Глава 14
Отпустив девушку, Фиделис поднялся, отступил на шаг и едва не упал. Его мутило.
– Ты в порядке?
– Пойдёт.
Это было самое лживое «пойдёт» на свете. Каликс прекрасно видел это, но настаивать не стал. У него самого слегка звенело в ушах. Он брезгливо дотронулся пальцами до своего лица, увидел на них кровь и рьяно вытерся краешком мехового покрывала.
Перед глазами Фиделиса мелькали мушки, и дело было вовсе не в разлитом по всей комнате золотом мерцании. Сердце стучало, как заведённое, на лбу проступил пот. А ведь это всего лишь их собственные чары, подумал Фиделис. Просто облачённые в иную форму, в форму острых наконечников стрел. Говорили, что когда Эрос был ещё ребёнком, Арес сделал этот лук, чтобы он мог лучше контролировать свои силы. До сегодняшнего дня это было мифом. Впрочем, как и всё остальное.
Может, дело было в концентрации. Может, Эрос как-то по-особенному зачаровал стрелы перед тем, как передать их Клити. А может, Фиделис просто стал слишком слабым.
Он ухватился за эту мысль, стал раскручивать, пытаясь вызвать в себе ярость. Да, это поможет. Пусть он и слаб, пусть он и в подмётки теперь не годится даже Клити – он всё равно отомстит. Соберёт последние силы, поможет уничтожить этого выскочку. Пускай и Антерос почувствует ту боль, которую Фиделис ощутил однажды. Когда пришёл со слезами на глазах, растерянный и разбитый – и когда Антерос отверг его, обвинив во всём. Лучше бы он отправил Фиделиса к Аиду, чем оставить вот таким. Скитающимся, чуждым и людям, и купидонам.
Это действительно помогло. Делая большие вдохи, Фиделис смог расправить плечи и через несколько минут уже прямо смотрел Каликсу в глаза.
«Я не умру, пока не увижу её ещё хотя бы раз».
Нужно было идти дальше. Это было даже не первое испытание. Всего лишь Клити, напарница в прошлом, ставшая соперницей. Фиделис посмотрел на застывшую гримасу напряжения на её лице. Он не желал ей зла.
Он наклонился и мягким касанием закрыл ей веки. Затем выдернул стрелу из груди. Поднял кисть Клити и положил на рану. Теперь казалось, что девушка просто спала.
Каликс лишь фыркнул на такие сантименты.
Они внимательно осмотрели щель под выступом, но, видимо, кроме лука Эроса там больше ничего не хранилось. Все стрелы из запасов были с алым оперением. Им же нужны были совсем не такие. Но они, да и сам лук всё равно могли пригодиться.
Каликс взвесил оружие в руке, привыкая к тяжести. Затем закинул вместе с колчаном на плечо и спросил:
– Куда дальше?
Фиделис указал головой в дальний угол. С виду тот был совсем неприметен, но он знал, что там есть проход. Перед тем, как нырнуть в холодную темноту, Каликс заколебался.
– Ты ведь не знаешь, что там?
– Могу только догадываться, – спокойно ответил Фиделис. – Ты разве не слышишь рычание?
Каликс прислушался – и действительно: отголосками эха до них доносились глухие нечеловеческие звуки.
Амур поёжился.
– Зверь, ну допустим. А дальше?
– Я никогда не ступал дальше. Но помню присказку, Эрос и Антерос знали её наизусть. «Сначала усмири гордыню. Позволь любви завладеть собой. И посмотри в глаза правде».
– Как обычно: размыто и ничего не понятно.
– Ты же учёный, – раздражённо заметил Фиделис. – Афродита – богиня, наша праматерь. Ты лучше меня знаешь, что именно она могла пустить в ход...
– У неё имелось много артефактов. Например, пояс, дарующий красоту. Или чаша, испив из которой, можно продлить свою молодость. Но их следы безвозвратно утеряны давным-давно, да и вряд ли они могли бы нам как-то помешать. Скорее, даже наоборот.
– Значит, разберёмся по ходу дела.
С этими словами Фиделис решительно шагнул вперёд. Каликс что-то недовольно пробурчал, но последовал следом. Никто из них даже не обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на фигурку хрупкой и храброй девушки, лежавшую на каменных ступенях.
Каликсу казалось, что ещё немного – и он задохнётся от темноты и холодных глыб, зажимавших его с обеих сторон. Ему пришлось снять с плеча лук и нести его в руках перед собой. Чем дальше они шли, тем громче и явственнее слышался дикий рёв. Дотянувшись до фонаря на поясе, Каликс щёлкнул выключателем, но это мало помогло: мгла словно пожирала свет, отторгала его, пугая путников, что осмелились бросить ей вызов.
К счастью, проход был не слишком длинным, и вскоре впереди замаячили всё те же голубые и бирюзовые огоньки. Каликс хотел было прибавить шаг, но Фиделис резко остановился.
Мимо них медленно прошла тень крупного животного.
Каликс понял, почему проход был таким узким. Они могли пройти в него, но зверь не смог бы выбраться наружу. Он был пленником этого места – и оттого, возможно, больше свирепствовал.
Зверь остановился, повернул голову, принюхался. Подошёл ближе, и мужчины отступили назад, спрятавшись в темноту.
Это была львица. Огромная, гораздо больше обычных сородичей. Её жёлтый глаз мог уловить малейшее движение, острый нюх – любой запах. Наивно было полагать, что им удастся остаться незамеченными. Львица начала волноваться, подняла лапу. Её когти прошли в нескольких сантиметрах от груди Фиделиса, и львица недовольно зарычала.
– Нам всё равно придётся выйти, – прошептал Фиделис, пытаясь совладать с животным страхом, который поднимался в нём против его воли. – Нужно как-то отвлечь, а потом... Ты же взял лук, верно?
– Да, – спустя паузу, ответил Каликс. – И нож есть, и даже пушка.
– Пистолет? Серьёзно?
– Я предпочитаю быть готовым ко всему.
– Но он не будет работать. Здесь повсюду древняя магия.
Каликс закопошился, и Фиделис услышал характерный щелчок.
– Вот и проверим.
Его рука вытянулась через плечо Фиделиса. Тот дёрнулся, чтобы помешать, но не успел: послышался громкий выстрел, затем скулёж и тишина.
Глазам снова открылся голубой свет. Прождав с минуту и прислушиваясь, Фиделис сделал небольшой шаг вперёд. Затем ещё и, наконец, осмелился выглянуть из прохода наружу.
Пространство напоминало жилище Клити. Такое же широкое и закруглённое, со светящимися огоньками и рельефными скалистыми стенами. Прямо напротив приветственно зиял следующий проход. Они могли бы быстро добежать до него.
Фиделис посмотрел по сторонам. От его ног тянулся кровавый след. Львица лежала у стены в нескольких метрах от мужчины и зализывала лапу. Она была жива, только ранена.
Высунувшийся вслед за Фиделисом Каликс подтолкнул его в спину и заставил выйти на открытое пространство. Он перезарядил пистолет и снова нацелился львице прямо в голову. Ему совершенно не хотелось, чтобы зверь бросился им в спину.
– Кто бы знал, что это будет так легко.
Не успел он произнести эти слова, как с диким рёвом его сбило с ног косматое тело. Лев, не пойми откуда взявшийся, прыгнул на амура с безумной яростью. Снова послышался выстрел, но на этот раз за ним последовал вскрик Каликса: пистолет просто взорвался в его руках, ранив кисть. Видимо, как и сказал Фиделис, вне прохода он не работал.
Фиделис хотел броситься на защиту напарника, но краем глаза заметил, что и львица поднялась на ноги. От её раны не осталось и следа. Первой мыслью было нырнуть обратно в проход или даже попытаться добежать до следующего, однако он не мог бросить Каликса здесь. Не потому, что они дорожили друг другом – глупо было бы даже думать о таком. Но пройти все испытания гораздо легче вдвоём.
Фиделису повезло: раньше, чем львица прыгнула к нему, он успел заметить и схватить лук Эроса, который Каликс обронил. Фиделис владел оружием отлично: забавно, но именно Клити учила его стрельбе, когда у них ещё были нормальные отношения. То есть очень давно.
Одна стрела валялась рядом, но Фиделис не успел подобрать её. Львица ринулась на него, и Фиделис смог только отскочить в сторону и упасть на пол, уворачиваясь. Каликс в это время, обезображенный и отчаянный, умудрился достать из кармана нож и боролся со львом изо всех сил. Тот полоснул его когтями по лицу и едва ли не выцарапал левый глаз. Раны не убивали Каликса, но причиняли сильную боль, а теперь он и вовсе мало что видел. И тем не менее амур ещё держался.
Фиделис поднялся на ноги, внимательно смотря на самку. Та пригнулась и наблюдала, готовая в любую секунду прыгнуть снова.
Мужчина прекрасно понимал, что если смертоносные когти доберутся до него – он не жилец. Каликс держался лишь благодаря своей полубожественной сущности. Да, какое-то время у его тела уйдёт на то, чтобы полностью восстановиться, но даже самые глубокие шрамы рано или поздно затянутся без следа. Амуры и купидоны, за редкими исключениями, жили чуть ли не втрое дольше людей и при этом избегали старения. А Фиделис медленно, но верно умирал уже двадцать лет. И пускай внешне он напоминал человека, выигравшего генетическую лотерею, с отменным здоровьем и с чуть менее явными признаками старости, чем у остальных людей, всё это были лишь жалкие отголоски тех сил, какими Фиделис когда-то обладал.
Сейчас он может не то что остаться без половины лица, но и вовсе умереть. От боли, например, или от потери крови.
Львица не бросилась, но стала медленно приближаться. Её жёлтые глаза отмечали каждое дрожание слабого человеческого тела. Фиделису ничего не оставалось делать, как пятиться назад, прямо в стену, всё дальше от заветного прохода. Стоны Каликса тоже раздавались всё громче, вкупе с рычанием льва, которого он безуспешно пытался поранить ножом. Рукава его крутки были исполосованы, и вместе с лоскутами ткани виднелись и лоскуты кожи.
Неожиданно под пятку что-то закатилось, и Фиделис едва не упал. Он бросил взгляд вниз и с удивлением обнаружил, что этим предметом оказалось яблоко.
Золотое яблоко.
«Откуда ему...», – подумал было Фиделис, и тут его осенило. Шестерёнки в голове лихорадочно закрутились, вспоминая давние сказки. Что-то известное, вот-вот узнает... Поймёт.
Мужчина поднял глаза обратно на зверя и прошептал:
– Аталанта.
Львица замерла, прислушиваясь к его голосу. Фиделис повторил громче:
– Тебя зовут Аталанта?
Это был старый, тысячи раз пересказанный миф.
Смелая красавица, что отвергала всех мужей. И юноша по имени Гиппомен, исхрабрившийся попросить помощи у самой Афродиты.
Он должен был убежать от Аталанты, а она следовала бы за ним со смертоносным копьём. Догонит – смерть. Если нет, то свадьба. Очень просто.
Говорили, что в беге девушке не было равных, но Афродита даровала Гиппомену золотые яблоки. Он бросал их на землю, и Аталанта, заворожённая красотой, останавливалась, чтобы их подобрать. Поэтому он добежал первым. Поэтому он стал её мужем.
Никто не знал, в чём именно было дело – то ли Гиппомен не воздал Афродите должной благодарности, то ли ещё как обидел богиню. Но она наслала на Аталанту и Гиппомена такую страсть, что они возлежали в храме самого Зевса. Конечно, этого никто не мог спустить им с рук. Возлюбленных обратили в зверей со шкурами в цвет злосчастных золотых яблок. Видимо, Афродита держала их подле себя, а когда появилась необходимость – наказала стеречь оружие против своих любимых детей.
Фиделис смотрел в глаза некогда гордой девушки и не мог выразить мысль, что вертелась в его сознании.
Гордыня.
«Сначала усмири гордыню».
Был только один шанс проверить свою правоту. Фиделис отбросил лук в сторону и упал перед львицей на колени. Открытый и беззащитный, он закрыл глаза перед той, что привыкла сама решать свою судьбу.
– Теперь реши мою, – прошептал Фиделис, ощущая на лице тёплое звериное дыхание. Оно скользнуло по его шее, задержалось, затем прошуршало над ухом и исчезло.
Фиделис обернулся. Львица отошла в сторону и просто наблюдала.
Она больше не была помехой.
Только вот Каликс по-прежнему пытался бороться.
Фиделис бросился было к нему, однако львица предупреждающе зарычала. И тогда мужчина вскричал:
– Усмири гордыню, мой друг! Позволь ему растерзать тебя! Вот увидишь, он отступит!
Амур не слышал его. Быть может, он обезумел настолько, что даже не воспринимал слов. Фиделис продолжал звать его. Наконец, он позвал и льва, обратившись к нему по имени. Тот замер, повернул косматую голову. Из его пасти текла кровь.
Заминки хватило, чтобы Каликс поспешно отполз от зверя, затравленно озираясь по сторонам. Он увидел Фиделиса и взмолился о помощи.
– Усмири гордыню, – повторил тот. – Вспомни про золотые яблоки.
В глазах мудрого амура промелькнуло узнавание. Он, несомненно, знал и понял, о чём говорил Фиделис. С отчаянием взглянув на приближающегося льва, Каликс, дрожа от ужаса, пересел на колени и упал ниц.
Каждая напряжённая секунда страшила их. Но лев поступил точно так же, как и его супруга. Обнюхав Каликса, он отошёл в сторону и стал зализывать многочисленные раны.
Фиделис кинулся к амуру, забросил его руку на своё плечо и поволок в сторону прохода. Ему не хотелось здесь задерживаться, хоть львы вроде как больше не представляли угрозы. Но всё-таки в тёмном и узком, зато защищённом пространстве было гораздо спокойнее. Положив Каликса на холодные камни, мужчина вернулся за луком Эроса, хотя уже сомневался в том, что он мог бы им пригодиться.