Агата Гэттис. Переплетая нити прошлого

Листы календаря переворачивались с немыслимой скоростью, недели пролетели как пули, а Конор все так же оставался в неведении.
Мой врач уже установил мне примерную дату родов, но чем ближе становилась наша встреча, тем сильнее я боялась своих будущих дочерей.
Живот к тридцать шестой неделе стал нереально огромным, и мне было не просто тяжело ходить — я практически целыми днями не вылазила из постели. Конор как наседка крутился вокруг меня день и ночь, потакая во всем. Как ни странно, пол ребёнка его нисколько не интересовал, он был просто счастлив наблюдать за мной такой, был на седьмом небе, когда житель моего живота пинался. Он сто процентов времени после работы уделал мне, чем делал мне намного хуже, сам того не понимая.

Про пол малыша у нас был лишь один разговор. Когда он поднял эту тему, я сказала, что так же как и он не в курсе, кто же появится у нас. Я в очередной раз солгала ему, придумав историю о том, что хочу увидеть пол уже при встрече. И он разделил со мной эту идею. Ведь «не важно, кто у нас будет. Важно, чтобы он был здоровым».

Да. Это действительно самое важное.

Малышки скоро появятся на свет, где жду их обоих только я. И если честно, это ожидание уже сносит крышу. Плюс — гормоны играют со мной злую шутку. Из-за беременности я просто превратилась в истеричную бесформенную массу, которая могла заплакать или закричать на ровном месте. Меня это бесило, потому, что я не могла это контролировать.

И все было бы неплохо, я бы справилась со всем этим, если бы в один прекрасный день Конор не вернулся с работы пораньше. Как говорится, ничего не предвещало беды. За окном лил дождь, когда я решила впервые за три-четыре дня встать с постели и привести себя в порядок. Арчи, как и большую часть моей беременности, находился у родителей Конора. Поэтому я могла абсолютно расслабиться и уделять внимание только себе и своему самочувствию. Я приняла ванну, причесалась, и поплелась на кухню, чтобы чем-то набить желудок. Услышав стук входной двери, я закрыла холодильник и направилась в прихожую, где Конор уже снимал с себя промокший плащ. С его волос капала вода, а грязь с ботинок отвратительными разводами растекалась по паркету.

У меня будто что-то переклинило.

— Ты не мог вытереть свои чёртовы ноги об коврик с той стороны двери!— почти во весь голос заорала я, из-за чего Конор вздрогнул.— Какого хрена ты притащил это дерьмо в квартиру?

Муж разулся и медленно подошёл ко мне, приобняв за талию:

— Милая, не нервничай. Я сейчас все уберу.

Я оттолкнула его от себя и тихо матерясь себе под нос пошла в гостиную.

— Лиз?— Конор пошёл за мной.— Все хорошо? Ты хорошо чувствуешь себя?

— Было все прекрасно, пока ты не пришёл.— я рухнула на диван и сложила руки на груди.— Почему ты так рано?

— Работы нет совсем.— Конор мягко улыбнулся и подсел ко мне.— Все необходимое я закончил ещё вчера. А ты, видимо, не с той ноги встала, солнышко?

Я снова оттолкнула его:

— Просто не трогай меня.

Муж по доброму засмеялся.

— Тебе капризы к лицу, стоит признать.

Он улыбался, а я готова была убить его. Его лицо, тело... Его голос — все бесило меня. Выводило из себя.

— Можешь убраться отсюда?— почти прошипела я, нервно комкая халат.

— Да что не так? — удивлённо спросил Конор, но потом снова заулыбался.— Это все из-за дождя, иди погрею.

Он сгрёб меня в охапку и тут я просто не выдержала. Я со всей имеющейся силой дала ему пощёчину и встала с дивана, яростно прожигая глазами это ненавистное тело перед собой.

— Ты совсем тупой? Я сказала, не прикасайся ко мне!

Глаза Конора округлились, а рука зажала покрасневший участок кожи на лице.

— Малышка, это все из-за грязи? Я все уберу, не нервничай, пожалуйста.

— Единственное, что я сейчас хочу — чтобы ты убрал себя. С моих глаз!— я сомкнула кулаки, пытаясь выравнять дыхание, но получалось из рук вон плохо.

Муж встал и встревоженно смотрел на меня ни говоря ни слова.

— Как ты не поймёшь, Конор, что я устала от тебя. Я наслаждаюсь каждой секундой, пока ты на работе. Ты бесишь меня, и я ничего не могу с собой поделать...

Буквально за секунду мой гнев перерос в какое-то болезненное отчаяние, и я зажмурилась, накрывая лицо ладонями.

Пора расставить все точки над «и».

— Я ухожу от тебя.— не своим голосом сказала я, опуская глаза в пол.

Конор пошатнулся.

— Что?

— Я ухожу от тебя. Мы разводимся.

В его глазах будто погас свет, а губы задрожали в попытке сказать что-то, но слова так и не были произнесены. Лишь короткие вдохи.

— Конор... скажи мне честно. Ты счастлив со мной?

— Лиз, милая, я счастлив, очень счастлив. Я только... Я только не понимаю, что с тобой. Почему несчастна ты...— взволнованный взгляд Конора блуждал по моему лицу в поисках, видимо, ответа.

Но мои глаза молчали.

— Лиз, милая...

— Ты сам все понимаешь, Конор. Прекрасно понимаешь...— я плотно сомкнула зубы, чтобы не позволить губам задрожать.

— О чем ты?

— Боже, нет, Конор. Я не стану говорить об этом вслух.

Его лицо выражало какую-то непонятную, тугую боль, от чего мои внутренности сжимались, а мысли в голове роились, жужжали, как дикие пчёлы. Я даже предположить не могла, что этот момент настанет так рано. И даже не представляла, что расставаться, даже с тем, кого не любила — это так больно.

— Лиз, я просто в растерянности. Я не знаю, что происходит. — Конор рвано вдохнул.— Просто объясни, почему это происходит. Просто расскажи, с чего вдруг ты решила все порвать? Разрушить все, что мы строили? Почему ты ломаешь нашу семью... Боже... У нас скоро родятся прекрасный малыш, а ты... Я... У меня в голове не укладывается.

Мое сердце билось о рёбра словно сумасшедшее.

— У меня двойня. Две девочки.

— Это...— Конор просто не был похож сам на себя.— Елизавета, родная, это прекрасно. Это прекрасно.

— Конор, очнись!

— Что же не так? Ты вот-вот родишь малышек, у Арчи будет две сестрички. И все будет хорошо. Пожалуйста, успокойся. Почему ты это все ломаешь?

— Конор. Ты сам ответил на свой вопрос.— я быстро заморгала, чтобы сдержать слёзы.— Скоро родятся дети. Двойня! Не твои, и ты это знаешь.

От того, что я произнесла это вслух — температура в комнате, казалось, упала на несколько градусов. Но лицо Конора осталось неизменно спокойным, несмотря на бледность.

— Знаю. И я готов это принять.

«ЧТО!?»

— Нет.— я быстро замотала головой.— Нет, нет!

— Да, Лиз. Я тебя люблю безумно, вообще не думал, что способен испытывать такие сильные чувства к человеку. Я готов простить тебе что угодно, только прошу, будь со мной. Я же... Я не смогу без тебя...

Дышать стало невыносимо тяжело.

— Сможешь, Конор.— я вытерла дрожащими руками слёзы с лица, и крепко обхватила себя руками, чтобы хоть немного чувствовать некую защиту. — Я тоже так считала раньше. Я думала, что жить не смогу с тем, кого не люблю и не любила. Но я жила. Столько лет, я жила с тобой, но близким мне ты не стал. И ты это чувствовал, все эти годы. И сейчас, я наоборот делаю лучше и тебе, и мне. Я дарю тебе шанс на новую жизнь, с новым человеком, который будет любить тебя. И дарю шанс себе, быть свободной от тебя, как я и хотела. Возможно, это может сейчас показаться эгоистично и глупо, но это правильно. И рано или поздно ты это поймёшь.

— Господи... А как же Арчи?

Я застыла, когда в мою голову взбрела одна абсурдная идея.

«А если, подстроить ситуацию под себя?»

Я глубоко вдохнула.

— Пришло время раскрыть все карты. Это убьёт тебя, но лучше сделать это сейчас, потому что пластырь легче сорвать быстро и за один раз.

Конор непонимающе уставился на меня.

— Я не хотела делать тебе больно, но сейчас считаю... Я точно знаю, что в этом случае тебе будет проще отпустить меня.

Я решила соврать ему. Соврать так сильно, что он сам отвергнет меня.

Соврать так — чтобы его любовь в тот же момент умерла.

Раз.

Два.

Три.

— Арчи тоже не твой ребёнок.— у меня в ушах зазвенело от моих же слов, но Конор почему-то улыбнулся, из-за чего у меня пробежал мороз по коже.