Ransom

Микки Милкович затянулся мелкой порцией никотина своей сигареты, всецело концентрируя внимание на крохотном магазинчике по ту сторону улицы. Он и его братья, Игги и Колин, следили за этим местом уже почти два часа, выжидая идеальной возможности для «атаки», как они между собой это называли.

Отец подкинул им эту работёнку и неважно каким путём, но она должна быть выполнена. Если он захотел, чтобы что-то случилось — то они разобьются в лепёшку, но сделают так, чтобы это случилось. И знаете, без каких-либо вопросов, иначе они рискуют предстать перед безжалостным гневом Тэрри Милковича.

Микки не знал мудаков, по типу Йена Галлагера и, сказать больше, он даже ни разу сам его не видел. Всё, что он знал было то, что он — веснушчатый парень лет шестнадцати с совершенно идиотскими рыжими волосами. А его отец, Фрэнк Галлагер, задолжал его отцу, Тэрри Милковичу, хренову тучу деньжат.

И сейчас, спустя уже несколько месяцев, Фрэнк всё так же огибал землю вокруг этой проблемы, всё так же находя абсурдные способы увиливать от платы, причём типичные только ему самому, от которых Тэрри Милковича уже тошнило.

Но пришло время платить по счетам.

— Ну же, давайте, здесь блядски холодно, я все яйца себе отморозил, — раздался скулёж Игги где-то из-за спины Микки. Его рваное дыхание растворялось в ледяном ночном воздухе — Мы не можем просто зайти, схватить мелкого засранца и сказать, что мол, ух, ебать, выдался охренительный вечер?

— Чувак, придержи своих обдолбанных коней, — Микки уже успел изрядно раздражиться — Мы не можем пойти за пацаном, когда рядом ошивается грёбанный чуркотрёб-хозяин, мы должны действовать незаметно. Будем ждать, пока тот не свалит, тогда мы сможем схватить второго так, что он и носом не поведёт.

— А за каким хреном, мы не можем просто войти, вырубить черножопого к хуям и утянуть мелочного ебантяя? Что, если он будет там ещё несколько часов?!

— Камеры наблюдения, баран. Нам не нужно так рисковать, — воскликнул младший Милкович, явно не ожидая, что это будет так громко — Просто успокойся и забей нахрен, ясно? У меня уже голова из-за тебя разболелась, чёрт возьми!

Игги обречённо вздохнул, как можно глубже завернувшись в свой громоздкий пиджак, можно было уловить нарастающее чувство отчаяния — Я всё равно не пойму, зачем нам преследовать этого клопа. Почему мы просто не можем идти сразу за Фрэнком?

— Потому что на Фрэнка всем срать, вот почему. Если мы загребём его, то никто палец о палец не ударит, чтоб его вернуть. Я тебе больше скажу, нас за это даже отблагодарят, — выпалил буквально на одном дыхании Микки — И хватит, блять, задавать столько уебанских и никому не нужных вопросов, господи — окончательно сорвавшись, он кинул быстрый взгляд на магазин — Знаешь, что? А пошло оно всё, жди здесь. Я сам загляну туда и рассмотрю этого чувака. К тому же, моему мозгу нужен алкоголь, чтобы в ближайшее время не сорваться и двинуть тебе в челюсть, гребанный ты кретин.

Несмотря на протесты горечи своего брата, он встал из своей пригревшейся позиции, оставив того позади мусорных баков одного, чтобы этот блондинистый крысак сам начал себя до коликов бесить. Если уж совсем начистоту, то переходя улицу, он был скорее озабочен тем, чтобы быстрее попасть внутрь, наверняка, тёплого магазина и наконец почувствовать, что он отморозил не все, известные ему конечности. Парень запустил тлеющей сигаретой куда-то в сторону, открывая дверь и, едва не сбив выходящую из магазина пожилую женщину с ног.

— Смотри, блять, куда ты идёшь, хрычовка хренова.

Женщина, чья любезная улыбка тут же исчезла, оторвалась с места и понеслась куда-то мимо него.

Микки ухмыльнулся сие бегству, попутно заходя в магазин и, дескать, осматривая местность. Помещение пустовало и за стойкой не было ни души. Он решил воспользоваться всей выгодой сложившейся ситуации и двинулся напрямую к холодильникам с пивом, взяв несколько банок и пряча их под своё пальто. Может он бы и копчёной колбасы захватил, раз уж оказался здесь.

Он неплохо наживался на другом захудалом ларьке, находящимся аж в районе Стэйт. Но, кажется, что именно это место будет его новым фаворитом в списке. Здешняя охрана абсолютное дерьмо.

— Ты собираешься за это платить?

Обернувшись, Микки тут же оказался лицом к лицу к той самой искомой цели. Парень был именно таким, как Тэрри его и описывал: высокий, веснушки и идиотские рыжие волосы. Милкович ожидал увидеть кого-то в духе сатирического журнала «Мэд».

Но этот юноша явно был чем-то совсем иным.

— Ну и хули ты сделаешь, если я скажу «нет»?

— Вызову копов, — решительно ответил парень, устало обвивая свои руки вокруг шеи.

У Микки это вызвало лишь глумливую ухмылку, пока он рассматривал второго от головы до кончиков тонких пальцев, тайно явно восхитившись его позицией меня-ничего-не-ебёт. Также у него появилось некое чувство, что он уже встречал его раньше, только вот... Чёрт, в голову никак не лезло, где и когда.

Тот, в свою очередь, тоже продолжал осторожно осматривать парня напротив сверху донизу. Его ярко-зелёные глаза, некогда блуждающие по всему телу, неизбежно остановились на тату, которые толстыми буквами были набиты на пальцах брюнета — Ага, ты Микки Милкович, не так ли?

— Откуда ты, блять, знаешь моё имя? — не задумываясь выплюнул Микки, под конец-таки поняв, что его застали врасплох.

Йен опустил руки, уперев их в бока, заведомо ухмыляясь и издевательски наклоняя голову — Всю нашу жизнь мы живём в одном районе. И ты старше меня на два класса… Ну или был. Ты же заваливал учёбу кучу раз, да?

— Пошёл ты — слишком уж злобно прозвучали эти слова из уст низкорослого брюнета. Ему, бесспорно, не нравилось, что этот, по его мнению, безмозглый уебан, знает так много и имеет некие преимущества перед ним. Вся эта хрень с похищением и выкупом, могла быть проще, если бы тот не узнал его. Блять.

— Кстати, мы ещё были в одной команде по бейсболу в детстве, — а Йен всё продолжал упиваться воспоминаниями, по-детски мило улыбаясь и немного смягчив свою позицию — Я даже помню, как ты написал на первой базе.

— Что, блять? — Микки решил, что ему больше ничего не остаётся, кроме того, чтобы попытаться поиздеваться, как ему казалось, в ответ. При этом, пытаясь направляться максимально прямо к выходу и стремясь быстрее убраться от этого пронзительного изумрудного взгляда и такой, чёрт возьми, самоуверенной улыбки.

— Итак, ты собираешься платить за пиво или как?

— Отъебись, — кинул Милкович, сумбурно толкнувшись к выходу, от чего выглядя совершенно нелепо и абсолютно ребячески, в качестве бонуса также, показав средний палец.

— Я запишу это на твой счёт, идиот! — крикнул Йен, устало качая головой и, кстати, серьёзно задумавшись об увольнении по дороге обратно за стойку.

— Кто это был? — раздался голос Кэша, выходящего из подсобки, который ещё был в процессе застёгивания своего ремня.

— Никого, о ком можно было бы беспокоиться, — как можно беззаботнее проговорил Галлагер, кладя в кассу пять баксов за украденное Милковичем пиво — Какая-то нелепая заготовка под бандита.

Тем временем, Микки впопыхах перебежал улицу, чтобы вернуться в сидячую позицию за, полюбившимися ему, мусорными баками к братьям, устроившим бедному островку его мозга настоящее цунами из вопросов. — На что вы, блять, так пыритесь? — раздался нервный голос запыхавшегося юноши, который даже и не пытался звучать тише, так как всё ещё был в смятении после беседы с таким напористым рыжим засранцем. Которая, по совместительству, была ещё и самой странной в его жизни.

— И? — Колин первым не выдержал и задал вопрос — Ты нам-таки расскажешь, что за херь там случилась?

— Парень страшный — пиздец, вот, что случилось, — сквозь зубы, и как можно равнодушнее, процедил Микки, давая понять, что всякие вопросы сейчас будут выходить братьям боком. Затем открыв банку и сделав внушающий глоток пива, в надежде, что это поможет его нервам прийти в норму.

***

Спустя почти час — дверь в «Кэш и Грэб» наконец-таки была открыта и Милковичи выпрямились в предвкушении неизбежного. Затаив дыхание, они наблюдали за тем, как зрелый мусульманин запер дверь магазина, после чего незамедлительно повернулся к рыжему юноше. Они что-то говорили друг другу, но что именно никто из Милковичей разобрать, даже при большом желании, не смог бы. Мужчина наклонился и поцеловал подростка прямо в губы, придвинув его ближе, обвивая руками тонкую талию.

— Ебать мой лысый череп, они, бля, геи?! — резко и путано зашептал Игги — Этому ебанному муслиму не 50 или типа того?!

— Теперь я буду с двойным удовольствием начищать морду этому пидарасу, — мрачно пробурчал Колин, разминая свои кулаки, видимо, уже будучи готовым это сделать.

А Микки просто тихо сидел и наблюдал за тем, как те двое целуются. Позже переведя взгляд в сторону и пытаясь всё же проглотить некую горечь, которая неведомо каким образом подступила к его глотке. Он всеми силами пытался убедить себя, что это был вопиющий эффект от гейского безумства, которое он только что лицезрел, собственно, от которого его сейчас и тянет так блевать. Но единственной причиной, по которой его так тянуло блевать было именно то, что этот мудозвон был слишком стар даже для того, чтобы быть отцом рыжего Галлагера. Ебанный, сука, извращенец.

— Он уходит с этим пердуном, просто охеренно, — раздалось громкое шипение Колина, когда пара направилась к белому фургону, который те, видимо, не заметили, приходя к бакам.

Микки, потянувшись к карману своего пальто, быстро достал ствол и развернулся к братьям, подняв брови так, что складывалось ощущение того, будто они вот-вот исчезнут за линией роста волос на голове, как бы показывая всю важность и серьёзность своих намерений — Тогда нам стоит сделать это, как можно быстрее.

Спустя ничтожное количество времени три брата, чьи лица были полностью скрыты за масками, уже окружили двух бедняг, несколько раз выстрелив в воздухе.

— Руки. Подняли. Сейчас нахуй, — Микки совершенно не выдерживал сложившейся ситуации.

— И без глупостей, — Игги подхватил немногословного брата.

Йен и Кэш одновременно подняли руки высоко над головами, а их лица напрочь побледнели, искажаясь в немом шоке и нечеловеческом испуге.

— На землю! — брюнет зарычал, точно теряя всякий контроль над собой, попутно грубо и жёстко толкая того ногами, заставляя взрослого мужчину падать на землю с истеричным визгом.

— Какого хрена? Зачем Вы это делаете? — Йен кричал, кричал от испуга, пытаясь сопротивляться внутреннему желанию оказать хоть какую-то помощь мужчине.

— Советую тебе заткнуться нахрен, — Микки всё так же не выбирал ни выражений, ни тона, направляя пистолет в голову парня, всё так же покорно стоящего на коленях, пока его братья неустанно и злостно выбивали всё дерьмо из захлёбывающегося собственной кровью мужчины. Он крепко схватил мальчишку за руку и начал тащить его всё дальше и дальше от развернувшейся бойни, чувствуя какое-то совершенно, прежде неиспытанное чувство того, что ему нужно сохранить и защитить хотя бы это — Завязывайте, придурки. Мы не собираемся торчать здесь всю ночь!

Братья Милкович подарили мужчине ещё несколько ударов напоследок, для пущего эффекта и оставили его всего окровавленного, с, наверняка, перебитыми органами и рыдающего в сырую и ледяную землю.

Микки подталкивал Йена, заставляя того несколько раз споткнуться и чуть ли не упасть, чему Милкович не дал случиться.

— Иди, — Микки пытался звучать очень грозно, не давая голосу возможности сорваться, утыкаясь пистолетом в спину бедному мальчишке, что несомненно, вызвало боль у второго.

— Зачем вы это делаете? — Галлагер подал голос первый раз с тех пор, как они отдалились от колотящих, почти уже труп, Милковичей.

— Просто заткнись и залезай, — проговорил брюнет, открывая дверь и толкая Йена внутрь машины, на заднее сидение, садясь рядом. В то время, как только что прибежавшие Игги и Колин надеялись на то, что смогут глотнуть хоть немного воздуха, садясь впереди. Как только машина двинулась с места — они стянули с лиц эти душные маски. Позади себя они оставляли невыносимый визг шин, смешанный с тощими облаками выхлопных газов.

Микки дико рассмеялся, резко ударившись лицом о сидение Колина, а дыхание всё так же было рваным и тяжёлым. Взглянув на Йена, он увидел, что тот его узнал, а в глазах читалось лишь отчаянное вопрошание и необъяснимая грусть, на которую даже ему было невыносимо смотреть, что Милкович никогда бы, ясное дело, не признал.

— Микки? — голос Йена стал совсем по-детски испуганным и безысходным, когда в этом ужасном головорезе он узнал именно Микки — Что происходит? Зачем Вы это делаете?

Спустя долю секунды, кто-то словно остановил время для брюнета и сожаление, будто прорубило ему грудь. Он, точно вынудил себя быть жёстче по отношению к парню и чуть ли не пробурить, к чёртовой матери, в его спине скважину своим стволом, до конца не осознавая смысла сделанного. — Что я должен тебе сказать? Завали, нахрен.

Он смотрел на то, как Йен пытался отвернуться, чтобы взглянуть в сторону, но успел заметить влажность, во всю разъедающую глаза подростка. Блять. 

Именно после этого Микки словил себя на мысли, что это похищение не будет таким, как все предыдущие махинации его семейства.