Глава 5
Кабинет Мори Огая, босса Портовой Мафии, представлял собой разительный контраст с мрачным подвалом. Это было просторное, роскошно обставленное помещение на одном из верхних этажей штаб-квартиры. Из огромных окон открывался вид на вечерний город, мерцающий мириадами огней. В воздухе витал тонкий аромат дорогого чая и полированного дерева, а не затхлый запах сырости и крови.
За массивным, лакированным столом сидел Мори. Он не был похож на грозного мафиозного лидера в привычном понимании. Его вид был скорее видом интеллигентного врача, кем и являлся. Сейчас он сидел, облокотившись на локти, и спокойно, почти задумчиво положив голову на соединённые ладони. В его глазах, читалась какая-то глубокая, непроницаемая мысль.
— Зачем же ты так со своей дочерью обходишься, Шинсуке? — спросил Мори, его голос был мягким, лишённым всякого осуждения или приказа. Это был скорее вопрос человека, наблюдающего за интересным, но болезненным экспериментом.
Напротив стола, в центре кабинета, стоял Шинсуке. Его высокая фигура была безупречно прямой, руки сложены за спиной в позе подчёркнутой собранности и формальности. Он выглядел абсолютно спокойным, внешне никак не выдавая того, что происходило в подвале несколько минут назад.
— Она займёт моё место исполнителя Портовой Мафии в будущем. — Голос Шинсуке был таким же спокойным и ровным, как и голос Мори, почти монотонным. В нём звучала абсолютная уверенность в правильности своих действий. — А исполнитель должен уметь всё. В том числе и убивать. Это наша реальность. И чем раньше она это поймёт и примет, тем легче ей будет выжить. Я готовлю её к неизбежному.
Мори медленно кивнул, не меняя позы, его взгляд оставался прикован к лицу Шинсуке. В его глазах мелькнула какая-то тень, словно он вспоминал что-то далёкое и печальное.
— Не думал, что её настигнет та же участь, что и Кируми? — спросил босс Портовой Мафии. Упоминание имени Кируми, покойной жены Шинсуке, внесло едва уловимое напряжение в разговор, нарушив их внешнее спокойствие.
При имени Кируми что-то изменилось в выражении лица Шинсуке. Его челюсти едва заметно сжались, а голос стал чуть более жёстким, лишённым всякой мягкости.
— Нет, — отрезал он. — Мия не похожа на неё. Кируми была... другой. Мия сильнее. Она справится.
В этой короткой фразе чувствовалась и горечь потери, и твёрдое убеждение в уникальности дочери, и, возможно, доля самообмана. Упоминание Кируми касалось не только личной трагедии Шинсуке, но и чего-то большего, чего-то, что связывало его покойную жену, его самого, и теперь Мию, с боссом Портовой Мафии.
У Шинсуке и Мори действительно был один общий секрет. Это была не просто обычная тайна или договорённость, а нечто глубоко укоренённое в их жизнях и самой структуре их организации. Возможно, это было связано с некой уникальной способностью, знанием, передающимся по какой-то линии или связанным с определёнными людьми. Этот секрет делал их отношения особенными и определял многое в их действиях. Возможно, именно знание этого секрета, его бремени и опасностей, позволяло Кируми в своё время "понять" то, что для других было скрыто, и, возможно, именно из-за этого секрета Шинсуке так настойчиво ломал свою дочь, пытаясь подготовить её к тому, что ждёт её в будущем на месте исполнителя. Этот секрет был невидимой, но осязаемой нитью, связывающей прошлое, настоящее и будущее их семьи и Портовой Мафии, и лежащий в основе не только суровой логики Шинсуке, но и меланхоличного вопроса Мори.
Мори медленно выдохнул, откидываясь на спинку кресла. Улыбка, едва заметная мгновение назад, теперь стала более отчётливой, хотя и не несла в себе радости. Это была скорее ухмылка человека, знающего что-то, что неведомо собеседнику.
— Ты так об этом уверенно говоришь, Шинсуке. — Протянул он, его голос стал чуть более ехидным. — Думаешь, она сможет? Убить человека? Одна? Когда ты оставил её там, в компании трупа и собственного страха? Я так не думаю. Она не сможет этого сделать. — Мори замолчал на мгновение, позволяя своим словам повиснуть в воздухе. — Твоя жена не смогла в своё время. — Он произнёс имя Кируми снова, на этот раз с определённым, почти болезненным значением, подчёркивая параллель. — И твоя дочь тоже не сможет. Она слишком похожа на неё в этом отношении.
Последние слова Мори прозвучали спокойно, но были подобны удару. Для Шинсуке, уверенного в своей способности контролировать ситуацию и формировать свою дочь по своему образу, это было прямое оспаривание его авторитета и пророчество провала, основанное на самой болезненной его потере. Он знал, что Мори говорит о том самом секрете, о той самой черте, которую Кируми не смогла переступить.
— Заткнись. — Голос Шинсуке стал низким и опасным. Внешнее спокойствие мгновенно слетело с него, обнажив ярость. Его глаза сузились, а руки за спиной сжались в кулаки. — Забыл, кто тебе помог встать на это место? Кто подтолкнул тебя? Кто дал тебе возможность стать Боссом Портовой Мафии?!
Мори спокойно принял его вспышку, лишь слегка склонив голову. Он не выглядел напуганным, скорее, заинтересованным.
— И правда... — Протянул Мори, задумчиво касаясь подбородка кончиками пальцев. — Ты подал мне блестящую идею, мой дорогой друг. Гениальную, я бы сказал. Без тебя я бы, возможно, так и остался простым доктором с амбициями. — Его тон стал чуть мягче, но при этом не менее весомым. — Только вот ты подал мне только идею. А быть свидетелем отказался. Слишком щепетилен оказался в последний момент, не так ли? И тогда мне пришлось искать другого "свидетеля". Того, кто не побоится запачкать руки. Того, кто достаточно беспринципен и достаточно предан. — Мори посмотрел на Шинсуке, и в его глазах мелькнуло что-то острое, хищное. — Пришлось взять Дазая. Он же, как ты знаешь, и является моей правой рукой в данный момент.
Этот аргумент был неоспорим и бил прямо в больное место. Дазай – молодой, талантливый, и, главное, абсолютно преданный Мори, как он сам думал. И он был там, где должен был быть Шинсуке. Это был болезненный намёк на упущенную возможность, на тот момент слабости, когда Шинсуке отступил, а Дазай шагнул вперёд.
— Что же ты будешь делать с Мией теперь? — Спросил Мори, возвращаясь к первоначальной теме, но уже с оттенком триумфа. — Так сильно надеешься, что она сможет убить человека после всего этого? После того, как ты сломал её, надавил на больные места, а она всё равно не смогла?
— В этом нет сомнений. — Шинсуке выпрямился ещё сильнее, пытаясь вернуть себе утраченное спокойствие, хотя напряжение всё ещё ощущалось в каждом его движении. Он говорил с напускной уверенностью. — Я не оставил ей выбора. Она либо сделает это, либо... последствия будут серьёзными. Для неё.
— Ошибаешься. — Голос Мори был тих, но полон скрытой силы. — Ты оставил её с двумя ребятами её возраста. С Дазаем. И с Чуей. — Он произнёс имена своих подчинённых с особым смыслом. — Дазай… — Мори чуть склонил голову набок, словно любуясь мыслью, — запросто может взять всё в свои руки. Убить этого человека. А потом, как ни в чём не бывало, отдать пистолет твоей дочери. И сказать, что это сделала она. Выполнив твой приказ. И как ты докажешь обратное, Шинсуке? Как ты убедишь меня, или кого-либо ещё, что это не так?
Слова Мори обрушились на Шинсуке, как ледяной душ. Уверенность в его глазах сменилась яростью и осознанием того, что он просчитался. Его руки за спиной не просто сжались в кулаки – костяшки побелели от напряжения. Зубы скрипнули от сдерживаемой злости. Он ненавидел. Ненавидел этого наглого мальчишку, Дазая. Его бесцеремонность, его способность видеть сквозь людей, его суицидальные наклонности, которые, по иронии судьбы, делали его бесстрашным и полезным для Мори. Дазай всегда лез туда, куда Шинсуке считал своей вотчиной. Он всегда оказывался на шаг впереди, даже когда Шинсуке планировал всё до мельчайших деталей. "Если бы не он..." — эта мысль жгла Шинсуке. Если бы не Дазай, он сам сейчас стоял бы рядом с Мори, его правая рука, его доверенное лицо. А потом... Потом бы настал черёд самого Мори. Несчастный случай, идеально подстроенный, никто бы и не догадался. Место Босса было бы его. Но Дазай, этот проклятый юнец, своими действиями и своим существованием разрушил все его планы, заняв то место, которое по праву должно было принадлежать Шинсуке. Ярость и обида горели в нём ярким пламенем, но он не мог показать этого Мори. Не сейчас... В данный момент у Шинсуке назрел совершенно другой план...
________________________________
Тгк: https://t.me/plash_gogolya