Глава 8: Дом, которого не было
— светлая, почти домашняя, но с тенями за углом. Здесь Брамс впервые выходит на свет. А Лилит начинает осознавать, как далеко она готова пойти, чтобы его защитить.
---
Прошла неделя. И всё изменилось.
Дом, прежде наполненный тишиной и пылью, ожил. В воздухе витал запах свежей выпечки. По полу — разложенные пледы, книги, инструменты. Стены больше не были враждебны. Лилит и Брамс создали внутри этого заброшенного особняка свой уголок — маленький, уютный, тёплый.
Каждое утро начиналось одинаково: Лилит варила чай, пекла хлеб или гренки, и звала Брамса из стен. Он появлялся не сразу — робко, тихо, но с каждым днём выходил всё увереннее.
Он по-прежнему надевал свою фарфоровую маску, но уже не скрывался за ней. Иногда, когда они были одни, он снимал её и просто сидел с ней — рядом. Ловил лучи света на пальцы. Улыбался, когда Лилит касалась его руки.
Однажды она сказала:
— «Знаешь... Ты даже не представляешь, насколько ты красивый, когда улыбаешься».
Он смутился. Привыкший быть «тем, кого прячут», не знал, что делать с этим чувством. Его лицо вспыхнуло, и он прикрыл его рукой. Но Лилит убрала её и прошептала:
— «Не прячься от меня. Никогда».
---
В тот день она предложила нечто важное:
— «Пойдём в сад. Вдвоём. Сегодня — солнечно. Там цветёт сирень».
Он замер. Страх сжал плечи. Сад был открытым пространством. Его могли увидеть.
— «Я... не могу», — пробормотал он. — «Если кто-то...»
— «Я буду рядом», — она коснулась его груди. — «Никто не причинит тебе зла. Пока я здесь».
Он смотрел на неё долго. А потом — медленно, шаг за шагом — пошёл за ней к задней двери.
Сначала он вышел в маске. Стоял под навесом, в тени. Но потом, сжав её руку крепко, как якорь, шагнул в солнечную полоску.
Свет ударил по нему неожиданно тепло. Он моргнул. Потом замер.
Ветер тронул его волосы. Сухие листья шуршали под ногами. Аромат сирени был сильным, головокружительным. Он поднял голову — и увидел небо. Настоящее. Не через щели, не сквозь трещины. А прямо. Просторное. Голубое. Свободное.
И он снял маску.
Сбросил. Тихо. Уверенно.
Лилит смотрела на него и думала: «Как же мир жесток, что заставил такого человека жить в стенах».
Он вдохнул полной грудью.
— «Так пахнет жизнь?..»
Она кивнула.
— «Да. И она — твоя».
---
В тот вечер они сидели на веранде. Брамс читал вслух — медленно, но уверенно. Его голос был низким, хриплым, тягучим, и Лилит могла слушать его вечно.
Он читал стихи. Уильяма Блейка. Роберта Браунинга. И каждый его взгляд говорил ей: *«Это — о тебе. Для тебя».*
Но ночь принесла тревогу.
Лилит услышала машину, остановившуюся у ворот. Незнакомый мужской голос. Потом звонок в дверь.
Она вышла — одна. Брамс наблюдал из-за угла.
У крыльца стоял мужчина. Высокий, наглый, с самодовольной ухмылкой. Это был Марк, её бывший. Он когда-то причинил ей немало боли... И, как оказалось, не собирался исчезать.
— «Вот ты где, Лили», — ухмыльнулся он. — «Ты думала, я не найду тебя?»
Она побледнела. Сердце застучало. Но она не дрогнула.
— «Уходи, Марк. У нас ничего больше нет. Забудь этот адрес».
— «О, милая... Я не для этого приехал. Мне стало интересно — с кем ты тут живёшь в глуши. Одиноко, да? Или... у тебя есть кто-то?» — он шагнул ближе.
Брамс уже стоял в тени, за дверью. Мускулы напряглись. Он был готов. Он защищал её.
Лилит твёрдо ответила:
— «Да, есть. И он не прячется от себя. Он не такой, как ты».
Марк скривился.
— «Кто, какой-то садовник?»
— «Нет. Человек. Настоящий. И если ты не уйдёшь... он выйдет».
Брамс уже поднял руку к двери.
Но Лилит сделала шаг вперёд.
— «Не надо», — шепнула она. — «Я сама».
Марк вздохнул, рассмеялся и ушёл, бросив:
— «Я вернусь. Это не конец».
Дверь закрылась.
Она обернулась — и Брамс стоял рядом. Сняв маску. Его зелёные глаза горели. Он был готов защищать её ценой всего.
— «Я бы убил его, если бы ты сказала», — произнёс он тихо. — «Он угроза».
— «Я знаю», — прошептала она. — «Но он ничто рядом с тем, что у нас. А это — я не отдам».
И она поцеловала его.
Настояще.
Глубоко.
Без страха.
---