Пепел надежды

Думаешь, наша жизнь — шахматы?
Ошибаешься. Наша жизнь — вальс.
Нужно уметь делать шаг назад.

— Так, дети, давайте ещё раз. Маша и Женя, вживайтесь в роли. Вы — овечки. Милые и пушистые. Как ваши костюмы. Помните об этом и читайте текст мягче. Понятно?

— Д-да, — кивнула Женя.

— Начинаем. Мальчики, пока приклейте картинку краба к палке.

— Ах, жизнь среди лугов

Прекрасна, беззаботна.

Сих вкусных корешков... Вау! — открыла рот от удивления Женя.

— Жень, ты текст опять забыла что ли? — нахмурилась Рита, но тут же осеклась, проследив за взглядом девочки. В дверях стояла черноволосая демонесса с витыми красными рогами, по размерам превосходящими человеческую голову. Угольное платье обтягивало фигуру так, будто было сшито специально для неё. Высокие каблуки подчёркивали длинные ноги. На шее красовался чокер с кроваво-красным камнем по центру. Венчали образ крылья, напоминающие вороньи.

— Я готова.

— Аль, я тебя даже не узнала без твоих мешков, которые ты зовёшь одеждой. Совсем другое дело.

— Правда? Спасибо.

«Как на панель вырядилась. Неловко до ужаса. Скорее бы это закончилось».

— А вы уже текст изменить успели? Там же не было никаких овечек? — перевела тему Альдона.

— Да. Девочки мне помогли сделать из этого стихи. Разумеется, ту жесть, что ты притащила, мы показывать на детском спектакле не будем. Как видишь, и мальчиков уговорили участвовать. Хоть их и мало, но нам хватит вполне, — похвасталась Рита.

В комнату вошел Паша. Лицо источало серьёзность, словно пришёл он не от спектакля отлынивать, а с президентом договариваться.

— Рита, ты с ума сошла? Какой ещё спектакль? У меня работы вагон, — казалось, Паша и не заметил Дон. Или не захотел замечать.

— Ребята, я на минуточку. Паш, давай выйдем.

— Чего ты удумала? Мне заняться-то больше нечем, да?

— Да тише ты. У тебя там всего по тексту пара четверостиший. Это займёт от силы минут тридцать, и то, по большей части, ты ничего и не будешь делать. К тому же, я для тебя приготовила небольшой презент, — подмигнула Рита.

— Какой ещё презент?

— Видишь вон ту девушку в платье? Это я её для тебя так нарядиться заставила.

Паша перевёл взгляд на чернокрылую:

— Это ж Альдона. Что такого особенного?

— А то, что она постоянно ходит как какая-то бичиха-кирпичиха чуть ли не в мешке из-под картошки. Взгляни на неё. Платье по фигуре, каблуки. Она ж даже накрасилась в кой это веке! И всё это ради тебя.

— Ты хотела сказать «ради спектакля».

— Паш, я не дура и вижу, как вы друг на друга смотрите. Тебе нужно это просто принять. Давай же. Сделай шаг навстречу ей.

— Не знаю что и сказать...

— «Спасибо», Паш. Просто скажи «спасибо».

─═───═───═───═───═───═───═─

У микрофона стояли двое и пели. Зал смотрел в недоумении. Кто-то не стеснялся закрывать уши. Наконец вышел организатор и спас ситуацию:

— Спасибо первому отряду за эту музыкальную композицию. А сейчас наши последние участники. Встретьте их бурными аплодисментами!

— Наш выход. Давайте, как репетировали, — поддерживала детей Рита. — Я читаю основной текст, а вы просто играйте.

Зал неловко захлопал и свет погас. Когда он снова зажегся, Рита уже стояла на сцене с развёрнутым свитком:

— В деревне одинокой,
Что за холмом была,
Жила овечка Долли.
Пушистая да бела.

— Ах, жизнь среди лугов
Прекрасна, беззаботна.
Сих вкусных корешков
Хватает мне до полна!

— Всё пела да плясала
Овечка молодая.
Подруге отвечала
Уже овца другая:

— Ох, Долли, дорогуша,
До коли нам плясать?
Бросай уж бить баклуши!
Пора и когти рвать.

— Но что случилось, Сара?
Зачем же нам бежать?
Тебе разве не любо
На поле травку рвать?

— При чем здесь ленность, Долли?
Меня пойми, послушай.
Когда я шла по полю,
То наш пастух у лужи
Топил барашек Мэри,
И нас утопит он
Совсем с ума сошедший
Кровавый наш «барон».

— А в это время к лесу,
За ногу волоча,
Тащил пастух овечку,
Ехидно бормоча:

— Дурацкие овечки!
Ни пользы, ни вреда.
Топить их только в речке,
Но жизнь моя пуста.
Мечтаю я жить вечно
Не зная бед, забот.
Всё б было безупречно...
Какой я идиот!
Ох, почему не стал я
Хотя бы лесорубом?
Не чувствую счастья́
Так быть мне душегубом!
Топить овец — за благо.
Они вовсе не люди
И не затеют драку,
Убийства не осудят.
Но счастья я не знаю
Средь стада своего...
Вот бы баранов сплавить
Иль обменять на что!

— Недолго горевал
Пастух в тряпичной шляпе.
На встречу выползал
Старик седой на крабе.

— Хочешь быть лесорубом?
Нет проще ничего!
Отдай овец мне, сударь,
Чтоб кушал я мяско.

— Да кто такой ты, демон?
Чего сидишь на крабе?

— Добрейший я волшебник.
Что хочешь, то желай ты.
Исполню всё в два счета
Останешься доволен.

— Могу делать хоть что я?
Тогда исполни волю...

— Едва слова окончил,
Звук крыльев прозвучал.
Одна — чернее ночи,
Как ворона перо.
Второй звездой мерцал,
Как на свету стекло.
И молвит дева ночи,
Расправив два крыла:

— Что думать, открой очи!
Коль жизнь и не мила,
Так выбери другую,
Раз выпал такой шанс.
Не трать часы впустую,
С судьбой вступи в альянс.
Ты будешь кем захочешь:
Министром, королём.
Жену найдешь красотку...
Чего стоишь? Пойдём!

- Вмешался белокрылый
Мужчина в пиджаке:

- Постой, ее не слушай!
Зачем оно тебе?
Ты был рожден для стада.
Ты - лидер для него.
Ты - для овец отрада.
Так резать для чего?
Люби, цени овечек.
Другого не ищи.
Ты будешь счастлив вечно,
Покой лишь обрети.

- Что выбрать мне, как быть?
Корона или стадо?
Ай, да пошло всё к чёрту!
Царём мне стать отрадно.
Указы раздавать
И делать что хочу.
Чего у ж мне гадать?
Эх, ладно. Заплачу.
Бери моих овечек.
Топи, хоть режь, хоть жарь.

- Едва домолвил слово,
Стал сразу государь.
В златой сидит он шапке
И соболь на плечах.
И не было б печали —
Опять пастух зачах.

- Дурацкие людишки!
Хотят лишь спать и есть.
Ещё их ребятишки...
Вот к речке бы отнесть!

- Фортуна отвернулась,
Не сбыться чудесам.
Корона трав коснулась.
Сидит у речки сам
И смотрит на круги
Что рябью растекались.

- Кругом одни враги!
Во что ввязался?! Каюсь.
Уж лучше бы седел
Я на своём лугу.
Так царских много дел...
Пожалуй, убегу.

- Бежал пастух по полю,
По лесу, по горам.
Свою исполнил волю,
Но мантию порвал
И потерял корону,
И деньги, и всех слуг.

— Уж не сидеть на троне
Теперь мне, милый друг.
Я понял, не моё то.
Хочу стада опять.

— Уж извини, голубчик,
Я их успел сожрать.

— Жизнь так несправедлива,
Но почему ко мне?
Хотел лишь жить красиво,
Теперь топлюсь в вине.
Я горе запиваю,
Желанье что дало.
И точно понимаю
Хотеть чужое — зло.

— Расправил ангел крылья
И тихо прошептал:

— Желанье стало пылью,
А я предупреждал.

Воцарилась тишина, свет потух, когда он снова загорелся, все участники спектакля вышли на поклон. Ксения похлопала в ладоши, затем это подхватили остальные. Зал залился аплодисментами.

Организатор вновь появился на сцене и взял со стойки микрофон:

— Думаю, мы нашли победителя дня талантов! Браво!

— Мы смогли, Маша! Они нас любят, — подпрыгнула от радости Женя, словно пушистое белое облако. Маша обняла подругу.

— Вот видите, а вы боялись, — умилялась Рита.

— А сейчас то, чего вы все ждали! Танцы! Маэстро, музыку! — крикнул организатор «ди-джею», коим на деле был простой парень с ноутбуком и колонками.

Дон спустилась со сцены и направилась к выходу. Неожиданно по телу пробежал холодок. Взгляд, который люди ощущают на уровне инстинктов. Недобрый, хищный. Аля озиралась по сторонам, но никого подозрительного не заметила. Стало не по себе.

— Прекрасно сыграно, демоница, — улыбнулся Паша, держащий в руках бокал с чем-то красным.

— И ты тоже хорошо справился. Больше не злишься?

— Я тут подумал и понял, что это было просто недоразумение. Ты же не знала, а я и не удосужился сказать. Вот и вышло так.

— Да... Вино?

— Ага, на детском празднике! — Паша засмеялся. — Сок. Обычный гранатовый сок. Будешь?

— Не хочется. Лучше б сигарет предложил.

— Не вопрос. Пойдём.

Пара вышла за территорию. Ночной лес был освещен желтоватым ликом луны. Из чащи доносился волчий вой.

— Откуда здесь волки? — поежилась Дон.

— Так лес же, боишься?

— Немного.

— Они просто так не кусаются. Только если очень голодные или ты провоцируешь.

— Да?

— Да. Животные куда гуманнее людей, как ни странно.

Альдона молча подожгла сигарету. Горький дым жёг горло. В голове не осталось ни единой мысли, лишь клубы серого цвета заволакивающие сознание.

— Аль, может потанцуем? — предложил Паша.

— Что? С сигаретой?

— Почему нет?

— Курящие ангел и демон кружатся в вальсе под волчью песнь... Романтика, — посмеялась она.

— Да брось, тебе понравится.

— Паш, я не умею танцевать.

— Разве? Давай научу.

— Хорошо, — Альдона подошла ближе и Паша нежно взял её за талию.

— Главное — не отдави мне ноги. Остальное просто. Правой ногой отступи назад, а левую немного в сторону.

— Вот так? — послушалась Дон.

— Да, молодец. Теперь я делаю шаг вперёд. Ты подтягиваешь правую ногу к левой. Молодец.

— У меня получается?

— Ещё бы! Теперь сделай шаг вперёд правой ногой. Я отступлю, и ты поставишь левую ногу.

— Вот так просто?

— Ты думала, будет сложнее?

— Я привыкла, что в мире нет ничего простого.

— Брось, это всего лишь вальс.

«Неужели хоть что-то у меня получилось нормально?! И на сцене выступила, и танцевать научилась. Не хочу, чтобы этот день заканчивался».

— Докурила? Теперь давай нормально.

— А как это?

— Под счет и побыстрее.

— Хорошо, я попробую.

На лесной поляне под лунным светом танцевали ангел и демон. Они кружились, словно листья на ветру. Вокруг них раскинулись деревья, покрытые зеленью. Вдалеке послышались стрекотания сверчков и шум ручья. Воздух наполнен ароматом цветов и трав. Молодые люди наслаждаются моментом, забывая о мирских проблемах. Их танец становился все более грациозным и элегантным, словно они вальсировали не на земле, а в небесах. Наконец, сверчки затихли, и пара остановилась, улыбаясь друг другу и не веря собственному счастью.

— Дон, я давно хотел тебе сказать...

— Говори же. Я хочу это слышать, — она прижалась к Паше обнимая его. Два сердца забились в унисон.

— Паша! Дон! Сюда! — прервал момент надрывный крик Риты.

«Черт! Всё обломала! Вот надо тебе было сейчас из кустов выскочить? Караулила что ли?!»

— Что такое?

— Маша и Женя! Они пропали. Я их уже обыскалась!

— Как так? Ты хорошо смотрела?

— И не только я. Их всем отрядом искали. Не нашли. Чего встали? Быстро на поиски! Может, они за территорию убежали, а там опасно. — Рита бросила фонарик в руки Дон. — Вот. Пригодится.