Улика
- Твою мать...
Грэг, мягко говоря, был в шоке. Посреди хорошо обставленной комнаты стоял журнальный стол, а на нем лежала та самая женщина в белом. Конечно, он это уже слышал, но на слух это не очень воспринимается, и детектив вообще не понимал, зачем нужно указывать подобные детали в протоколе. Но это бросалось в глаза. Мертвенно-бледное, обескровленное лицо, синеватые губы, немного впалые глаза, все это не в новинку, но обрамленные абсолютно белым гардеробом, они привлекали внимание. Как бельмо на глазу.
Подойдя ближе, он увидел, что лицо женщины как бы перечеркнуто. Толстая малярная кисть белой краской вычеркнула глаза, проведя поперёк лица жирную линию. Это пугало. У человека забрали глаза, забрали душу, забрали личность. Теперь это как бы убитая неизвестная.
- Но как ее убили?
- Умоляю тебя: не говори. Своими словами ты не просто позоришь существительное "детектив" как профессию, ты позоришь всех зрячих людей. У нее же кровавое пятно на пол груди! Не заметил?!
- Я не об этом. Я не спрашиваю от чего она умерла, я спрашиваю чем ее убили? Пистолетом, ножом, винтовкой, в конце концов.
- Сзади.
- Что сзади?
- Ее сын.
- И?
- Обернись.
Он повернулся и чуть не упал в обморок. Глаза расширились, челюсть отвисла, и он невольно отступил на несколько шагов назад.
Перед ним стоял мальчик. Уставший. Заплаканный. И все бы ничего, если бы не человеческое сердце у него в руке.
Шерлок подошел к нему, нагнулся и поднял с пола окровавленный мобильник.
- Так, так, так... Посмотрим, кто тебе звонил.
- Что?! - взревел Лестрейд:
- Что он здесь делает?! Почему он до сих пор здесь?!
- Он улика, - мрачно констатировал Ватсон, до сих пор молча стоявший в темном углу.