Затмение

Весь прошлый вечер я не выходила из комнаты, а Ник великодушно даже не пытался меня тревожить, вероятно давая мне время все обдумать. На утро я снова открыла глаза на безумно удобной кровати, но в этот раз с абсолютным нежеланием возвращаться в этот мир.

Почти всю ночь я не могла уснуть, обдумывая вчерашний разговор и пришла к одному выводу – я еще очень многого не знаю. И если все это действительно какой-то заговор против меня, то я доберусь до правды. Тем не менее разум отрицал всякую вероятность того, что Ник мог так поступить со мной и я пока что была склонна ему верить.

Вставать не хотелось, что неудивительно, учитывая какой день меня сегодня ждет, но выбора не было. Собрав всю свою волю и выбравшись из-под одеяла, я быстро оделась, снова одолжив одежду из шкафа Ника, и покинула эту прекрасную комнату, окунаясь в суровую реальность.

– Эй, Ник, – крикнула я, но ответом мне была только тишина.

Я прошла в гостиную, в ванную и на кухню, но его нигде не было. Странно, что он куда-то ушел. Еще с вечера я начала морально готовиться к тому, что с утра пораньше он запихнет меня в свою машину и увезет под арест еще на год. Но, кажется, мое заключение откладывается еще на какое-то время. Плюхнувшись на стул, я заметила небольшую записку на кухонном столе:

«Отлучился по работе, вернусь вечером и отвезу тебя домой. Завтрак в холодильнике.»

Должно быть, мне бы нужно радоваться и прыгать от счастья – еще целый день вдали от надзирателей. Но что-то тут не давало мне покоя. Казалось, с момента увольнения из школы, я не слышала о том, чтобы он устроился куда-то, но я вполне могла просто не знать об этом. Все это было странно и подозрительно, но подумать об этом можно и после завтрака. Все-таки на голодный желудок мозг хуже соображает, по крайней мере, мой точно.

Удобный диван, стоящий в гостиной, без возражений снова принял меня в свои объятия. Солнечный свет, пробивающийся в окно, создавал в этом помещении еще большее ощущение уюта. Огромная чашка ароматного кофе, стоящая на столике рядом, добавляла настроения. Давно я не чувствовала себя такой счастливой. Момент был прерван внезапным и очень настойчивым звонком. Я улыбнулась, увидев, кто посмел меня потревожить.

– Привет, Эбби. Как ты?

– Не поверишь, просто великолепно, – я поудобнее расположилась на диване, вытянувшись во весь рост, – и я рада, что ты позвонила.

– А я рада, что у тебя все хорошо, – в подтверждение своих слов радостно воскликнула Мэдди и я не могла не улыбнуться снова. – Но вообще-то я хотела узнать, как ты после... того случая? Я вот вообще почти ничего не помню и вчера проспала весь день, поэтому звоню только сейчас. Но не волнуйся, со мной такое не впервые.

– Очевидно, я куда лучше, чем ты, – хохотнула я и приподнялась, чтобы сделать глоток кофе, а затем откинулась обратно на мягкие подушки. – Не переживай за меня. Я большая девочка.

– Тебе сильно попало за побег?

– Не знаю, я еще не вернулась.

– Как это? – воскликнула она. – А где ты? С тобой точно все в порядке?

– Я, если можно так сказать, в гостях у друга. Я очень не хотела возвращаться в школу, а он... приютил меня на пару дней, чтобы я могла прийти в себя.

– Симпатичный друг? – прошептала она со смешком в голосе.

– Просто друг.

– Если это тот самый, который приходил в мотель и чуть не набросился на меня с криками о том, что я заставила тебя сбежать, то очень даже симпатичный, – она хохотнула и продолжила уже менее радостно. – Но мне не дает покоя мысль, что тебе теперь влетит из-за меня.

– Не волнуйся за это, – вздохнула я, категорично проигнорировав известие о том, что «какой-то симпатичный друг накинулся на Мэдди думая, что я сбежала с ней», прекрасно понимая кто это мог быть.

– Как же это тупо, что ты даже выйти никуда не можешь.

«Иногда все же могу» – подумала я, вспомнив день встречи с Мэдисон. Это был самый ужасный день, но он подарил мне встречу с таким чудесным человеком. Разумеется, озвучивать в слух я этого не стала.

– А ты никогда не думала сбежать оттуда? – прервала Мэдди мое молчание.

– Я сбегала уже не раз, и я говорила тебе об этом, – рассмеялась я и снова потянулась глотнуть кофе.

– Нет, я имею в виду сбежать по-настоящему и жить самостоятельно.

– Я думаю об этом всего лишь трижды в день, на протяжении последних десяти лет, – усмехнулась я и поднялась с дивана, решив продолжить разговор уже более серьезно. – Но всерьез делать это я не рисковала, потому что, когда меня найдут, жизнь моя станет в разы сложнее.

– У меня есть идея, – начала она с завидным оптимизмом в голосе. – Я хочу смотаться в Нью-Йорк. Ну, знаешь, погулять, прошвырнуться по магазинам, попробовать местной травки. В общем, отдохнуть и душой, и телом, подальше от этого маленького душащего города.

– И?..

– И я хочу, чтобы ты поехала со мной. Если, конечно, ты согласишься ради меня бросить своего симпатичного друга, – хохотнула она. – Я обещаю, что это будет весело.

– Мэдисон, ты с ума сошла?

– Да брось, сколько уже можно плясать под их дудку, подчиняться дебильным правилам, выходить на свежий воздух ровно на пятнадцать минут в день и ждать, когда очередные «мои родители» захотят пожертвовать на благотворительность?

– Но я ведь и так выйду отсюда. Всего через год.

– Год! Это ведь все равно, что пол жизни, а молодость уходит

– Ты красиво говоришь, – усмехнулась я в ответ на ее тираду. – Это все очень просто, когда тебе двадцать и у тебя есть все деньги твоих родителей. И невозможно, когда тебе семнадцать и у тебя нет вообще ничего.

Мэдисон замолчала, некоторое время было слышно только ее тяжелое дыхание. Казалось, она обдумывает мои слова.

– Я понимаю, что ты боишься, – вдруг начала она, уже без бывалого оптимизма. – Боишься окружающего мира, людей, всех, кто двигается, дышит и говорит. Конечно, я помню про твою особенность и не говорю, что для тебя это будет так же легко. Но, я сейчас скажу одну вещь, которую поняла за свою недолгую, но яркую жизнь, Эбби. Да, плохие вещи случаются, но если постоянно на них зацикливаться, зачем тогда вообще жить?

Что-то в ее словах заставило меня задуматься. Во-первых, я совершенно не помнила, когда я успела рассказать ей про свою «особенность» – я не то, чтобы любила кричать об этом направо и налево. Во-вторых, разумеется, я ни раз размышляла о побеге из-под тирании Ванессы, из-под надзора Ника и всех тех, кто отравлял мне жизнь. Да и вчерашний разговор все не давал покоя. Все ли он рассказал, или только то, что было выгодно ему самому?

Я села обратно на диван, подобрав ноги под себя, а затем влила в себя остатки уже почти остывшего кофе. Мозг функционировал будто отдельно от меня и слова вырвались еще до того, как я успела их обдумать:

– Ладно. Что ты предлагаешь?

– Погоди, ты согласна?

– Да, ты права. Я слишком долго терпела, – я глубоко вдохнула и заставила себя улыбнуться. – Так какой у нас план?

****

Отключив телефон, я тяжело вздохнула. Мэдди должна заехать только через час и у меня было время собраться не торопясь. Я не впервые сбегала из дома, но в первый раз по-настоящему. Маленький червячок сомнений зародился во мне, стоило сбросить звонок. Одно дело – сбегать в клуб в соседнем квартале и совсем другое – в соседний город за двести миль отсюда. Часть меня – самая рациональная – вопила, что лучше не стоит этого делать, тем более зная с кем именно я собираюсь туда ехать. Мэдисон, конечно, была старше и явно опытнее, можно сказать образцом для подражания. Но я так же помнила наши прошлые вылазки – или, по крайней мере, их начало – и понимала, что с ней это будет явно не безопасная туристическая экскурсия. Другая же часть вспоминала все то, что мне довелось пережить в Филадельфии: авария, которая возможно была не случайной, смерть родителей, школа-интернат, десять лет надзирательства Ванессы и предательство Ника. Я все еще не спешила полноценно обвинять его, но одно стало ясно точно – у него явно были свои причины для этого, о которых мне только предстояло догадываться.

Но уехать просто так я не могла. Какими бы не были его мотивы, но он и в правду постоянно переживал за меня. И пусть я окажусь последней дурой, но я не верю, что это было неискренне, просто не хочу верить. После десяти минут самокопания я все же решила, что будет правильнее оставить ему записку. Маленький жест внимания с моей стороны, да и гарантия того, что он не побежит тут же докладывать о моем побеге Ванессе и в полицию. Раз я ушла сама, да еще и из его квартиры – все это явно не в его пользу, поэтому в начале он решит искать меня самостоятельно. И частичка меня все же надеялась, что найдет в случае чего.

Без труда найдя листок и ручку, я прикоснулась к бумаге и тут же положила ручку, потому что поняла, что понятия не имею, что писать. Как завуалировано написать «я решила уехать в другой город, не скажу куда, но при этом надеюсь, что ты меня найдешь, потому что мне страшно»? Усмехнувшись своим мыслям, я вновь взялась за ручку. Слова полились сами:

«Я больше не хочу портить тебе жизнь, поэтому я уехала и в этот раз уже не вернусь. Будь счастлив и забудь обо мне. Эбби.»

Нарисовав в конце небольшое солнышко, я отложила ручку и посмотрела на часы. Осталось совсем немного времени.

Вещей у меня здесь не было. Я ведь не рассчитывала уходить из дома так надолго. Зато самое важное у меня было с собой: деньги, несколько пачек сигарет, телефон, поддельные документы и подарок Ника – он так красиво смотрелся на моей шее, что я просто не могла оставить его. Да и хотелось иметь с собой какую-то частичку из прошлой жизни. Ну, а одежду можно снова позаимствовать из шкафа Ника. В конце концов, мои любимые спортивные костюмы и базовые вещи одинаковы и для мужчин, и для женщин.

Быстро собравшись, я взглянула на себя в зеркало: на меня смотрела все та же привычная рыженькая девочка, не накрашенная и одетая в любимую объемную черную одежду на несколько размеров больше, только теперь во взгляде ее карих глаз было что-то другое, что-то незнакомое, но слегка пугающее. Телефон оповестил о сообщении: Мэдди написала, что ждет меня на улице. Мысль, проскользнувшая в сознании всего на секунду, поразила меня своей гениальностью. Я взяла записку и положила ее на прикроватную тумбочку в комнате, которая служила мне верой и правдой последние два дня. Сверху на нее я положила свой телефон, в котором специально не стала подчищать историю звонков и сообщений. Часть меня все еще хотела верить в его искренность.

– Ты справишься, Эбби, – я глубоко вздохнула и вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.

****

– Поздравляю, Питерсон, ты своего добился, – она злобно прошипела тебе это прямо в лицо. – Неужели это стоило того, чтобы рушить свою карьеру?

– Не понимаю о какой карьере идет речь, вы ведь меня уволили, – усмехнулся ты, все попытки Ванессы оправдаться выглядели как детский лепет, – и я считаю, что я все сделал правильно.

– Успокаивай себя этим. Ты даже не представляешь, какую большую ошибку ты совершил.

– Одну все-таки совершил, да, – ты с сожалением вздохнул и сделал максимально задумчивое лицо. – Я потратил слишком много времени на то, чтобы остановить вас. Нужно было сделать это как можно быстрее.

– Ты даже не представляешь, насколько все на самом деле сложнее, – внезапно она рассмеялась, ее расслабленный вид вызывал некоторое напряжение, но ты твердо решил, что не позволишь ей вновь ощутить власть над собой. – Если ты думаешь, что на этом все закончилось, то ты очень ошибаешься.

– Так может настало время рассказать мне, как обстоят дела на самом деле?

– Я далеко не главная в этой игре, и я не вправе отвечать. Могу сказать только одно – остановив меня, Эбигейл ты не спасешь. Однако, у меня тоже есть вопрос к тебе, – усмехнулась она, растянув лицо в привычной мерзкой улыбочке. – Как твои успехи в расследовании аварии, случившейся десять лет назад?

Примерно 320 километров