Глава тридцать первая
Челси и Каспер обратили на меня свой взор. Я протянула руку мужу, и тот, недолго думая, взялся за нее и встал. Я невинно похлопала ресницами и спросила:
- Не хочешь поиграть со мной или прогуляться?
Уилсон непонимающе смотрел на меня. Да я сама не понимала, что творю. Сама же говорила ему поговорить с Челси, а теперь отняла такую возможность. Но все эти охи-вздохи в отношении Уилсона от Челси выводили меня из себя. Джону так томно на ушко дыши, но никак не моему партнеру.
- Сдаешься? – спрашивает Джон, подходя к нам.
- Ну что ты. У тебя не осталось никаких шансов, - с ухмылкой отвечаю.
- Тут бы я поспорил.
- С моей женой лучше не спорить, - подает голос Уилсон.
- Понял, понял, - кинув ракетку, сдается Джон.
В остальном наша встреча прошла неплохо. Джон ни на шаг не отходил от Челси, а та, в свою очередь, не особо-то и рвалась к Уилсону. Я так и не узнала пока, о чем они говорили. Разведать это смогу запросто. Уилсон держать в себе это не будет. Это в наших общих интересах.
И вот когда мы уже начали собираться, зазвонил мой телефон. На экране высветилось имя Салли. Я смахнула зеленую кнопку и приложила мобильник к уху, попутно складывая продукты в сумку Джона.
- Алло.
- Привет, Лия, ты где сейчас? – в ее голосе слышится обеспокоенность.
- На бранче была, а что такое?
- Твоя бабушка в больнице.
- Что? – спрашиваю я.
Из рук падает пакет с оставшейся клубникой, а ноги подкашиваются. Меня кто-то подхватывает, а в голове проносится тысяча мыслей, одна за другой. Только не еще раз. Только не еще раз. Я не переживу этого снова.
- Ей уже лучше! – тут же добавляет подруга. – Она в первой больнице, в палате двести сорок восемь. Жду тебя тут.
Я не в состоянии опустить руку. Салли давно отключилась, а я все так же стою, прижав телефон. Из оцепенения меня выводит Челси, которая подхватила меня. Она аккуратно сажает меня на плед, который мы не успели убрать, и достает только что убранную мною бутылку воды. Я делаю несколько жадных глотков.
- Что случилось? – спрашивает она.
- Бабушка в больнице, - тихо сказала я, отдавая ей бутылку.
Через секунду появляются мужчины, не давая девушке и рта открыть. Уилсон помогает мне встать и спрашивает о моем самочувствии. Я объясняю ситуацию. Мужчина и секунды не медлил: взял наши вещи, меня за руку и направился к машине. Я благодарна ему. Снова. Без лишних слов он просто сделал, что должен был: отвез меня к ней.
До первой городской больницы мы доехали быстро. Уилсон, наплевав на все правила дорожного движения, несся как сумасшедший. Я не в состоянии была говорить, и мужчина это понимал. Стоило бы еще раз позвонить Салли и спросить о самочувствии бабушки, но я не стала. Не знаю почему.
Благо ей стало лучше по словами подруги. Пережить все это еще раз я не смогу. Сломаюсь. Снова. И починить меня уже явно не смогут. Ни Салли, ни Уилсон. Хоть мы с бабулей и не близки, но она мой родной человек, единственный. Мне не хочется терять ее вот так вот, не поговорив. Она хотела этого. Разговор состоится. Я обещаю ей.
Уилсон пошел на поиски лечащего врача, а я направилась прямиком в палату. Открыв дверь в двести сорок восьмую, я увидела Салли, стоящую возле койки, на которой лежала бабушка. Она была подключена к прибору, который издавал жуткое пиканье, но при этом дающее мне понять, что бабушка жива. Она еще тут. Ее голова была замотана в бинты, а на лице было пару кровоподтеков. Она выглядела такой бледной и беспомощной. Такой ее не видела я никогда.
Салли без лишних слов подошла ко мне и крепко обняла. Я почувствовала ее поддержку. То, в чем я нуждалась сейчас. Хоть мы с ней и не виделись несколько дней, не общались даже, я всегда знала, что она готова помочь мне морально. Даже сейчас оставив все дела, Салли была тут, чтобы побыть рядом со мной. Я так люблю ее.
- Как она?
- Врачи говорят, что все будет в порядке. У нее сотрясение и пару ссадин.
- Как это произошло?
- Без понятия. Будем выяснять.
- Давно ты тут?
- Пару часов.
Я благодарно посмотрела на подругу. Она потрясающий человек.
Уилсон вернулся с такими же новостями, которые мне только что сообщила Салли. Так что остается только ждать и следить за ее самочувствием.
Я сидела в палате и наблюдала за тем, как грудная клетка бабушки медленно вздымалась и опускалась. Назойливое и раздражающее пиканье прибора, говорящее о жизнеспособности бабушки, заполняло образовавшуюся тишину. Уилсон отправился за кофе и чем-то съестным для нас, а Салли отошла в туалет. Доктор Хоппер сказал, что мне незачем тут сидеть, но я не могла уйти. Не сейчас. Если ей станет хуже? Я должна быть рядом. Она должно чувствовать, что не одна. С Алексом не получилось, так с бабушкой я теперь такой возможности не упущу.
Подруга вернулась и плотно закрыла дверь. Сев на подоконник, она поджала под себя одну ногу.
- Кас с тебя пылинки сдувает, - подмечает Салли.
Я не знаю, что нужно на это отвечать. С тех пор, как мы периодически занимаемся сексом, Уилсон действительно ведет себя немного иначе. Он и до этого окружал меня заботой, но сейчас все немного иначе. Может это из-за того, что мы буквально открылись друг перед другом. А может так просто кажется мне.
- Что у вас с ним? – не отстает подружка.
- Все как обычно, - пожимаю плечами.
- Не лги.
Я смотрю на Салли. Та, в свою очередь, серьезно смотрит на меня. Без тени шутки.
- А что у тебя с его братом? - перевожу я тему, вспомнив, как она говорила о свидании с ним. Не одна она может допрашивать людей.
- Сначала ты выкладывай свою Санта Барбару.
- Прости?
- Что у тебя с Каспером? А с тем копом?
При упоминании Кристофера у меня невольно сжимается сердце. Я так и не позвонила ему. Эти два дня ни он, ни я не давали друг другу знать о себе. Я была занята Каспером, а он скорее всего работой. Мне пришлось оставить его в квартире без всяких объяснений. Его удивленное и обеспокоенное одновременно лицо я не забуду.
- С Крисом еще ничего не ясно. Мы с ним единожды целовались. И несколько раз гуляли.
- И что ты с ним будешь делать?
- Не знаю. Меня заботит сейчас только состояние бабушки.
- А с Каспером что? Вы тогда один раз переспали и все?
- Вообще-то трижды.
- Та-а-а-а-ак, и-и-и-и-и?
- И все.
Салли спрыгивает с подоконника, садится аккуратно на койку, где есть немного свободного места, и чуть наклоняется, смотря мне в глаза.
- Ох Лия, лжешь ты мне. Или себе.
- Мне просто хорошо с ним. Зачем нам вешать эти ярлыки?
- То есть ты спокойно уйдешь по окончании договора?
Я киваю.
- Скажи мне это вслух.
Только я открыла рот, чтобы сказать «да», как дверь открывается, и в палату входит Уилсон с двумя стаканчиками кофе и пакет чего-то вкусненького. Это оказались пончики. Салли тут же принимается уплетать их, а делаю глоток кофе. Горячая сладкая жидкость стекает по пищеводу, тут же согревая меня. Я рада, что Уилсон вернулся так вовремя.
Я не задумывалась в последние дни о том, что будет, когда срок договора истечет. Без сомнений я буду скучать по нему. Он мне стал довольно близок за этот месяц. И я сейчас не говорю о постели, я имею в виду нашу с ним дружбу, наши с ним особые взаимоотношения. Мы вроде уже говорили о том, что после всего этого я смогу остаться у него в офисе, но не думаю, что это будет отличной идеей. Смотреть на него и думать, что я вновь не смогу к нему прикоснуться, как это делаю сейчас, сродни боли.
Но зачем думать об этом сейчас, если впереди еще пять месяцев? Оставим это на потом. Сейчас я хочу взять от него все, что он готов мне дать, а дать он готов мне многое.
- Как ты? – спрашивает он меня.
- После кофе стало лучше, спасибо.
- Лия.
Я поворачиваюсь на зов. Салли отставила стаканчик и склонилась над бабушкой. Тут же подхожу ближе. Пиканье учащается, а значит участилось и бабушкино сердцебиение. Ее веки слегка дрожат, а затем открываются. Ее серо-зеленые глаза сначала осматривают обстановку, а затем останавливаются на мне. Своей слабой рукой она аккуратно вытаскивает назальную канюлю.
- Лия, - хрипит она.
- Чш-ш, ба, сейчас придет доктор.
Пока мы с Салли смотрели за пробуждением бабушки, Уилсон уже сходил за доктором Хоппером. Он осмотрел ее вместе с медсестрой, что-то пописал в своем блокноте, а затем сказал:
- Миссис Стоун нужен покой, поэтому еще недолго и оставьте ее.
Мы киваем.
Я убедила Салли и Уилсона поехать домой и оставить меня одну с бабушкой. Я понимала, что она сейчас не настроена на разговоры, но мне хотелось побыть с ней, подержать за руку и просто смотреть на нее. Уилсон долго припирался, но в итоге сдался. Мне он оставляет мою машину, а сам поедет домой на такси.
- Что произошло? – тихо спросила бабушка.
Ее голос стал чуть лучше. По крайней мере она не хрипит. Некоторые трубки все еще вводились в нее, но их стало чуть меньше.
- Ты попала в аварию.
Я беру ее за руку, которая беспомощно лежала. Она была теплой.
- Не помню.
- Не напрягайся. Салли все узнает.
- Ты плачешь? – обеспокоенно спрашивает она, смотря на меня.
Я качаю головой, а сама поднимаю голову, чтобы слезы перестали течь. Обычно сдержать мне их ничего не помогает, но тут я смогла совладать с ними. Ради бабушки. Чтобы она не переживала лишний раз.
- Прости меня.
- За что?
- За то, что я такая плохая внучка, - говорю я и чуть сильнее сжимаю ее руку.
Чуть не потеряв ее, я понимаю, что люблю ее, что простила. Я никогда не забуду, что она не приехала, когда нужна мне была, но сейчас это не имеет никакого значения. То, что она есть сейчас, уже подарок. Еще и живая. Родная. Несколько недель и ее смогут выписать.
- И ты прости меня, любимая.
Я прислоняюсь лбом к ее руке и даю волю слезам. Все-таки не смогла их сдержать. Мне так нужны были эти слова.
- Миссис Уилсон, вам пора покинуть палату.
Я поднимаю голову и вижу медсестру. Я киваю. Целую бабушку на прощание и обещаю зайти завтра. Захожу в больничный туалет и привожу себя в порядок. Белки глаз немного покраснели вместе со щеками, но в целом я выглядела неплохо.
На улице уже заметно потемнело. Долго мы просидели в больнице. Моя машина стояла в паре метров от входа на парковке. Вечерний летний ветерок окутал меня, охлаждая мое лицо. Я отправила Уилсону сообщение, что еду домой, и пошла к машине.
Стоило мне только достать ключи из кармана, как жуткая боль в области затылка затуманила мне сознание и зрение. Последнее, что я видела, темный силуэт в отражении водительского стекла.