Глава 21: обалдевши вены поджигаю*
*Из песни группы Мумий Тролль — Дельфины
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, подойдя к Вику. Он стоял в холле общежития, оперевшись спиной о край подоконника и задрав рукав кожаной куртки, поглядывал на наручные часы.
— Нужно поговорить, — выглядел он по-другому, не таким собранным, а скорее уставшим, хотя после нашей последней встречи не прошло больше часа. Я осмотрелась. М имо то и дело сновали студенты, турникет у входа в общежитие пиликал, а охранник с интересом поглядывал в нашу сторону. Вероятно, Вик ему заплатил, чтобы тот поднялся на этаж, и попросил меня спуститься.
— Не здесь, — отрезала я и повела его к выходу из общежития. Мы свернули за угол здания, пройдя по тропинке вдоль сквера, и остановились на плохо освещённой площадке под окнами. Я видела, здесь обычно курили студенты.
— Боишься, что нас увидят вместе? — смеялся Вик.
— Не хочу, чтобы думали, что общаюсь с мажором.
— Твой парень, полагаю, какой-нибудь ботаник-очкарик, начнёт ревновать. Я угадал?— его губы изогнулись в усмешку, выражающую чувство собственного превосходства.
— Ты явился сюда, чтобы проверить свою интуицию? — я не стала с ним любезничать. В этот раз он заявился на мою территорию, вернее на территорию общежития, и этот факт придал мне уверенности.
— Вообще-то нет, — Вик смутился и сделал шаг назад. — Я приехал, чтобы извиниться.
Качнула головой, не веря своим ушам.
— Там в ресторане, я вёл себя как мудак. До этого тоже. Иногда эмоции переваливают через край, и я грублю. Прости в общем.
Комок радости и удивления закрутился у меня в животе, заставляя трепетать от его признания.
— Это всё? — с напускной холодностью спросила я.
— А что ты от меня ещё хочешь услышать? На колени вставать не буду.
— За что ты меня так ненавидишь? — вопрос, который мучил меня давно, сам сорвался с губ. Вик с шумом выдохнул.
— Хотел бы я тебе рассказать, — он сделал шаг навстречу, и во взгляде его появляется опасный блеск.
— Так скажи, — я не узнала свой голос, он стал хриплым. Мы смотрели друг на друга и понимали, что стоим у черты, которую не должны переходить. Рядом пролетали гудящие автомобили, я вдыхала запах выхлопных газов, но ничего не замечала, кроме света вечерних огней, отражающихся в его глазах.
— Ты вроде умная, наукой интересуешься,— Вик провёл большим пальцем по моей щеке, я прикрыла веки от такой ласки.— Если у тебя есть инстинкт самосохранения, не стоит лезть ко мне в душу.
Открыла глаза, Вик был рядом, готовый в любую секунду отстраниться. Его пальцы удерживали мой подбородок.
— Думаешь, мне легче жить в неведении? Страдать, не понимая, почему ты в очередной раз угрожаешь или надо мной посмеиваешься?
Вик поморщился словно от боли.
— Не надо страдать,— его голос наполнился нежностью. — Просто знай, чтобы я не натворил, я пытался защитить тебя.
— От кого? — недоумевала я.
— От своей семьи, от тех мужиков на барбекю, которые отпускали свои похотливые комментарии в твой адрес. Но больше всего я хочу защитить тебя от самого себя.
— И поэтому заставляешь думать, что терпеть меня не можешь. А как на самом деле? — в попытках разгадать Вика, я почувствовала, что заступила одной ногой за невидимую черту. Близость его тела опьяняла, заставляя поступать опрометчиво. Инстинкт, о котором Вик упоминал, отключился.
— Я на самом деле тебя ненавижу.
Он стремительно наклонился, прикусывая мою нижнюю губу в лёгком поцелуе. Немного отстранился и прошептал в ухо:
— Ты как змея отравила меня своим укусом. Ненавижу тебя, потому что не вылезаешь у меня из головы. У меня просто крышу сносит, от вкуса твоих губ.
Вик притянул меня за талию к себе, цепочкой поцелуев пронёсся от уха до губ. Я тоже ненавидела его за то, что прикосновениями он взбалтывал коктейль чувств в моей груди, заставлял забывать где я и с кем. Мне отчаянно хотелось верить, что он говорит правду. Я желала сводить его с ума, я мечтала, чтобы он не отпускал меня, а наш поцелуй не заканчивался.
— Куда проще было верить, что ты меркантильная дрянь как...
Я не дала договорить, опустила руки на его плечи и сильнее притянула к себе в поцелуе, который ураганом стирал все границы и запретные черты. Обиды и недомолвки превратились в пламя, обжигающее наши губы.
— Как кто? — спросила я, пытаясь отдышаться после поцелуя, пока руки Вика скользили по моей талии вниз.
Он резко развернул меня спиной, прижимая к своей груди. Я ощущала его крепкий торс и сексуальное желание. Страх, трепет и страсть пробивали до дрожи. Если Вик обвиняет, что я отравила его, то яд этот оказался чрезвычайно контагиозен, я заразилась им сама.
— Тебе не место рядом со мной, — слова ударяли словно хлыст, а кожа горела от возбуждения.
— Тогда где моё место? — я развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Зрачки Вика расширились, глядел он на меня с безумием, пожимая плечами. Я тоже не знала, потянулась к нему, провела подушечками пальцев по едва ощутимой щетине. Боролась с желанием снова окунуться в пламя поцелуя.
В ореоле теплоты, исходящей от его тела, мне было хорошо, но чутьё подсказывало, что удовольствие временно, а платить за него придётся горячими каплями слёз.
Резко вырвалась из объятий Вика. Отпрыгнула на несколько шагов, выставив правую руку вперёд:
— Нет, это ошибка. Не приближайся ко мне, — хваталась я за крупицы разума, которые появились у меня в голове.
— Согласен, — он вытер кистью слюну с губ. — Я надеюсь, мои извинения приняты? — сказал Вик нагло улыбаясь.
Туман наваждения потихоньку рассеивался, я осознавала, что позволила Вику себя целовать и получала удовольствие. Он заговорил, свёл с ума.
— Убирайся, — кричала я, делая ещё шаг назад, чтобы магия его притяжения не добралась до меня, околдовывая снова. В ответ Вик лишь посмеялся.
— До встречи, маленькая змейка! — он развернулся и пошёл на парковку.
Я стояла в тёмном закоулке, пытаясь скинуть с себя остатки возбуждения и пробудить холодный разум. Подошла компания студентов и устроилась рядом. Яркие вспышки зажигалки, сигаретный дым. Если бы они пришли несколькими минутами ранее, то застали бы наши поцелуи.
На улице не холодно, но меня трясло, будто я вышла без одежды в минус двадцать. Я поплелась в общежитие, стараясь вычеркнуть из памяти произошедшее недоразумение. Как назло, потерять это воспоминание у меня не получилось. Он назвал меня «маленькая змейка». Стоило обидеться, я же почувствовала себя особенной, так меня ещё никто не называл.