Внутренний лес

Алеся была третьей дочерью часовщика.
На старшей, Дарине, держалось хозяйство. Средняя, Злата, красавицей слыла писаной, а уж сколько парней вокруг вилось!..
Младшая же, Алеся-Александра, умна была не по годам. Сидела за книгами да в университет собиралась. Вот только женихаться к ней никто не ходил, а кто ходил - того отваживала.
Жили они на краю Города, у самой стены, а за стеной - Лес, вековой-вечнозеленый, надежно укрытый снежным покровом.
Случилось это в Святвечер - тот зимний день, который принято проводить с семьей, украшать дома, жечь огни, петь да после вечерней трапезы ждать, когда Солнце возродится и завершит самую длинную ночь года.
Вот только в этом Городе традиции не слишком чтили.
Алеся проводила день в своей комнате. «Каждому свое место, - считала она, - и мое - среди книг.»
Студеный зимний ветер пытался помешать - распахнул окно, взметнул страницы, вырывая из рук, швырнул в лицо горсть блестящих острых снежинок - только взгляни!
Но Алеся выдворила ветер, закрыла окно. С улицы Злата махала ей рукой - опять на каток звать будет, как же ей, легкой на подъем, невдомек, что нет у сестры времени на гуляния ходить...
Что-то странное чудилось Алесе, там, среди людей - будто коза на двух ногах по мощеной улице прошла.
«Так не бывает, - сказала она себе. - Где ж такое видано, чтоб козы на двух ногах ходили, как люди!» А сама накинула пальто и выбежала на улицу.
Не коза это отплясывала лихо, распевая колядки, заставляя прохожих шарахаться в стороны, а парень в рогатой маске и вывернутом тулупе мехом наружу. Да так нелепо он выглядел, что Алеся не выдержала и расхохоталась.
- В жизни ничего глупее не видела! - заявила она громко.
Вместо ответа танцор схватил её за руку и увлек за собой в безумный танец.
Вихрем пронеслись они по площади, распугивая лошадей, мимо украшенной елки, мимо катка и горки. Ветер хлестал по щекам, путался в волосах, Алеся его даже не замечала, и вырываться с криками ей совсем не хотелось, и даже казалось, что вот это - весело...
Загадочный тип исчез так же, как и появился. Алеся вновь оказалась под окнами своего же дома, по мостовой осторожно крались сумерки, а ветер все шептал «Встретимся в Лесу самой длинной ночью».
Домой Алеся воротилась раскрасневшейся, со сбитым дыханием. Поднялась к себе, привела в порядок распустившуюся косу, но мысли распутать так и не вышло. Идти ночью в Лес? В Святвечер? Что за безумие! Не пристало девице так поступать.
Она придумала еще десяток разумных причин никуда не ходить, а сама искала платок потеплее.
После праздничного ужина, едва дождавшись, пока сестры и отец улягутся, Алеся покинула дом. Она без труда проскользнула за ворота и добралась до Леса. Колдовская луна освещала ей путь, снег хрустел, но не проваливался.
И только теперь Алеся поняла, что совершенно не знает, куда дальше идти.
Лес ведь большой.
Она огляделась по сторонам и не заметила ничего, кроме спящих деревьев под снежным одеялом.
- Ты пришла! - раздался голос за спиной.
Тот самый парень в вывернутом тулупе, но уже без маски, смотрел на Алесю с широкой улыбкой.
- Идем! - потянул он ее за собой.
Вновь Лес, скрипящий снег... музыка и сизый дым. Они вышли на поляну и Алеся ахнула от удивления - вокруг огромного костра танцевали хоровод люди в рогатых масках, чуть в стороне музыканты играли на сопилках и пригожие простоволосые девушки в призрачных платьях раздавали печенье в виде птиц и коров.
Ее увлекли в этот танец под луной, приняли в круг, вручили рогатую маску, накормили печеньем. И парень в тулупе, Светослав, уже казался давним знакомым, Алеся не чувствовала холода и казалось, что сама зима отступила перед внутренним огнем.
Было что-то колдовское в этих танцах, что хотелось сохранить навсегда.
Она пришла в себя, лишь когда небо чуть просветлело. Празднующие издали ликующий крик и затихли. Костер, что раньше вздымался до верхушек окрестных сосен, почти погас.
Алеся хотела попросить Светослава провести ее до дома, но он вдруг, сжав её ладони, попросил:
- Останься.
И сердце забилось быстрее.
- Только сначала взгляни на меня при Солнце.
Он отступил на шаг.
Первые жаркие лучи упали на поляну. На глазах Алеси люди, с которыми она только что плясала у костра, преобразились - русалки и мавки, водяные и полевые скрывались за деревьями, теряя маски.
Глянула она на Светослава - а вместо него стоит мертвяк да руки к ней тянет, а руки его длинные, костлявые, как те ветви у деревьев.
Вскрикнула Алеся и бросилась бежать. Лес будто пытался ей помешать - цеплялся за волосы, хватал подол. Снежный наст подламывался под ногами. Домой она явилась восставшим мертвецом - в изорванном платье, с растрепанной косой, руки и лицо в мелких царапинах. Поднялась к себе, не отвечая на вопросы сестер и отца, и прорыдала весь день.
С того часу впала Алеся в какую-то тоску. Сидела днями и ночами у окна, вздыхала да выглядывала знакомую постать. Даже книги ее не радовали. Сестры пытались развлечь ее да порадовать - пирожками ли, прогулками, но как сидела она бледной, печальной и холодной, такой и осталась.
В последний день Святок Алеся не выдержала - вновь отправилась в Лес и сгинула там, как снег по весне. Искали ее всем Городом, да так и не нашли.
С тех пор, говорят, если самой длинной ночью пойти в Лес, где святочная нечисть пляшет колдовские танцы, среди рогатых фигур у костра можно увидеть Алесю с ее потусторонним возлюбленным.