Глава 5
Город затаил дыхание, и в этой тишине она ясно услышала — правда всегда требует жертвы.
«Каждый шаг к разгадке приближал её не только к ответом, но и к собственной бездне.»
Автор: Ванесса.
Прошлое.
— Помни, что ты сильная девочка. И знай, я всегда буду тобой гордиться...
Эти слова я слышу каждую ночь, вот уже девятнадцать лет подряд. Слышу голос отца, которого потеряла в восемь лет. Вижу его лицо, его глаза, которых было что-то что я так и не смогла разгадать. Он исчез, оставив мне только серьги — простые, серебряные с едва заметной гравировкой на внутренней стороне. Бессмысленный подарок или ключ к разгадке? Я не знаю.
Мама не выдержала его ухода. Она нашла другого мужчину, словно поспешно залатала дыру в своей жизни. Они выглядели счастливыми. А я? Я не могла разделить этого счастья. Я чувствовала предательство. Я цеплялась за отца, даже если он был только в моих снах.
После смерти матери я ушла. Сначала скиталась, потом поступила в университет. Долго выбирала, куда податься, пока судьба не занесло меня в этот странный город — Астрелию. Город который дышит тайнами и легендами, город который пугает одних и притягивает других. И вот я оказалась в числе тех, кто не побоялся.
Здесь нашла работу в архивном отделе. Скромное место, тихое должность — но для меня это было началом новой жизни. Работать с делами, документами, историями чужих судеб... Я всегда верила: если долго копаться в прошлом, то можно однажды наткнуться и на свою правду.
Настоящее.
Если я знала, что именно в тот понедельник моя жизнь треснет по швам, я бы осталось дома. Я бы заперлась на ключ и не выходила. Но никто не знает заранее.
Утро началось спокойно. Я, как обычно, надела спортивную форму и вышла на пробежку. Воздух в Астрелии всегда особенный: густой, с примесью морского ветра и чего-то старого, будто этот город сам хранит дыхание веков.
На углу я встретила Белл. Для всех — офицер полиции, для меня — лучшая подруга, та кто умела вытягивать меня из темноты, когда казалось что проваливаюсь в себя. Мы болтали обо всем и ни о чем. Она шутила, я смеялась, и вдруг нам на глаза попалась лавка пончиков. Мы взяли по одному — и это было такой простой, земной момент, что я даже позволила себе почувствовать: а может, все не так плохо?
Но спустя десять минут мир снова напомнил, что он жесток.
Когда я попрощалась с Белл и продолжила бег, мои ноги запнулись о что-то тяжелое. Я упала — и в следующее мгновение поняла: это был человек. Мужчина. Его тело было залито кровью, глаза пусто смотрели на небо.
Мой крик разорвал утреннюю тишину. Все смешалось: звон в ушах, бегущая ко мне Белл, её голос в рации, сирены, чужие лица. Я не помню, как оказалась на кушетке в участке. Только слёзы на лице, и я пытающаяся объяснить:
— С утра я бегала, встретила Белл... мы ели пончики... потом я пошла дальше и... споткнулась... он лежал там... весь в крови...
Слова давались тяжело. Я задыхалась от воспоминаний.
Белл обняла меня, когда меня наконец отпустили. Её объятия были крепкие, почти отчаянными. Я прижалась к ней и впервые за долгое время почувствовала, что не одна.
Но когда мы разошлись, мне показалось, что вдалеке мелькнула чья-то тень. Или это просто разыгралось воображение? Я ушла домой. Закрыла дверь. Постаралась забыть, но не забыла.
И самое страшное — убийство оказалось связано со мной. Тот человек, мертвый на асфальте... он был ниточкой к моему прошлому. А за каждым шагом меня уже ждали новые тени, новые тайны и встречи, которых я не смогу избежать....
————————————————————————
На следующее утро я заставила себя подняться. Казалось, что тело налилось свинцом, и даже дыхание давалось с трудом. Вчерашний день не отпускал — перед глазами стояла кровь, лицо того мужчины, холодный асфальт. Но я решила: лучший способ бороться с этим — вернуться в привычный ритм. Работа, бумаги, тишина архивов.
Я пришла чуть раньше, чем обычно. В здании было прохладно и пусто, даже охранник сонно махнул рукой и отвернулся к телевизору. Я прошла длинный коридор и вошла в свой кабинет — аккуратные стопки папок, каталожный ящик, пыль и запах старой бумаги. Все казалось до боли знакомым и безопасным.
— Ну здравствуй, реальность. — пробормотал я и включила настольную лампу.
Первые пару часов я занималась рутиной: сверяла даты, сортировала дела. И именно в этой обыденности произошла то, что изменило всё.
На одной из папок стояла пометка « Дела закрытие. 2002». Я машинально открыла её, думая что это очередная бумажная скука. Но внутри меня словно пронзило током: среди пожелтевших страниц я увидела имя. Альберто Ден.
Мое сердце забилось так сильно, что я на секунду зажала рот ладонью. Я знала это имя. Я росла с этим именем. Это был мой отец.
Я перечитала строки снова, потом ещё раз, боясь, что глаза меня обманывают. Но нет — черным по белому: «Альберто Ден. Подозревается в связях с преступной группировкой «Ниилис»...»
— Этого не может быть... — прошептала я и вцепилась пальцами в бумагу.
Внутри меня все кричало: ложь, ошибка, совпадение. Мой отец не мог быть связан с наркотиками, с преступниками, с чем угодно из этого списка. Но документы выглядели слишком официальными, слишком настоящими.
Я услышала шаги за дверью и резко захлопнула папку. Сердце ухало в груди. В кабинет вошел коллега — молодой сотрудник, кажется, его звали Томас. Он кивнул и прошел мимо, не заметив моих дрожащих рук.
Я выдохнула, но понимала: это только начало. Эти бумаги — ключ. Вопрос в том, куда он меня приведет.
Вечером, когда я вышла из здания архива, воздух показался другим — слишком тяжелым, влажным, будто сам город давил на меня. Я шагала быстро, ощущая на себе чей-то взгляд. Не оглядывалась, но знала: кто-то следил.
И именно в этот момент я поняла: одна я не справлюсь. Я должна пойти к Белл. Только она может помочь, только ей я доверяю.
Я протискивалась сквозь толпу репортеров, камеры вспыхивали, как молнии в грозу. С каждой секундой сердце билось быстрее. На экране новостей я видела Белл, её имя мелькало в строках под дикторским голосом: « Офицер полиции погибла при исполнении...». Эти слова разрывали меня изнутри.
— Пропустите! — пыталась я встать ближе к дверям участка, но наткнулась на жесткий барьер полицейских.
— Девушка, назад, посторонним нельзя, — грубо сказал один из них и оттолкнул меня в сторону. Я не удержалась и упала прямо на асфальт.
Руки протянулись ко мне, крепкая, уверенная. Я машинально ухватилась за неё. Поднялась и только тогда встретилась взглядом с молодым полицейским. Его глаза были тёмные, спокойные, но в глубине их жила та боль, которую я сразу узнала — потеря.
— Осторожнее, — тихо сказал он. — Здесь опасно находиться.
Я открыла рот, но слова застряли. Внутри все горело, и вырвалось лишь:
— Правда... правда, что офицер Белл мертва?
Его взгляд дрогнул, словно я ударила по ране, которая ещё не успела затянуться. Репортеры тут же обернулись на нас, устремив камеры.
—.Тише! — прошипел он и схватил меня за локоть. — Хотите, чтобы эти стервятники разорвали вас на куски?
И не дожидаясь ответа, потащил в сторону. Мы бежали вдоль переулка, мимо складов, пока он не распахнул дверь одного из них и не втолкнул меня внутрь. Он захлопнул за нами дверь и тяжело перевел дух.
— Вы в своем уме?! — резко сказал он. — Так кричать на улицу...
— Не повышайте на меня голос! — сорвалась я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — Вы... вы хотя бы понимаете, что она была мне как сестра?!
Он замолчал. Потом подошел ближе, его лицо стало мягче.
— Белл... — он произнес её имя почти шепотом. — Она была моим другом. Мы вместе учились в Академии. Она... всегда шла первой туда, где опаснее всего.
Я вскинула на него глаза. Внутри все дрогнуло — он не враг, он такой же раненный, как и я.
— Вы её знали... — прошептала я.
— Знал, — кивнул он. — И ещё знаю одного парня... с которым она работала. Нил. Странный тип, но Белл доверяла ему.
Я напряглась. Имя вспыхнуло в голове, как искра.
— Нил?...
Он заметил, как изменилось мое выражение лица, и прищурился.
— Вам это имя о чем-то говорит?
Я замялась, не знаю, стоит ли открываться. Но мысль о том, что в документах я видела фамилию отца рядом с каким-то «Ниилис», не давала покоя. Все складывалось в одну цепь, слишком опасную, чтобы игнорировать.
Я отвернулась, делая вид, что просто осматриваю склад. И тогда взгляд упал на старую коробку в углу: « ПРОШЛЫЕ ДЕЛА. ОПАСНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ». Бумага выглядела пожелтевший от неё пахло временем и пылью. Я сделала шаг, другой — и руки сами потянулись к документам. Сердце бешено билось, когда я увидела знакомое имя: Альберто Ден.
Мое дыхание перехватило. Но прежде чем я успела вчитаться, документы вырвали из моих рук.
— Эй! — голос полицейского был уже жестким. — Вы что себе позволяете?! Это закрытие материалы!
— Отдайте! — крикнула я, пытаясь дотянуться.
— Это связано со мной!
— Вам лучше уйти, — он оттолкнул меня к двери. — Поверьте, не суйтесь туда, куда не стоит.
Я вышла, но внутри все кипело. Его слова, имя Ниилис, фамилия отца в старом деле — все это смешивалось в один клубок, который уже невозможно было игнорировать.
Я шла по улице, не чувствуя под ногами асфальта. В голове звучало одно и то же имя — Альберто Ден. Мой отец. Человек, которого я никогда толком не знала, о котором мама всегда уходила от ответа. И вдруг — его фамилия в папке с пометкой «опасные преступники».
« Этого не может быть... — твердил внутренний голос. — Он не был таким. Не мог ».
Но почему тогда это имя оказалась там? И кто такой «Ниилис», рядом с которым оно фигурировало?
Я ускорила шаг. Казалось, что кто-то идет следом, но всякий раз, оборачиваясь, я видела только пустую улицу. Все равно чувство не отпускало, будто тень стоит за плечом.
Добравшись до дома, я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В груди жгло, голова раскалывалась. Я поднялась к себе наверх и, не раздеваясь, упала на кровать. Но уснуть было невозможно.
Мысли метались, как птица в клетке. Я вспомнила лицо того полицейского, его глаза, в которых отражалась боль за Белл. Его слова: «Я знал её. И ещё одного парня... Нил»
Нил.
Это имя будто ударило во мне какую-то струну. Слишком много совпадений за один день.
Я потянулась к тетради и ручке. Написала крупно:
Альберто Ден — отец.
Ниилис — кто?
Белл — убита.
Нил — друг Белл. Связь?
Я смотрела на эти слова, холодок пробежал по коже. Все это переплеталось, образуя паутину, в центре которой был мой отец.
— Папа... — тихо выдохнула я. — Что ты скрывал?