Ransom

Пaрни решили заглянуть в ближайший продуктовый магазин, не спеша пробираясь из отдела в отдел. До них наконец дошло, что им нужно запастись некоторыми вещами. Они дурачились, толкая друг друга бёдрами, спорили о том, какие чипсы им взять или же, на кого падёт тяжёлое бремя катить тележку. Но никто из них не хотел даже думать о том, как же им хорошо вместе.

Факт того, что всё это дано им лишь на ограниченное время, довольно болезненно, но был всё-таки принят ими обоими. И пока у них было ещё хоть немного времени вместе, они решили не быть слишком сопливы и эмоциональны друг с другом.

Плевать на то, насколько беззаботными и счастливыми они были за столь чертовски долгое время.

Просто… Плевать. 

Участь толкать тележку до отдела замороженных продуктов выпала Милковичу, когда он, как истинный взрослый человек, проиграл Галлагеру в «камне, ножницах и бумаге».

— На кой хрен тебе нужно мороженое?

— Я его люблю. Спасибо за внимание.

— Что, прости? Мятное? Возьми хотя бы то, что и мне не блевотно будет есть.

— Пардон? А кто тебе сказал, что я собираюсь с тобой делиться? — издевательски спросил рыжий, выразительно выгнув бровь. А после взгляда на озадаченного брюнета добавил — Ладно, ослина, выкладывай. Какое будешь?

— Хм, ну «Морковный кекс», вроде, неплохо звучит, можно его.

— Ох, «Морковный кекс», значит? — игриво ухмыльнувшись, спросил Йен.

— Просто кинь грёбанное мороженое в тележку, господи, боже.

Галлагер взял его и кинул к остальной куче всякого рода дряни, которую есть, на самом-то деле, совсем противопоказано. Рыжий знал, что по возвращению домой — он должен будет лезть из кожи вон, чтобы вернуться в прежнюю форму. И от одной лишь мысли об этом, туча хмурости и мрака грозилась вновь вернуться, но почувствовав это, он тут же пытался всячески встряхнуться. Ему правда не хотелось думать о возвращении, ибо прибытие домой автоматически означало отсутствие Микки.

— Эй, в чём дело? — произнёс Милкович, будучи сыт и до предела встревожен резкими перепадами настроения рыжего. Стрёмно, сколько всего ты можешь выучить в человеке, всего-то находясь с ним двадцать четыре часа в сутки, каждый день на протяжении двух с половиной недель.

— Что? Да нет, ничего, — отмахнулся Йен, изо всех сил делая вид, что искренне заинтересован в замороженных завтраках, на которые смотрел.

— Хренов лгун, — кинул Микки, на этом и закончив, дабы не лезть в чужие чувства — Нет уж, нифига, никаких штруделей, нахрен эту модную херь. Либо печенье, либо ничего.

Галлагер улыбнулся на это через плечо.

Закончив с отделом продуктов, они продолжили свой путь, минуя отдел личной гигиены. Рыжий резко остановился, кинув осторожный и беглый взгляд на Милковича — Эм… Стоит нам?

— Стоит нам, что? — вскинув брови, спросил брюнет.

Кивнув головой в пройденном ими направлении, Йен повёл Микки за собой.

Милкович уже было пытался открыть рот, дабы спросить у Галлагера, в чём он провинился на этот раз? Ему казалось, что он был, как никогда покладистым, но его мысль тут же была прервана, когда он увидел, куда его привели. Глаза метались от одного конца витрины до другого. От презервативов до самых разных смазок и стимуляторов. Ну и скажите, что за хуй мог ударить в голову человеку, который решил продавать блядские стимуляторы посреди, мать его, супермаркета, вовсю оживлённого людьми, ёбанный ты в рот, а?

Йен нервно вытер вспотевшие руки о джинсы, взглянув на брюнета — Может нам стоит… Купить что-нибудь, чисто на всякий пожарный? В смысле, я ни в коем случае на тебя не давлю или ещё чего. Не хочу, чтобы ты думал, что я на тебя давлю или заставляю что-либо делать. Знаешь, если ты захочешь сделать это, то замечательно. Если нет, то тоже. Так что ты…

— Срань господня, Йен, заткни пасть.

— Да. Да, хорошо.

Слегка встряхнув головой, брюнет вернул взгляд на витрину — Какие нам нужны? — даже, если бы у него в запасе было около миллиона лет жизни, то в голову бы всё равно не пришло даже мысли, что когда-нибудь он будет вот так вот стоять перед витриной полной всякого рода презервативов с парнем и рассуждать о том, какие им лучше взять. Но он знал, что для него Йен был чем-то на порядок большим, чем просто какой-то парень. Но отогнав эту мысль, как можно дальше, он нахмурился, сделав серьёзный вид.

— Ну, есть латексные и нет. Текстурированные, ребристые, ультра-тонкие, типа, телом к телу. Плюс, всякие разные вкусы…

— Да, да, это, конечно, всё охуеть как занимательно, но у них есть обычные презервативы, которые можно тупо натянуть на твой член? Вашу ж мать, — вспылил Милкович, снова ловя на себе хмурый взгляд проходящего мимо мужчины — Здаров, что-то потерял?

Как и все люди, которые оказывались в такой ситуации с Микки, мужчина качнул головой и поспешил удалиться с глаз брюнета.

А сам парень на это лишь закатил глаза, вернув взгляд обратно к витрине. Он ещё раз просмотрел её, прежде, чем взять одну пачку и кинуть их Йену — Вот. Эти нормальные. А теперь пошли.

Галлагер взглянул на упаковку, невольно улыбнувшись — «Магнум», значит? Неужто, ты пытаешься мне этим что-то сказать?

Брюнет прекрасно знал, что до жути покраснел, но нет, вы в жизни, блять, не дождётесь, что он в этом признается — Бля, иди в задницу. Причём быстрее, это грёбанное мороженое скоро начнёт таять.

Рыжий последовал за ним, всё ещё ухмыляясь своим мыслям.

***

Йен хотел Микки. Нет, правда, он хотел его очень и очень сильно.

Они вернулись домой из, настолько утомившей их, магазинной экскурсии, сразу же лениво развалившись на кровати и поедая своё полурасстаявшее мороженое, которое ещё чуть-чуть и можно было бы спокойно выбрасывать.

Галлагер попросту сходил с ума. А взор Милковича, как назло, накрепко был прикован к экрану телевизора. Он ничего не мог с собой поделать, глаза невольно смотрели в сторону брюнета, как он обхватывает ложку губами, слизывая мороженое. Это было чистейшей воды пыткой. Нет, серьёзно. Ему пришлось сидеть с подушкой на коленях, настолько это было мучительно.

Честно говоря, он отчётливо понимал, что они попросту тратят время, которого у них почти не осталось, впустую. У них действительно была лишь какая-то ничтожная горстка времени, которую явно не хотелось тратить на поедание грёбанного мороженого и кряхтение Тима Аллена. Однако, Йен молчал, пока-таки не затронув эту тему. Хотелось, чтобы это сделал именно Микки. И факт того, что тот молчал, был таким, блять, обидным.

Наконец развернув голову, Милкович обнаружил, что Галлагер вовсю на него таращиться — Хули ты пыришься?

Рыжий, видимо, перевёл все остатки своего терпения и слова вылетели сами по себе — Это правда именно то, что ты хочешь делать сейчас, я понять не могу? — взмахнув ложкой, добавил Йен — Мы могли бы трахаться всё это, блять, время, а ты серьёзно хочешь есть мороженое и смотреть на Аллена, который каждую секунду бьётся током и его псину? Нет, ну серьёзно?

Микки смотрел на него ещё примерно с минуту, перед тем, как ухмыльнуться и поставить мороженое на прикроватную тумбу, наклонившись к Галлагеру — Я уж думал ты и не скажешь этого, придурок, — произнёс он, наклоняясь ещё ближе и сплетая его морковные губы с мятными губами Йена.

Простонав от этого до жути сладкого и липкого поцелуя, Йен так же, как и Микки отложил свою тарелку на тумбу. Закончив с мороженым, он вернулся к Милковичу, располагаясь таким образом, чтобы брюнету было удобно сесть на него. Ещё несколько минут они целовались лапали друг друга, точно какие-то похотливые подростки. Ну, ладно, так оно и есть. 

Микки первый отстранился и взглянул на Йена. Он зарылся правой рукой в рыжие волосы, затем спустившись и проведя ею по щеке Галлагера.

— Микки… Я хочу тебя, — произнёс он, решив сейчас быть честным, без всякой игривости и настроение на то, чтобы дразнить брюнета — Ты даже представить себе не можешь, как же сильно я тебя хочу, но… Мы не должны делать то, что может доставить тебе неудобства, понимаешь? Или то, что будет тебе неприятно.

Милкович продолжал смотреть на рыжего, а голубые глаза стали до предела напряжёнными — Знаю, — наконец произнёс Микки, вставая с кровати и подходя ко столу с пакетами из магазина. Найдя презервативы и смазку, он вернулся к кровати, садясь на неё, а тело заметно дрожало.

Приподнявшись на локте, Йен поцеловал его в плечо, желая дать брюнету столько времени, сколько ему нужно — Мы можем заняться и другими вещами, Мик.

— Нет, — безо всяких колебаний ответил Милкович — Я хочу этого. Ты же сам говорил, что мой первый раз должен быть чем-то особенным, верно?

Галлагер кивнул, всё ещё прижимаясь губами к бледному плечу — А ты уверен, что он будет таковым со мной?

Улыбнувшись, Микки взглянул на него — Блять, это, наверное, самый тупой вопрос, который я когда-либо слышал.

У Йена спёрло дыхание, когда Милкович наклонился, нежно поцеловав его. Секундой спустя, они снова находились в тех же позициях, в которых и были.

Начав медленно тереться друг о друга, оба парня стали слишком возбуждены, чтобы продолжать именно на этой ноте.

— Может нам стоит раздеться? — задыхаясь, проговорил рыжий, понимая, что больше он не выдержит.

— Хорошо, — выудил из себя брюнет, прежде, чем встать с кровати. Раздеваясь, они стояли лицом друг к другу, пальцы стягивали одежду путанными движениями, а ритм дыхания был едва уловим.

Наконец оба были полностью обнажены. Оба боялись сдвинуться с места. Оба боялись взять инициативу на себя.

Первым двинулся Йен, касаясь щеки Милковича — Я люблю тебя, Микки, — он сказал, прежде, чем смог бы остановить себя. Слова слетели с уст, словно так и должно быть, мол, так заведено, как дыхание, к примеру.

Микки резко выдохнул и замер, но тут же расслабившись, стоило Йену продолжить поглаживать его лицо. Протянув руку, он взял Галлагера за запястье, прежде, чем сделать последний шаг к рыжему. Второй татуированной рукой он обвил шею Йена, завлекая того в медленный поцелуй, желая именно в него вложить всё то, что парень заставляет его чувствовать. Всё то, что он не может сказать.

Йен отвечал на поцелуй так же медленно, покусывая губы брюнета. Но понимая, что больше выдерживать нет сил, Йен слегка подтолкнул Микки на кровать, разорвав поцелуй и сев меж его ног — Как только почувствуешь хоть какое-то неудобство, прошу тебя, дай знать, ладно?

Он лишь кивнул, понимая, что все слова, которые он знает замерли на губах, когда рыжий начал трогать себя. Он просто не мог поверить в то, что происходит. Он всегда думал, что его первый секс с парнем будет каким-то совсем путанным, ничего толком-то и не значащим и быстрым, чёрт возьми. Но… Не таким. 

Галлагер продолжал смотреть прямо в глаза Милковичу, взяв бутыль смазки и выдавив немного на ладонь — Всё в порядке?

Брюнет уверенно кивнул, затем сразу же тихо зашипев, когда почувствовал кончик холодного, влажного пальца, находящегося в себе.

— Помни, — сказал Йен, низким и хриплым, но уверенным голосом — Стоит тебе только подумать о том, что я перешёл черту — и я сразу же остановлюсь.

Микки просто снова кивнул, слова, каким-то совершенно неведомым образом, стали для него, точно чем-то совсем чужим. И тут он закусил губу, выгнувшись дугой, когда палец пробрался глубже.

Рыжий продолжал наблюдать за ним, немного изменив угол проникновения, медленно выходя из Милковича, чтобы добавить второй палец. Пока одна рука была занята растягиванием брюнета, вторая занялась его членом. Он невольно простонал на то, как его действия влияют на Микки. Это было самым бесконечно эротичным, что он слышал или видел за всю свою шестнадцатилетнюю жизнь и он знал, что безусловно, никогда этого не забудет.

Даже, если у них больше никогда и ничего не будет, то всегда есть эта ночь.

— Йен, — простонал брюнет, когда Галлагер развёл пальцы внутри него, подготавливая его, как можно лучше.

— Тебе нравится? — прошептал парень.

Микки мог лишь кивать и тяжко глотать подступающую слюну.

Йен же, в свою очередь, каждый раз менял угол проникновения до тех пор, пока не нашёл ту особую точку, которая заставила Милковича толкнуться головой в подушку и резко выдохнуть, а тело дрожать. Осторожно вытащив пальцы, он потянулся за пачкой презервативов, всё ещё смотря на то, как Микки наблюдает за ним взглядом, полным похоти и желания. Расправив презерватив по члену и смазав его, Йен решил приступить к делу, искренне желая причинить парню, как можно меньше боли.

— Иди сюда, — проговорил рыжий, притягивая его к себе.

Микки страстно ответил на поцелуй Йена, а их отвердевшие члены были между ними, полностью готовые к основному действу.

Галлагер притянул Милковича ещё ближе, к себе на колени и продолжая поцелуй, этим самым давая брюнету время на раздумья, действительно ли он этого хочет. Наконец отстранившись, он жестом показал Микки, что тому нужно встать на колени, то бишь, на четвереньки.

Он подчинился, раскрывая всего себя перед Йеном и прижимаясь щекой к подушке.

Сжав бедро Милковича одной рукой, а свой член другой, рыжий спросил — Всё нормально?

— Да, — выдохнул брюнет.

Сжав Милковическое бедро ещё сильнее, он медленно двинулся вперёд, вводя в Микки лишь головку своего члена. Почувствовав, как тот автоматически сжался, Галлагер простонал.

Микки буквально задыхался, зарывшись лицом в подушку, в то время, как Йен пытался облегчить проникновение. Когда тот остановился, спросив, стоит ли продолжать, Милкович смог только кивнуть, будучи не в состоянии формулировать членораздельные предложения.

Йен снова впился в бёдра Микки, когда его член уже полностью был в нём, находясь почти на грани, стоило брюнету снова сжаться. Он наклонился, мягко поцеловав Милковича меж лопаток и прошептав — Скажи мне, как только будешь готов, Мик.

Кивок дал согласие на действия.

Галлагер немного отстранился, осторожно держа Микки за талию и медленно в нём двигаясь. Ему хотелось растянуть это удовольствие, наслаждаясь, как можно дольше и не причиняя ни капли боли.

Брюнет повернул голову, тихо выругавшись, пока Йен медленно занимался с ним любовью. Очень явно ощущалось то, как Галлагер заботливо и осторожно подходит к этому, стараясь не входить слишком быстро и грубо, шепча ему всякие успокаивающие слова. Милкович буквально захныкал, когда рыжий нагнулся ниже, беря его член и поглаживая его в такт своим движением, совершаемым в самом парне.

— В тебе так… Так круто, Микки… Чёрт возьми, так круто, — путано зашептал подросток, подводя их обоих к финишной черте оргазма.

Микки зажмурился, наконец начав чувствовать непередаваемое удовольствие, сквозь боль и резко выдохнул, когда Йен снова нашёл то самое место внутри него — Блять, — всё, что смог выдавить из себя Милкович в свою подушку, когда Галлагер ещё несколько раз попал в эту точку.

Сам же Йен опустил голову, смотря на то, как его член скользит внутрь другого парня, всей душой наслаждаясь теми звуками, что издавал под ним брюнет, выгибая спину от удовольствия. Он сжал бёдра Милковича ещё сильнее, когда оргазм наконец накрыл его с головой. Дрожа и задыхаясь, но он поставил перед собой цель, скорее прийти в себя, продолжив двигаться внутри Микки, чтобы довести дело до конца.

— Кончи для меня, Мик… Сделай это для меня, — прошептал рыжий в ухо брюнета, продолжив поглаживать его член.

Микки резко выдохнул, а костяшки его пальцев побелели, когда он со всей силы вцепился в простынь. Оргазм прошёлся волнами по его телу, от головы до пят, заставляя его задрожать под Галлагером. Он дрожал, стонал, задыхался и чуть ли не плакал, чёрт, это не должно было кончаться.

Рыжий толкнулся ещё несколько раз, прежде, чем осторожно выйти и снять с себя презерватив, кинув его на пол. Он рухнул рядом с брюнетом, их потные тела смотрелись вместе просто безупречно.

Выдохнув в подушку ещё несколько раз, Микки наконец взглянул на Йена.

Галлагер улыбнулся, запустив руку в промокшие волосы Милковича — Всё хорошо?

Брюнет прикрыл глаза, как следует затянувшись воздухом, прежде, чем ответить — Я, блять, определённо, лучше.

— Ох, ну вы это видели? Он говорящий, — игриво воскликнул Йен, наклоняясь, чтобы мягко поцеловать Микки, но тот притянул его в более глубокий поцелуй, напрочь выбивший из Галлагера весь воздух.

Разорвав поцелуй, парни легли бок о бок, смотря друг на друга и не говоря ни слова. Потому что ни один из них, на самом деле, не нуждался в этом.

***

Проснувшись посреди ночи, Микки обнаружил себя, лежащим спиной к рыжему, а Йеновские руки обнимали его талию. Взглянув на спящего Галлагера через плечо, он продолжал смотреть на него в течение ещё нескольких секунд, перед тем, как попытаться аккуратно убрать с себя руку, чтобы не разбудить парня.

Он сел, пробежав рукой по своим взъерошенным волосам и понял, что наихудшим образом нуждается в сигарете. Как можно осторожнее, чтобы не потревожить Йена, он встал с кровати, надевая джинсы и пальто. Взяв с тумбы сигареты, он тихо вышел из номера.

Пока он возился с пачкой, в голове невольно всплывали моменты, произошедшего с ним. Йен, который был так нежен и заботлив по отношению к нему, подарив при этом самый лучший оргазм во всей его жизни. Он думал о том, как он чувствовал себя, когда Йен занимался с ним любовью, дарил любовь, можно даже сказать. Так, словно он был самым дорогим для Галлагера человеком. Он чувствовал любовь и нужду по отношению к себе впервые. Чёрт, это правда был первый раз в его жизни. И первый раз он подумал о том, что знает, каково это, любить кого-то. 

Он наконец зажёг свою сигарету дрожащими руками, глубоко затянувшись. И ещё раз. Ещё и ещё. И когда сигарета почти до конца дотлела, он понял, что слёзы текут по его щекам. Так, чёрт бы их побрал, предательски текут по щекам. Он потёр глаза тыльной стороной ладони, безнадёжно всхлипнув.

Он просто знал, что скоро, совсем скоро, этому всему придёт конец. Какую бы толику любви, счастья или может значимости он бы не чувствовал, ничего не имело значения. Совсем ничего.

Его жизнь всегда была, есть и будет проёбана