Сопротивление
Лето. 1506 год
Отовсюду слышалась какофония воплей людей, что отчаянно пытались скрыться в объятиях сумрачного леса, но удавалось не всем. Кому-то прилетала стрела в спину, а кто-то содрогался от точного удара меча. Всадники на чёрных жеребцах не щадили никого. Они так внезапно напали на деревушку, что у простых жителей было катастрофически мало шансов спрятаться или убежать... Дома горели... Языки пламени облизывали стены и тянулись вверх к звёздному небу, которое уже не было видно из-за марева дыма. Лопались и плавились стёкла, а где-то внутри можно было видеть, как в отчаянии мечутся тени... ещё живые... но конец уже был предрешён.
— Анна, быстрее! — кричала женщина и быстро передвигала ногами, то и дело оборачиваясь на девушку, что бежала за ней с ребёнком на руках.
— Тё-тётушка... Симона... я не могу... мне... — Анна с трудом выплёвывала слова, чувствуя, как подкашиваются ноги, а спину адски жжёт.
К сожалению, одному из всадников удалось её ранить, однако оружие было непростым... Это девушка поняла, когда не смогла вылечить себя сама. Рана не поддавалась. Горела и этот жар распространялся по телу хуже, чем собственный огонь. Кажется, кто-то прознал, что в деревне жили скрыто маги...
Послышалось ржание коней и топот копыт в их сторону. В панике Симона подбежала к Анне и схватила под руку, поволокла за собой. Им нужно было срочно найти укрытие хоть на время! И как хорошо, что малышка на руках не плакала, а только беспокойно махала ручками.
— Сюда, быстрее!
Они юркнули под извилистую иву, что скрыла их своими длинными, змеевидными ветвями. Всадник промчался мимо... Женщина и девушка синхронно выдохнули, но последняя скривилась от нового приступа боли.
— Стрела была чем-то отравлена... Это мой конец, тётушка Симона, — безэмоционально сказала Анна, ведь не было смысла как-то рыпаться и что-то предпринимать. Она чувствовала всем естеством. А женщина вздрогнула.
— Ну-ка повернись! — скомандовала Симона и ахнула, когда увидела ужасающую картину: из раны сочилась чёрная кровь... Очень плохой знак. — Оох, будь они прокляты бесовское отродье! И до знахарки далече. Не протянешь... — обречённо покачала головой женщина.
— Если выхода нет, то... — Анна взглянула в ясные глаза доченьки и печально улыбнулась. Что ж, видимо быть сиротами написано у них на роду... А она ведь так хотела счастливо жить с мужем и ребёнком... И всё этот дар! Любящая мать не хотела, чтобы её дочь познала такое же горе и муки, поэтому наклонилась к лицу малышки, что-то зашептала и оставила холодный поцелуй на лбу. — Когда меня не станет, у Софии останетесь только вы. Георге... — в горле встал ком, когда она вспомнила, как всадник вонзил в грудь её мужа меч. — Тоже пал... Верю, что убережёте её.
Анна протянула малышку тётушке, а у той блестели глаза от замерших слёз. Её любимица теряла жизнь... Кожа больше не была румяной, взгляд потух, движения вялые, заторможенные, дрожащие.
— Анна, — Симона напоследок сжала холодную ладонь девушки, и они улыбнулись друг другу.
— Я... не хочу, чтобы это произошло при ней, — она последний раз взглянула на свою дочь, мысленно пожелав ей всего наилучшего и пообещала, что будет оберегать невидимым духом. — Оставайтесь здесь.
Анна кое-как поднялась и на негнущихся ногах вышла из укрытия, а по щеке тётушки скатилась одинокая слеза...
***
С первыми признаками рассвета всё только-только начинало пробуждаться. Тяжело дыша, Симона из последних сил шагала дальше, пока девочка дремала на её руках. От их маленькой и родной деревушки остался только пепел, да трупы жителей. В воздухе прямо пахло смертью, из-за чего к горлу подступила тошнота. И женщина решила добраться до соседнего поселения. Здесь никого не тронули, что ещё раз подтвердило то, что целью были именно они...
Симона остановилась на небольшом холмике, откуда можно было видеть тихую деревушку как на ладони. С прищуром оглядела каждый домик, обострив все свои чувства и еле заметно вздрогнула, остановив взгляд на избе рядом с кузницей.
— Прости, София. Старая я уже слишком. Мне самой то осталось... — женщина тряхнула головой. — К сожалению, нет у меня возможности заботиться о тебе. Ни жилья, ни гроша. Ты достойна лучшего. А я уж как-нибудь разберусь.
Пока никто не пробудился, Симона поспешила к тому самому дому около кузницы, то и дело оглядываясь по сторонам цепким взглядом. Остановившись около дверей, она несколько секунд смотрела на девочку со светлой грустью, после чего проверила именной кулон на её шее и оставила около дверей, а сама быстро скрылась...
***
После провалившейся попытки побега Александра забилась в дальний угол покоев, устроившись на холодном мраморном полу, и пыталась придумать, что делать дальше.
Да уж. Это не рынок. Куча стражи, служанок... В общем, нужна другая тактика.
Единственное, что грело надежду и питало девушку силой - это найденный нож, спрятанный под шелковым халатом, в котором она так и осталась после хаммама.
Сейчас было важно лишь одно... что последует после ее выходки? Потому рыжеволосая пыталась просчитать и подготовиться ко всем возможным исходам.
Меня обвинили в убийстве, он вытащил из темницы и взял к себе, а я попыталась сбежать. Сомневаюсь, что стоит теперь надеяться на такое же благое расположение... Ну почему я не могу быть спокойнее?
Потому что её всегда учили бороться... Внезапно дверь распахнулась, и в покои вошли стражники. Без церемоний они обхватили девушку за плечи и буквально потащили за собой по коридорам дворца. Оказавшись у широкой дубовой двери, мужчины отворили ее и с силой впихнули рыжеволосую внутрь, немедленно отрезав путь назад. Соприкоснувшись спиной с прохладным полотном, девушка глубоко вздохнула и осмотрелась. Саша оказалась в просторных богато оформленных покоях. Свет исходил лишь от нескольких свечей и огня камина, потому в комнате царил полумрак.
Не подземелье и уже хорошо. Но странно...
Девушка кожей чувствовала, что за ней наблюдают, но темнота мешала ей разглядеть источник опасности, пробуждая животные инстинкты. Сердце заметно ускорило свой темп, и теперь каждое его движение вновь отдавалось пульсацией в висках, страх будто обдавал волнами холода все ее тело, вызывая мурашки. И лишь твердый металл ножа, соприкасаясь с кожей под шелком, придавал ей смелости.
Как будто запустили в клетку к хищнику...
Наконец Александра сделала несколько небольших шагов вперед, сразу же уловив боковым зрением легкое движение. Резко развернувшись на него, девушка увидела перед собой визиря.
Ибрагим был облачен в ночные одежды темного цвета, потому практически сливался с темнотой, что окутывала его. И лишь глаза, черные как сама бездна, сверкали в отблесках пламени. Расслабленно откинувшись на спинку тахты с кубком в руках, он все это время не сводил с рыжеволосой задумчивого взгляда, делая небольшие глотки обжигающего напитка и хищно пожирая ее глазами.
Вновь скрупулезно оглядев пленницу с ног до головы, мужчина поднялся, с глухим звоном оставляя кубок на столе, на что Саша инстинктивно отступила на шаг назад. На ее лице читался страх, который она тщательно пыталась скрыть под маской негодования, но перед ней был самый искусный чтец чужих эмоций в империи, потому все старания шли прахом.
Его стоит хотя бы опасаться. Аура... вроде тяжёлая, но и будто бы какая-то магнетическая.
— Тебе должны были объяснить, как ты обязана себя вести, представая передо мной, — строго произнес визирь, войдя в свою роль. Теперь была очередь за ней...
Ууух... Как тут сдержаться?
— Не припомню такого, — презрительно фыркнула девушка, буквально насмехаясь над его придиркой и при этом отступая еще на шаг назад.
— Ты обязана следовать обычаям как все остальные рабыни, — ответил визирь в прежней манере, также сделав один шаг, но вперед, и к своему удовольствию отметив, как последнее слово заставило рыжеволосую вспыхнуть.
В ярости девушка вконец позабыла всякий страх. Еще недавно она проживала пусть и не совсем обычную, но свою жизнь со взлётами и падениями... а теперь ее называют рабыней и возможно воспользуются как куском мяса.
— Я не рабыня и никому ничего не обязана, — буквально выплюнула она в лицо Ибрагиму, расправив плечи и вздернув подбородок.
— Но сейчас ты в моей власти и пока я не возжелаю... покинуть дворец тебе не удастся. Кажется, одна твоя попытка потерпела крах недавно, — уже издевательски произнес мужчина, считая, что на этот раз она не найдет, что ответить, потому его губы тронула легкая ухмылка от вкуса победы. Но не тут то было...
— Оо... дорогой визирь, ты ещё не знаешь, насколько я упёрта, — парировала Александра, вновь удивляя Пашу остротой своего языка.
— Значит проверим и посмотрим на сколько тебя хватит, — честно признался Ибрагим и довольно улыбнулся ее реакции.
Такой птицы визирю еще не попадалось. Прежде все рабыни были рады его вниманию и беспрекословно исполняли все, что было велено. Потому кротость уже давно не вызывала в нем никаких эмоций, и, соприкоснувшись с неподчинением, мужчина неожиданно для себя получил невероятное удовольствие. Вдобавок было в девушке нечто, что пока не поддавалось объяснению, однако он был намерен выяснить причину своих странных ощущений рядом с ней.
Александра же опешила от такого заявления, выдав свое замешательство нахмуренными бровями. Она надеялась, что подобное поведение разочарует мужчину, и он решит избавиться от нее, а там уже можно будет сбежать, выгадав подходящий момент. Но вместо этого визирь явно потешался над ней. И пока девушка потерянно размышляла, что пошло не так, Ибрагим, как будто лишившись в миг рассудка, воспользовался ее состоянием, подобрался к рыжеволосой и скрутил ее руки за спиной, всем телом прижав к себе.
Их губы оказались в опасной близости, кончики носов соприкасались, а частое обжигающее дыхание было одно на двоих. На секунду попав во власть глаз, что сверкали животным огнем, Александра вздрогнула, но тут же начала отчаянно извиваться в тщетной попытке вырваться и оттолкнуть визиря, чувствуя жжение в запястьях... но хватка была мертвой.
Ах, ты потаскун! Понятно для чего эта приватная обстановка...
Ибрагим, будто бы даже не обратив внимания на ее усилия, властно обхватил изящный подбородок второй рукой и запрокинул голову девушки, отчего Саша вновь дернулась и с трудом сдержала гневные ругательства, до крови закусив свою губу.
То ли от страха, то ли от новых ощущений, рыжеволосая ощутила, как по ее телу прошлась легкая дрожь, когда задумчивый и даже в некоторой степени затуманенный взгляд мужчины скользнул от ключиц медленно к груди по вырезу шелкового халата. Внезапно Ибрагим отстранился и, дернув за подбородок, выровнял ее голову, заставляя вновь смотреть ему в глаза, в которых отражалось пламя камина, будто олицетворяя его внутреннее состояние.
К удовлетворению визиря дыхание девушки было сбито явно от его манипуляций, но глаза по-прежнему сверкали непокорностью, вызывая у мужчины довольную ухмылку. Опустив взгляд на пухлые губы девушки, визирь заметил каплю крови и нежно провёл пальцем, стирая её, наблюдая за реакцией рыжеволосой, которая продолжала зло сверлить его взглядом. И вдруг немедленно воспользовалась предоставленной возможностью, укусив наглеца.
Резко отстранившись и приложив палец к губам, визирь почувствовал солоноватый вкус крови, пока Саша, воспользовавшись его недоумением, незаметно достала свое оружие. Мужчина все же не ожидал, что она будет стоять на своем и не поддастся его соблазняющим маневрам.
Ещё немного визирь... и нож тебе в печень, никто не вечен мать твою!
А когда визирь вновь перевел на девушку любопытный взгляд, его ждала еще одна неожиданность. Размахнувшись, рыжеволосая попыталась вонзить в него нож, и лишь реакция бывалого воина позволила ему увернуться и вместо колотого ранения получить лишь царапину на груди. Проведя пальцами по порезу, Ибрагим растер свою кровь пальцами и ухмыльнулся своим мыслям, что такой женщины он действительно еще не встречал, а ведь недавно сетовал на своё скучное бытие...
Александра же, лишившись своим неудачным выпадом преимущества в виде неожиданности, поняла, что теперь справиться с мужчиной ей никак не удастся.
— Хочешь убить? Давай, и ты не выберешься отсюда живой, моя птичка, — решил напомнить девушке Ибрагим о ее положении.
Хотя он сам ещё не до конца понимал, что вдруг его подвигло так с ней сблизиться, будто поглотил туман, и мужчина повиновался чему-то внутреннему.
— Да лучше сдохнуть, чем лечь под тебя! — истерично воскликнула девушка, приставив лезвие ножа к своему горлу, — Я умру, но не позволю пользоваться собой!
Заглянув в ее глаза, визирь ощутил, что сейчас она готова пойти на этот шаг, и остатки игривого настроя окончательно улетучились, уступая место задумчивости. Бросив последний взгляд на девушку, визирь вновь взял в руку кубок и, не спеша, покинул покои, вновь оставив ее в одиночестве.
Что за дурдом?
Саша некоторое время не опускала руку с ножом, ожидая, что Паргалы резко передумает и вернётся закончить начатое, но в конечном итоге обессилено рухнула на ковёр.
Куда я попала? Нет, отсюда точно нужно бежать со всех ног. Если оставил сейчас, то не факт, что потерял интерес.
Она прикоснулась к своим гудящим губам и ощутила лёгкую дрожь, когда вспомнила его дыхание и прикосновения.
Чокнутый. Как же жарко...
Александра замахала руками, стремясь облегчить свои муки, а воздух вокруг словно уплотнился, лишая возможности дышать.
Да что же со мной?!
Хватаясь за кровать, девушка кое-как поднялась и в этот момент двери отворились, впустив внутрь Лейлу Хатун. По свирепому взгляду стало понятно – милости Саше не ждать.
— Послушай, Хатун, — Лейла грубо схватила Александру за волосы и приблизила к себе. — Забудь обо всём, что было за пределами этого дворца. Отныне ты рабыня Великого визиря и, если хочешь спокойно дожить свои дни, то веди себя тихо. Ту пощёчину я не забыла. Не дай Аллах попытаешься снова... поверь, гнев мой тебя не обрадует.
Александра смотрела девушке прямо в глаза, дрожь покрывала её тело, но внутри закипала ярость.
Ну нет... Хватит с меня на сегодня приключений. Отдышаться бы.
Она отвела взгляд и поджала губы, подавляя волну эмоций. Неохотно ответила:
— Я поняла. Можешь отпустить.
Больно как бы! Радуйся, что визирь ваш остатки нервов моих вытрепал, не то... я бы космы твои под корень вырвала.
Лейла с любопытством изучала напряженное лицо Александры, уголки её губ искажались в полуулыбке, словно она только ждала, когда же девушка сломается. Наблюдая за неподвижностью новой рабыни, она намотала рыжие пряди на кулак сильнее, а в глазах искрилась радость от власти, которую она теперь имела.
— Я теперь с тебя глаз не спущу. Нурай Хатун определила тебя в мою комнату. Так что день и ночь, утро и вечер ты будешь под моим зорким наблюдением. Здесь ты — лишь тень, которая должна подчиняться.
Конечно... Наслаждайся пока...
Саша не ответила, крепко сжала кулаки и терпеливо превозмогала обжигающее желание показать девице её истинное место.
Настанет час...
— Умница. Будь такой же послушной и дальше.
Лейла наконец-то отпустила, но следом крепко схватила за руку и потянула за собой к выходу.
— Лекарь так и не осмотрел тебя, — напомнила Лейла, сильнее вонзая пальцы в кожу девушки.
— Полегче, — не сдержалась Саша и всё же сделала попытку вырвать руку.
— Жалеть тебя никто не собирается. Запомни и это, — джарийе грубо одёрнула её.
— Я в жалости не нуждаюсь!
— Прекрасно. Тогда закрой рот и шевелись.
Они спустились на первый этаж, прошли вглубь коридора и Лейла толкнула рыжеволосую в одну из комнат, закрыв плотно дверь. Саша растерянно оглянулась, подметив, как здесь было тихо. Убранство было скромным, подстать её новому положению.
За что мне всё это?!
***
Сумерки укрыли мягкой вуалью город, и вскоре по пустым улицам бродили лишь янычары с чётким указанием предотвратить новые преступления и редкие прохожие, что спешили после тяжкого труда по домам.
Прибывая в глубоких размышлениях о жизненных заботах, молодой парень медленно брёл по узкой улочке и не замечал ничего вокруг, кроме собственных ботинок, так как упирал взгляд в землю. Однако странное шевеление за спиной обратило на себя его внимание и, вспомнив просочившиеся в народ слухи, со смесью страха и надежды он резко развернулся.
Парень не смог нормально сделать даже вдох, когда увидел перед собой человека, чьё лицо скрывал капюшон мантии. Он попятился от него и когда вдруг увидел, как незнакомец зашевелил руками, то сорвался на бег и заорал во всё горло:
— Помогите!
Незнакомец нагнал его быстро, даже слишком. Парень упал на землю, придавленный весом нападавшего и зрачки расширились из-за блеска лезвия занесённого над ним. Последний вскрик, ознаменовавший его смерть, был тихим. Но убийце не удалось воплотить план до конца, потому как послышались торопливые шаги. Он скрылся быстро, а прибежавшие янычары в ступоре уставились на новый труп.
***
Полы кафтана шелестели в практически пустующем коридоре, пока Паргалы приближался к покоям Султана. Мысли сплетались меж собой, ведь сначала он вспоминал новую обитательницу своего дворца, а затем очередное убийство. И, если же думы о девушке вызывали в нём наиболее приятные эмоции, то последнее словно разгорячило кровь. Он предполагал реакцию Сулеймана, не желал выслушивать очередную гневную тираду и при этом знать, что сам Падишах палец об палец не ударит. Разбираться в вакханалии государственных дел и не только, конечно, предстояло визирю. Впрочем, как всегда.
Терпи, Паргалы. Таков твой долг.
Мысленно твердил он себе долгие годы. Поначалу власть пьянила, но он знал меру и вкушал по чуть-чуть, а затем она стала вполне обыденной, что уже не приносила особого удовольствия.
Ибрагим замер, когда услышал заливистый смех, доносившийся из обители Султана и непроизвольно вскинул голову к потолку, испрашивая больше терпения.
— Тебя только не хватало...
Смех любимицы Падишаха оголял его нервы, но Паргалы не был бы сейчас на вершине, если бы не умел себя сдерживать в некоторых ситуациях.
— Доложите Повелителю, что я жду его аудиенции, — строго приказал он привратникам.
Спустя несколько секунд стражник пригласил его внутрь. С тяжёлым вздохом Ибрагим переступил порог и ощутил аромат фруктов, смешанный с вином, что слегка смутило его. Однако он напомнил себе о природе Султана. Даже траур по недавно ушедшей Валиде Султан не стал преградой для веселья, возможно, именно так мужчина справлялся со своей утратой. Визирь тряхнул головой, чтобы прогнать отвлекающие мысли.
— Повелитель, простите, что прервал, — не слишком глубоко склонился Паргалы, затем выпрямился и встретил взгляд улыбающегося Сулеймана и его спутницы, которая смотрела на него с недовольством.
Как всегда, Гюльфем сладко улыбалась, но визиря это не обмануло. Она была настоящим волком в овечьей шкуре — именно так можно было охарактеризовать эту женщину
— Что случилось, Паргалы? — бодрым тоном спросил Султан.
Покосившись в сторону террасы, Ибрагим ответил:
— Дело слишком... щепетильное...
Поняв намёк, Сулейман взглядом показал оставаться Гюльфем на месте, а сам поднялся и последовал на балкон. Ибрагим за ним.
— Говори, — уже немного строже сказал Сулейман, обернувшись к визирю.
Паргалы покосился на приоткрытую дверь, прекрасно зная, что любопытная особа станет подслушивать, поэтому тихо ответил:
— Сегодня в городе обнаружили новый труп, — мужчина запнулся, передумав делиться своими предположениями, зная отношение Падишаха к магам и прочей нечисти.
А в этом деле явно замешан кто-то из них, что усложняло задачу по поимке. Ибрагим заметил, как былая безмятежность стёрлась с лица Султана и черты ожесточились.
— Проклятье! — выругался Сулейман. — Паргалы, занимайся расследованием усерднее. Мой народ не должен жить в страхе за свои жизни! Отыщи немедленно виновного и приведи ко мне. Лично убью!
Визирь поджал губы, изо всех сил держась, чтобы не высказаться. Много лет он вынужден играть определённую роль, дабы быть на шаг впереди...
— Как прикажете, — выдавил из себя Ибрагим.
Какое-то время они простояли в тишине, каждый унёсшийся в свои мысли и наконец Сулейман встрепенулся.
— Тогда можешь идти, — и вяло махнул рукой, отправившись обратно в покои.
Ибрагим успел заметить, как до момента, когда Султан толкнул приоткрытую дверь, скользнул фрагмент чужой одежды. Усмехнулся про себя.
— Откусил бы тебе кто-то твой любопытный нос...
Больше Паргалы задерживаться не стал и теперь мечтал лишь оказаться в своём дворце, но в коридоре столкнулся внезапно с султанской сестрой. Хатидже вывернула из-за угла стремительно, словно куда-то спешила и, заметив визиря, замедлилась. На губах девушки появилась лукавая улыбка, что явно указывало на то, что она здесь не просто так.
— Ибрагим? Рада тебя видеть! — Хатидже попыталась изобразить удивление, но её игра выглядела не слишком убедительно, и она чуть приподнялась, демонстрируя своё декольте.
— Госпожа, — с учтивым поклоном ответил Паргалы, предвкушая очередной спектакль, разыгрываемый влюблённой в него девушкой.
Только глупец мог не заметить явных намёков на чувства Хатидже. Всё началось в Манисе, когда она была ещё совсем юной, и никто не воспринимал её детские влюблённости всерьёз. Казалось, это всего лишь мимолётное увлечение... Но вот она повзрослела, и то, что раньше выглядело наивно, стало обретать глубокий смысл. Сначала ему это даже льстило, но со временем её одержимость становилась всё более заметной...
— Мне нужно к брату, но, похоже, он занят, — нежно пропела Хатидже, покусывая нижнюю губу.
— Это так, но ради вас он прервёт любое занятие, — с лёгкой улыбкой ответил Ибрагим, одновременно обдумывая возможные пути отступления.
Наверное, ещё здравый смысл удерживал сестру султана от того, чтобы не наброситься на визиря, и мужчина был уверен, что в своих мечтах она делала это не раз.
— Не хочу его беспокоить. Ему, как и всем нам, нужно время, чтобы прийти в себя, — печаль от утраты матери искренне отразилась на лице Хатидже, и даже Ибрагим почувствовал укол жалости.
— Вы выбрали позднее время для визита. Возвращайтесь к себе, не бродите одна, — на последнем слове визирь прикусил язык, осознав, что, возможно, дал ей ложную надежду.
— Не стоит волноваться. На самом деле мне стало так одиноко... Валиде больше нет, сестра занята делами гарема... Ибрагим, может, выберемся на конную прогулку? Помнишь, как в Манисе мы катались все вместе? Ты, я и... Шах, — имя сестры Хатидже произнесла с явной неохотой.
— Сестричка, Ибрагим тебе не конюх, а Великий визирь нашего государства. Пусть спокойно служит на благо, — с насмешкой произнесла Шах Султан, и её тон было трудно спутать с чем-то другим.
Госпожа медленно подошла к ним, коротко кивнув визирю, на что он ответил легким поклоном.
— Я без твоих советов справлюсь, — насупилась Хатидже и нервно качнула головой, встретив ухмылку сестры.
Ибрагим смотрел на эту картину, еле сдерживая смех. Шах заметила, как мужчина постепенно начал расплываться в улыбке и подарила гневный, предупреждающий взгляд.
— Отправляйся в покои, Хатидже. Мне нужно поговорить со своим мужем, — напомнила сестре их положение Шах и сразу отвернулась.
Хатидже удержала порыв показать язык, не желая показаться перед объектом своей любви дурашливой и не подозревала, что каждая неудачная попытка обратить его внимание на себя, давно выставила её в таком свете.
— Доброй ночи, Ибрагим, — Хатидже на прощание подарила ему очаровательную улыбку, на что Шах закатила глаза.
Они молча подождали, пока девушка скроется за поворотом и, выждав ещё немного, Шах произнесла:
— Хотела лично предупредить. Положение дел изменилось. Теперь гарем на мне, поэтому я приказала перевести некоторые свои вещи.
— Я бы даже без вашего предупреждения понял, но спасибо, что не делаете вид, будто я пустое место.
Они усмехнулись друг другу, и Ибрагим в сотый раз убедился, что фиктивный брак неплох, как казалось изначально.
***
Ночь окутывала мягким покрывалом пространство, и в комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом листьев за окном. Саша, свернувшись в клубок, вдруг резко проснулась. Её тело было охвачено жаром, словно в венах разгорелся огонь.
Она приподнялась на локтях, пытаясь понять, что происходит. Сердце бешено колотилось. Вокруг всё казалось неестественным: тени на стенах плясали, а воздух был насыщен странным, сладковатым запахом, который вызывал легкое головокружение.
Девушка провела рукой по лбу, чувствуя, как капли пота скатываются по коже. Её мысли метались, словно птицы в клетке. Она пыталась вспомнить, что могло вызвать этот жар, но в голове царила лишь пустота. Внезапно ей показалось, что кто-то наблюдает за ней из темноты. Она обернулась, но напротив лишь мирно спала Лейла.
Что ж такое...
Собравшись с силами, Александра встала с кровати и осушила кувшин с водой. В ней зарождалось чувство тревоги. Девушка глубоко вдохнула, стараясь успокоить себя, но жар не утихал.
Со мной явно что-то происходит. Это невозможно игнорировать.
Стараясь не разбудить Лейлу, рыжеволосая подобралась к окну, но ничего кроме зарослей кустов не увидела.
Окна низко посажены, будто в подвале находимся. И эта крыса чумная дверь заперла на ключ.
Саша недобро покосилась на джарийе, как вдруг почувствовала урчание в животе.
Меня оставили без еды за попытку побега, а потом ледяной водой заставили драить кухню. Но тумаков всё равно получила...
Однако уголки губ чуть приподнялись, и внимательно наблюдая, чтобы Лейла вдруг не очнулась, рыжеволосая опустилась на постель и достала из-под матраца пару кусочков пахлавы.
Уж я то не пропаду. Спёрла, пока не видели.
С удовольствием уплетая за обе щеки сладость, рыжеволосая параллельно прислушивалась к своим ощущением.
Уже не так жарко. Однако странностей это не отменяет. Обычная температура так не проявляется. Раньше подобного не наблюдалось, но я в чужом теле. Значит проблема в этом. И в воспоминаниях ничего такого нет за исключением странных снов или видений. Я уже запуталась.
Запив еду остатками воды, Александра легла, но спать не хотелось.
Занесла же меня нелёгкая. Ещё этот осёл похотливый... Удумал соблазнять меня.
Она прикрыла глаза, однако резко распахнула их, так как, будто наяву, перед ней возник образ визиря, а на теле почувствовались фантомные прикосновения.
Фу, фу, фу. Нельзя, Саша.
Но надо признать собой он хорош...
Только характер подводит.
Она постаралась подальше загнать мысли о мужчине и повернулась на бок.
Всё равно сбегу. Найду Назара и пусть старик Хасан поможет мне уехать из Стамбула. Неважно куда.
Саша закрыла глаза, как внезапно постель затряслась, и её тело резко соскользнуло с подушки. Сначала она не могла понять, что происходит. Сердце забилось быстрее, а мысли запутались в панике. Девушка схватилась за край кровати, пытаясь удержаться на месте, но земля под ней продолжала колебаться.
Землетрясения не хватало...