Ransom

На следующее утро, Милкович зевнул, потянувшись левой рукой в сторону, не обнаружив там ничего, кроме пустоты. Глаза раскрылись лишь в узкие щели, увидев, что Йен действительно встал с кровати, не разбудив его.

Совсем ненужная в этот момент паника, словно ледяной водой вылилась на него, когда глаза пробежали по всей комнате. Но затем паника сменилась волной облегчения, поглотившей его, стоило увидеть как Йен сидит на столе, держа у уха телефон. Микки пристроился к спинке кровати, устало массируя свои глаза, в след за тем, снова переводя взгляд на Галлагера.

— Да, Лип, я в порядке, — утомлённо протянул подросток, облокачиваясь головой о свободную руку — У нас всё на мази, через пару дней я уже буду дома. Не беспокойтесь обо мне, просто убедись в том, что вы сидите у Кева с Ви, никуда не высовываясь, ладно? И помни, никаких копов.

Брюнет выбрался из постели, садясь на соседний с Йеном стул, встретившись с тем взглядом, когда Галлагер поднял глаза на него.

— Скажи всем, что я их люблю, — сказал рыжий, его голос немного дрогнул, всё ещё чувствуя на себе взгляд Микки — Я скоро буду дома, — кинув финальную фразу, Галлагер убрал телефон от уха. Пробежав рукой по лицу, он устало выдохнул — Мне нужно было отключиться. Он никак не переставал напирать со своими ебанными вопросами.

— Они беспокоятся о тебе, — подметил Милкович, желая дотянуться до ладони Галлагера, но всё-таки воздержавшись.

— Ага, — промычал парень, потирая затылок, его нижняя губа немного подрагивала, но этого было вполне достаточно, чтобы Микки заметил.

— Эй, давай только без этого, хорошо? — проговорил Милкович, всё же робко накрыв руку рыжего своей — Всё в порядке.

— Да-да, ты и раньше это говорил, теперь посмотри, как всё обернулось, — кинул подросток, грубо вытягивая свою руку, чтобы перейти в другую часть комнаты.

Микки провел его взглядом, в то время, как эти слова буквально резали его изнутри, но ему казалось, что у Йена есть все права говорить ему это. Он не может винить Галлагера за то, что тот зол или обижен на него. Не в этой ситуации. И он был уверен на все сто, что не будет винить рыжего за то, что тот ему больше не доверяет. Микки был причиной того, что Йен оказался в эпицентре столь масштабного пиздеца.

Галлагер походил ещё немного, прежде, чем вздохнуть и взглянуть на Микки, повесив голову — Прости, я совсем не это имел ввиду. Просто крыша уже, блять, во всю едет.

— Всё нормально, чувак. Я всё понимаю.

Йен снова провёл рукой по лицу, садясь на край не заправленной постели и даже не подозревая о том, что творится внутри самого Микки.

— Хочешь завтрак или что-то ещё? — спросил парень, в надежде немного снять напряжение, повисшее между ними — Может еда немного поднимет тебе настроение.

— Нет, — как можно мягче ответил Галлагер, устремляя взгляд вниз, на свои руки — У меня совершенно нет аппетита.

— Эй, так это же только первая ступень, — попытался отшутиться Милкович, всё ещё надеясь хоть немного поднять настроение.

Йен на это лишь слабо улыбнулся, всё так же не отрывая глаз со своих рук.

Сердце Микки фактически разрывалось от того, как он скучал по Йену из прошлых дней — игривому, постоянно улыбающемуся парню, который то и дело травил шутки и болтал без устали. Он встал с места, подходя к рыжему, но остановился, когда Галлагер резко поднял на него свой напряжённый взгляд.

— Не надо, Микки.

Милкович уже было открыл рот, дабы что-то ответить, но ничего, словно не могло сорваться с этих уст.

— Слушай, я высоко ценю то, как ты изображаешь из себя мамашу-наседку, но… Но не нужно делать вид, будто ты беспокоишься обо мне, лады? Не нужно… Не нужно укладывать меня в постельку, держать мою руку или зализывать мои грёбанные душевные или физические раны.

— Йен…

— Я не какой-то там маленький сломленный пидрила, который нуждается в том, чтобы ему помогли или пожалели, ясно? — тут же перебил его Галлагер — То, что произошло со мной вчера дерьмовенько, признаю… Но я не хочу, чтобы… Чтобы ты притворялся, будто тебя это как-то колышет или тебе не насрать.

— Послушай…

— Нет, Микки, это ты послушай…

— Блять, Йен, может ты наконец завалишь своё ебало и дашь мне вставить хотя бы одно блядское слово? — воскликнул Милкович, резко раздражившись — Я, блять, с тобой не нянчусь из-за жалости и прочего, я просто… Я… Блять… Я забочусь о тебе, ясно?

Галлагер на это лишь сжал челюсть, выпятив подбородок вперёд и вызывающе взглянув на Микки.

— Ты просто чувствуешь себя виноватым.

— Конечно, блять, я чувствую себя виноватым! — закричал брюнет, явно удивляя этим рыжего — Если бы у меня был план получше и если бы я был там с тобой…

Йен вскочил с кровати, подойдя к Милковичу и используя разницу в их росте против него — Ну так, не нужно! Не нужно, блять, чувствовать вины ни за что, совершенно. Это был мой выбор, моё решение и это именно я был тем блядским мудозвоном, севшим в машину к незнакомому парню! Не нужно меня, блять, жалеть, Микки, не нужно! Мне не нужна твоя жалость! Мне вообще ничего от тебя не нужно!

Милкович пристально взглянул на Галлагера в то время, как всё его тело тряслось от злости, а грудь судорожно вздымалась и опускалась с каждым новым вздохом — Ах, так? Отлично, тогда катись нахуй.

— Нет, иди нахуй ты, Микки, — Йен открыл ответный огонь.

Прежде, чем они оба могли понять, что же такое произошло — Микки схватил Йена за лицо, крепко впившись в губы рыжего.

Галлагер чуть не споткнулся, но всё-таки смог устоять. Его руки обвивали тонкие запястья Милковича. Спустя пару мгновений, он начал страстно целовать Микки в ответ, искренне надеясь, что потом это не выйдет ему боком.

Язык Милковича проскользнул в рот Йена, толкнувшись о его зубы и тут же издав раскатистый гортанный стон.

— Мик, — выдохнул рыжий, немного отстранившись, пытаясь выровнять рваное дыхание, но никак не выходило — Ты не… Ты не обязан…

— Просто завали, прошу, — прорычал Милкович, в то время, как у него самого не получалось полноценно вдохнуть и выдохнуть. Но вопреки тяжести своих дыхательных процессов, брюнет снова затянул Йена в поцелуй, передвигаясь вперёд до тех пор, пока ноги рыжего не уперлись в ножки кровати.

Галлагер упал на неё, их губы были разъединены лишь на секунду и только для того, чтобы Микки мог лечь на него. Затем Йен немного приподнялся, снова жадно принявшись за рот Милковича.

Брюнет разорвал этот поцелуй, в котором они больше кусали друг друга, чем целовали, чтобы взглянуть в глаза Йена. Он уже давно упустил тот момент, когда можно было всё остановить и отпираться, мол, а хрен его знает, что случилось. Хотя ему даже и не хотелось больше отпираться. Ему уже надоело отпираться от правды, от, хоть и странного, но влечения, которое он испытывал. Без сомнений, он хотел его. Хотел блядского Йена Галлагера.

— Мик, — снова прошептал Галлагер. Его грудь лихорадочно вздымалась, рот был немного приоткрыт, а щёки пылали — Я… Я не хочу, чтобы ты делал то, о чём можешь пожалеть. Не знаю, смогу ли я снова справиться с этим. Если ты собираешься снова давать заднюю, то лучше, блять, сделай это сейчас, прошу.

Милкович провёл руками вниз по телу рыжего, схватив его запястья и подняв их над его головой, прижимая к матрасу — Давай только… Не спешить, в общем, помедленнее, хорошо?

Йен освободил одну руку из хватки Милковича, проскальзывая под рубашку брюнета и немного царапая нежную, тёплую кожу поясницы, заставляя Микки тихо вздохнуть.

— Это слишком быстро?

Микки уткнулся в шею Галлагера, целуя виднеющуюся на ней вену — Не думаю.

Это заставило рыжего усмехнуться, пока сам он зарылся в затылок Милковича, стягивая с того рубашку.

Брюнет резко отстранился, разом сняв с себя рубашку и кинув её в сторону, избавляя Галлагера от дальнейших затруднений.

Галлагер улыбнулся, толкнув Микки в грудь, чтобы тот лёг. Йен замер, просовывая пальцы под резинку брюк парня.

Милкович пристально следил за рыжим, а в его взгляде отчётливо играло желание.

— А сейчас, я слишком спешу?

Микки судорожно облизал свои губы, продолжая смотреть прямо в глаза Йену. Брюнет закусил нижнюю губу, подавив рвущийся наружу стон, когда Галлагер коснулся его эрекции.

— Думаю, мне лучше снять брюки, — почти задыхаясь, но всё же выдавил из себя Милкович.

Йен слегка опёрся на локти, улыбаясь тому как Микки перед ним раздевается. Он взял Милковича за руку, как только тот был полностью обнажён. Он мог поклясться, что Микки был, словно чем-то обеспокоен и признаться, немного даже смущён тем, насколько он сейчас открыт перед кем-то. Галлагер убрал руки Милковича назад, принудив того принять лежачую позицию и вовлекая его в ещё один зверски обжигающий поцелуй.

Брюнет взглянул на Йена, как только лёг на спину. До него никак не могла дойти то, как шестнадцатилетний может быть настолько, мать его, уверен в себе и в каждом своём движении, когда Микки, в свою очередь, дрожал всем телом, как какая-то девица на выпускном.

Йен уткнулся в Милковический подбородок, прежде, чем обжечь ухо брюнета своим шёпотом — Можно я тебе отсосу?

Парень сглотнул, подступивший к горлу комок, всё так же пытаясь держать себя в руках — Чувак, твори всё, что, блять, душе угодно, — проговорил он, но был полностью уверен, что вышло не так уверенно, как должно было.

Соблазнительно ухмыльнувшись, Галлагер снова поцеловал Микки, спуская свои поцелуи всё ниже и ниже. Подбородок, шея, а затем и грудь.

Брюнет молча наблюдал за спуском Галлагера своими, словно покрывшимися некой оболочкой глазами, в то время, как конструкция из всякого рода ядовитых слов уже вертелась на его языке, чтобы остановить того, ибо честно говоря, то насколько сильно он хотел Йена — сводило его с ума. Но все его мысли, да и способность думать в целом благополучно с ним попрощались, стоило рту Йена вобрать в себя головку его члена.

— Ах, чёрт… Йен, — простонал Милкович, сильно зажмурив глаза. Его пальцы зарылись в огненно-рыжие волосы, инстинктивно их сжав, чтобы Йен не останавливался. Никогда, блять, не останавливался.

Галлагер улыбнулся такому эффекту, держа член во рту и задавая себе определённый ритм, вбирая в себя столько, сколько сможет и помогая себе рукой.

Микки издавал неведанные им ранее от себя звуки и открыл глаза. То, что пристало его взору — заставило всё тело задрожать, словно под влиянием электрического тока. Йен двигался вверх и вниз этим потрясающим ртом, сжигая Микки дотла своим полным похоти изумрудным взглядом.

— Блять, мужик, это н-невъбенно, — снова простонал парень, падая головой на подушку. Милкович был то ли смущён, то ли растерян от того факта, что ему осталось совсем немного и он решил предупредить об этом Галлагера — Я… Я сейчас кончу, — всё, чему удалось слететь с его языка сквозь отяжелевшее дыхание. Но Йен не останавливался, продолжая точно высасывать из брюнета жизнь своим ртом, помогая себе при этом рукой и глоткой.

Микки ещё крепче впился в волосы Йена, немного приподнимая бёдра. Жажда поскорее дойти до той сладострастной крайности буквально поглощала, стоило ему начать самому трахать рот рыжего. Он тяжело выдохнул, а тело его словно оцепенело, как только оргазм накрыл его, ударяя горячей струей спермы в горло Йена.

Галлагер продолжал медленно посасывать член Милковича, невыносимо мучая того, пока Микки не посыпал его мольбами прекратить. Он с хлопком выпустил член из своего рта, ползя вверх по телу старшего мальчишки и падая рядом с ним. Немного приподнявшись, он взглянул на лицо Микки, кладя руку на вспотевшую и бледную грудь брюнета.

Милкович резко распахнул глаза, безумно уставившись на Йена и думая о том, что наверняка выглядит, как самая настоящая идиотина. Весь потный, красный, да ещё и с одышкой похуже, чем у дворового пса.

— Я, блять, словами не описать, как люблю твой блядский рот.

— Ох, теперь ты его полюбил?

— Иди ты, — кинул Милкович, всё ещё пытаясь нормализовать дыхание.

Улыбке Йена, казалось, не было предела, но она становилась всё шире и он немного наклонился, нежно целуя губы Микки.

Милкович слегка схватил его за волосы на затылке, проникнув языком в рот Галлагера и почувствовав свой вкус на этих губах. Как только они оторвались друг от друга, следующее заявление Милковича заставило Йена искренне рассмеяться, перекатившись на спину.

— Скажите мне, ну и какого же хрена мы не сделали этого раньше?

***

Чуть позже, Микки раскрыл глаза, хрипло простонав растягивая свои руки по всей длине. Он кинул взгляд на мирно спящего Йена рядом с ним. Парень и не помнил даже, как уснул. Как можно тише и осторожнее сев, он ещё раз взглянул на посапывающего себе Галлагера. Это просто невообразимо. Он пялился на чувака, пока тот спит. Охренеть можно. Но будь он проклят, если Йен Галлагер не был одним из всевозможных чудес света.

Он дал возможность своим глазам пройтись по всему лицу Йена, по его мягким чертам. По этой светло-молочной коже, целому полю веснушек, разбросанных по его щекам и слегка вздёрнутому носу, по этим мягким и немного припухлым губам, которые были приоткрыты…

Блять, ему нужно лечиться. Определённо.

Когда его взгляд коснулся ужасного красного пореза на лбу парня — в его груди разрослась чудовищная ярость и гнев. Так было каждый раз, когда он думал об ублюдке, который сделал это. Он знал, безо всяких сомнений, что, если ему в руки попадётся тот парень — то на этот раз Микки будет сидеть за убийство, никак иначе.

Милкович смотрел на Галлагера ещё несколько секунд, прежде, чем зевнуть и встать с кровати, будучи всё ещё обнажённым. Он подошёл к гардеробу, чтобы взять сигареты, попутно зажав одну меж губ и зажигая её. Повернувшись, он замер, обнаружив, что Йен смотрит на него.

— Эм… Хэй, — осторожно сказал рыжий.

Он сделал одну очень долгую затяжку, казалось, будто он не может ею насытиться и со смехом выдохнул густой дым.

— К чему это выражение лица? Не нужно настраивать этот испуганный щенячий взгляд для меня, Галлагер. Всё в порядке, всё отлично.

Он пытался казаться невозмутимым по отношению ко всей этой ситуации, не желая, чтобы Йен знал о том, что Микки сейчас — это одна сплошная лужица внутри. После всего этого, ему снова нужно будет создать то отношение к себе, которое было к нему раньше.

Йен принял сидячую позицию, вскрикнув, когда дотронулся до пореза.

— Чёрт, эта хрень жутко болит.

Микки подошёл к нему, держа сигарету между губ. Он слегка придержал подбородок Галлагера, чтобы ещё раз получше осмотреть рану.

— Выглядит лучше. К счастью, это ровный порез. Скоро должен полностью зажить, — он опустился взглядом ниже, встретившись с глазами Йена. Его сердце снова начало как-то странно щемить и трепетать, вследствие чего, он как можно скорее убрал свою руку от подбородка.

Помимо сексуальной активности с Йеном, была та вещь, которую ему точно нужно выкинуть куда подальше. Признаться, настоящие чувства — являлись именно тем, чего он собирался избегать всеми известными ему путями, пока они находятся вместе.

Микки полноправно заверил себя, что между ними может быть и будет только физическое влечение, не имея ввиду никакой химии. Он был уверен, что после ещё одного или двух, или десяти, сексуальных контактов — он спокойно сможет выбросить Йена из своей головы, безмятежно вернувшись к своей обычной рутинной жизни, как и планировалось.

Галлагер приподнялся и выхватил сигарету из губ Милковича, пристраивая её в своих, всё ещё не разрывая их зрительного контакта.

— Ага, а теперь ты значит и сигареты мои пиздишь? — сказал Микки с напускной серьёзностью и укоризненностью, даже и не подозревая о том, что улыбается, как идиот.

Рыжий дерзко затянулся украденной сигаретой ещё разок, подобно непослушному ребёнку.

— Это моя награда за то, что я так охрененно отсосал тебе.

— Правда? Честно говоря, ты не был настолько хорош, — глаза брюнета пали на губы Галлагера, когда тот ещё раз затянулся сигаретой.

— Будь добр, я был охуенно бесподобен.

— Даже так? — сказал парень, забираясь в кровать и забирая свою сигарету из губ Йена. Прежде, чем он смог себя остановить — он склонился над Галлагером, нежно того поцеловав.

Йен простонал сквозь этот мучительно мягкий поцелуй, обвивая руки вокруг шеи Микки и притягивая того ближе, после чего они оба откинулись на одеяла.

Микки послал все свои мысли в дальнее плавание, продолжая объяснять это всё чистой физикой. Он влюбился в Йена? В этого рыжеволосого мальчугана? Черта с два. Ничего подобного быть не может. Но пока Галлагер так варварски вторгался языком в его рот, а руки его блуждали по телу, немного царапая — Микки знал, что не хотел бы ничего в данную секунду, кроме как быть с ним.