Женщины подобны яду
1720 год, Париж
Солнечные лучи пробивались сквозь витраж старой Сен-Марри, бликами играя на шелковых юбках девушки тринадцати лет. Ее рука умело выводила узоры вышивки, и лишь тихий шепот молитвы нарушал тишину. Мысли девушки постепенно обретали покой: вышивка и тишина обители пронизывали своей безмятежностью. Она никогда не молилась вслух, как это делали остальные, но была уверенна, что ее вера сильнее, чем у других. Поэтому вместо громогласных молитвенных песен она продолжала вышивать, соблюдая тишину в обители Божьем.
-Филиция, пойдем, – шепот женщины последовал за оборвавшейся молитвой.
-Хорошо матушка. – Филиция покорно сложила набор для шитья и последовала за уже не молодой женщиной. Она была покорна всегда – такова ее судьба. Шум ветра сменил тишину обители, и мысли о неизбежном возвратились с новой силой в разум Филиции.
–Поторопись скоро примерка. Господин Фрис очень щедр – из него выйдет чудный муж.
-Вы определили это по степени щедрости или по его характеру, матушка? – гнев зарождался в душе Филиции, но она не имела права показать хоть долю недовольства, иначе ей пришлось бы ощутить на себе гнев мачехи. Ее судьба быть тихой и покорной Филицией – разменной монетой в благосостоянии ее отца.
-В наше время щедрость важна, – отчеканила женщина.
Бесспорно, отношения Филиции и мачехи были куда лучше, чем можно себе представить. Она была строга с падчерицей, но она заменила ей мать в свое время. Филиция не знала родную мать, но была рада столь благосклонному отношению мачехи. Видит Бог, она тоже не была рада столь скорой свадьбе Филиции, но выбора у них не осталось.
Девушка понимала всю безысходность их ситуации. Отец Филиции, Бирс Беатриче происходил из аристократического рода, в котором были даже монархи. Но великие предки не смогли создать его семье достойный «монарха» капитал. Тем более, когда погибла от чумы его первая жена он поспешил заключить брак с более выгодной партией – Марией Бортинеле. Она была вдовой в возрасте, но ее сохранившейся красоте могли позавидовать даже фаворитки самого короля Людовика XIV, а ее «аппетит» к роскоши соответствовал величию ее красоты.
Израсходовав свое «наследие» Бирс начал ювелирное дело, но сразу потерпел крах. Наступление «финансового кризиса» в 1715 году, а после и чума, последовавшая из Марселя, создали трещину в бизнесе немолодого аристократа. Теперь они сводили концы с концами, пытаясь жить как прежде. Их богатства, доставшегося от предков, хватило лишь на пару лет, последний год им приходилось жить с минимум прислуги. За это им стоило «благодарить» матушкин «аппетит» к дорогим платьям из шелка и атласа. Но теперь у них есть надежда, хоть и малая – господин Арнольд Фрис, не молодой аристократ, имеющий прибыльное дело и хорошее состояние. Филиция бесспорно не хотела этого брака, но груз ответственности, что теперь тяжкой ношей лежал на ее хрупких плечах, не давая сил сбежать.
Девушка поспешила в дом, следом за мачехой. Некогда дорого обставленный особняк встретил девушку скудно обставленным интерьером. Девушка тихо поднялась по ветхой лестницы, мысленно сбегая с этого дома на берега Сены – в старый домик в Париже, что когда-то принадлежал ее отцу. В те времена они жили в роскоши и изобилии, но главным сокровищем для Филиции была улыбка ее отца, что не сходила с его уст не на миг. Впервые она увидела его печальный взгляд полный обреченности, когда он пришел в сад, где она умело, вышивала цветочный орнамент. В тот день ей словно привязали камень к лодыжке и сбросили в холодные воды любимой Сены. Она узнала, что ее мужем станет мужчина старше ее на целых тридцать лет. Бесспорно, он еще не был ужасно стар, но уже находился на склоне лет и был, бесспорно, богат. Его торговые судна, не смотря на чуму, разразившуюся в Марселе, приносили не малую прибыль. Но, как известно, деньги могут извратить человека, и господин Фрис не был исключением.
Возвращаясь в едкий дым реальности, Филиция наблюдала за кострищами, что бушевали на улицах города, сжигая тела зараженных, что смогли пересечь стены Марселя и заразить многих невинных жителей Парижа. Но для ее еще по детский трагичного ума, чума была меньшим, что могло вызвать ужас. Тишина, царившая в некогда полном прислуги и знати особняке пугала девушку не меньше, чем роль примерной жены старого аристократа. Вонь сырой рыбы и обгоревшей плоти проникал из открытых ставней окна. Когда-то их украшал бархат, но с наступлением бедности эту роскошь пришлось продать за гроши. Во Франции царил хаос, что принесла с собой чума и «финансовый кризис». В этом пожарище хвори бриллианты больше не вызывали восторга, а золото и серебро не стоило и гроша. Так и пришел крах ювелирной империи семьи Беатриче – медленно и мучительно, как смерть от чумы.
Не желая больше ощущать на себе этот едкий дым смерти, Филиция открыла дверь в свои покои. Заходя вглубь своей комнаты, она обернулась взглянуть на соседнюю дверь, ведущую в покои ее отца. Там за плотной вуалью балдахина лежал сраженный чумой Галано Беатриче – ее отец. Но шаги на лестнице заставили девушку быстро зайти в свою комнату и прикрыть дверь. Послышались шаги и приглушенные голоса. Филиция приложила ухо к двери и, затаив дыхание прислушалась.
-Как думаете, доктор, сколько ему осталось? – шептала ее матушка едва слышно.
-Госпожа едва ли он доживет до свадьбы вашей дочери, сочувствую, - голос мистера Сфорцо, их семейного доктора, оборвался.
-Так даже лучше. Вы достали то, что я просила? – Филиция опустилась к замочной скважине стараясь рассмотреть хоть что-то в полутьме. Мистер Сфорцо достал маленький пузырек из кармана и протянул его матушке.
-Но запомните, не больше пяти капель. Если прольете больше, он умрет в тот же день, а так смерть будет больше похожа на чуму, – что говорил доктор дальше, Филиция не слушала, лишь с ужасом наблюдала, как ее мачеха капает яд в чайник с водой и заходит в покои отца. В этот миг мир девушки рухнул. Обессиленная она упала на кровать, глотая слезы и проклиная весь мир и женщину, что называла матерью.
***
Реальность. Июнь. 2026 год.
-Порой, правда, очевидна.
-А парой, подобна, клубку спутанных меж собой событий.
Непроглядный ливень окутывал Аддена Вэйка, пронизывая своим холодом, словно касание смерти – ее холодное дыхание. Но детектив все также безмолвно наблюдал, как за окном уютного кафе Эрика мило улыбалась мужчине. Он не мог разглядеть его лица, но знал что это Макс. Бесспорно, Адден был весьма удивлен, что у его напарницы и судмедэкперта роман, но ничего в этом подозрительного нет. Но столь обычное явление вызывала в душе детектива бурю догадок – он сам не понимал, как дошел до того что начал подозревать Эрику в убийстве.
Он неустанно твердил себе, что ему нужен отдых, он сходит с ума или просто испытывает чувства к Эрике. Но эти оправдания, ни капли не облегчали его душу, напротив, добавляли лишь больше сомнений. Он все метался меж двух огней: он испытывает к ней чувства; она настоящий убийца, умело скрывающий свои злодеяния; Каждый раз смотря на ее хрупкий силуэт и милое личико, он боялся думать о последнем. Детектив сам не понимал, что с ним происходит, но та книга, прочитанная в снежный день, несколько месяцев назад, не давала ему покоя, а имя Филиция Беатриче не хотело покидать его разум. Его напарница была такой же хрупкой и наивной, как та девушка из XVIII века – отравившая своего отца и мужа. Описание ее красоты и наивности все чаще витали в его разуме. Но Адден не хотел принимать тот факт, что его интуиция говорит против человека, которому он если не доверял, то пытался доверять.
Если бы только он смог найти пропавшего детектива Карла Никса. Его адрес оказался дорогой в давно забытую квартиру, в заброшенном квартале у дельты реки. Внезапный звонок оборвал дотошную слежку детектива.
-Детектив Вэйк, слушаю.
-Адден, мы нашли Никса – он работает на старой заправке за территорией фермерских посевов. Я скинул тебе адрес. По навигатору сможешь найти дорогу.
Спустя пару часов проведенных в дороге, Адден стоял у потрепанного временем здания с ржавой вывеской: «Все, что нужно в долгой дороге! Попутного ветра!». Пропитанный соляркой и мазутом ветер трепал полы его плаща. За это время дождь стих, но серое небо все также неустанно напоминало детективу об тех жертвах, что он не спас и тех, кого также не сможет спасти, помедли он еще хоть немного. Звон колокольчика у входа отвлек немолодого мужчину от потрепанной газеты. Он лениво поднял свой взор на Аддена, словно по неведомой детективу причине уже знал причину, по которой тот пришел в это захудалое место.
Адден мазнул взглядом по седине в волосах незнакомца и остановил свой взор на бейдже работника. «Карл Никс» – гласило выцветшим шрифтом на потертой бумаге.
-Мне пришлось побегать, что отыскать вас, детектив Карл Никс. – Адден, решил, не медля перейти к сути. Было видно, что мужчина не удивлен его визитом, и возможно, даже знал его.
-Детектив Адден Вэйк, не скажу что рад нашей встрече, – выплюнув слова, Карл обернул свой взор к газете. «Серия самоубийств или явление нового серийного убийцы» – гласил заголовок, на обороте потрепанной газеты.
-Вы неплохо заметаете следы – я поражен.
-Я поражен вашей настойчивостью, детектив. Пришлось сменить пять адресов – вы сильно изменили мои планы, но поверьте, если бы я не решил, что пришло время раскрыть карты вы бы так и не нашли меня, – самодовольный тон Карла эхом отразился в тишине.
-И что заставил вас передумать?
-Она, - он устало откинул газету у кассы, и Адден заметил фото Эрики на первой полосе. Она все так же была хрупкой и миловидной, но в ее взгляде сквозила уверенность. – О да, этот взгляд – ее взгляд. Я смог бы узнать его из тысячи других смазливых крошек. Она все так же молода, как и в те времена. – Карл устало вздохнул и, достав из-за пояса револьвер, положил его на газету.
Я бы мог уже задержать старого детектива за хранения оружия, но что-то говорило мне, что от того скрывается Карл оружие не поможет. Повисла тишина, обрываемая лишь ветром, что трепал железные ставни заправки.
-Откуда вы знаете мою напарницу? – недолго думая я решил спросить напрямую о том, что меня волновало.
-Я надеялся, что вы уже все сами осознали детектив, – последнее слово Карл выплюнул с выражением превосходства на его не молодом лице, после чего глубоко вздохнул, – жаль, что вы так недальновидны. Я расскажу вам небольшую сказку, детектив, – умолкнув Карл, указал на стул за кассой. С тяжкими мыслями о том, что вероятно старик свихнулся я сел на предложенное место.
-Когда-то давно в прогнившим, от облака чумы Париже жила богатая семья ювелиров. Но с приходом болезни они потеряли все свое состояние. У старого ювелира была дочь – Филиция. – старый детектив умолк наблюдая за эмоциями, что пропитали мою душу. Я же старался не показывать вида, что мне знакомо это имя, – не молодая мачеха решила спасти положение семьи и заключила брак между Филицией и богатим в то время мужчиной. Но если вы детектив, полагаете, что история закончится счастливым браком, я вас огорчу. Девочка узнала тайну своей мачехи – жестокую тайну. Говорят, что узнав эту тайну, она выбрала тьму и осталась в истории, как самая изобретательная женщина, убившая всех, кто встал на ее пути к богатству.
-Не понимаю, какое отношение имеет женщина, жившая в 1720 году к моей напарнице, – от моих слов глаза старого детектива хитро сощурились явно в поиске признаков того что мне не стоит доверять, – я продолжал неотрывно смотреть на револьвер под его морщинистой рукой. Этот немолодой мужчина явно был уверен в себе и своих пусть и угасших силах,- эта девочка уже не твоя напарница. Сколько, по-твоему, ей лет? – сказать, что этот вопрос озадачил меня, значит, ничего не сказать.
-Двадцать пять, – от моего ответа на лице Карла расплылась ехидная ухмылка.
-Пожалуй, ты прав она так же молода, как и прежде, но поверь равно тридцать лет назад ей было так же двадцать пять и она была моей напарницей, – от такого факта я непроизвольно открыл было рот что-то возразить, но Карл самодовольно взглянул на меня и от того мое желание знать что-то еще угасло. Кажется, старик явно свихнулся либо его очень забавляла ситуация.
-Вы спятили! Это могла быть ее мать или просто похожая на нее женщина. Да и как вообще она смогла работать в том же участке, что и с вами, если она не стареет – кто-то бы да узнал ее.
-Как много людей уволилось из вашего участка после прихода этой смазливой девчонки? – я с ужасом осознал, что он был прав.
Эти слова всколыхнули обрывки моей памяти, а за тем пришло осознание, что после ее прихода все сотрудники старше сорока просто испарились. Кто-то ушел по собственному желанию, кто-то на пенсию, а кто-то и вообще пропал. Раньше меня бы не удивил этот факт – многие уходят из нашего отдела раньше времени, но сейчас все было иначе. Сейчас я готов поверить во все!
-То есть вы хотите, чтобы я поверил в это бред! – в этот момент мои нервы, вмести с хваленой логикой, полетели к чертям. Словно в подтверждение моим словам за спиной зазвенел колокольчик. Этот тихий звук напомнил мне те старые легенды о Кровавой Мэри, что похоронили заживо. Говорят, ее появление сопутствует именно звон колокольчика, что истошно разливался по кладбищу, когда она пыталась выбраться из своей могилы.
Когда я обернулся, передо мной стояла Эрика. О, видит Бог, но именно сегодня она так была похожа на ту самую Кровавую Мэри.
Алое платье обтягивало ее изящную фигуру, а за спиной как верный пес стоял Макс. От неожиданного выстрела за моей спиной я вздрогнул лишь на миг, ощущая, как пуля пролетела у мочки моего уха, и впилась в алый шелк ее платья. На дорогой ткани расплылось идентичного цвета пятно, но лицо Эрики по-прежнему застыло в ухмылке. За моей спиной тяжело переводя дыхание, старый детектив, словно это зрелище было для него чем-то обыденным, не значительным. Я же застыл в немом шоке, не в силах проронить и слова. Повисла тишина, обрываемая, лишь прерывистым дыханием двух детективов узревших то чего не следует знать.
-Рада тебя видеть, Карл, – с убийственной улыбкой прошептала Эрика.
Я застыл в немом шоке от одного того факта, что та кому я хотел верить предала меня. С другой стороны я давно уже понял, кем на самом деле была Эрика, но не хотел принять в этот факт. Я боялся признаться самому себе, что все это время человек убивший сотни девушек за столь долгое время был юной и наивной Эрикой, которая работая рядом со мной, не могла даже за себя постоять. Я был растерян и подавлен этим поворотом событий, но следуя долгу, я обязан был ее арестовать. Во мне бушевало два пламени, что боролись друг с другом – с одной стороны честь и долг, а с другой привязанность почти любовь к девушке, которую как оказалось, я не знал.
-Адден, какой приятный сюрприз! – в ее голосе читались не знакомые мне ранее нотки ехидства и восторга – такой Эрики я не знал. С тоской я осознал, что это уже не та к кому я привязался за эти годы – это была незнакомка в алом платье.
-Эрика, дай мне хоть одну причину не арестовать тебя, прошу, – ответом мне последовала улыбка-оскал. Стоявший все это время за спиной моей напарницы Макс вышел вперед. Откинув полы своего плаща, он прошептал какие-то слова на французском.
-Адден! – последнее, что я услышал – был крик старого Карла. Он словно помолодев на десяток лет, перепрыгнул прилавок кассы, оказался рядом со мной. После этого я видел лишь его тело, упавшее к моим ногам после глухого выстрела и алое пятно, расплывшееся под ним. Рефлекторно достав револьвер, я стоял, продолжая целиться в Макса и не понимая, что произошло.
-Зачем? – мои слова звучали как шепот мертвеца. Думаю, выглядел я соответствующе, если не хуже.
Осознание все же накрыло меня волной, и я упал на колени рядом с телом старого детектива, стараясь хоть чем-то ему помочь. Но было слишком поздно – пуля попала ему прямо в легкое. Задыхаясь от собственной крови, он шептал что-то на не понятном мне языке. Все что я мог это лишь наблюдать за тем, как гаснет жизнь в его глазах. Последнее дыхание хрипом вырвалось из переполненных кровью легких старого детектива. Я сильнее сжал револьвер и, не целясь, выстрелил в Эрику. К моему удивлению пуля остановилась прямо перед ее лицом. Стоило ей взмахнуть рукой как пуля, цокнув, упала на стойку кассы. Я застыл в немом смятении.
Я не знал, что мне делать дальше. Я мог бы попытаться убить Макса или Эрику еще раз, но на затворках разума я понимал, что это бесполезно. Передо мной стояли уже не судмедэксперт и детектив, а нечто более темное и могущественное чем я мог даже вообразить. Имя этому могуществу было – Филиция Беатриче.
Дуло пистолета в руках Макса прижатое к моему виску обжигало своим холодом. В тот момент я смерился, что не смогу найти выхода из ситуации – я не знал, как бороться с тем, что не поддаётся логике. Где-то во вселенной нечто, не ведомое мне, дало трещину подобно тому, как мой мир раскололся на «до» и «после».
Перед моими глазами возник детектив Карл Никс. Он был словно живой, но разумом я понимал, что это не человек из плоти и крови. Из его рта сочилась кровь, и каждое слово, что он пытался мне сказать, вырывалось хрипом из его легких. В тот момент в моем разуме что-то с хрустом надломилось – возможно, это была моя «хваленая» логика детектива. Я отчаянно пожелал услышать его последние слова – понять, как он смог смериться с существованием чего-то потустороннего, не поддающего логическому объяснению.
- Я гоним миром наполненным болью и отчаянием. Я ошибка Бога его веления и его творения, - эти слова вырвались из моих уст, прежде чем я смог понять их смысл, словно кто-то направлял меня.
-Адден, - с улыбкой произнес Карл.
-Вы живы? – я не мог понять, что именно сейчас происходит и отчаянно хотел надеяться, что смерть старого детектива была лишь бредом моего уставшего разума. Но рана, в его груди продолжавшая сочиться кровью говорила об обратном.
-Ты знаешь ответ на этот вопрос лучше меня, не так ли? – после этих слов старый детектив устало улыбнулся. Я осмотрелся, вспоминая о Максе и неминуемой смерти, что он предвещал для меня. Но моему удивлению не было придела, когда я увидел, что все вокруг замерло. Словно в «замедленной сьемке», пытаясь продолжить движение Макс нажимал на курок. Эрика бездушно смотрела мимо меня - на ее лице читался восторг.
-Почему я вижу вас?
-Пути мироздания неизведанное болото, сынок, - от его обращения в груди что-то защемило. Я хотел спасти его от смерти, но было уже поздно, - не стоит сожалеть об упущенном, Адден, - словно внемля моим мыслям, продолжил Карл.
-Я вижу ваш призрак?
-Ты близок к истине, детектив. Ты видишь сгусток тех эмоций, что остались от меня. Теперь твой дар – видеть не упокоенные, жаждущие мести души и эмоции, что остались от них.
-Но я не понимаю! Как я мог обрести дар, если я обычный человек? – мой голос сорвался на крик, а после охрип от отчаянья.
-Если мироздание решило дать тебе дар, значит, кому-то в этом мире ты нужен. Помни, ты уже не просто человек.
-Кто я тогда? – я старался понять хоть слово из того, что сказал Карл, но голова словно налилась свинцом.
-Ты тот, кто еще не умер, но уже и не живет. Взгляни сам, - с этими словами он указал на Макса. Я осмотрелся и осознал, что я сам лежу на холодном кафеле заправки на окраине города, что я долгие годы оберегал от преступников, убитый самых ужасным преступником из всех. Это было настолько иронично, что мои губы тронула печальная улыбка.
-Так вот что надломилось в мироздании, - я понимал, что всему есть цена. Так вот моя цена за дар – жизнь.
-О нет, Адден, ты не умер. Сейчас ты между жизнью и смертью. Пришло время выбирать – либо ты уйдешь в забвение либо найдешь способ уничтожить эту чокнутую парочку древних призраков.
- Я знал, что выбрать уже в тот момент, когда увидел тело первой ее жертвы. Карл, что мне делать? – в ответ старый детектив улыбнулся.
-Жди, Адден – время тебе благоволит. Если ты до сих пор не умер от пули в голове, то кто-то явно ждет твоего возвращения. Вселенная умна, уж поверь мне. Если тот, кто ждет тебя смог удержать твою душу, то ты единственный кто спасет этого человека. Помни, ты вернулся не за местью,- после слов Карла Эрика и Макс не проверяя мое тело ушли.
Прошла неизмеримая по ощущениям вечность в этом холодном мире духов, когда в помещение ворвался Алеск. Он подбежал к моему телу и, проверив пульс облегченно вздохнул. Дальше была лишь суматоха – скорая, рентген, операция, множество докторов и белая вспышка. Так я очнулся. Я долго приходил в себя.
-Как меня зовут? – это были мои первые слова после долгого забвения в мире духов.
***
1722 год. Париж
Это было время затишья после долгой бури. Финансовый криз измотал народ Франции. Не смотря на появлении системы Джона Ло, изменившей плачевное состояние Франции в лучшую сторону многие продолжали жить в нищете. В то время браки по расчету спасали многих – красота в обмен на положение в обществе и гарантию не умереть от голода.
Вспоминая начало своего брака, Филиция содрогались от осознания, что она была лишь товаром в гонке на выживание своей семьи. Прошло два года, но девушка никак не могла свыкнуться с мыслью, что все, что она могла сейчас это ждать смерти собственного мужа.
Филиция не могла сказать, что Арнольд Фирс был ужасным человеком – напротив он был человеком чести. Она была сыта и могла позволить себе многое из атрибутов жизни. Но все чего желала Филиция, была свобода, которую ей обещал отец, отправляясь в очередное торговое плаванье. Ее жизнь была похожа на заточение в уютной клетке, где есть все, что можно пожелать. Именно поэтому Филиция хотела свободы – ее не интересовали блага мира.
Если б она могла что-то решать то продолжала бы жить в отцовском доме с минимальным количеством прислуги, а возможно и вовсе бы уехала. Но девушка была в ответе не только за свою жизнь – она отвечала за жизнь мачехи, которая вырастила ее и заботилась о ней, пока отец был болен и после его смерти тоже.
Филиция понимала, что Мария могла ее бросить в любой момент и даже не заботиться об отце. Но она предпочла остаться с больным чумой мужчиной, нежели искать выгодную партию пока ее красота еще не увяла. Так думала Филиция до того как была заключена помолвка. Она с содроганием вспомнила подслушанный два года назад разговор Марии с врачом. Тогда она была в отчаянии, но изменить что-либо было не в ее силах.
Ее мачеха – Мария Бартинели имела неприкосновенную репутацию страдающей вдовы. Все, безусловно, верили, что она, выйдя в юном возрасте за богатого, но не молодого владельца лавки тканей желала помочь своей семье. Мария была из обычной семьи среднего класса – отец священник. Тогда церковь была на грани разорения, но Марии посчастливилось привлечь своей красотой богатого торговца. Она спасла от голода свою семью, а после даже убедить все общество в том, что ее «чистое сердце» смогло полюбить пожилого торговца.
После его смерти все сочувствовали ей – никто даже не пытался обвинить малышку Марию в смерти мужа. Она отлично играла роль вдовы долгие пять лет, а после встретила отца Филиции. Даже маленькая Филиция Бартинеле верила в чистоту ее чувств и намерений – одинокая женщина нашла такого же убитого горем мужчину.
Все детство Филиции они жили в достатке. Еще тогда она заметила любовь «матушки» к роскоши. Отец девушки никогда не отказывал Марии в дорогих шелках или драгоценностях. По этой причине ее отец открыл ювелирную лавку, которая привела его к болезни. Торговля заставляла его странствовать в период бедности – так он заразился чумой.
Многих вещей Филиция тогда не понимала, так как была убита горем от неминуемого предвестия смерти отца. Но в тот злополучный вечер она поняла, что не все так прекрасно в ее семье как думает общество. Даже спустя два года девушка отчетливо помнила, как капли яда подали в чайник на подносе, который после Мария отнесла в комнату ее отца.
Филиция не знала куда идти и как поступить, поэтому смерилась и ждала когда «опечаленная матушка» придёт в ее комнату. Долго ждать она себя не заставила, зайдя в комнату девушки на следующее утро с печальным выражением лица. Филиция старалась найти в выражении ее лица хоть каплю вины, но ее поиски были тщетны. Спустя пару дней после смерти своего отца, Филиция вступила в брак ради денег для «матушки».
Два года она ждала, что кто-то догадается о случившемся – надеялась, что Мария вступит в брак и это вызовет подозрение. Но она предпочла получить желаемое через брак падчерицы. Она была куда умнее, чем девушка предполагала.
Сейчас Флиция стояла на пороге желаемого – мести. Ее рука сжимала любовно приготовленный яд, поджидая удобного момента, чтобы подлить его в чай Марии. Девушка с упоением вспомнила, как потратила эти два года на изучение трав и ядов. Играть роль примерной супруги оказалось не так сложно – она начинала понимать, как Мария смогла убить двух своих мужей.
Конечно, ее разум играл в ином ключе – Филиция создала яд имитирующий лихорадку. Ей было достаточно подстроить падение Марии в реку и подлить ей этот яд в чай. Все были уверенны, что мачеха заболела от падения в холодные воды Сены.
Сейчас девушка заботливо несла «матушке» травяной чай, чтобы «проститься» с ней в последний раз. В комнате ее встретила женщина от былой красоты, которой не осталось и следа. Пот балдахином из плотной ткани и в шелках Мария по-прежнему чувствовала себя фавориткой короля, коей хотела стать когда-то. В этот последний миг Филиция видела ее измученное лицо полное печали, словно Мария знала и понимала замысел падчерицы.
-Филиция ты сегодня рано, - хрип ее голоса оборвал тишину.
-Да матушка я решила, что пришло время чая.
-Вот как... - задумчиво прошептала Мария. Поправив складки шелковой накидки, она села, облокотившись на подушки. Филиция поставила поднос ей на колени, и подобно хищнику села рядом ожидая, когда мачеха сделает последний «глоток жизни», - Филиция, ты так повзрослела – когда-то я была такой же, как и ты.
-Пожалуй, у нас есть минутка услышать вашу историю, матушка, - удивление на лице Марии указывало, что она не ожидала такого ответа. Легкая улыбка тронула ее лицо, а после, сделав глоток «травяного» чая ее взгляд устремился в воспоминания.
-Тебе повезло Филиция – твое девство прошло не в нужде. Когда я впервые увидела тебя, то вспомнила себя саму много лет назад. Я была так же прекрасна, как и ты, но между нами была пропасть под названием бедность. Я жила в не богатой семье и видела изнанку Парижа – как иначе могла жить дочь священника, если не в бедности. Я всегда завидовала тем дамам в дорогих шелках и атласе, что приходили к нам покаяться в своих грехах, - ее горький вздох, а следом глоток чая дали понять, что она ждет от Филиции слов если не утешения, то хотя бы понимания. На мгновение девушка увидела перед собой не ту Марию, отравившую ее отца, а маленькую девочку из собора мечтавшею о лучшей жизни.
-Сейчас все это в прошлом – ваши мечты реальны, - в ответ Мария усмехнулась.
-Бесспорно, я теперь живу не в нужде, но я потеряла мужа и не одного, - эти слова ударили в сердце Филиции острым ножом. Понимая, что яд уже начал действовать она решила, что пришло время снять маски в этом спектакле. Но смех Марии вновь разорвал тишину, переходя в истерический хохот, - Ты так наивна малышка Филиция, - ее слова застали девушку врасплох, и она застыла словно лань, учуявшая опасного хищника.
-Я считала, что мы похожи и сейчас это заметно как никогда раньше. Ты думала я не пойму что в твоем чае яд? Я знала, что в тебе есть тот же огонь что и во мне. Ты поступила именно так как, и я желала – с тебя получилась достойная преемница. Но ты многого еще не знаешь, Филиция, - с этими словами Мария встала из своего ложа, словно ни капли не была больна. Морщины на ее лице разгладились, словно старая кожа обрела новую жизнь. Перед Филицией стояла уже не ее «матушка» в возрасте, а девушка лет двадцати красоте которой позавидовала бы любая придворная дама. Филиция застыла, боясь пошевелиться.
-Ведьма, - все, что она смогла прошептать пересохшими губами. В ответ Мария широко улыбнулась.
-Бесспорно, ты права Филиция. Отец священник отличное прикрытие для изучения темных сил. Никто даже не подозревал, что в нашем соборе кроиться столько знаний. Мой отец непросто священник – он охранял тайные знания по поручению Ватикана. Бедность его не пугала, как и мою мать. Они были отличной семьей, но с их стороны было глупо не воспользоваться силой, что им подарила судьба.
-Я не понимаю, зачем ты зашла так далеко ради богатства, - на ее слова Мария лишь рассмеялась, словно она была глупым ребенком.
-Я хотела не только уйти из нищеты, мне нужно было нечто большее – власть. Знаешь, мне бы поначалу мне было даже жаль тебя. У нас есть много общего, но ты поступила не по плану – решила отравить заботливую матушку вместо не любимого мужа. Твои познания в ядах действительно уникальны, мне даже жаль тебя убивать, - от ее слов по телу девушки прошел холодок, и она поняла, что пришло время – бежать. Неважно куда, главное подальше от этой сумасшедшей женщины.
Она бежала по коридору, не оглядываясь, все больше отдаляясь от покоев той, кого называла матерью в благодарность за заботу. Внезапно на пути появился Арнольд – ее муж. Впервые в жизни Филиция была так рада его появлению. Она схватила его за плечи, цепляясь за него как спасательный круг в этом безумии.
-Что случилось Филиция? – на мгновение его голос успокоил дрожащую Филицию.
-Мария, она... Я не понимаю... - запинаясь, она пыталась ему объяснить причину своей паники, но в одно мгновение умолкла. Что-то в его взгляде дало понять Филиции, что она была куда глупее, чем могла себе представить.
-Тебе некуда бежать Филиция, - голос Марии за спиной заставил девушку вздрогнуть, - Арнольд, ты вовремя. Я как раз рассказывала малышке Филиции о моей нелегкой судьбе, - манера ее речи дала Филиции понять что они были знакомы еще задолго до того как Мария переступила порог отцовского дома. Она машинально отпустила плечи того кого называла мужем.
-Значит, все было продуманно, - с досадой признала свое поражение Филиция. Она хотела отомстить, но была лишь марионеткой в руках жестокой женщины. Эти долгие два года Филицию мучала совесть, что она желала смерти мужу, но как оказалось, ее желание было не беспочвенным. Медленно словно пантера Мария подошла к Арнольду и по-хозяйски обвила руками его шею. В тот момент девушка поняла, что все, что осталось в ней это жажда мести.
К счастью Филицию Бартинели увлекала не только тема ядов за эти два года. Машинально она потянулась к кинжалу, что скрывала каждый день в складках платья – благо дорогие наряды позволяли эту уловку. Одно движение и кинжал вонзился в спину Марии, но ничего не произошло. Девушка отпустила рукоять, не понимая, что делать дальше.
-У малышки выросли коготки, любопытно, - после слов Марии, Арнольд достал из ее тела кинжал, не проронив и капли крови.
В жизни любого человека наступает такой момент, когда он сталкивается с тем, что не способен одолеть. Сейчас юная Филиция находилась именно в такой ситуации – все, что она считала своим оружием, было бесполезно против могущества этой женщины.
-Почему, Арнольд? – это было единственное, что девушка до сих пор не понимала. Филиция смогла понять причины Марии прильнуть к темным силам ради удовлетворения своих амбиций – в какой-то степени ей было даже жаль мачеху, но как бы она не желал, Филиция смогла понять Арнольда.
-Он не ответит тебе – он лишь марионетка. Его задача была умереть от твоего яда, удовлетворив твой огонь мести, но ты предпочла убить меня. Я не понимаю за что Филиция? – его голос казался наивно не понимающим, но в глазах читалась сталь холодного расчета.
-Я все знаю, Мария. Не строй из себя наивную добродетель – тебе не идет, - ее лицо исказила гримаса гнева.
-Как ты узнала?
-Тебе следовало быть более скрытной, когда ты подливала яд моему отцу. Ах, как я могла забыть! Твой чудный доктор оказался куда сговорчивее, чем я могла подумать, - ее ухмылка вызвала на лице Марии, не скрываемую ярость.
-Жаль, что наши пути расходиться Филиция, - с этими словами Мария выхватила кинжал из рук Арнольда. Филиция не успела ничего понять – только невыносимо острая боль пронзила ее тело, - Ты стала слишком опасной игрушкой малышка Филиция. Я бы могла сделать тебя своей преемницей, но все пошло не по плану, - после ее слов девушка поняла, что она проиграла в этой борьбе. Собрав остатки сил, Филиция продолжила двигаться к выходу из особняка, но было слишком поздно.
Она устало облокотилась об стену, смотря на свое отражение в зеркале: растрепанная прическа и залитое кровью атласное платье – прекрасный вид для дороги в никуда. Филиция с нескрываемой тоской улыбнулась своим мыслям. В конечном итоге, что она могла против женщины, имевшей в арсенале не только яд и кинжал, но и магию – ее итог был предрешен.
Отражение в зеркале медленно начало меняться - теперь на месте истекающей кровью Филиции стояла Мария. Ее рана была прежней, как и одежда, но лицо изменилось. В немом исступлении девушка стояла, не веря своим глазам – ее лицо изменилось за пару мгновений. Мария приблизилась к Филиции, демонстрируя свой новый облик – точная копия падчерицы.
-Пожалуй, теперь ты исполнила свой долг, малышка Филиция или правильнее сказать Мария – моя матушка, - с этими словами Мария в облике Филиции приблизилась к падчерице и коснулась ее раны. За один вздох умирающей Филиции ее рана исчезла, словно ее и не было. Но на смену острой боли от кинжала пришел дурман от усталости. Не в силах бороться девушка осела на пол и зарыла глаза. Последним воспоминанием Филиции стало то, как мачеха, принявшая ее облик, подносит к ее губам тот самый чай, что ранее девушка «любовно» приготовила для мачехи.
-Спи дитя вечным сном, - прошептала Мария, стоя у тела Филиции.
***
Реальность. Июнь. 2027 год.
-Когда мир духов коснется тебя что произойдет?
-Я замерзну во льдах.
Неизмеримо долго я лежал и смотрел на белый потолок, а после на капли что стекали по трубке капельницы на моей руке. Я видел сочувственные взгляды медсестер и пустоту в глазах врача. Мир казался чем-то чужим и незнакомым, но постепенно я вспоминал назначение каждого предмета. Врачи не понимали, как я смог выжить – для них я феноменальное чудо в науке. Для себя самого я был буквально никем.
Я отчетливо помнил тот день, когда впервые открыл глаза. Передо мной стоял мужчина в белом халате. Его волосы уже тронула седина. Я хотел ему что-то сказать, но не мог – казалось, силы иссякли, а тело налилось свинцом.
-Не утруждайтесь – вам прописан покой. Пуля осталась в вашем мозге, что уже удивительно. Увы, мы не сможем ее извлечь без риска для вашей жизни. То, что вы живы – это чудо. Как вы себя чувствуете? – я не знал, что сказать на его вопрос. Мой разум разрывался от каждого слова. Ужасно болел мой разум, озаряясь вспышками воспоминаний о том, что это за слово и как его понимать, словно я слушал ускоренную запись переводчика.
-Кто я? – единственное, что волновало меня в тот момент. Глаза доктора не выражали ровным счетом ничего.
-Это нормальное явление господин Адден Вейк. – когда я услышал свое имя, последовал звон в ушах. Я инстинктивно закрыл их, стараясь избавиться от этого назойливого звука – все было тщетно. Мой голос сорвался на крик. Я не видел, как доктор позвал медсестру и как мне вкололи снотворное. Но я отлично помню ощущение умиротворение последовавшее после того как почувствовал укол и холод пришедший с медикаментом после того как он разлился по моим венам.
Так я проспал долгие три дня – об этом я узнал от медсестер. Я долго приходил в себя – каждое пробуждение сопровождалось этим гулом нестерпимо режущим мне слух. Казалось каждое новое слово, услышанное мной, причиняло боль моему разуму. Вскоре я привык к этой боли. Я не мог вспомнить, что такого я сделал в жизни, но решил что это мое наказание.
В один очень солнечный день мне принесли зеркало. Сначала я долго слушал предостережения от доктора о том, каким это будет трудным испытанием для меня – увидеть самого себя впервые в жизни. Но мое отражение не вызвало никаких эмоций – я смерился.
Так продолжалось до тех пор, пока у дверей моей палаты не появился мужчина лет тридцати с копной светлых волос. Он представился как Алекс Арчрон. От этого мужчины я узнал, что я был выдающимся детективом и получил ранение при задержании преступника. Но я не мог вспомнить ничего – в моем разуме царила полная пустота.
Сегодня я продолжал с болью в висках читать книгу, вспоминая по новому слову на каждой странице. Я уже не удивлялся тому, как новые знания возникали в разуме, словно я помнил их всю жизнь. Почти бесшумно в палату вошел Алекс. За этот долгий месяц моего лечебного заточения он навещал меня почти каждый день. В прошлом мы небыли друзьями, но в настоящем что-то изменилось. Я знал, что обязан ему жизнью и это добавляло в мое отношение к нему положительные нотки.
-Утро Адден, - он был в хорошем расположении духа, впрочем, как и всегда.
-Доброе утро Алекс, - машинально ответил я, откладывая книгу.
-Я был только что у доктора. Сегодня ты официально свободен – тебя выписывают из этой тюрьмы, - с этими словами он поставил на столик у кровати картонную коробку. Я в недоумении посмотрел на него.
-Что это?
-Кое-что из твоего прошлого, - заговорщически произнес Алекс. Я в недоумении встал и потянулся за коробкой. В ней оказалась одежда и кобура с револьвером. Стоило мне коснуться оружия, как в голове вспыхнул образ Карла. Я вспомнил наш долгий разговор на придорожной заправке.
-Что-то не так? Ты что-то вспомнил, Адден? Ты побледнел, - лицо Алекса выражало сочувствие. Я знал, что он искренен – скорее даже ощущал. С того момента как я открыл глаза я ощущал мир более остро чем остальные – слышал то чего не слышат другие и ощущал эмоции людей лучше остальных. Парой мне казалось, что я схожу с ума – что пуля в моей голове разъедает мой разум.
Но сейчас я понимаю, что в день своей «смерти» я увидел то, что изменило меня навсегда. Я не был уверен в том, что мыслил здраво после такого ранения – более того я не должен был выжить по законам природы. Но видимо мироздание решило изменить своим законам – я был исключением из правил либо ошибкой. Я бы предпочел первый вариант.
-Я кое-что вспомнил, Алекс, - без тени лукавства произнес я.
-Что именно, Адден? – в его голосе был не скрываемый интерес – он хотел знать, кто был тем самый убийцей, которого я смог поймать и позже упустить. Я сам задавался этим вопросом, но осколки памяти не хотели собираться воедино.
-Я вспомнил Карла Никса – старого детектива. Кажется, он знал убийцу, причем очень хорошо. Я помню, как кто-то зашел на заправку, и лицо Карла очень изменилось в тот момент.
-Ты не вспомнил, кто именно это был?
-Нет, но я отлично помню как он его убил, - после этих слов я ощутил гнев и утрату впервые с того момента как забыл даже значение слова «чувства». Алекс не стал развивать тему, видимо понимая, как мне с трудом даются воспоминания. Он видел все мои муки за время, пока я вспоминал мир по слову, словно собирая осколки разбитого хрусталя.
В безмолвной тишине Алекс вышел, давая мне возможность побыть наедине с «воспоминаниями» что лежали в неприметной картонной коробке. В этом маленьком «туннеле» в прошлое лежали мои вещи: кожаная куртка, джинсы, серая майка, телефон с явно разряженной батареей и револьвер что я достал ранее. Я не медля ни секунды, переоделся из больничной одежды в ту одежду, что была на мне в тот роковой день. Каждое касание ткани к телу вызывало нестерпимую боль в голове, но к счастью я уже привык к этой боли.
Вспышками, вырываемыми из тумана, я вспомнил, как расследовал дела о самоубийствах девушек, как Макс рассказывал мне о результатах вскрытия. Тогда я был в тупике и не мог найти убийцу - сейчас я не мог понять, как мне тогда удалось выйти на него. Из тех воспоминаний, что пришли я, помню лишь то, что шансов на успех было крайне мало, если они вообще были.
Нестерпимо больно было вспоминать прошлое. Но, даже не помня всего, я чувствовал, что был в этом расследовании не один. Казалось, был кто-то еще рядом со мной все это время – чье имя и лицо память упорно таила в своих недрах.
Я вышел из палаты. Гул голосов усилился, что было очень странно даже для такой большой больницы. Я осмотрелся и к своему удивлению обнаружил, что людей в коридоре предельно мало. Застыв в непонимании, я молчал, вслушиваясь в голоса, пока Алекс не обратил на меня внимание.
-Адден, ты собрался. Пойдем, нас ждут, - я не задумывался о смысле его слов лишь пошел, следом заметив, что коллега развернулся и пошел в сторону лестницы, - Я не хотел тебе говорить, но кое-что произошло...
-Что случилось? – в движениях Алекса читалась тревога и неуверенность, словно он не знал говорить мне об этом происшествии или нет.
-Я знаю, ты не все помнишь и это не удивительно с твоей то травмой. Но у тебя была напарница, - он умолк явно ожидая моей реакции либо очередного приступа той боли, когда я кричал, стараясь заглушить боль в моем разуме от воспоминаний.
-Я не помню ее. Расскажи о ней, - это была просьба из любопытства. Я не мог вспомнить свою напарницу, лишь чувствовал, что я работал не один.
-Она была не очень-то похожа на детектива: хрупкая, без особого чутья. Все часто удивлялись, как ее вообще взяли в отдел – это была вершина странности. Многие поговаривали об ее родстве с начальником. Но никто не знал наверняка. Она работала с тобой над всеми делами, но после твоего происшествия ее никто не видел. Мы пытались выяснить, была ли она с тобой в тот день, но безуспешно. Вначале я не хотел тебе говорить пока ты не начнешь вспоминать. Но сейчас уже нет смысла молчать – ты начал вспоминать тот день, - с этими словами он умолк наблюдая за моей реакцией.
Я стоял в немом оцепенении, ожидая, когда стихнут голоса. Но с каждой минутой они становились только сильнее, и эта нестерпимая боль резала виски, словно лезвие ножа. Внезапно в разуме всплыли слова Карла: «Ты тот, кто еще не умер, но уже и не живет».
-Открой свой взор Проводник! – громом прозвучали слова голоса настолько полные холода, что казалось, звучат они из мира мертвых. Я не обращал внимание на встревоженный взгляд Алекса – мое внимание было обращено на тень в конце коридора. Из бесформенного блика тьмы она преобразилась в мужской силуэт в черном плаще. Уверенным шагом я приблизился к неизвестному. Я не был уверен человек ли это, но одно я знал точно – эти голоса, мучившие меня столь долго, исходили от него.
-Проводник, пришло время увидеть пограничье мира, - с этими словами мужчина поднял руку из складок своего плаща.
Я тщетно пытался рассмотреть его лицо под тенью капюшона, а после обратил внимание на протянутую ко мне руку. На обтянутой бледной кожей костлявой руке лежал прозрачный шар. Без тени сомнения я коснулся рукой его гладкой поверхности. С этим касанием в нем отразилось все то, что я так безуспешно пытался вспомнить о моей напарнице.
В тот момент я понял одно – мне нет места в деле детектива. С этого момента я Проводник, чтобы это не значило.
***
Замирье. Ноябрь 2034.
Адден Вэйк.
-Слова ненависти слетели с твоих уст...
-Сотни раз их готов я повторить, мести внемля за любовь.
Произнеся в гневе слова о намерении убить Филицию, я сам не понимал, как должен это сделать. В разуме по-прежнему стояла картина того как Авелина исчезла из этого мира, словно ее и не существовало вовсе. Прокручивая этот образ, я в гневе схватил нож, которым ранее была убита Авелина. Я знал, что это бесполезная попытка против той, что сильнее меня. Но гнев настолько застлал мне глаза, что я не помыслил даже на миг промедлить – я жаждал мести.
Один взмахом я вонзил нож по самую рукоять в тело господина Лэя, где таилась душа Филиции. Только когда первая капля крови окрасила мраморную кладку помещения я понял, какую ошибку совершил – тело, в котором была Филиция не принадлежало ей. Мне стоило лишь моргнуть, и я понял, что на месте одержимого владельца отеля стоял Макс, и его тело сейчас истекало кровью от моего удара. Как он успел загородить собой Филицию, я не понимал вместе с тем, как и мое зрение не заметило подвоха в смертельном ударе.
-Макс, я не понимаю, зачем ты последовал за той, что убила сотни людей? – мой голос дрогнул на последнем слове. Я не понимал причин предательства судмедэксперта, но в глубине души искал причины его оправдать. Я постарался сосредоточиться и вспомнить хоть что-то о том, как он встал на сторону Филиции, но безуспешно.
-Не понимаю, с чего ты решил, что я на ее стороне, Адден, - с этими словами Макс вынул нож из тела, словно это был назойливый предмет, мешающий ему свободно двигаться. Казалось, он не чувствовал боли – настолько его движения были обыденными. Я же застыл в немом удивлении, не понимая, что говорить или предпринять.
Я многое видел в мире духов, но чтобы человек так спокойно вынимал нож из живота с безразличием на лице – это казалось безумной картинкой из какого-то фильма. Знакомая боль пронзила мой разум, и я вспомнил то, что так давно забыл.
-Я помню. Ты ведь был тем, кто убил Карла и меня тоже. Ты помогал ей пока она наслаждалась убийствами в теле Эрики. Ты направлял меня на нужный для одержимого призрака путь! – но Макс никак не отреагировал на мои слова. Он лишь поморщился от моего возгласа, и подошел ко мне, протягивая руку из складок своего плаща. В этот момент в моем разуме промелькнуло воспоминание из прошлого, когда я впервые увидел призрака в больнице, где был долгое время после ранения.
-Ты был тем духом, который направил меня на этот путь? – легкая улыбка удивления тронула его лицо.
-Не думал я, что тебе удастся вспомнить, мой дорогой детектив, - с этими словами нож в его луке поднялся в воздух, словно невесомое перышко и со скоростью пули пронзил тело господина Лэя. Я лишь успел невразумительно прокричать слово «нет», но к моему облегчению нож прошел сквозь владельца отеля, словно призрачная дымка. Вместе с тем как стрелой нож прошел сквозь тело господина Лэя, за его спиной словно вырванная из его тела возникла Филлиция.
-Кто ты? – не отрывая взора от призрака, я обратился к Максу. В ответ я лишь заметил его ухмылку не более.
-Довольно играть! Ты ведь не Филиция к чему это притворство? – с досадой казалось, заметил Макс. В ответ призрак лишь обреченно вздохнул. К своему удивлению я заметил, что облик Филиции был вовсе не таким, как ее изображали на портретах в книгах. На месте предполагаемо белокурой девушки стояла женщина с черными как воронье крыло волосами. Ее глаза были полны гнева, а от раны оставленной ножом сочилась кровь.
-За что? Ты ведь обещал мне помочь! – отчаяние в ее голосе казалось неуместным с учетом власти, что она излучала.
-Я ничего тебе не обещал, Мария – твоя миссия заключалась лишь в том, чтобы быть шестерёнкой в судьбе двух людей.
-Ты обещал мне власть и молодость! С той горничной по имени Арья, ты также поступил? – эти слова он выплюнула в гневе и рывком достала нож из своего тела, - я покажу тебе, как опасно лгать духу ведьмы.
После ярусных слов Мария, было, двинулась в сторону Макса, но застыла на месте, глупо дергая ногами, словно ее приклеили к месту.
-Не тебе угрожать мне ведьма. Твое время закончилось – твоя миссия выполнена. Ты больше не нужна в моей книге, - от последней фразы я застыл в немом удивлении. Все это время я думал, что я лишь плод воображения Авелин, но как оказалось, она тоже была не настоящей. Лишь частью воображения?
-Как это понимать, Макс? Кто ты? – слова комом застревали в горле, не давая здраво понимать происходящее. Казалось, мир рухнул в одночасье.
-Я... - начал было Макс, и замолк на мгновение, думая о чем-то, - я жнец, - наконец произнес он.
-Я не понимаю...
-Я жнец. Моя задача следить за душами.
-Жнецы ведь провожают души умерших, а не книги создают. Как мне понимать все это?
-Я не хотел раскрывать карты до конца, но думаю, время пришло. Посмотри в глаза правде, Адден Вэк, - после этих слов он протянул мне шар, как и в первую нашу встречу. Яркое марево поглотило меня, унося в мир воспоминаний жнеца.
***
Макс Дирс
-Вечный мир тебе я даровал, но ты его не понимал.
-Мир твой я осознал – он жесток и это я принял...
Мужчина стоял во тьме. Его взор уже привык к мерцанию звезд в дали. Но он не мог различить очертания хоть чего-то в кромешной тьме – лишь звезды и тьма.
-Рожденный из света и тьмы пришло время покинуть обитель мироздания, - прозвучал незнакомый голос. Казалось, он звучит отовсюду, одновременно и шепчет и приказывает. Он не мог определить мужчина или женщина с ним говорит.
-Кто я? – шепот мужчины эхом отразился во тьме.
-Ты жнец, - с этими словами разум мужчины пронзила острая боль, и он вспомнил все, что когда-либо происходило в мире до него и после того как он предаст себя забвенью.
-Дай мне имя, прошу.
-Такова будет воля моя жнец – отныне ты сам выбираешь себе имя земное. Но в мироздании вратах нарекут тебя как Спаситель.
-Спаситель, - повторим мужчина, словно пробуя слово на вкус.
-Я отправляю тебя в мир земной не просто так. Помни твоя задача не такая как у твоих собратьев. В объятья смерти они провожают – ты же обязан из объятий тех забрать тех, кто в отчаянии погряз, но срок свой не прошел, - после этих слов Спаситель узрел яркие лучи солнца и листву деревьев. Легкое столкновение заставило мужчину отвлечься от красоты мира. У его ног стояла маленькая девочка.
-Простите, - без тени смущения произнесла девочка.
-Ничего, - ответив, мужчина продолжал наблюдать за природой, но девочка не спешила уходить.
-Ты высокий, - смущенно произнесла девочка. В ответ мужчина лишь вопросительно изогнул бровь, - Помоги мне, - с этими словами она указала на дерево, в ветвях которого застрял воздушный змей отчаянно пытающийся улететь от порывов ветра. Без труда мужчина забрался на дерево и выпутав воздушного змея из плена отдал его ребенку.
-Спасибо, - смущенно прошептала девочка.
-Как тебя зовут? – с любопытством произнес мужчина.
-Я Авелин, а ты? – мужчина задумался над ее вопросом.
-Я Макс, - после недолго раздумья произнес он и распахнув черные крылья взмыл в небеса.
***
Макс Дирс. Спустя 20 лет.
-Что в ответ произнесешь, если жизнь тебе я отдам?
-Что тебя я не предам.
-Ты не вправе нарушать порядок мироздания, жнец, - яростно звучал голос во тьме. Макс лишь молча всматривался в блеск звезд, с отчаянием наблюдая, как гаснет одна из них.
-Законы слишком жестоки.
-На то воля мироздания решать, когда положен срок испытанию, а когда счастью.
-Вы слишком мало дали ей для счастья. Я прошу лишь десять лет ей дать на время с Адденом. Она и так прошла все ваши испытания.
-Будь ее испытание успешно пройдено, она бы смогла спасти его от отчаяния. Разве не ты ли лицезрел, как Адден впал в отчаяние не способный жить дальше без мести. Она должна была его спасти. Авелин не исполнила свое предназначение.
-Она не заслуживает смерти! Если таковы правила, то я пойду против них и мироздания! Я сам спасу их! – от слов Макса во тьме во царила буря, а звезды дрогнули.
-Ты воистину Спаситель. Я даю тебе лишь один шанс, - с этими словами жнеца ослепил яркий свет земного солнца, а перед взором стоял Адден на краю крыши готовый вступить в пропасть.
***
Адден Вэйк.
Я стоял в немом изумлении, старясь осознать суть видений, что мне показал Макс. Все казалось мне нереальны – вымыслом или шуткой. Но мой разум осознавал, что это правда.
-В чем было предназначение Авелин? – без промедления задал я интересующий вопрос. История жнеца всколыхнула в моей памяти образ того дня когда я впервые оказался по ту сторону реальности. Я вспомнил слова Карла, про мироздание и с уколом боли осознал, что мироздание решило вернуть меня в мир живых ради нее – Авелин была той, кто ждал меня все это время.
-Вы были неотъемлемой частью одной целой судьбы. Когда-то ты спас ее от смерти. Вспомни тот день, когда вы встретились. Разве ты не помнишь, как отчаяние в ее глазах сменилось радостью? – в ответ на его слова мой разум пронзила уже знакомая боль. Я помнил тот день, когда встретил девушку в инвалидном кресле на улице. Мне казалось, она умирала в душе, и я хотел ей помочь даже больше чем найти преступника. Казалось мое предназначение спасти ее от непоправимой ошибки.
-Я помню. Я видел ее лишь трижды, незадолго до того как вышел на след старого Карла, - в ответ на мои слова жнец лишь печально улыбнулся.
-Не будь твоя память утеряна, ты бы вспомнил, как я отправил тебя в тот район. В тот день мы вышли на след человека продававшего такую же смесь наркотиков в том районе. Воистину ваша встреча была не случайна. Эрика думала, что я веду тебя по ложному следу, но я вел тебя туда, где твое место. Все было предопределенно. Моя задача была остановить Авелин от самоубийства, создав все условия для вашей с ней встречи.
-Ты не ответил на главный вопрос.
-Пожалуй ты прав. Ваша история такая захватывающая, что, не узнав ее от начала до конца не поймешь прихоти судьбы.
-Тогда расскажи мне все! Я хочу знать, как помочь ей.
-Вся ирония в том Адден, что не ей ты должен сначала помочь, а себе. Потеря памяти и твой уход в роль экстрасенса забрали у тебя все, что было важно на самом деле. Ты так жаждал мести, что вовсе не понимал, как прекрасна жизнь, а малышка Авелин не зная, куда ты пропал, решила искать другой смысл жизни. Она стала писателем и написала прекрасную книгу о тебе. Только ее предназначение было спасти тебя от такой же ошибки. Как когда-то ты уберег ее от самоубийства, так и она должна была остановить тебя. Но она предпочла не искать тебя, не думать, куда пропал таинственный детектив, давший ей надежду.
-Я не понимаю, как она может спасти меня? Не мое тело превратилось в прах пару мгновений назад! Она мертва?
-Моими усилиями она еще жива. Я оживил ее книгу и отправил ваши души в нее. Для нее это был другой мир, для тебя лишь сон. Я обманул мироздание, дабы ты спас ее, как сейчас она спасла тебя. Пора очнуться Адден. Не было никогда Филлиции, она лишь предок твоей напарницы. Пора принять реальность все твои призраки это не духи умерших, а твои воспоминания. Горничная и та журналистка – разве ты забыл, как нашли их тела, и ты вел расследование. Это были твои два главных дела в жизни – журналистка, погибшая от рук владельца отеля и сумасшедшая горничная, убивающая неверных мужчин. Никто не верил тебе, но ты добрался до истины, - от его слов разум пронзила знакомая боль. Дело о журналистке было мои первым расследование. Тогда все думали, что это самоубийство, но оказалось, что владелец отеля Аррон Лэй убил ее после того как она отказала ему. Дело о горничной было моим последним расследованием перед серией самоубийств подстроенных Эрикой. Тогда никто не мог найти пропавших сына и мужа горничной, а в отеле на окраине города пропадали мужчины. Оказалось, что горничная убивала всех изменщиков после того как ее муж сбежал с любовницей забрав их общего сына.
-Наконец-то ты перестал убегать. Было удобно оправдывать себя и свои страхи тем, что видишь призраков. Любое прошлое пугает вероятностью его повторения, но как и любое прошлое оно не способно повториться. Пора принять его Адден. Эрика была всего лишь сумасшедшей хладнокровной убийцей возомнившей себя перерождением своего предка Филлиции. Она даже не знала, что Филиция никого не убивала – она была наивным ребенком, которой пришлось вынести множество страданий из-за мачехи-колдуньи по имени Мария.
-Я помню. Когда-то Эрика мне рассказывала историю про Филицию, а позже мне попалась книга о ней.
-Вот мы и подошли к главному Адден. Пора вернуться в реальность. Помни, тебе есть ради кого жить! – с этими словами все, что меня окружало, рассыпалось на миллиарды осколков. Сначала была лишь тьма.
Постепенно я выплываю из вязкой тьмы, что окутала мое сознание, но не тело и не душу, по крайне мере сейчас. В горле словно полыхает огонь – его жар разъедает мой голос, пытающийся прорваться сквозь пелену бессилия. Я слышу едва различимые голоса, но в один миг они исчезают бесследно. Мое лицо обжигает холодный ветер, и я с трудом открываю глаза. Зря...
Лучше бы я не видел простирающейся красоты давно забытого города – я стою на крыше высотки, на самом краю. Я не помню, почему я здесь и что я собирался сделать. Возможно, я хотел раствориться в полете и исчезнуть из этого мира, а возможно, просто в последний раз восхититься величием моего дома. Постепенно я вспоминаю последние события...
Я – плод воображения – иллюзия созданная... зачем?
Теперь я знаю ответ на этот вопрос. Я реален!
-Действуй, Адден Вэйк, - с этими словами жнец, стоящий по правую руку от меня распахнув черные крылья, взлетает в ясное небо. Я не раздумывая бросаюсь прочь от обрыва на который осмелился встать боясь своего прошлого, словно малое дитя выдуманного призрака. Я никогда не был дома у Авелин, но знал всей душой куда идти – я бежал следом за парящим в небе жнецом.