Глава 7
- Я хочу, чтоб она переехала жить ко мне.
- Ну да, а я хотела спросить, не мог бы ты снова забрать Джея-Пи в субботу? Мне придется вести статистику очередей в Ромфорде, можешь себе представить? В субботу! Там какой-то спортивный праздник, я уж не знаю...
- Ты слышала, что я сказал?
- Ага. Хочешь вызвать уборщицу. Бла-бла-бла... Я должна буду завезти его к тебе преступно рано, где-то до шести, но он запросто спит до восьми, так что ты просто...
- Ты слышала, зачем я вызываю уборщицу?
- Зачем? Откуда мне знать. Чтоб она убралась у тебя в доме, я полагаю? Что за вопрос...
- Я хочу, чтобы Кумико переехала ко мне.
- ...
- ...
- Переехала к тебе?
- Ну да. Я так хочу.
- ПЕРЕЕХАЛА К ТЕБЕ?!
- Я понимаю, что все немного внезапно.
- НЕМНОГО ВНЕЗАПНО? Ты знаком с ней каких-то две недели! Подумать только! Вы кто - мухи-однодневки?!
- Аманда...
- Папа, ты бредишь. Ты же едва ее знаешь!
- В том-то и дело. А хочу узнать лучше. Просто сгораю от нетерпения.
- И ты решил узнать ее таким способом? Послушай, ты втюрился, и я за тебя очень рада, но я и волнуюсь за тебя, Джордж. Ты ломишься с места в карьер. Ты втюрился, и твое чувство очень сильно, только она не станет любить тебя так же сильно в ответ, и уверяю тебя, если ты попросишь ее переехать к тебе, она, скорее всего, сбежит от тебя на край света. И правильно сделает! Любая женщина поступила бы точно так же.
- Она не любая.
- Может, и так, но если она не какая-нибудь марсианка...
- Почему бы и нет?
- ...тогда она точно решит, что ты сумасшедший.
- Ты не стала бы так говорить, если б ее увидела. Это решение кажется самым простым и естественным...
- Вот видишь, как для тебя все быстро и просто! А я ведь ее даже еще не видела!
- Почему бы тебе не заехать к нам на ужин в субботу?
- Потому что я буду в Ромфорде, и мне нужно завезти к тебе Джея-Пи...
- Ну, оставайтесь потом, когда приедешь его забрать.
- Не могу. В субботу вечером ему должен звонить Генри, а я...
- Я просто хотел тебя с ней...
- Да зачем это мне? Почему я вообще должна запоминать ее имя? Через каких-нибудь пару дней она сбежит, стоит тебе попросить ее переехать сюда. Ведь вы знакомы всего две недели.
- Знаешь, Аманда, порой я никак не пойму, с чего ты взяла, что можешь разговаривать со мной в таком тоне.
- Я...
- ...
- ...
- Аманда?
- ...
- О, милая, только не плачь, я вовсе не хотел тебя оби...
- О нет, я знаю, что не хотел, потому и плачу. Ты даже выволочки мне делаешь так по-доброму, и ты прав, а я не знаю, что со мной творится, я просто какое-то злобное дерьмо...
- Ты вовсе не злобное...
- Еще какое злобное! Вот и опять! Откуда ты знаешь, что я не разревелась специально, чтобы ты принялся убеждать меня, что я не злобная?
- А ты какая?
- Не знаю!!!
- Милая, что происходит?
- ...
- Вздохи такой длины обычно указывают на то, что...
- Кажется, я разосралась с девчонками.
- Боже, Аманда...
- Я знаю, не нужно ничего говорить.
- С какими девчонками?
- Чего?
- С какими девчонками?
- Да все с теми же. Мэй и Рэйчел.
- Рэйчел... Это та, что разговаривает одними вопросами?
- А Мэй - та, у которой сиськи натуральные, но похожи на силикон. Вот видишь? Стоит мне только о них подумать, как я тут же стебусь над ними...
- Так что случилось-то?
- Все как всегда. Я просто открыла свою огромную, грязную, драную пасть.
- О, нет. Только не это...
- Не лучшее время стыдить меня за мой язык, пап.
- Извини.
- Я просто н-не понимаю! Как людям это удается? Как у них получается так запросто болтать друг с другом? Как они умудряются, я не знаю, попадать в струю, расслабляться и так легко отпускать направо-налево всякие шпильки да остроумные шуточки, а я просто сижу перед ними и думаю: Так, и о чем же мы все говорим? И что я должна сказать? А что не должна? И если все-таки должна или все-таки не должна, то - как? И вот, когда я наконец открываю рот, все, оказывается, уже убежали на три темы вперед!
- А почему бы тебе самой не задавать тему?
- От этого все только становится еще хуже. Ну то есть вся эта катастрофа и началась с моей фразы о том, как я ненавижу это убожество на Мейфэр...
- Какое убожество?
- Мемориал «Животные на войне».
- А чем он тебе не угодил?
- ...
- О, милая, я не знаю, почему ты плачешь, но прошу тебя...
- Потому что я не могу взять в толк, как люди друг с другом общаются, пап. Я пытаюсь, но выходит совсем фигово - то разобью чей-то любимый фарфор, то плюну кому-нибудь в суп, то похериваю все эти сраные правила, о которых мне даже никто никогда не рассказывал!
- Ох уж эти англичане. Они просто обожают правила, которых никто не знает.
- Да, но я-то англичанка. Я-то и есть они.
- Я всего лишь хочу сказать, что вряд ли ты единственная среди них, кто чувствует себя изгоем.
- Но ведь так оно и есть. Я действительно изгой. Думала, вырасту - что-то изменится, но...
- Умные люди часто чувствуют себя изгоями, родная.
- Я не настолько умная. Хотя умнее Рэйчел. И даже, наверно, умнее Мэй, хотя у этой хитрюги хватает секретов. Так что не знаю, возможно. Только что за радость быть умным, если ты произносишь слова, а никто не понимает, что они означают?
- Прости, дорогая. Но, может, они просто не те, с кем стоит пытаться дружить?
- А с кем тогда стоит? Мне уже почти двадцать шесть, а я даже не могу никого назвать своей лучшей подругой! Да ты знаешь, в какие фрики записывают таких дур, как я? Да все девки только и циклятся на лучших подругах, даже если друг дружку ненавидят!
- Ну, у парней тоже бывают лучшие друзья.
- Ты просто не ловишь, о чем я. За моей спиной четверть века фальстартов и подглядываний в чужие окна - и полные непонятки, как же пробраться на этот сраный праздник жизни. И главное, как там остаться.
- Бывает и хуже. Скажем, все лет пятьдесят.
- Ты никогда не страдал от неумения ладить с людьми, Джордж.
- Зато я страдал от неумения удержать их рядом с собой. Та же проблема, вид сбоку.
- Мама с тобой осталась.
- Ненадолго.
- Надолго. Она до сих пор твой друг.
- Друг - это все-таки не жена, Аманда.
- Да уж, знаю. Все знаю. Просто я... замоталась совсем на работе. И дома. Генри звонит Джею-Пи и говорит со мной очень вежливо. Дружелюбно, вежливо... и, мать твою, любезно. И вырывает по три куска у меня из сердца всякий раз, когда...
- Ладно, я перестаю умолять тебя не реветь. Возможно, эти слезы тебя исцеляют.
- Только не эти. Это слезы злости. Только не вздумай ржать.
- Ну что ж, милая, если тебе поможет, я твой друг навсегда.
- Ох, пап. Ты же знаешь, что это не считается.