина. Абсолютная, оглушительная тишина. Лекс услышала резкий вдох Марка напротив. Мир вокруг нее сузился до лица декана, произносящего невозможное, и до карих глаз Демидова, в которых отражалось ее собственное, абсолютно идентичное выражение – чистого, немого, леденящего душу ужаса.
Команда? С Демидовым? С этим... этим хаосом на двух ногах? С человеком, который воплощал все, что она презирала?
Внутри нее что-то громко, с треском рухнуло. Не папка на коленях – ее идеально выстроенный, контролируемый мир. Она сидела, абсолютно неподвижная, лишь пальцы, вцепившиеся в папку, побелели от напряжения.
"Через... через 48 часов?" – хрипло спросил Марк, первым нарушив гнетущее молчание. Его расслабленность испарилась, голос звучал напряженно. – "Это нереально для полноценного проекта, господин декан."
Декан Широков покачал головой, глядя на них с каменным выражением лица."Вы меня не поняли. У вас есть две недели. Сорок восемь часов – это срок, чтобы представить окончательный проект на суд жюри после его совместной подготовки. Но сама работа начинается немедленно. И она будет сложной."
Он отодвинул папку с края стола, доставая два толстых конверта с логотипом "Корвус и Партнеры". "Фирма "Корвус" предоставляет вам реальный, не до конца раскрытый кейс из своей практики:дело "Старлайт Индастриз против Мегаполис Банка" о предполагаемом многомиллионном мошенничестве."
Лекс наконец пошевелилась. Ее аналитический ум, скованный шоком, начал работать. Старлайт... Мегаполис...Что-то знакомое, громкое, но давно забытое. Запутанное.
"Ваша задача," – продолжил декан, вручая по конверту каждому, – "не просто проанализировать известные факты.Вы должны найти новые, неучтенные доказательства. Ключ лежит в архивах. Не только в нашем университетском, но и в городском историческом архиве, где хранятся документы по слияниям и поглощениям того периода, и, возможно, даже в закрытых фондах самого банка, если сумеете получить доступ. Выиграет та команда, которая предоставит наиболее убедительные, ранее неизвестные улики и построит на них юридически безупречную версию событий."
Он посмотрел на них попеременно, его взгляд стал еще жестче. "Это проверка не только знаний, но и настойчивости, умения работать с источниками, видеть то, что упустили другие, и... сотрудничать. Спорить, договариваться, распределять обязанности. "Корвус" хочет видеть будущих звезд, способных на нетривиальные решения в команде, даже если эта команда... нестандартна."
Лекс машинально взяла конверт. Он был тяжелым. Внутри явно лежала пачка документов. Архивы... Поиск улик... Это была ее стихия. Методичность, кропотливость, анализ мельчайших деталей – ее конек. Но... с ним?Рядом? Две недели? Мысль о том, что придется делить пространство тихих архивных залов, где царил священный для нее порядок, с этим неугомонным хаосом в джинсах и мятых рубашках, вызывала новую волну тошноты.
"Правила просты," – подвел черту декан. – "Вы – команда.Все решения – совместные. Все находки – общие. Провал одного – провал обоих.Успех одного без вклада второго будет тщательно проверен комиссией и, скорее всего, дисквалифицирован. "Корвус" наблюдает за процессом. Начало – сегодня в 15:00 в архиве №3. Распишитесь о получении задания и ознакомлении."
Он протянул им журнал. Лекс увидела, как рука Марка дрогнула, прежде чем он взял ручку и коряво вывел свою фамилию. Она подписалась четко, резко, почти протыкая бумагу, стараясь не смотреть в его сторону. Ее подпись была похожа на застывший удар кинжала.
"Удачи," – произнес декан без тени иронии. – "Вам обоим она понадобится."
Они вышли из кабинета в гробовой тишине. Дверь захлопнулась за ними, как дверь клетки. Лекс остановилась, глядя прямо перед собой в стену. Она чувствовала его присутствие рядом, его непослушные кудри, его тепло, его... Демидовость. Весь ее мир сузился до тяжелого конверта в руке и невыносимого осознания: следующие две недели ее жизни принадлежали не только пыльным архивам и хитроумному мошенничеству, но и ему. Ее личному проклятию. Ее вынужденному партнеру.
Она резко повернулась, впервые глядя ему прямо в глаза после приговора. Никакой ярости. Только абсолютный, арктический холод и непреклонная решимость.
"Демидов," – ее голос звучал как скрежет льда. – "Встречаемся в архиве №3 в 15:00. Опоздание будет расценено как саботаж. Принеси мозги, а не только свое обаяние."
Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла прочь, ее каблуки отбивали ритм похоронного марша по ее прежней, упорядоченной жизни. Впереди были две недели ада. Две недели вынужденного партнерства. Две недели борьбы не только за улики, но и с самой собой, с этой нелепой, всепоглощающей ненавистью к человеку, с которым теперь была связана одной цепью.
Вот и первая глава, жду отзывов)
Расписание глав и многое другое можете найти в моём телеграмм канале, ссылка в шапке профиля