Ransom

После проверки дома одной чокнутой бабени, которую, по памяти Микки, звали Шейла, развалин под железной дорогой и целой кучи пустующих баров, о существовании которых, кроме трёх калек никто не знает — его руки всё так же были пусты. Он знал, что следует поскорее вернуться к Йену. И совсем не потому что он ему не доверял. Просто Милкович не хотел, чтобы кто-то из его братьев, или и того хуже, отец, припёрлись и обнаружили, что Микки оставил рыжего одного.

Брюнет запустил руки поглубже в свои карманы, попав под холодный поток безжалостного ветра. Едва избегая того, чтобы не попасть под какую-нибудь колымагу (при этом тщательно следя за тем, чтобы показать средний палец всем водителям без исключения, даже осознавая, что это целиком и полностью его вина) и изо всех сил спеша вернуться к заброшенному складу, где был Йен.

В любом случае, у него был ещё один вариант мест, где стоит поискать, но он, блять, так сильно надеялся, что дело не дойдёт до того, чтобы идти в дом Галлагеров. Он не знал, сможет ли выстоять перед блядски раздражающими вопросами от Галлагеров, которыми те, безусловно, закидают его, как только он появится на их пороге.

Он не имел и малейшего понятия о том, что ему следует делать. В первый раз за довольно долгое время — он чувствовал себя совершенно беспомощным и настолько встревоженным. И он ненавидел это чувство всеми фибрами души. Он знал, что его отец не шутит и что, если Фрэнк не заплатит к завтрашнему утру, то Йена Галлагера ждёт смерть… А Микки будет именно тем, кто нажмёт на курок.

Милкович посмотрел вперёд и буквально застыл на месте, когда уловил что-то отдалённо похожее на силуэт человека, развалившегося на ближайшей скамье. Микки решил подойти ближе, чтобы разглядеть это и тогда из его уст выбился совсем уж разбитый смешок от всей иронии, нависшей над этой ситуацией. Йен всё это время, блять, был прав. Его папаша лежит вусмерть пьяный на какой-то скамейке, умиротворённо держа бутылку скотча на груди.

— Да вы все, должно быть, блять, издеваетесь надо мной, — проворчал брюнет, подняв ногу и резко ударив того в бок — Проснись, блять, дерьма ты кусок!

Фрэнк, крехтя и постанывая, но всё же сел и начал по-чёрному ругаться и проклинать всех и вся, когда его драгоценная бутыль благополучно упала на асфальт, куда-то укатившись — Посмотри, что ты сделал! — воскликнул мужчина, трагично взглянув на Микки, а глаза его наполнились кровью — В чём твоя проблема? У меня нет ничего, что я могу тебе дать. Проваливай, давай.

Милкович поднял того на ноги, схватив за воротник Галлагеровского жакета, столкнувшись с тем лицом. Он почти сам опьянел от запаха, исходившего от Фрэнка — это был запах чудовищно намешанного алкоголя, который сплёлся с запахом недельного пота и мочи.

— Я не собираюсь тебя обкрадывать, уебок, — нервно процедил Микки, сквозь плотно сжатые зубы — Я лишь хочу, чтобы ты поднял, блять, задницу и спас своего гребанного ребёнка!

Его лицо залилось растерянностью лишь на секунду перед тем, как он опустился на колени — Куда укатилось моё сокровище?

— Ты, блять, вообще слышал, что я только что сказал? — закричал Микки, разворачивая лицо того снова к себе — Йен в опасности. Мой отец хочет вернуть свои деньги обратно, иначе что-то совершенно ужасное случится с твоим ребёнком. Неужели ты, блять, не вдупляешь этого всего?

— Йен? — пробурчал Фрэнк, явно сбитый с толку.

— Да, блять, Йен, сын твой. Помнишь его? — отрезал Микки, теряя терпение, которого у него, скорее, с самого начала не было.

Мужчина помотал головой и нахмурился — Нет. Нет, он не мой сын. Он сын этого, как там его… Моего такого же уебански рыжего братца. Клейтона. Точно, он сын Клейтона, не мой.

— Да ты, блять, кайф словил? — выжал Милкович, не веря в то, что он правда сейчас это услышал.

— Отстань от меня, чёрт возьми! — проворчал тот, вырываясь из хватки — Оставь меня в покое, чёртов разбойник! — с напускной истерикой прокричал тот, намереваясь снова отключится в той же позиции, что и был.

Микки просто уставился вниз на того, понимая, что Фрэнк действительно был дохлым случаем — Пошёл нахуй, припездень хуев, — прошипел Милкович, обильно плюнув тому в лицо. Но старик лишь немного поворчал на это, затем почти сразу отрубившись.

Брюнет провёл рукой по своему лицу, забираясь в волосы и оглядывая всю, наполненную людьми улицу. И вот сейчас — он действительно не знал, что, блять, ещё может сделать.

***

Когда Микки вернулся обратно, для него стало настоящим облегчением застать Йена в том же виде, в котором он был изначально. И сейчас он знал, без единой толики сомнения, что рыжему можно доверять. Он прошёл проверку. Микки зашёл за спину Галлагера и развязал его руки. Он работал с верёвками деликатно и нежно, едва касаясь красно-синих запястий Йена.

— Ты нашёл Фрэнка? — слабо поинтересовался подросток.

— Да. Да, я его нашёл, — бесцветно ответил Милкович, встав перед Йеном — Ты был прав. Подпёздыш валялся на скамейке посреди улицы, совершенно бухой.

Йен понимающе закивал, взглянув на Микки так, будто он никогда и не сдавался — Что теперь?

Парень взял первый, попавшийся ему под руку стул, сев прямо перед Йеном. Он уже успел изучить его лицо, резко ужаснувшись того, насколько оно изменилось за несколько дней.

— Он всегда таким был?

— Имеешь ввиду, куском беспросветного дерьма? Да, всегда, — ответил рыжий, устало потирая свои веки — Ему всегда было плевать на всех, кроме себя самого — всегда было, есть и будет.

Микки подумал о том, что он делает лишь долю секунды прежде, чем схватить плечо Галлагера.

Рыжий поднял напряжённый изумрудный взор на брюнета. И они просто молча смотрели друг другу в глаза, на протяжении нескольких долгих моментов.

Микки был первым, кто отвёл взгляд и убрал руку. Снова.Он внезапно встал и начал наворачивать круги по комнате.

— Нам нужно что-то придумать. Очевидно, Фрэнк не собирается отдавать деньги. Что насчёт твоей сестры? Она сможет их достать?

— Нет, — ответил Йен, категорично помотав головой — Ни в коем случае. Я не собираюсь втягивать во всё это ещё и свою сестру. Даже, если кто-то это и сделал бы, она всё равно была бы не в состоянии расплатиться с такой суммой.

— Ладно, если мы не найдём деньги, то отец убьёт тебя, а затем пойдёт за кем-то из них, — он уже мысленно выстрелил себе в ногу за то, что поселил эту мысль в голове, и без того, настрадавшегося ребёнка.

Йена, словно что-то сильно ударило по голове — Ты правда думаешь, что он способен и кому-то из них навредить?

— Да хуй его, — Милкович всё никак не мог понять, почему он ни разу не подумает перед тем, как сказать? — Тебе нужно им позвонить. Всё им рассказать, обязательно уточнив, что им нужно валить в какое-нибудь безопасное место. И не высовываться никуда какое-то количество времени, пока я что-нибудь не придумаю, — на этих словах юноша достал телефон и кинул его Йену.

Тот, чуть было не уронил его несколько раз, пока набирал номер их домашнего телефона, в то время, как Микки всё ещё нервно бродил по комнате.

— Лип?

— Йен? Блять, где тебя носит, чёрт возьми?

— Лип, пожалуйста, выслушай меня максимально внимательно. Меня настигла конкретная жопа, ладно? Фрэнк. Он, эм… Он снова кому-то должен. Причём огромную кучу денег, понимаешь? И сейчас меня похитили. У Фрэнка есть время до завтрашнего утра или… Или меня убьют, Лип.

— Что? Похит… Похитили? Похитили?! Блять, боже, Йен, господи. Где… Где ты, блять, сейчас находишься? — воскликнул парень, во всю охваченный настоящей паникой — Кто, блять, тебя похитил? Кто это?

— Лип, просто выслушай меня, я… Прошу. Ты и Фиона. Вы должны взять детей и найти какое-нибудь безопасное место на время, хорошо? Не вздумай идти к копам или что-то в этом роде, не нужно. Мы попробуем уладить это всё самостоятельно.

— Кто… Кто, блять, «мы», Йен? — начал требовать Лип — Йен, блять. Просто скажи, где ты в данный момент? Ты несёшь какую-то, блять, бессмыслицу. Скажи, сейчас же.

— Да выслушай же ты, блять, меня наконец! — вышел из себя Йен, не желая становится жертвой допроса — Найдите безопасное место, где сможете остаться, слышите? Господи… Да хоть к Кеву и Ви, лишь бы вас просто не было дома. Не выходите никуда, просто не высовывайтесь. Ни школы, ни работы, абсолютно ничего. Удостоверьтесь, что у вас есть оружие, ствол или… Или ещё, блять, что-нибудь, боже. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не иди в полицию, Лип, слышишь? Ты сделаешь всё только хуже.

— Йен… Чёрт, во что ты ввязался?

— Просто пообещай мне, я тебя прошу!

— Хорошо-хорошо, я тебе обещаю. Блять…

— Я позвоню тебе сразу же, как что-нибудь узнаю. Не беспокойся обо мне, со мной всё в порядке, — рыжий тут же бросил трубку, отдавая телефон обратно, в руки Микки, который был на взводе не меньше, чем сам Йен.

— Ты думаешь, что тебя послушают?

Йен незамедлительно кивнул — Да. Да, он не пойдёт к копам. Он обещал.

— Отлично. Ибо, если они пойдут туда, то мой отец действительно заточит на них зуб и убить их — станет его обязательной целью. Я… Я сам с этим справлюсь. Я обязательно что-нибудь придумаю.

Йен внимательно наблюдал за тем, как Микки продолжает нервно огибать комнату. — Ты уверен?

— В данный момент, Галлагер, я ни в чём, блять не уверен, кроме того, что не смогу нажать на курок, приставив ствол к твоему, блять, лбу, — нервно кинул Микки, остановившись, чтобы посмотреть в лицо Йену — Нам нужно убраться отсюда, как можно скорее. У меня есть немного бабла с собой, мы сможем выехать за пределы города, найти какой-нибудь мотель или ещё что-нибудь, блять, чтобы остановиться и подумать. Мы найдём способ вернуть эти гребанные деньги и прекратить весь тот пиздец, который вот-вот свалится лавиной нам на бошки.

— Ты серьёзно хочешь этого? Ослушаться своего отца? Выехать из, блять, города? Ну вернёмся мы с этими деньгами. И что? Ты думаешь, что он их примет? Без каких-нибудь ебанных претензий? Что тогда, Микки?!

— В душе не ебу, блять! Знать, сука, не знаю, что тогда! — Микки был в бешенстве от всей этой ситуации, бившей, казалось, по вискам — Мне кажется, что это будет просто, блять, препятствием, которое мы должны придумать, как перепрыгнуть, разве нет? — Милкович думал оттолкнуть Йена, но остановился, когда тот взял его за руку. Посмотрев на их сплетённые руки — он медленно перевёл взгляд на глаза рыжего.

Йен смотрел на Микки, облизав свои сухие и истерзанные губы — Спасибо, Микк, — его голос был тихим и спокойным в этот момент.

Брюнет проглотил подступивший к горлу ком, отдёрнув руку - Не нужно меня благодарить, ещё ничего не сделано.