כאב
Дима до конца не мог осознать смысла проезда за границу вместе с Тантрой, но при этом все выглядело максимально логичным. Если, конечно, не учитывать тот факт, что он был знаком с ней всего лишь несколько часов, но это не останавливало. Девушка оказалась на удивление своей, если такое определение могло применяться к человеку. Дима чувствовал примерно то же, что и Дамиола к своей суре, только без сильного желания телесного сближения, но парень не отбрасывал появления и его, ведь все было еще впереди. Если и существуют какие-либо возвышенные чувства, постигающиеся человеком, то одно из них точно проникло в Димину голову и сейчас обустраивалось в ней, ходя кругами, как кошка, чтобы нагреть и подготовить место для своего тихого сна. Только это была не любовь, для нее было слишком рано, парень квалифицировал это желанием быть. Именно быть с человеком, который нравится, но не потому что человеческий организм стремится к продолжению собственного рода, путем выведения потомства, а потому что сознанию, управляющему собственным мешком с костями, хочется чувствовать себя живущим, а не существующим в абстрактной плоскости, которую рисуют ему глаза. Сознанию больно осознавать свою никчемность, свою миссию по отображению мира вокруг, который создает сознание, ему хочется большего. Тантра, кажется, тоже чувствовала нечто похожее, но умело скрывала свои эмоции от человека, которого еще не успела полюбить, но определенно чувствовала исходящее от него тепло. Девушка целый вечер не отходила от Димы, норовясь заключить его в своих объятиях, как только появлялась такая возможность. Иногда парень уворачивался от цепких маленьких рук, на что в ответ получал обиженную милую мордочку, значащую начало микро обиды.
Дима весь вечер находился в состоянии эйфории. Все происходящее напоминало ему детство. То далекое время, когда он жил с родителями в отдаленном районе Миокарда, где власти решили сохранить подобие традиционных древних домов, что в прошлом целиком строились из дерева. Теперь же одноэтажные сооружения с небольшой территорией с газоном, все же находясь друг над другом, подобно высотному зданию, но каждый этаж имел собственную крышу и вход, строились из переработанных материалов, но все равно напоминали натуральную древесину. Запах внутри стоял соответствующий, но только первое время, дальше же каждый отдельный дом приобретал свойственный только ему одному запах, все зависело от жильцов. В родительском доме, как Дима помнил, пахло цветами – мать очень любила разводить цветущие растения в горшках. Разноцветные пластиковые горшочки стояли повсюду: на подоконниках, каждую осень, засыпая их своими листьями так, что приходилось сгребать все в пакет, над окнами, в маленьких плетеных качелях, в таких горшках чаще находились растения, дающие длинные побеги, красиво свисающие вниз. Местами, в доме, цветы занимали целые столы и отдельно стоящие стулья. Дима, вместе с братом, во время очередной игры в догонялки, часто случайно сбивали растения со своих мест, совершенно не замечая учиняемой разрухи. Естественно, после парни получали хорошую взбучку и клялись больше не играть так, чтобы терять голову, либо не бегать по дому, но этих обещаний хватало на несколько часов. Но родители не сердились на это, каждый раз позволяя детям устраивать шалости, если они не вредили целостности дома. В это время дом всегда был залит солнечным светом, достающим до самых далеких и пыльных уголков, поднимая в воздух знакомый запах теплой пыли и разогретого дерева. Дима не задумывался, откуда брался аромат древесины, он тогда вообще ни о чем особо не задумывался, кроме того, как бы закрыться в отцовском кабинете и провести в нем пару-тройку часов за рассматриванием древностей, которые, к слову, даже можно было трогать. Кабинет отца часто пустовал, пока он был в отъезде, за границей Миокарда, это могло длиться неделями, но после он привозил пару-тройку занимательных вещиц. Иногда это были целые древние механизмы, давно не приводимые в действие, но это не было страшно, или простые безделушки, ранее носившие имена украшений или предметов обихода, но чаще всего в руках Димы оказывались обломки древней цивилизации. Именно обломки, потому что большая часть реликвий была раскрошена на части, которые практически невозможно отыскать вземле. Дима больше любил эти маленькие осколки чего-то непонятного, можно сказать, что необъяснимого, потому что после он, вместе с отцом старался сопоставить новый обломок с уже имеющимися, в надежде получить совершенно целую реликвию. Сложно сказать, сколько раз плоты их трудов приходили к успеху, но это не было важно, важным был только то, что Дима проводил время за делом, которое ему нравилось, за что каждый раз был награжден усталой благодарностью отца.
Теплые воспоминания ни на секунду не пропадали, пока Тантра была рядом, будто она живое воплощение давно ушедших родителей, нашедших своего сына спустя долгое время мучительной разлуки. Девушка буквально пахла теплотой и заботой тех людей, близких людей.
Ночь прошла без особых подробностей, какие хотелось бы упомянуть, если не учитывать одно маленькое происшествие: Дима в очередной раз встал, чтобы перекусить, стоя перед окном и созерцая ночной мегаполис, горящий миллиардом разноцветных огней. Перед самым холодильником, парень наступил на чью-то ногу.
- Эй, - резко вскрикнул он и сделал широкий шаг назад, - ты же собирался спать на крыше.
- А вот и нет, - раздался из кромешной темноты знакомый женский голос.
- Тантра, - выдохнул Дима, - я ты уж подумал, что придется устроить маленькую потасовку с братом.
- Было бы забавно, - ответила девушка и открыла холодильник.
Белый свет упал на черный лакированный пол, белые босые ноги Тантры и ножки стола позади нее. Девушка стояла на цыпочках, чтобы видеть высоко расположенные полки, ее длинная футболка оказалась настолько велика ей по размеру, что закрывала ей половину бедер и полностью искажала хрупкую фигуру. Подобный стиль одежды любили жители Миокарда, не желающие избавляться от полноты, хоть это и занимало всего несколько месяцев. Все-таки доступность всего и сразу делает человека избалованным и ленивым.
- Не замерзла?
- Мне вполне комфортно, - мечтательно разглядывая колбасу, ответила Тантра, - твое одеяло отлично согревает.
Вечером, как только парочка доехала до Диминой квартиры, парень очень удивился, что его спутница без задних мыслей согласилась с ним переночевать, чтобы с утра не терять времени на поиск друг друга в южной части Миокарда, Дима практически отрывая от сердца, вручил Тантре свое любимое теплое одеяло, чтобы девушка не замерзла в гостевой комнате. Парень не мог поднять общую температуру воздуха в помещении, так как наступил период с запретом дополнительного ночного отопления. Так Миокард отдавал дань своему государству-прародителю, древней стране Осие, где точно так же каждое лето в квартирах пропала теплота. Власти мегаполиса решили не отключать тепло для людей на такой долгий промежуток времени, поэтому нагреватели не работали только четыре дня в году, чего было достаточно, чтобы многие начинали жаловаться на свои замерзшие за ночь ноги.
- Тоже решил немного перекусить? – тихо спросила девушка, отвлекшись от внутренностей холодильника.
- Не спится, - констатировал Дима, - да и в животе происходит что-то неприятное, будто два существа схлестнулись в схватке.
- Дурачок, - хихикнула Тантра, - ты просто проголодался и, вдобавок, нервничаешь.
- Не то слово.
- Садись, я тебе сейчас приготовлю немного на скорую руку.
Зажегся слабый свет, немного разбавивший темноту кухни, но он не нарушал волшебное настроение, висевшее в воздухе. Дима просто сидел за столом, закинув ногу на ногу, и следил за движениями подруги. Тантра выложила на стол два вида колбасы, хлеб и несколько маленьких баночек с соусами, которых Дима не видел ранее в своей квартире, предположив, что это купил Ваня, парень продолжил наблюдать за грациозными перемещениями девушки. Индукционная печь засветилась слабым красным свечением по контуру, и Тантра с грохотом поставила на нее сковороду, чуть не уронив на пол стеклянную крышку, подскочившую от резкого приземления на плиту. Дима просто наслаждался происходящим, такое не часто происходило на его кухне, точнее даже вообще не происходило по одной простой причине – здесь ни разу не было девушек. Да, подруги Вани часто посещали квартиру, но только в развлекательных целях, чтобы приятно провести время, но никак не готовить посреди ночи легкий ночной перекус. А учитывая старания и масштаб готовки у Тантры, этот перекус было сложно назвать легким.
Вся кухня пропиталась сладким запахом жареного хлеба и Ваниными соусами, желудок уже был готов выпрыгнуть наружу и самостоятельно наброситься на практически готовую еду. Не хватало только приятного вида за окном. Мегаполис, тянущийся до самого горизонта, начал удручать Диму, начал казаться слишком однородным и серым, чем ранее. Все эти бетонные перекрытия, килотонны стекла и железа будто давили всей своей массой на парня, словно свинцовое одеяло в одном из ночных кошмаров.
Наконец, перед Димой выложили шесть бутербродов. Это оказался зажаренный с двух сторон хлеб, заранее пропитанный двумя соусами, и сложенными сверху двумя видами колбасы тонкими кружочками.
- Спасибо, - Дима улыбнулся и вдохнул аромат полной грудью, - это именно то, чего мне не хватало.
Тантра улыбнулась в ответ, схватила с тарелки один из кусков и сразу отправила его себе в рот. «Вот хитрюга, она больше сама хотела поесть, чем приготовить специально для меня», - подумал Дима и тоже откусил от своего бутерброда. Наступила тишина, было слышно только звуки от двух двигающихся челюстей, усердно перемалывающих самый вкусный на Диминой памяти ночной перекус.
- А ты не замерзнешь в своей кровати? – спросила Тантра перед тем, как я собрался уходить.
- Не могу быть уверен на сто процентов.
- У меня как раз есть очень теплое одеяло, которое достаточно большое и сможет вместить нас обоих.
- Предлагаешь с...
- Предлагаю, - опередила Тантра.
Утро встретило теплым солнцем, играющим в догонялки на Димином лице. Лучи падали на граненую вазу и, переливаясь, устремлялись прямо на кровать, развернутую к окну. Парень открыл глаза и потянулся, пустая голова чувствовала только твердость намятого места на подушке. Вставать совершенно не было желания, снаружи царила прохлада, а под одеялом стояла жара, настолько комфортная и привычная, будто отопительные панели и вовсе не отключали. Дима понимал, что его ощущения его обманывали, и как только он скинет с себя плотную ткань с синтетическим наполнителем, его в тот же момент одолеет холод и легкое уныние, одновременно с желанием завалиться обратно в кровать и пролежать там целый день, если не потребуется вставать в угоду очень важных дел. "Твою ж...", - проскочило у Димы в голове и он резко сел. Мысль о походе за границу, подобно молнии ударила по синапсам, заставив весь организм проснуться и быть готовым к любым действиям, даже к внезапному нападению со спины. Он совершенно забыл про план Долора, который должен был начаться сегодня, уже практически сейчас, если можно было так выразиться.
Дима вскочил, в мгновение ока оказался в ванной и только в этот момент понял, что чистит зубы одновременно с тем, что все еще выдавливает зубную пасту из тюбика.
- Я что, все еще сплю? – спросил парень у отражения в зеркале, но оно лишь синхронно повторило движения губ.
Зубная щетка выпала изо рта, пролетев насквозь ту, что Дима держал в руке, после чего вторая исчезла. В голове была только одна логичная мысль: Тантра ночью накачала его неизвестным препаратом. Но с какой целью? Обокрасть? Это настолько глупая мысль, что Дима невольно ухмыльнулся, глядя на свое отражение. Что еще остается? Парень, тепля последнюю надежду, закончил утреннюю процедуру и вернулся в комнату. Дима вытащил из сложенных штанов лэптоп и приложил палец к экрану, оповещение о необходимости приема вакцины «Б» звенело обо всех пропущенных сроках, дополнительные приложения уже предлагали выслать препарат на домашний адрес, но они были беспринципно свернуты без возможности появиться снова.
Дверь, ведущая в основную часть квартиры, с легким шелестом открылась, и в проходе появился силуэт Тантры. За ее спиной из окна ярко отсвечивало солнце, хоть и не могло попадать в этот проход напрямую. Дима впервые пожалел, что заказал отделку под полированный камень, отражающий даже своего владельца, проходящего мимо.
- Я думал, ты ушла, - сказал парень, сильно прищуриваясь и прикрывая лицо ладонью.
- Нет, - прошелестел голос Тантры, - я готовила завтрак, чтобы не задерживаться перед отправкой. Смотрю, ты не сильно торопишься, будто вовсе забыл, что половину вечера твердил мне о важности предстоящей поездки. Или ты уже все переосмыслил и проникся своим комнатным подобием свободного мира?
- Я только что чистил зубы тремя своими руками, пока в одной была щетка, на которую я собирался выдавить пасты, третья уже усердно полировала мою эмаль.
Дима ничком упал на кровать и громко выдохнул, словно только что закончил тяжелую многокилометровую пробежку. Хотелось просто снова уснуть и проснуться уже в адекватном состоянии.
- Умеешь ты удивить, - подняла брови девушка и подошла к кровати. – Что тут у тебя?
Она подняла лэптоп своей тонкой рукой и несколько секунд рассматривала мигающие индикаторы на рабочем столе.
- Милые котята, - заключила Тантра и бросила устройство на кровать.
- Что? – Дима отвлекся от сжирающих его лишних мыслей, только что вызвавших небольшой тремор рук. – Тебя удивила только моя экранная заставка? Совершенно не смущает тот факт, что я сейчас полностью лишен вакцины и, возможно, умираю, параллельно сходя с ума?
- Все в порядке, - поспешила успокоить собеседника Тантра.
- Нет, - закричал Дима, - ничего не в порядке, я вижу то, чего не должен видеть, чего не хочу видеть. Здоровый организм не будет видеть подобного. Я сейчас же приму препарат.
- Стой, - Тантра уперлась ему в грудь, не давая подняться с кровати.
Дима бросил взгляд на лицо девушки и в тот же момент карикатурно отвернулся. Лицо Тантры исказилось: количество глаз увеличилось вдвое, дополнительная пара появилась на скулах, а зрачки были направлены в разные стороны, рот повернулся практически на девяносто градусов и искривился в безумной улыбке.
- Отойди от меня, отойди, - кричал парень, но все еще не мог встать, хоть и пытался, на удивление крепкая рука девушки надежно держала его в горизонтальном положении.
- Сейчас все пройдет, - Тантра тараторила так быстро, что слова с трудом различались, - сейчас все закончится.
- Откуда тебе знать? – Дима боялся открыть глаза снова, хоть организм не чувствовал каких-либо новых негативных изменений в восприятии окружающего мира. Темная пустота, под опущенными веками успокаивала своей холодной молчаливостью, убаюкивая воспаленное сознание напуганного человека.
- Я прошла через это, - тихо сказала Тантра, будто жалея об этом.
Дима через силу открыл глаза. Лицо девушки снова преобразилось и сейчас больше напоминало лицо глубокого старца, даже было некое подобие бороды, собранной в достаточно толстую косу. Одежда так же поменялась: вместо длинной футболки осталась старая потрепанная накидка. Одним словом, Тантра обратилась в монаха, подобного тем, что уединяются в своих храмах, которые построены высоко в горах, куда человеку будет не так просто добраться.
- Вы отказались от вакцины намеренно?
Тантра, от неожиданности подобного обращения, убрала руку с груди собеседника и села на край кровати. Девушка молчала, рассматривая пусты глаза, устремленные в ее переносицу, складывалось впечатление, что они совершенно ничего не видят.
- Честно сказать, - неуверенно начал Дима, его голос звучал устало, - я увлекся своими делами и не заметил напоминание о приеме препарата. Сейчас очень жалею о своей глупости и невнимательности.
- Ты ведь осознаешь, как это по-детски звучит? – поинтересовалась Тантра.
- Не могу не согласиться, что мир вокруг постоянно меняется, - так же устало продолжил Дима, - только течение этих метаморфоз простому человеческому глазу невозможно. Если только отбросить все мирское и отдать жизнь на познание себя через медитацию, можно воочию проследить за движением материи, в процессе ее преображения. Но я сейчас сам вижу подобное, вижу пролетающие мимо лица и образы, некоторые слишком непонятны и прозрачны, я не могу опознать хоть что-то знакомое, но другие ясны, как при свете дня. Лица кричат, но некоторые улыбаются, и я не могу их узнать, я не знаю имен. Стойте! Они кричат свои имена, но не слышу, кажется, это другой язык, неизвестный нашей истории. Хотя, о какой истории мы говорим, живя в Миокарде, жители которого даже не знают, что находится за границей видимости, что наблюдается с любой террасы на границе.
- О чем ты говоришь? – попыталась перебить Тантра, но тут чуть не получила легкий удар по голове, так как Дима дернул рукой на голос, словно собираясь поймать назойливого комара.
- Эти лица не похожи на нас, на тех, кто ходит по улицам Миокарда, для нас это слишком красивые, слишком идеальные изгибы и формы, которые не повторить даже нашим скульпторам, ибо они недостижимы.
Дима замер, перестав разговаривать, его глаза все еще уперлись в лицо Тантры, но медленно приобретали слабый блеск, точно такой же, как блестит на солнце потертая жизнью монета. Его сердце билось настолько громко, что Тантра его слышала, вена на виске повторяла поступательные движения вслед за глухим звуком, раздающимся в тишине.
- Что со мной произошло? – резко спросил Дима и начал часто моргать, нагоняя на высохшие глаза дополнительную слезу.
- Очнулся?
Дима неуверенно кивнул в ответ. Сейчас он видел прежнее лицо девушки, на котором не было даже элементарного удивления, будто она встречалась с людьми с похожими симптомами. Тантра начала нежно гладить парня по ноге, успокаивая его, как зашуганного зверя, забившегося в темный угол.
- Теперь слушай. Ты не сошел с ума, ты не умираешь и не стал жертвой страшной болезни, - Тантра глубоко вздохнула. – Это побочный эффект, возникающий после полного отказа от вакцины «Б», про который никто никому не рассказывал, поэтому ты сейчас так удивлен.
- Почему нам не сказали?
- Все просто, - махнула свободной рукой Тантра, - не было расчета на то, что кто-то решится добровольно отказаться от приема препарата, а вероятность не заметить предупреждения о необходимости приема, которое дается намного заранее самого приема, сведена к такому минимуму, что вероятнее ты встретишь акулу на улице, чем не успеешь принять очередную дозу.
- Звучит, как правда. А то, что я видел, это правда? – растерянно спросил Дима.
- Не могу быть уверена полностью, - Тантра сложила руки на груди и заняла задумчивую позу, напоминающую карикатурные картинки из сети. – Насколько могу предположить, то эти лица, показавшиеся тебе идеальными, являются остаточной памятью о наших создателях, они построили Миокард и населили его людьми, а после исчезли навсегда. К слову, я тоже их видела, поэтому могу судить.
- Миокард восстал из пепла погибшей цивилизации древних, что жили на этих землях несколько веков назад, - на автомате протараторил Дима.
- Хорошо знаешь историю, - сказала Тантра, показав большой палец, - только это информация, сгенерированная еще задолго до нас.
- Не верю, - отрезал Дима.
- В эти лица ты тоже не веришь? – Тантра нахмурилась. – Готова спорить, что ты теперь заинтересован в том, чтобы найти больше информации о увиденном. Если ты, конечно, не соврал о своих увлечениях к накоплению информации, то я уверена, что даже принимать вакцину снова ты не станешь.
Парень не нашелся, что ответить. Препарат он принимал уже двадцать лет, без единственного намека на пропуски. Тантра верно подметила, пропустить прием, живя обычной жизнью, как практически все жители Миокарда, было совершенно невозможно. Даже были дни, когда момент приема ожидался подобно празднику, только потому, что являлся юбилейным. Сложно осознать мысль о прекращении приема вещества, что делало твою жизнь такой, какой ты ее прожил – не знающей проблем и серьезных происшествий, омрачающих ее. Что ожидает впереди, предположить было нельзя, но Дима решил, что иначе просто невозможно получить этот потаенный пласт знаний, скрытый за пеленой настолько плотной, что просто так пройти через нее уже нельзя. Но моральную установку, вбитую заподлицо еще в раннем детстве, только родители даже не подозревали о том, что было закрыто за их собственным сознанием, сбитым с толку препаратом, созданным их предками.
- В лица верю, - не веря в собственное поражение, сказал Дима, - я еще не видел ничего более реальное, чем это.
- Отлично, - Тантра встала, - теперь вставай, пора собираться.
- Постой, а почему ты не принимаешь вакцину?
Девушка, уже сделавшая несколько шагов к выходу из комнаты, обернулась, ее волосы вихрем перелетели через плечо, через секунду показав ее лицо.
- Я попробовала из интереса, узнать, что получится, если отойти от всех, - ответила Тантра, запуская руку в волосы, будто ушла в глубокие мечты. – Теперь только и мечтаю увидеть эти лица в живую.
- То есть, - Дима сел удобнее, - ты считаешь, что они реальны? Ты в самом деле веришь в эту чепуху, что над нами существуют некие существа, создавшие мир вокруг?
- Стой, - Тантра вернулась к кровати, готовая перевернуть ход мыслей собеседника, - мир создали не боги, даже не высшие существа, коих нельзя назвать как-то конкретно.
- Я знаю, что ты сейчас скажешь, - поднял палец Дима, но тут же его опустил, так как Тантра попыталась за него ухватиться.
- А ты еще послушай, чтобы точно не забыть, - наклонила голову девушка, повысив тон. – Ты создаешь мир, пока мир создает тебя самого, но один не может существовать без другого, так как, если исчезнет мир, то исчезнешь и ты сам, так как ты перестанешь проецировать себя в нем. Понимаешь?
Дима уверенно кивнул.
— Вот теперь осознай, что в стороне от этого есть еще два существа, точнее нет, два сознания, так же образующих свой собственный мир и друг друга, а также и нас с тобой, вместе с Миокардом.
- Как это я создаю все вокруг, но кроме этих двоих?
- Просто, - махнула Тантра, - они находятся вне твоего мира, твоему сознанию их не достать и не осознать. Мы никогда не достигнем уровня этих двух, даже если станем самыми главными в своем мире. Понимаешь, я слышала, что несколько людей в истории могло общаться с одним из этих существ, но это было не привычное для нас общение, а расшифровывание образов, что были оставлены в нашем мире с неизвестной целью.
- Ты сейчас рисуешь явный образ любого древнего бога, что были убиты людьми уже очень давно. От многих даже информации не осталось, кроме старых изображений на каменных стенах.
- Они не боги, но создатели, - возразила Тантра.
- Все равно я не считаю, что подобное может быть реально, - ответил Дима и, шаркая ногами, пошел к шкафу.
Тантра исчезла за дверью и больше не пыталась заговорить. Можно было подумать, что она собирает вещи, но все ее сборы ограничивались только теми вещами, с которыми она пришла сюда с заполненной автомобилями улицы. Дима легким движением сдвинул влево часть стены, легкий материал подчинился и показал содержимое, спрятанное так незаметно, что, ели бы не легкая подсветка сенсорной панели, обозначающей место открывания створки, то можно было легко не заметить спрятанный здесь шкаф. Выбор пал на легкую, но в то же время плотную ткань, изначально созданную для перекрытия крыш в летних верандах на макушках небоскребов, она прекрасно отталкивала воду и не рвалась под сильными нагрузками. У Димы из нее был сделан целый костюм, которым он еще ни разу не пользовался, только потому, что был создан по древним выкройкам. В такой одежде, в прошлом, охотники выходили в лес, чтобы добыть себе еды, хоть и могли получить ее в магазинах. Почему некоторые люди добывали себе пищу, как дикари, парень понять не мог, но сильно проникся видом утилитарной одежды. Слово «утилитарной» он так же нашел в словаре, непосредственно после обнаружения костюма охотника в архивном журнале, но так и не смог понять его значения, как бы не искал его в других источниках, но с тех пор оно всегда всплывало при виде этой грязно-зеленой парусины, образующей рукава и штанины.
Конкретного времени Долор не задал, поэтому Дима не спешил, но в то же время старался не задерживаться на долгом выборе чего-либо конкретного. По итогу, вместе с парнем в поход отправлялся только короткий кухонный нож и лэптоп со стилусом, чтобы было удобнее конспектировать увиденное.
Тантра уже ждала на кухне, на столе стояла маленькая миска с печеньем и стакан молока – для Димы это был вполне стандартный завтрак, уже не первый год, появляющийся утром на столе. «Стабильность рождает серьезность», - говорил парень каждый раз, когда брат упрекал его в однообразности суточного жизненного цикла, но Ваня просто смеялся ему в лицо, собираясь на очередную выставку картин именитых художников и дизайнеров.
- Сейчас приедет нормальный завтрак, - сказала Тантра.
- Он ведь уже на столе, - возразил Дима.
- Этот? – девушка толкнула миску рукой, от чего та проехала практически до края полированного стола, - теперь тебе нужна серьезная еда, твой организм не подпитывается от вакцины.
- Точно, - Дима дернулся, как от удара током, - ты меня заговорила, и я забыл принять новую дозу.
- Перестань, - спокойно сказала Тантра, - ты серьезно думаешь, что она тебе теперь нужна? Остановись и прислушайся к своим чувствам, а потом уже реши, будешь ли ты вводить себе эту ерунду.
- О чем ты говоришь?
- Сейчас сам поймешь, - Тантра встала, сделала шаг к Диме и крепко его обняла.
Парень замер. Тепло оказалось таким неожиданным и непривычным, что невольно заставляло расслабиться и вызывало улыбку. Это ощущение не было похоже на то, что вызывается поворотом шайбы настройки температуры в квартире, это был совершенно другой уровень, будто сложно выполненный механизм, по сравнению с первобытной разработкой древних. Но самым главным открытием оказалось то, что помимо этого необыкновенного тепла, появилось сильное чувство голода, холод в ногах, вызванный непрогретым полом, так же все домашние запахи открылись по-новому, будто Дима снова вернулся в старый родительский дом спустя долгое время отсутствия. Хотелось бы сказать, что Тантра смогла раскрыть парню незадействованные ранее чакры, но этого не произошло. Девушка просто обняла Диму, все же остальное, включая твердое решение повременить с приемом вакцины, он решил для себя сам. Находясь под глубоким впечатлением от захлестнувших его ощущений.
Выход на улицу же прочно закрепил принятое решение в голове парня, наконец-то осознавшего, что значит жить по-настоящему. В лицо ударил прохладный ветер с запахом горелой резины и выхлопных газов, которые Дима ранее не замечал, его обонятельные рецепторы либо не замечали их, либо что-то заставляло их игнорировать. Стало очень шумно, звук двигателей всех автомобилей складывался в один единый монотонный гул, отражающийся от стеклянных стен, каменных бордюров, стальных ограждений с разными узорами, даже от встречных автомобилей, после чего сильно бил по барабанным перепонкам. Так же добавилось еле заметное гудение небоскребов. Дима и подумать не мог, что дома способны издавать хоть какие-то звуки, кроме тех, что создают его жители: будь то звон посуды, крик теле стены и прочих процессов жизнедеятельности. Этот звук был другим, больше похожим на вибрацию, легкое колебание бетона и металла, будто вся конструкция поет единственную выученную за свою жизнь песню, чтобы отвлечься от постоянного воя работающих моторов и криков людей.
Дима замер, чувствуя ногами заунывную песню собственного дома. Как он раньше не замечал, что он сам является частью такого необычного события, можно сказать колоссального концерта камня и стали.
Небоскреб еле заметно качался на ветру, что настолько усиливался на верхних этажах, что на них даже не было функции открывания окон. В противном же случае можно было получить совершенно неожиданный хаос в собственном жилище, если повезет, не попасть в него самому и не получить травму от пролетающей по комнате барной табуретки.
- Чего застыл? – спросила Тантра, только что вышедшая из центральных дверей здания.
- Слушаю песню, - тихо ответил Дима.
Тантра остановилась и замолчала, постаравшись дышать как можно спокойнее.
- Сегодня спокойно поют, - понизив голос, сказала девушка, - давно не слышала от них такой красивой мелодии. Обычно это достаточно тяжелый мотив, погружающий в не самые приятные мысли, меня каждый раз затягивает. Вот как вчера, только ты и вытащил меня из них со своим внезапным выходом на дорогу, я так перепугалась, что полностью перестала слышать, только сердце в ушах отдавалось.
- Ты тоже это слышишь?
- Постоянно, - подняла голову Тантра и стала всматриваться в небо, - иногда даже открываю окно в квартире и выключаю все, что мешает слушать. Редко удается попасть на такую мелодию. В Миокарде часто задувают слишком сильные ветра, раскачивая небоскребы слишком сильно, от чего они надрываются, как рельсы под проходящим на поворот поездом.
- Странно, что я раньше этого не замечал.
- Вовсе и нет ничего странного, - ответила Тантра, - сейчас ты полностью исключил из своего организма подавитель чувствительности.
- Зачем нам подавлять чувства?
- Очень просто. Когда ты последний раз слышал в новостях о преступлениях, совершенных в Миокарде?
- Не знаю, - задумался Дима, - вроде бы еще ни разу не слышал, хоть не пропустил ни единого выпуска. Очень уж мне нравится подача информации главным ведущим, Эрнстом. Знаешь его? Он великолепный диктор.
- Речь не об этом, - оборвала Тантра, - а о подавлении. Вакцина снижает вероятность возникновения преступных действий только за счет того, что заглушает большинство эмоций и ощущений, что человек имеет в своем распоряжении. Преступник чаще всего ведом своими желаниями и ощущениями, и он будет уничтожен, если лишить его этого. Точнее будет сказать - он не родится и не воспитывается преступником.
- А как же остальные? - спросил Дима, делая шаг к девушке, чтобы лучше видеть ее задумчивое лицо. - Как же те, кто не должен был стать угрозой общества, но лишился чувств?
- Он будет порядочным жителем Миокарда, - с горечью в голосе ответила Тантра, - самым простым героем самых скучных хроник - хроник, которые не напишут. Ты не подумай, что я, - девушка приложила руку к груди, - расстроена полным отсутствием злодеев. Я расстроена тем, что нас с тобой лишили слишком многого, ради мирного неба.
- Только не говори, - Дима напрягся, а по его спине побежали мурашки, - что ты затаила глубокую обиду и теперь намереваешься отомстить за это всем, кто связан с вакциной.
- Вовсе нет, - девушка слабо улыбнулась, - я просто хочу узнать у наших создателей, для чего они все это придумали.
Дима даже пошатнулся от удивления.
- Ты хочешь спрашивать у тех двух лиц?
- Именно. И я очень надеюсь, что они ответят.
- Я даже не представляю, как мне придется все это объяснять Долору, - Дима представил их встречу с мужчиной, где парень пытается завести разговор, без возможности связать и пары слов от навалившихся усложнений в виде миниатюрной девушки.
- Долору? - Тантра уперлась в Диму удивленным взглядом. - Откуда ты знаешь старика?
- Случайно познакомились, - Дима задумался, - он приезжал к моему дому на какой-то развалюхе. По его словам, он ее нашел, так как любит древности.
- Случайно, - закатила глаза девушка, - как же. Если дело касается Долора, то слово случайность не имеет силы, он всегда знает, что произойдет и когда.
- Хочешь сказать, он все рассчитал наперед?
- Уже сказала.
Дорога до станции скоростных поездов прошла в тишине, Тантра, кажется, шла, вслушиваясь во все еще доносящуюся песню небоскребов, а Дима глубоко ушел в свои мысли. Не хотелось осознавать, что он стал частью загадочного плана одного, на вид простого, человека. На что рассчитывает Долор? Он говорил, что набирает себе искателей древностей, проще говоря, таких же, как он сам, но с какой целью? Неужели все эти махинации являются длинным танцем скрытого гения, направленного не на простой поиск артефактов. В таком случае, стоит вспомнить желание Тантры о встрече с создателями Миокарда. Может Долор заманил ее к себе под предлогом помочь с поиском канала связи с высшими силами, в будущем собираясь использовать, как проводник между мирами, а простых искателей пустить на поиски необходимой для этого локации? Все выглядело достаточно правдоподобно для плана одержимого.
- Долго ты с ним общалась? - спросил Дима, нащупывая в нагрудном кармане книгу, которую так и не дочитал.
- С Долором? - Тантра сбавила шаг, немного отстав от собеседника. - Мы встретились с ним на улице как будто бы случайно, но ты помнишь, о чем я говорила, поэтому я думаю, что он меня просто-напросто нашел сам и столкнулся со мной на площади, практически в центре Миокарда. Мы тогда заговорили о каких-то отвлеченных вещах, сели за стол в уличной кафешке, он попросил принести мне черный кофе. Сам потом узнаешь, как сильно он ускоряет и усиливает сердцебиение. Долор понял, что я давно уже не принимаю вакцину. Прошло несколько дней, не лишенных самых интересных в моей жизни встреч, он каждый раз умудрялся меня удивить чем-то новым и необычным, как будто бы он был мастером завязывать отношения с людьми.
В один из дней мы пошли в кинотеатр, но то был непривычный нам с тобой промежуток каменного пространства с черными стенами и объемным экраном, создающим эффект присутствия. Это был древний зал, давно потерянный в глубинах Миокарда, там были даже длинные ряды с мягкими сиденьями. Точнее сказать, обивка за годы простоя превратилась некое подобие подушки, набитой пылью, но сидеть было по-прежнему удобно. Кто-то незаметно включил фильм, звук звучал не сразу у меня в голове, а в стороне, будто стены сами по себе звучали, играя незнакомую музыку, кажущуюся давно забытой. Фильм оказался очень странным, про мужчину в очках, занятием которого было уничтожение себе подобных. Долор объяснил мне, смысл слова «убийство», вроде бы он так его назвал.
- Никогда его не слышал, - перебил Дима.
- Я тоже, - кивнула Тантра и сглотнула слюну, будто сказала нечто крайне неприятное, - но он знал его значение, и я сомневаюсь, что такое можно было выдумать.
- Что же оно значит?
- Причинить смерть кому-то другому, - на одном выдохе ответила девушка, - именно то, что однажды со мной не произошло.
- П-постой, - Дима остановился, громко шаркнув ногой по тротуару, - мы до этого момента не знали, что значит подобное действие? Я всего пару раз в жизни слышал об этом действии, только потому, что оно полностью исключается нашей спасительной вакциной.
Парень невольно ухмыльнулся после этих слов, вспоминая моргающий индикатор, напоминающий о необходимости принять очередную дозу препарата.
- Вы лишены слишком многого, - раздался голос за спиной пары.
Тантра резко развернулась и расцвела в улыбке.
- Долор! – вскрикнула она и кинулась обнимать бородатого мужчину.
- Думал, что вы проспали нашу встречу, - с веселой ноткой сказал он, - поэтому решил проверить, собираетесь ли вы в поход, который с огромной уверенностью изменит ваши судьбы.
Дима протянул руку Долору и они крепко сжали ладони друг друга.
- Что значит: «Мы лишены многого?», - сразу же спросил Дима.
- Очень просто, - с энтузиазмом откликнулся мужчина, - вы не живете по-настоящему, ничего не чувствуя и не видя под ногами, так существует весь Миокард и я не порицаю его жителей.
- Чего конкретно мы лишены? – повторил Дима.
- Потом, - посерьезнел мужчина, - помнишь наш разговор в библиотеке?
Дима кивнул.
- Вот так хорошо, - Долор кивнул в ответ и поднял руку, указывая пальцем вперед, ровно туда, куда шла пара. – Идите на место, там уже все обсудим и обговорим.
Мужчина сделал пару шагов назад, поравнялся с бетонным выступом здания и шагнул за него, скрывшись полностью. Дима был уверен, что если выглянуть прямо сейчас за этот край, то он увидит только пустой проулок между двумя зданиями и более ничего. Долор внушал образ именно такого человека, способного пропасть на ровном месте, не оставив после себя совершенно ничего, а после внезапно объявиться на другом конце города совершенно не запыхавшись, учитывая разницу расстояния в несколько десятков километров.
- Нужно идти.