Целую,пока.

    Тимур приближался к дому, и мысли его путались, а гнев смешивался с беспокойством. Он знал, что встреча будет непростой, но отступать было нельзя. Он должен был разобраться в ситуации и сделать всё возможное.

Подойдя к двери, он нажал на звонок. Спустя несколько мгновений дверь открыла Надежда. Её лицо было мрачным, но, увидев Тимура, она попыталась изобразить улыбку.

— Тимур, здравствуй, — тихо произнесла она, пропуская его в квартиру.

— Где мама? — холодно спросил он, осматриваясь вокруг.

— В ванной, — ответила Надежда, закрывая за ним дверь.

Тимур снял куртку и бросил её на стул в прихожей, небрежно оглядывая Надю. Он видел, как она нервничает, как её пальцы непроизвольно теребят край свитера.

— Как у тебя дела? — спросила она, пытаясь разрядить обстановку.

— Женя была у меня, — резко ответил Тимур, игнорируя её попытку начать разговор.

Надя тяжело вздохнула и опустила взгляд.

— Да, Настя упёрлась, — с сожалением сказала она. — Она отказывается продолжать лечение. Говорит, что хочет, чтобы её оставили в покое, и не хочет никого обременять.

— Нужно заставить, — сказал Тимур, стиснув зубы.

Надя покачала головой.

— Тимур, ты же знаешь свою маму. Если она что-то решила, то уже не переубедить. Может, она послушает тебя.

Тимур молча выслушал её слова. Его лицо оставалось каменным, но внутри бушевала буря.

— Почему она так долго в ванной? — вдруг спросил он, взглянув на часы.

— Она только зашла, буквально перед твоим приходом, — ответила Надежда. — Может, хочет побыть одна, подумать.

Тимур прищурился и направился к двери ванной. Его напряжение ощущалось даже в воздухе. Он остановился у двери и прислушался. В квартире было тихо, лишь из ванной доносился слабый шум воды.

— Мама, — громко позвал он, постучав в дверь.

Вода перестала литься.

— Тимур? — раздался голос из-за двери.

— Это я. Всё в порядке? — его голос был твёрдым, но в нём слышалась нотка тревоги.

— Да, всё хорошо. Я скоро выйду, — спокойно ответила она.

Тимур прислонился лбом к двери, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Он чувствовал, как в груди нарастает тяжесть, и его собственное бессилие сводит с ума.

— Хорошо, — выдохнул он, но не сдвинулся с места, продолжая стоять у двери.

Надя молча наблюдала за ним, не решаясь ничего сказать. Она понимала, что Тимуру нужно время, чтобы справиться с ситуацией, которая рушила все.

Анастасия вышла из ванной, обернувшись в мягкий халат, её волосы были слегка влажными, но она аккуратно уложила назад то, что от них осталось. На лице играла лёгкая улыбка, как будто она только что вышла из спа, а не из комнаты, где, вероятно, пыталась совладать с тяжёлыми мыслями.

Зайдя на кухню, она увидела Тимура и Надю. Оба сидели за столом в полной тишине, их лица были мрачными, как будто воздух был пропитан напряжением.

— Почему сидите как на похоронах? — произнесла Анастасия с насмешкой и направилась к чайнику, включив его.

Тимур сразу поднялся со своего места и подошёл к ней, крепко обняв её. Он долго держал её в своих объятиях, молча, стиснув зубы, чтобы не выплеснуть эмоции.

— Зачем пришёл? Где Кира? — спросила Анастасия, погладив сына по спине.

— Кира на работе, — коротко ответил он. — Ко мне пришла Женя.

— Хватит, — перебила мать, подняв руку, требуя тишины.

Тимур замолчал, нахмурив брови. Его недовольный взгляд был направлен прямо на неё, но она будто не замечала этого. Анастасия повернулась к шкафчику, достала чашки и начала наливать чай.

— Всё нормально, Надя ты тоже успокойся, — сказала она, заметив, как женщина начала ворчать, глядя на её осунувшееся лицо.

Но нормальным было далеко не всё, и Тимур это чувствовал. Его терпение, истончившееся до предела, наконец лопнуло. Он резко ударил ладонью по столу, и звук гулко разнёсся по кухне. Чашки с ложками задребезжали, а Надежда и Анастасия невольно вздрогнули.

— Ты что творишь, мама?! — воскликнул Тимур, его голос дрожал от злости и боли. — Ты ведёшь себя безответственно! Ты не думаешь о себе, обо мне, о всех, кому ты дорога!

— Тимур, — попыталась вставить Надя, но он даже не обратил на неё внимания.

— Ты должна продолжать лечение! Ты должна бороться, вытягивать всё, что возможно, из своего организма! Если нужно, я поговорю с отцом, и мы отправим тебя в Корею. Я поеду с тобой, я буду рядом, сколько бы это ни заняло!

Его слова звучали громко и уверенно, но он знал, что говорил это скорее себе, чем ей.

Анастасия спокойно поставила чашку на стол, подошла ближе к сыну и положила руку ему на плечо.

— Тимур, ты мой умный и сильный мальчик, — тихо произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — Но ты должен понять: я знаю, что со мной происходит. Я знаю, что спасения уже нет.

Тимур хотел возразить, но она вновь подняла руку, заставляя его замолчать.

— Сынок, я больше не хочу этого ада. Каждая химия — это пытка. Я половину дня лежу, меня тошнит, мне плохо, у меня нет сил даже говорить. Я больше не могу. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, чтобы я могла спокойно прожить то, что осталось.

Тимур молчал, его челюсти сжимались от ярости, слёзы предательски собирались в уголках глаз.

— Я принимаю обезболивающие. Женечка позаботилась об этом. Но я больше не хочу, чтобы вы все сидели вокруг меня, как на похоронах. Это не жизнь. И я не позволю вам тратить своё время и силы, наблюдая за моими мучениями.

Она говорила мягко, но твёрдо. Тимур, стоявший как вкопанный, чувствовал, как его внутренний мир рушится под тяжестью её слов.

— Живи своей жизнью, сынок, — добавила она. — Не поднимай эту тему снова. Я приняла решение.

Она нежно погладила его по щеке, пытаясь хоть как-то смягчить тяжесть момента. Тимур лишь молча посмотрел на неё, его руки сжались в кулаки. Он понимал, что спорить бесполезно, но не мог просто так сдаться.

— Ты должна подумать ещё раз, — только и смог выдавить он, прежде чем отвернуться и выйти из кухни, чтобы никто не видел его слёз.

Анастасия потёрла виски и слабо улыбнулась:

— У меня разболелась голова, Надя, принеси, пожалуйста, таблетку.

— Конечно, Настя, сейчас, — быстро ответила Надя, открывая аптечку на полке.

Через минуту она протянула таблетку и стакан воды. Анастасия приняла лекарство и, поставив стакан на стол, произнесла:

— Я пойду прилягу. Что-то есть не хочется. Вы сами ешьте, не ждите меня.

Она встала, немного пошатываясь, и направилась в свою комнату. Тимур, даже не успев подумать, последовал за ней. Анастасия легла на кровать, отвернувшись к стене, но чувствовала его присутствие.

— Не стой так, Тимур, — сказала она устало, но с мягкой улыбкой. — Ты с детства так делал, когда злился на меня. Стоял позади и молча прожигал взглядом.

Тимур, опустив плечи, сел рядом на край кровати. Он аккуратно положил руку на её спину, поглаживая её медленно и осторожно. Анастасия, почувствовав тепло его руки, взяла её в свои, сжав пальцы сына.

— Как Кира? Надеюсь, у вас всё хорошо, — вдруг спросила она, нарушив молчание.

— Всё хорошо, мама. У нас всё хорошо, — ответил он.

— Это прекрасно. Она мне очень нравится, — прошептала Анастасия. — Она хорошая девушка, такая чистая душой.

Тимур молчал, его пальцы мягко касались её руки, поглаживая её тонкие пальцы, которые раньше были сильными и уверенными.

— Цени её, сынок. Она тебя любит. Это видно.

— Я знаю, мама, — тихо ответил Тимур. — Я тоже её люблю.

— Не упусти её. Вы так хорошо дополняете друг друга. Иногда кажется, что вам было суждено встретиться.

Тимур смотрел на её лицо, изучая каждую черту, стараясь запомнить её навсегда.

— Я хочу спать, — сказала мама, перебирая его пальцы своими. — Иди домой. Не нервничай, всё будет так, как должно быть.

— Хорошо, — его голос дрогнул, но он сдерживался изо всех сил.

— И приходите с Кирой на выходных, если у вас планов нет, — добавила она.

— Придём, — кивнул Тимур, хотя она этого не видела.

— Иди. Дома любимая ждёт тебя.

Тимур, преодолевая себя, обнял её и поцеловал в щёку.

— Отдыхай, мама, — прошептал он, вставая.

Она не ответила, лишь кивнула. Он вышел из комнаты, закрыв дверь за собой.

На кухне Надя прибиралась, но тут же выпрямилась, увидев его.

— Если что-то будет нужно — сразу звони мне. В любое время.

Надя кивнула:

— Конечно, я позвоню, если что-то случится. Не переживай.

Тимур выдавил слабую улыбку и ушёл.

На улице уже давно стемнело. Холодный воздух окутал его, как только он спустился по лестнице. Он остановился напротив дома, поднял голову и посмотрел на окна маминой квартиры. Свет в её комнате был выключен.

Тимур достал из кармана пачку сигарет, дрожащими пальцами вытянул одну и закурил. Он глубоко затянулся, впуская горький дым в лёгкие, но это не помогало. Грудь сдавливала тяжесть.

Он делал затяжки, пока горло не обожгло, а кашель не вырвался наружу. Слёзы текли сами по себе, он даже не пытался их сдерживать. Тимур стоял, смотрел на тусклый свет луны, который пробивался сквозь тучи, и думал о том, сколько ещё времени осталось, сколько ещё испытаний предстоит.

Каждая мысль врезалась в голову, как удар. Он допалил сигарету, бросил окурок и вытер лицо руками, словно пытаясь стереть с себя боль.

Наконец, Тимур сел в машину и завёл двигатель. Слова матери эхом отдавались в его голове: «Всё будет так, как должно быть».

Тимур позвонил в дверь, и она тут же открылась. На пороге стояла Кира, её лицо было напряжённым, а глаза слегка покраснели, как будто она недавно плакала. Она молча обняла его, прижав к себе с такой силой, что Тимур почувствовал, как её руки дрожат.

— Хочешь есть? — тихо спросила она, отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Нет, — выдохнул он. — Нет аппетита. Я хочу лечь.

Кира кивнула, понимая, что сейчас лучше не спорить. Тимур прошёл в спальню, оставив за собой тяжёлую тишину. Он опустился на кровать и, не раздеваясь, накрылся одеялом с головой. Его взгляд был устремлён в стену, и он не двигался, словно погружённый в свои мысли.

Кира зашла следом. Она знала, что ему нужно время, и он не готов говорить. Она выключила свет, оставив лишь тусклый ночник, и легла рядом с ним, осторожно обняв его за плечи. Её прикосновения были мягкими и ненавязчивыми, в них читалась вся её забота.

Они молчали. Кира слышала, как Тимур глубоко дышит, почти беззвучно, но его дыхание было тяжёлым и прерывистым, словно каждая мысль давила на него изнутри. Она не касалась его, не задавала вопросов, понимая, что он сам заговорит, если захочет.

Тимур сжался под одеялом, но через несколько минут начал говорить, еле слышно:

— Она сказала, что всё это бесполезно. Что лечение уже ничего не даёт.

Его голос дрожал, каждое слово давалось с трудом.

— Она хочет просто жить оставшееся время спокойно. Без мучений, без химии. Она говорит, что устала.

Тимур остановился, тяжело сглатывая, и закрыл лицо руками под одеялом.

— Я не знаю, что теперь делать, Кира. Я устал. Устал бояться, что однажды мне позвонят и скажут, что всё. Что это конец.

Он резко замолчал, словно силы больше не оставалось. Последние слова звучали сдавленно, словно он задыхался от боли, которую пытался скрыть.

Кира придвинулась ближе, крепко обняла его, прижала к себе, будто пытаясь поделиться своим теплом и успокоить. Она гладила его по спине, перебирала волосы.

Тимур не выдержал, его плечи задрожали. Он крепко сжал её руки, уткнулся лицом в её грудь, словно маленький ребёнок, который ищет утешения.

— Знаешь, — хрипло произнёс он, — я всегда думал, что к этому можно подготовиться. Что если предвидишь конец, то будешь как-то готов. Но это не так.

Кира, не прерывая, медленно гладила его волосы, слушая каждое слово.

— Когда я был ребёнком, — продолжил он, — я думал, что мама вечная. Что она всегда будет рядом. А теперь я смотрю на неё и понимаю, что я ничего не могу сделать. Это разрывает меня, Кира.

Его голос снова дрогнул, и он тяжело выдохнул, пытаясь сдержать слёзы.

Кира обнимала его всё крепче, убаюкивая, шепча какие-то едва слышные слова, которые были больше жестом поддержки, чем смыслом. Она чувствовала, как он дрожит, как его тело напрягается от сдерживаемого горя, и её собственная грудь сжималась от этой боли.

Она знала, что ничего не может изменить, что это конец, что его маме осталось совсем немного. Это ощущение бессилия выжигало её изнутри, но она старалась не показывать этого, быть для него сильной.

— Мы справимся, Тимур, — наконец прошептала она, поцеловав его в макушку. — Ты не один. Мы справимся.

Его руки чуть ослабили хватку, но он продолжал молчать. Они лежали в темноте, близко прижавшись друг к другу, и Кира чувствовала, как постепенно его дыхание стало более ровным. Он обнимал её так крепко, словно она была единственным, что держало его на плаву.

Через некоторое время тишина в комнате перестала быть гнетущей. Она стала каким-то укрытием, в котором можно было спрятаться от жестокой реальности. Тимур прижался к Кире чуть ближе, чувствуя, как её тепло помогает ему унять дрожь.

Кира нежно поцеловала его в висок, стараясь успокоить.

Он резко сел, провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него усталость и горечь.

— Я чувствую себя таким беспомощным, Кира.

Кира тоже села рядом, посмотрела на него своими тёплыми глазами и осторожно взяла его за руку.

— Иногда нужно просто принять. Мы не можем изменить всё, как бы нам этого ни хотелось. Но мы можем быть рядом. И я знаю, что для неё ты — её гордость, её опора.

Тимур посмотрел на неё, его глаза блестели от влаги.

— А для тебя? — тихо спросил он.

Кира улыбнулась, слегка сжав его руку.

— А для меня ты — весь мой мир.

Он закрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, а затем потянул её к себе, обнимая.

— Я не знаю, как бы я справился без тебя, — прошептал он, зарывшись лицом в её волосы.

— Ты сильный, Тимур. Но ты не должен быть сильным один, — ответила она, прижимаясь к нему. — Я с тобой и не только я.

Они сидели так ещё долго, пока тревога и боль потихоньку не начали отступать, оставляя место для тихой поддержки и любви. В конце концов, Тимур слегка расслабился, его дыхание стало ровным.

— Спасибо, Кира, — тихо сказал он.

Она не ответила, только снова поцеловала его в висок.

Тишина окутала их, будто защищая от внешнего мира. Тимур, наконец, позволил себе расслабиться, уткнувшись лицом в плечо Киры. Она продолжала гладить его по волосам, не переставая шептать тихие, ободряющие слова.

— Может, хочешь чая? — предложила Кира, когда почувствовала, что его дыхание стало более спокойным.

— Нет. Просто побудь рядом, — хрипло ответил Тимур, не поднимая головы.

Кира понимала, что ему сейчас важно её присутствие, и не стала настаивать. Через несколько минут он всё-таки поднял голову и устало посмотрел на неё.

— Я хочу, чтобы ты знала. Я не знаю, сколько времени осталось, но, — он сглотнул, борясь с эмоциями, — я хочу использовать каждую секунду, чтобы она была счастлива.

Кира кивнула, крепче сжав его руки.

— Мы сделаем всё, чтобы ей было легко и спокойно.

Он слегка улыбнулся, но эта улыбка была скорее грустной.

— Ты всегда находишь нужные слова, — сказал он, поглаживая её по щеке.

Кира прикрыла его ладонь своей рукой, прижав её к лицу.

Тимур посмотрел на неё с такой нежностью, что её сердце сжалось.

Она улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по её груди.

Кира поднялась, чтобы сделать чай, но Тимур удержал её за руку.

— Только ненадолго, — сказал он с мольбой в голосе.

— Скоро вернусь, — пообещала она, наклонившись, чтобы поцеловать его в лоб.

Пока она была на кухне, Тимур смотрел на потолок, мысленно перебирая моменты из детства, когда его мама смеялась, обнимала его, рассказывала истории. Он знал, что это время скоро станет воспоминанием, и от этого становилось тяжело дышать.

Кира вернулась с кружкой горячего чая и его любимыми бисквитными пирожными и поставила на прикроватную тумбу.

— На всякий случай, вдруг захочешь, — сказала она и снова легла рядом, обняв его.

— Спасибо, — прошептал Тимур.

Ночь была долгой, но эта тишина, наполненная их поддержкой друг друга, казалась целительным бальзамом на его душу.

Кира проснулась от звука будильника, который, казалось, разрывал тишину утреннего дома. Тимура рядом не было. Она зевнула, потянулась и заметила, что его телефон всё ещё вибрирует. Выключив будильник, она встала, натянула халат и вышла из спальни.

Тимур лежал на диване в гостиной. Его голова была повернута к окну, а на груди свернулся клубком котёнок, уютно спящий, будто чувствуя, что это место — самое безопасное. Кира подошла ближе. Тимур спал крепко, но лицо его выглядело усталым, словно ночь не принесла покоя. Осунувшиеся черты, тени под глазами — всё говорило о его переживаниях.

Кира укрыла его пледом, который висел на спинке кресла. Погладив котёнка, который приоткрыл глаза, она прошептала:

— Тише, пусть спит.

Котёнок лениво потянулся и начал мурчать, как моторчик. Тимур чуть шевельнулся, но не проснулся. Кира, стараясь не издавать ни звука, отправилась в ванную. После душа она тихо прошла на кухню, закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Тимура.

Котёнок уже проснулся и следовал за ней, жалобно мяукая.

— Ты проголодался, маленький? — шепотом спросила Кира, подняв его на руки и целуя в пушистую макушку.

Она поставила его на пол, достала из шкафчика пакетик корма, аккуратно насыпала в миску и налила свежую воду. Пока котёнок с удовольствием ел, Кира начала готовить завтрак. Она поставила чайник, взбила яйца для омлета и решила сделать что-нибудь лёгкое на обед для Тимура.

— Пусть хотя бы поест нормально, — пробормотала она, открывая холодильник.

Стараясь двигаться как можно тише, Кира приготовила омлет с сыром и помидорами, нарезала свежие овощи, сварила пасту и сделала соус.

Она посмотрела на часы — время поджимало. Кира решила, что придёт на работу чуть позже, чтобы оставить Тимуру всё готовое. Положив еду в контейнеры, она нашла лист бумаги и написала записку.

"Тимур, останься сегодня дома, пожалуйста, и поешь. Я приготовила тебе обед. Не кури много, ладно? Я тебя люблю. Целую, пока."

Внизу Кира оставила отпечаток своих губ, поцеловав записку.

Закончив всё, она взяла сумку и тихо подошла к дивану, на котором всё ещё спал Тимур. Котёнок снова устроился у него на груди, довольный и сытый. Кира долго смотрела на них, пока не заметила, как уголки губ Тимура чуть приподнялись во сне.

Стараясь не шуметь, она вышла из квартиры и закрыла за собой дверь. Её сердце было тяжёлым, но она понимала, что должна быть сильной — ради Тимура, ради их семьи.

Прошло несколько недель. Тимур изо всех сил старался держаться, не показывая своей грусти ни матери, ни Кире. Однако усталость и переживания всё чаще отражались в его взгляде. Он был слишком горд, чтобы изливать душу или жаловаться.

Кира, видя его состояние, старалась чаще быть рядом с Анастасией. Она заходила к ней и без Тимура: приносила домашнюю выпечку, заваривала травяные чаи, выбирала фильмы для уютных просмотров вместе с Надей. Иногда они выходили на прогулку, медленно прогуливаясь по тихим улочкам, если позволяло состояние Анастасии. Но и без слов было видно, как ей становилось всё тяжелее.

Женя, как и обещала, доставала сильные обезболивающие. Она рисковала, понимая, насколько это опасно, но не могла поступить иначе. Надя следила за состоянием Анастасии, аккуратно дозировала препараты и сообщала обо всём Тимуру.

Отец и Джихен тоже были в курсе происходящего. Джихен сразу захотел прилететь, но Тимур настоял, чтобы он остался в Корее.

— Тебе не нужно сейчас лететь сюда, — твёрдо сказал Тимур в разговоре с братом. — Если понадобится, я сам позову.

Джихен долго уговаривал брата, но, поняв, что тот не отступит, согласился. Однако пообещал звонить каждый день и быть на связи.

Отец Тимура, который обычно ограничивался сухими письмами и деловыми сообщениями, на этот раз сам позвонил сыну.

— Тимур, как дела? — прозвучал в трубке немного хрипловатый голос с сильным акцентом.

— Всё нормально, — ответил Тимур коротко, уже чувствуя, что разговор будет не о работе.

— Скажи, если нужно достать лекарства, которых нет в России. Или отправлю любую сумму, чтобы ты мог обеспечить всё необходимое.

Тимур на мгновение замолчал, сжав телефон крепче.

— Спасибо, но мне не нужны деньги, — тихо, но твёрдо ответил он. — Хватает.

Отец замолчал, будто обдумывая ответ сына.

— Если что-то изменится, — добавил он после паузы, — ты скажи.

— Хорошо, — коротко бросил Тимур и положил трубку.

Он тяжело вздохнул, понимая, что даже поддержка отца в этом случае не решит проблему. Анастасия становилась слабее с каждым днём.

Наступал новый год.

В последний раз Тимур вспоминал, как они ставили ёлку у его мамы, когда они ещё жили вместе. Раньше было легче. Ему не приходилось думать о будущем, он жил настоящим. Беззаботные воспоминания друг за другом мельтешили в голове, пока он не дошёл до настоящего, последовали дни, когда её состояние ухудшилось, а лицо стало ещё бледнее.

Тимур сидел в своей квартире, глядя в окно. В голове роилось множество мыслей, но он не знал, как дальше быть.

30 декабря было насыщенным днём для всех. Тимур с утра уехал за покупками — он искал самую красивую ёлку для своей мамы, которая в этот год захотела живую, с ароматом хвои. Кира тем временем проводила время с Анастасией и Надеждой. Они сидели на диване, пили чай и обсуждали праздничное меню. Споря о том, сколько салатов должно быть на столе и запечь утку или курицу.

Когда Тимур наконец вернулся с огромной ёлкой, у всех засияли глаза. Это была действительно роскошная ёлка — пушистая, высокая, с идеально ровными ветками. Он докупил к ней несколько коробок с новыми игрушками, мишурой и гирляндами.

— Ну что, девочки, принимайте, — сказал он, занося ёлку в комнату.

— Тимур, она просто великолепна! — восхищённо произнесла Кира, глядя на ёлку, которую он аккуратно поставил в угол комнаты.

— Мам, как тебе? — Тимур повернулся к маме.

— Чудесная, сынок. Ты нашёл именно ту, которую я хотела, — с улыбкой ответила она, хотя в её голосе чувствовалась усталость.

— Теперь осталось только её нарядить, — сказала Надя, потягиваясь на диване. — Давайте, девочки, за дело.

Кира и Анастасия начали развешивать гирлянды и игрушки. Тимур же сразу уехал за продуктами, оставив женщин в уютной компании.

— Давай эти золотые шары повесим повыше, а снежинки — вот сюда, — предложила Надя, протягивая одну из коробок.

— Ты, конечно, дизайнер от Бога, — с улыбкой сказала Анастасия, аккуратно вешая игрушку.

Когда ёлка была полностью украшена, в комнате сразу стало по-настоящему празднично. Гирлянды мягко мерцали, отражаясь в золотых и серебряных шарах. Надя, вернувшаяся из кухни, остановилась у порога и ахнула.

— Какая красота! Ну что, сделаем фото на память?

— Отличная идея, — поддержала Кира.

Надя взяла телефон и сфотографировала их троих — Анастасию, Киру и себя — на фоне ёлки. Тимур в этот момент ещё не вернулся, и Кира подумала, что обязательно попросит и его сделать общее фото.

В этот момент Киру отвлёк звонок. Она извинилась и отошла в сторону, чтобы ответить на него. На экране высветилось имя её мамы.

— Мам, привет. — Кира попыталась говорить бодрым голосом, хотя сама чувствовала усталость.

— Привет, доченька, — раздался знакомый тёплый голос её мамы. — Как вы там? Уже всё готово к празднику?

— Почти. Вот только ёлку нарядили. А вы как?

— Всё хорошо. Мы тоже заканчиваем с приготовлениями. Папа тут спорит со мной, куда гирлянду повесить, — мама засмеялась.

Кира улыбнулась, представляя родителей.

— А где Полина?

— Не поверишь, уехала к тете Алине. Сказала, хочет отметить Новый год с молодыми, а не с нами, стариками, — мама смеялась.

Кира тоже улыбалась, вспоминая, как старшая сестра папы часто забирала их к себе.

— А вы как будете праздновать? — спросила мама.

— Мы у мамы Тимура.

— Хорошо. Я рада, что вы все вместе, — сказала мама, и в её голосе было искреннее тепло.

— Папа интересуется, не приедете ли вы к нам на Новый год?

Кира уже собиралась ответить, как из телефона раздался громкий голос её отца:

— Я для твоего Тимура купил хороший виски.

Кира слегка нахмурилась, но всё же спокойно ответила:

— Пап, мы на Новый год будем с Тимуром и его мамой. Может, в другой день?

Анастасия Станиславовна, услышав разговор, прервала её:

— Пусть родители приезжают к нам на Новый год. Места хватит на всех. Заодно познакомимся.

Кира удивлённо посмотрела на Анастасию, которая улыбалась, будто это был самый обычный вопрос.

— Нет-нет, не надо, — начала Кира шепотом, пытаясь придумать, как отговорить её. — Вам будет тяжело, столько людей.

Она знала, что её отец может испортить любой праздник своим тяжёлым характером, и перспектива объединить две семьи её просто пугала.

Но её отец, словно проигнорировав её слова, громко сказал:

— Всё, мы приедем. Заодно и познакомимся как следует.

Кира почувствовала, как её сердце начало быстрее биться от волнения. Она растерянно улыбнулась, попрощалась с родителями и нажала кнопку сброса вызова.

— Ну вот, теперь надо срочно пересмотреть наше меню. Что родители любят? — радостно сказала Анастасия Станиславовна и подошла к Кире, чтобы обнять её. — Кира, милая, я всегда хотела отметить Новый год в большой компании. И я давно хотела познакомиться с твоими родителями. Кто знает, когда ещё будет такая возможность.

Она мягко погладила Киру по голове. Кира молча кивнула, чувствуя, как слёзы сами собой начинают катиться по щекам.

— Ну-ну, не надо плакать, всё хорошо, — успокаивала её Анастасия, крепче прижимая к себе.

Но слёзы Киры было не остановить. Тогда Анастасия быстро вытерла ей лицо и громко крикнула:

— Надя!

Надя появилась буквально через секунду.

— Что случилось? — спросила она, обеспокоенно посмотрев на заплаканную Киру.

— Завтра приедут родители нашей девочки, — сказала Анастасия Станиславовна. — Надо срочно подумать, что ещё приготовить.

— Хорошо, — с улыбкой ответила Надя, подмигивая Кире, сразу начиная продумывать меню.

Тимур вернулся домой с несколькими сумками.

— Всё купил! — с облегчением произнес он, стряхивая снег с пальто. — Теперь точно никуда больше не пойду. Там такие очереди.

Осмотрев комнату, его взгляд остановился на наряженной елке.

— Красота. — тихо произнес он и подошел ближе. — Вы молодцы.

Анастасия лишь улыбнулась и похлопала его по плечу.

— Не разувайся, нам нужно еще докупить продукты.

Тимур удивленно посмотрел на женщин.

— Твоя мама пригласила родителей Киры, — с улыбкой сказала Надя.

Тимур переводил взгляд с мамы на Киру. Мама улыбалась, а Кира лишь закатывала глаза.

— То есть мы все вместе будем отмечать Новый год? — переспросил Тимур.

Мама кивнула, а Надя тихо хихикала.

— Пока не поем, никуда не пойду, — заявил Тимур.

Надя громко рассмеялась, глядя на него.

Когда Тимур, стоя в магазине, выбирал продукты, его внимание привлек тихий, но чарующий звук. Он остановился, пытаясь понять, откуда доносится эта мелодия, и, повернув голову, увидел полку с музыкальными шкатулками. Там были десятки этих изящных произведений искусства: деревянные, серебряные, украшенные кристаллами. Но взгляд Тимура сразу же остановился на одной из них — перламутровой розовой шкатулке.

Он подошел ближе, открыл крышку и услышал музыку. Она была нежной и трогательной, с едва уловимой тоской. Внутри под мелодию кружились миниатюрные фигурки мужчины и женщины, одетые в нарядные костюмы, словно танцующие вальс.

Тимур тихо ушел в спальню, прихватив с собой небольшой пакет. В это время Кира раскладывала купленные продукты.

— Кир, иди сюда на минутку, — позвал он ее.

Кира вытерла руки и отправилась в спальню. Тимур стоял у кровати с небольшим прямоугольным свертком, перевязанным лентой.

— Это тебе, — сказал он, протягивая ей подарок.

— Что это? — удивленно спросила Кира, принимая коробочку.

— Просто открой.

Кира с улыбкой развязала ленту, сняла упаковку и раскрыла коробку. Ее глаза зажглись, когда она увидела шкатулку. Она аккуратно открыла крышку, и комната наполнилась нежной мелодией. Внутри кружились фигурки мужчины и женщины, исполняя свой вечный танец.

— Как красиво, — прошептала Кира, не отрывая взгляда от шкатулки.

Она присела на кровать рядом с ним, прижалась головой к его плечу и слушала музыку. Тимур тоже смотрел на шкатулку, его взгляд был теплым и чуть отрешенным.

— Знаешь, когда я был маленьким, я видел такие шкатулки в фильмах и всегда мечтал о такой. Мне казалось, это что-то волшебное. Но тогда я думал, что мальчикам не положено хотеть такие вещи, да и наверняка они стоили дорого. Как и те огромные снежные шары, которые я видел в фильмах, — он замолчал, а потом добавил, улыбнувшись: — Когда я услышал эту мелодию, то сразу понял, что она для тебя. 

Кира улыбалась, ее глаза блестели от нахлынувших эмоций.

— А у меня был снежный шар, — сказала она тихо. — Мне папа подарил. Я так долго рассматривала его, мне он казался каким-то магическим. А потом мне стало интересно, что внутри.

— И что ты сделала? — с улыбкой спросил Тимур, слегка повернув голову к ней.

— Я взяла папины инструменты, — рассмеялась Кира. — Аккуратно сняла стеклянную сферу. И всё из неё вытекло. Там была такая противная густая жидкость, как гель какой-то.

Тимур рассмеялся, обняв ее за плечи.

— Конечно, ты не могла просто любоваться им, — сказал он, качая головой.

— Ну я же была ребёнком, мне было любопытно! — возразила Кира, но сама тоже смеялась.

Тимур повернул ее лицо к себе и нежно поцеловал в лоб.

Кира закрыла шкатулку, но мелодия еще продолжала звучать последние ноты.

— Она правда волшебная, — сказала она. — Спасибо тебе.

Кира улыбнулась и снова прижалась к нему.

Утро 31 декабря было ясным и морозным.

Анна настояла на том, чтобы выехать пораньше, аргументировав это тем, что дорога может быть плохой, а помощь по хозяйству перед праздником никто не отменял. Дмитрий полностью поддержал её.

К удивлению Тимура, Дмитрий был на редкость спокоен и даже не пытался отпускать свои обычные саркастичные шутки.

— Привет, Тимур, — сказал он, пожимая руку друга. Его голос звучал ровно, без ноток издёвки.

— Здравствуйте, Дмитрий Александрович. Здравствуйте, Анна Владимировна, — ответил Тимур, помогая достать сумки из багажника.

— Как мама? — с искренней заботой спросила Анна, глядя на Тимура.

Тимур на секунду опустил взгляд и сказал:

— Честно? Не очень. Лечение уже не помогает, только обезболивающие. Но она держится бодро.

Анна кивнула, стараясь не показывать, как её задели эти слова.

— Я специально привёз для неё хороший мёд, — вдруг добавил Дмитрий, прерывая напряжённое молчание.

— Мёд? — возмутилась Анна. — Ты всем предлагаешь свой мёд, а вдруг она его не любит?

Тимур сдержанно улыбнулся и ответил:

— Нет, мама любит мёд. Ей понравится.

Дмитрий, удовлетворённый этим ответом, приобнял Тимура за плечо и с едва заметной улыбкой сказал:

— Ну вот, а ты, — бросил он в сторону жены.

Тимур слегка напрягся от такого жеста, но быстро взял себя в руки, понимая, что Дмитрий, как и любой отец, волнуется за свою дочь. Ради Киры он был готов выдерживать эти моменты.

Дверь открыла Надя. Она выглядела радостной, хоть и немного уставшей.

— Проходите, — сказала она, пропуская гостей внутрь.

В квартире пахло свежей выпечкой. Кира и Анастасия были на кухне, нарезая салаты и обсуждая, какое блюдо лучше поставить в центр стола.

— Гости приехали! — громко сообщила Надя, и Анастасия тут же встала, но внезапно схватилась за стол, покачнувшись.

Кира мгновенно подхватила её, поддерживая, пока она не пришла в себя.

— Всё хорошо, — слабо сказала Анастасия, пытаясь улыбнуться.

В коридор вышли все. Анна и Анастасия сначала пожали друг другу руки, но через секунду обнялись, словно старые знакомые. Дмитрий аккуратно пожал руку Анастасии и сдержанно поинтересовался:

— Как ваше здоровье?

Анна быстро перехватила у дочери фартук и направилась на кухню, заявив:

— Чем помочь?

Анастасия пыталась возразить:

— Анна, не нужно. Вы гостья.

— Я не могу сидеть без дела, — решительно ответила Анна, игнорируя протесты.

На кухне быстро завязалась оживлённая беседа между женщинами. Тимур и Дмитрий, поняв, что места на кухне для них точно не найдётся, тоже остались там, но стояли у стены, наблюдая за суетой.

— Может, перекусите с дороги? — предложил Тимур, обращаясь к Дмитрию.

— Да, что-то проголодался, — ответил тот.

Тимур начал перечислять, что готово, а Дмитрий выбирал. В итоге они оба взяли по тарелке и ушли в гостиную, чтобы не мешать на кухне.

Там разговор плавно перешёл на «мужские темы». Дмитрий ворчал:

— Перед Новым годом опять одно и то же крутят. То же самое, что и в прошлом году.

— Абсолютно согласен. У меня уже аллергия на эти фильмы, — усмехнулся Тимур.

Они громко смеялись, когда на шум зашла Кира.

— Что здесь происходит? — спросила она, настороженно оглядывая их.

Дмитрий, увидев дочь, не смог сдержать улыбку:

— Посиди с нами.

Кира с тревогой взглянула на Тимура, но тот лишь тепло улыбнулся ей, давая понять, что всё в порядке.

Дмитрий вдруг вспомнил, как Кира в детстве каждый Новый год ждала его с работы, чтобы он вручил ей сладкий подарок.

— Я всегда покупал его заранее и прятал в машине, — смеялся он.

— Папа! — засмеялась Кира, вновь переживая те чудесные моменты.

— А помнишь, как мы ходили на каток? — продолжил он. — Ты тогда так часто падала, что потом отказалась кататься.

— Конечно, помню, — улыбнулась Кира.

Тимур, наблюдая за ними, вдруг почувствовал, как ему не хватает Джихена. В его голове мелькнула мысль: а почему бы не поехать в Корею с Кирой и не сделать брату сюрприз?

В какой-то момент Дмитрий встал и сказал:

— Сейчас вернусь.

Когда они с Кирой остались наедине, Тимур обнял её и тихо произнёс:

— Знаешь, я так рад, что твои родители приехали. Я никогда не встречал Новый год в такой большой компании.

Кира, обняв его в ответ, лишь улыбнулась.

Через несколько минут вернулся Дмитрий, и Кира пошла открывать дверь. В руках у него был пакет, из которого он достал сладкий подарок и протянул его дочери.

— Как в детстве, — сказал он.

Кира бросилась к нему, обнимая так крепко, что Дмитрий взмолился:

— Тимур, забери её, пока она меня не задушила!

Все рассмеялись, и Дмитрий передал Анастасии большую банку с мёдом. Она поблагодарила его и сказала:

— Очень люблю мёд. Спасибо вам большое.

— А теперь нужны орехи, — сказал Дмитрий. — Я смешаю для вас смесь, и вы будете есть её каждый день, чтобы сил хватало.

Затем он достал коробку с виски и с улыбкой протянул её Тимуру.

Тимур с восторгом посмотрел на подарок и произнес:

— Я давно мечтал о таком виски. Спасибо! Но, к сожалению, мне не с кем разделить удовольствие от его вкуса.

Дмитрий подмигнул ему в ответ:

— Теперь есть.

Тимур, улыбнувшись, вручил ему коробку с дорогими сигарами:

— А это для вас.

Дмитрий с радостью открыл коробку, вдохнул аромат одной из сигар и, довольный, произнес:

— Я давно хотел попробовать, но жена не разрешала. Теперь же я смогу наслаждаться их вкусом в полной мере.

Он оглянулся, чтобы убедиться, что жена не видит его действий. Анна, услышав это, закатила глаза, но на её лице появилась улыбка. Атмосфера становилась все более теплой, и казалось, что этот Новый год будет особенным.

В квартире царила праздничная суматоха. Стол был уставлен множеством блюд, которые, казалось, уже не могли выдержать тяжести: горячие блюда, салаты, закуски, десерты — всё было приготовлено с любовью. К 11 вечера раздался звонок в дверь, и на пороге появилась Евгения с огромным тортом, украшенным фигурками, напоминающими миниатюрные ёлки и снежинки.

— Как же шумно у вас тут! — с улыбкой произнесла Женя, входя внутрь.

Дмитрий сразу же нашёл с ней общий язык. Они сели за стол и начали оживлённо спорить на тему здравоохранения.

— Да вы, врачи, всегда так говорите! — возмущался он, размахивая вилкой.

— А что нам ещё остаётся, Дмитрий Александрович? — парировала Женя, весело улыбаясь. — Без вас, пациентов, нам было бы скучно.

— Вот уж спасибо, — усмехнулся он, подливая ей напиток.

Тимур, стоя неподалёку, незаметно обнимал Киру за талию, ловя каждый момент, чтобы быть к ней ближе. Кира смеялась, глядя на отца, который на удивление выглядел довольным.

В другой части квартиры их мамы и Надя наслаждались общением, обсуждая рецепты, семейные традиции и веселые истории из жизни. Их громкий смех перекрывал даже оживленные споры за столом.

Дмитрий, вспомнив о Полине, достал телефон и сделал несколько совместных фотографий. Довольный результатом, он отправил их дочери.

— Что ты ей написал? — поинтересовалась Анна, с подозрением глядя на мужа.

— С Новым годом, — ответил он с невинным видом.

Через несколько секунд телефон Дмитрия завибрировал.

— Она обиделась, что мы её не взяли, — сообщил мама, читая сообщение.

Тимур, взяв телефон из рук Дмитрия, нажал на значок голосового сообщения:

— Полина, с наступающим! На днях я заберу тебя, и мы втроём поедем куда-нибудь на пару дней, хорошо?

Полина быстро написала: "Идёт. Когда приедешь?"

— Вот видишь, все довольны, — подытожил Дмитрий, убирая телефон.

В полночь в гостиной выключили свет, оставив лишь мерцание гирлянд на ёлке. Все столпились вокруг стола с бокалами шампанского. На экране телевизора закончился обратный отсчёт, и зал наполнился радостными поздравлениями.

— С Новым годом! — раздавалось со всех сторон.

Бокалы звенели, как маленькие колокольчики, сливаясь в едином звучании. Вдруг Женя, весело подняв бокал, прокричала:

— Горько!

Эту идею тут же подхватили остальные.

Тимур, услышав это, быстро наклонился к Кире и поцеловал её, не обращая внимания на строгий взгляд Дмитрия. Женщины разразились звонким смехом.

— Тимур! — возмущённо крикнул Дмитрий, но его слова потонули в общем веселье.

Через минуту все вышли на балкон, чтобы полюбоваться фейерверками. Ночное небо озарилось яркими вспышками зелёного, синего и золотого света. Взрывы салютов наполняли воздух, и в этот момент всё казалось идеальным.

— Как красиво, — прошептала Кира, глядя на небо и прижимаясь к Тимуру.

— Да, — ответил он, крепче обнимая её. — Пусть следующий год будет таким же светлым.

Дмитрий и Анна тоже стояли на балконе, споря. Дмитрий держал руку жены и целовал её в щеку, и вопреки своему привычному поведению, выглядел довольным.

Ночь продолжалась весело: все снова сели за стол, обсуждали свои детские воспоминания, пели новогодние песни. Женя время от времени смеялась, подливая Дмитрию алкоголь. Тимур с Кирой уединились на кухне на пару минут, просто чтобы насладиться моментом тишины.

— Знаешь, — начал Тимур, глядя на неё. — Мы знакомы почти год, и я безумно счастлив, что мы вместе.

Кира улыбнулась и обняла его, прошептав:

— Я люблю тебя.

В ответ Тимур поцеловал её, крепче прижимая к себе.

Их мир был полон света, тепла и любви, несмотря на трудности, которые висели в этот момент где-то вдалеке.