11.Анна
Держась за стену коридора, медленно перебирая ногами и стараясь не терять сознание, я иду в комнату. Я сделала всё, что он от меня требовал, несмотря на моральные принципы. Он снова испытывал меня. Я украла у Джека из подвала кислоту. Это подло, я знаю, но я не могла иначе. Он сказал, что я на шаг приближусь к свободе. Но вместо этого я нашла ещё конверт. Он требовал, чтобы я попалась во все ловушки в одной из комнат. Я выбрала кинотеатр, посчитав, что в этой комнате ловушки не смогут сильно навредить мне. Но я ошиблась. Может быть, я наступила на что-то, но первое, что ударило меня – это упавшие с люстры ножницы. Они распороли мне рукав и оставили глубокий вертикальный порез на плече. Не хочу даже думать, что было бы, если бы они упали мне остриём на голову...Я поспешила перевязать рану, оторвав кусок ткани от блузки, но она быстро пропиталась кровью. Шпаги я боялась больше всего. Но мне повезло. Она уколола меня чуть выше ключицы и сразу исчезла за шкафом. Но я больше не понимала, что делаю. От болевого шока, я даже не заметила, как на меня посыпались осколки, царапая лицо и шею. Я не могла шевелить рукой. Но я должна была добраться до комнаты или умереть от потери крови здесь.
Голова кружится, но я иду. Или уже нет? Я слышу чей-то голос, но он так далеко...Он зовет меня...
Я открываю глаза. Я в комнате, но не в своей. На полках стоят книжки, на столе разложены какие-то листы. Пахнет лекарствами. Я поворачиваю голову в другую сторону. У кровати на полу кто-то сидит. Я понимаю, что это Джим.
Я трогаю доктора за плечо. Он вздрагивает и поворачивается ко мне.
- Ты уже проснулась? – произносит он, проводя рукой по своим волосам.
Я киваю.
- Ну и досталось же тебе вчера.
Я пытаюсь улыбнуться, но чувствую боль на лице и вспоминаю осколки.
- Я замечательно выгляжу, правда? - шепчу я.
- Раны заживут.
- Останутся шрамы...
- Может, всего лишь парочка, - произносит Джим, - но они не смогут испортить твоё милое лицо.
Его слова заставляют меня улыбнуться сквозь боль. Я вижу, что моё плечо с рукой перебинтовано. Болит очень сильно, но это ничто по сравнению с тем, что я испытала, выходя из кинотеатра.
- А ты целую ночь провёл здесь, у кровати? – спрашиваю я Джима.
- Не переживай за меня, - произносит доктор, - я нормально провёл ночь. Ты потеряла сознание в паре метров от моей двери. Почему ты сразу не обратилась ко мне, а прошла мимо?
Но я лишь пожимаю плечами, вспоминая то состояние, в котором я вчера находилась.
- Тебе нужно отдыхать, - говорит Джим. - Раны несерьёзные. Зашивать ничего не пришлось. Давно я такого не видел...Ты в несколько ловушек попала?
Мне остаётся только кивнуть. Джим сказал, что посчитал лучшим отнести меня к себе в комнату. Здесь он меня и подлатал. Я поблагодарила его за это. А потом появилась Дженни с чашкой супа для нас с доктором. Она очень сильно переживала за меня. А я пыталась вести себя так, как будто со мной всё в порядке. Ну и конечно я спешила вернуться к себе в комнату. Джим проводил меня до двери.
- Не рискуй так больше, - просит он, и я вижу в его взгляде, что он действительно переживает.
- Не буду, - обещаю я. Хотя, что здесь можно обещать?
Прохожу в комнату и нахожу в тумбе конверт и небольшую коробочку.
«Мы тратим жизнь, пытаясь обрести свободу, и часто умираем, так и не достигнув её. Не соверши этой ошибки. Однако, вознаграждение за риск ты заслужила».
Я открываю коробочку. В ней лежит записка и...марионетка.
«Много лет назад красивая женщина лежала здесь в луже крови, а маленький мальчик рыдал рядом, - читаю я. - Мне до сих пор жаль их...Эта марионетка - память о ней. Сейчас она у тебя, и я советую правильно распорядиться этим даром».
Красивая. Похоже на заказную работу. Шляпка, платье, и даже лицо...всё выполнено идеально. Вот только на ногах обуты рваные башмачки. Но что случилось с женщиной, речь о которой идет в записке? Это настораживает.
Через несколько дней я себя уже вполне нормально чувствовала. Видимо, Кукловод это понял, потому что я снова нахожу у себя его конверт:
«Анна, ты прошла Испытание Предательством и Испытание Кровью. Ты доказала свое рвение к свободе. Я жду тебя на чердаке».
Но чердак же закрыт! И что значит, «я жду тебя на чердаке»? Кукловод хочет встретиться со мной. Неужели на этом всё закончится, и я, наконец, обрету свободу?
Забыв об осторожности, я пулей вылетаю из комнаты и направляюсь в сторону чердака. Но где кнопка? Её нет на двери. И шипа я не вижу. Берусь за ручку двери и понимаю, что она вся в лезвиях. Видимо, другого способа открыть дверь, нет. Чувствуя, как сквозь мои пальцы уже потекла кровь, я нажимаю на ручку двери и прохожу внутрь.
Медленно, почти бесшумно, я прикрываю за собой дверь, всматриваясь в глубину чердака. Напротив меня, у дальней стены, висит несколько мониторов, а за столом сидит человек! Сердце колотится, как сумасшедшее, когда я медленно подхожу к нему.
- Кукловод? – неуверенно зову его я.
Но человек молчит. Тогда тихий смех, звучащий, словно со всех сторон, заставляет меня вздрогнуть. Через секунду кресло поворачивается. Я замираю. На меня смотрит кукла с разрисованным лицом.
Из динамиков доносится голос:
- Анна, ты действительно думала, что это конец? Нет, это только начало.
Я сажусь на ящик, стоящий сбоку. Как я могла подумать, что весь этот ужас сейчас закончится? Верить в это было глупо. Но зато новая комната открыта. Я решаю её осмотреть.
Здесь много разного хлама. Уверена, Джеку это понравится. Он может найти что-то полезное для нас, подпольщиков. Да и Джиму будет интересно.
Смотрю на мониторы. На них изображение комнат, но картинки не меняются.
А эта кукла, сидящая на стуле, вызывает у меня мурашки. Она выполнена в человеческий рост и одета в костюм. Конечно, в темноте чердака я подумала, что это живой человек. Но что это? В кармане пиджака я нахожу исписанные листы. Видимо, это продолжение Дневника Джона. Больше на чердаке мне оставаться не хочется, и я спешу покинуть эту комнату.
В коридоре на меня налетает Натали.
- О, Анна, блин, ты не видела Джека?
- Нет.
- Я везде его ищу. Хочу сделать глушилку...нужен его совет.
Я только пожимаю плечами. Хотя, я и сама Джека давно не видела. В подвале его не было, когда я туда спускалась. Я знаю, что он может пропадать, когда занят делом. Видимо сейчас именно такой случай.
К обеду я спускаюсь вниз. В гостиной творится какая-то суматоха. Ребята что-то бурно обсуждают. Я решаю спросить у Дженни, что происходит.
- А ты не знаешь? Нам открыли чердак! Новая комната, представляешь? Мне не терпится посмотреть, что там есть интересного...
- Да там нет ничего необычного, - произношу я.
Тут ребята, как по сигналу, поворачиваются ко мне и начинают расспрашивать про новую комнату. Я даже не успеваю отвечать на их вопросы. Но, оказывается, о новой комнате они узнали как раз в тот момент, когда я из неё выходила. Если я правильно понимаю, Кукловод открыл её в первую очередь для меня, а потом для остальных. Так, может быть, я должна была там что-то найти, помимо дневника? Но уже поздно.
Пленникам особняка не понравилось то, что эту комнату можно открыть, лишь порезав руки о лезвия на ручке двери. Сразу желающих поубавилось. Но я сказала, что комната будет интересна для подпольщиков и последователей, специально промолчав про куклу в кресле. Пусть они тоже подумают, что перед ними Кукловод.
На следующий день все более-менее успокоились. Подпольщики хорошо подчистили комнату, вынеся из неё то, что посчитали полезным. Разумеется, я им помогала, но вот Джека с нами не было, и где он, никто до сих пор не знал.
А потом на пороге своей комнаты я нахожу записку: «Приходи в подвал. Срочно. Джек».
Ну вот и нашлась наша пропажа.
Я стучу в комнату Натали.
- Джек в подвале.
- Нет, - отрицает девушка.
- Да, - я протягиваю ей записку, - нашла на пороге.
- Блин, но я только что оттуда...
Мы вместе спускаемся в подвал. Но здесь никого нет.
Натали разводит руками:
- Убедилась?
- Странно, - не понимаю я. - Зачем тогда писать записку? Может, он просто вышел?
- Анна, да я тебе говорю же: я его не видела уже несколько дней. Это точно. Блин, да я в подвале тоже много времени провожу.
Я предлагаю спросить Дженни. Девушку мы находим на кухне.
- Говорите, что Джека нет в подвале?
Мы киваем.
- А я думала, что он на кухне опять не появляется, потому что что-то паяет...
- То есть, ты его тоже давно не видела? - спрашиваю я.
- Да, - отвечает Дженни. - Но вы спросите у Джима. Может он знает, где его брат.
Теперь втроём мы направляемся на поиски Джима. Доктор накладывал шину одному из подпольщиков и просил подождать.
- То есть он позвал тебя в подвал, а его там не оказалось?
Мы втроём киваем.
- Джек не ушел бы, зная, что ты придёшь. Я могу увидеть записку?
Я протягиваю листок Джиму. Он внимательно всматривается в буквы. И постепенно в его взгляде нарастает тревога.
- Похоже у нас проблемы. Это не его почерк, - подытожил Джим.
- Хреново, - вырывается у Натали.
- Как это, записку написал не Джек? - не верит Дженни.
- А кто тогда написал, - произношу я, - не Кукловод же, в самом деле.
Тут я понимаю, что произнесла вслух то, о чем девушки даже и думать не хотели. Одно было ясно наверняка: Джека неспроста никто не видел несколько дней. Он пропал.
Мы разделились и стали осматривать комнаты, в надежде найти хоть какие-то следы. Я и Джим взяли себе первый этаж, а девчонки поднялись выше. Странно, Джек мог бы оставить хоть одну подсказку, но в подвале всё было так же, как и всегда – разбросанные инструменты, чертежи, микросхемы...
Ничего не обнаружив, мы поднимаемся на второй этаж, но на лестнице Дженни чуть не сбивает меня с ног. Её глаза перепуганы, она тяжело дышит.
- Джим, я что-то видела в коридоре...
Появившаяся рядом Натали перебивает её:
- Мы были возле детской, а потом услышали шум наверху, скрип досок и звон металла. А над нами же только библиотека.
- Я побежала на третий этаж, а возле двери появилась белая дымка, туман, я не знаю, - продолжает Дженни. – Она просочилась под дверь!
- Да, но библиотека закрыта уже несколько дней, - говорит Натали.
Джим нахмурился, а я никак не могу понять, о чём говорила Дженни, какая ещё дымка?
- Скорее всего, Джек в библиотеке, - произносит доктор.
Мы бежим за ним и останавливаемся возле двери. Я вижу такую же картину, что и на чердаке: нет ни кнопки, ни шипа. Только лезвия. Но эти выглядят ещё более пугающе. Джим не думает. Он крепко берётся за ручку двери и поворачивает её. Сквозь пальцы выступает кровь, но Джим не обращает на неё внимания. Щёлкнул замок, и дверь открылась. Мы заходим в библиотеку.
В полутьме я сразу вижу Джека. Он, свернувшись калачиком, лежит в углу дивана без сознания, а от его ноги тянется цепь, уходящая под шкаф.
Джим начинает приводить брата в чувства, пока мы, испуганные, стоим в сторонке.
Раздаётся еле слышный стон:
- Ммм, уже галлюцинации начались...Привет, Джимми, жаль, что ты мне только кажешься...
Джим облегчённо выдохнул.
- А я думал, что ты не сможешь стать ещё белее тощим, - произносит он и берёт его руку. - Пульс в норме. Посмотри на меня. Следи за пальцем. Реакция в норме. Сколько ты здесь сидишь? Два дня? Три?
Джек пытается приподняться, но сил не хватает:
- Похоже, ты мне не мерещишься. Мой мозг не смог бы выдать столько заботы и медицинской терминологии...
- Нужно сделать тебе укол, - Джим достаёт шприц.
- Эй, я ещё не собираюсь умирать, что ты...
Джим помогает брату приподняться. Как же Джек похудел. На нём просто лица нет. Руки все в ссадинах. Доктор перебинтовывает их, а у Джека просто нет сил сопротивляться ему.
- Дженни, - обращается к ней Джим, - можешь принести немного еды и воды с кухни?
Девушка кивает и выбегает из комнаты.
Джек не сразу понял, что произошло:
- Девчонки здесь?
Джим кивает, разрешая нам подойти.
- Блин, Джек, как ты здесь оказался? – произносит Натали.
Парень улыбается и пожимает плечами:
- Этот маньяк просто взбесился из-за ещё одной разбитой камеры...
Я смотрю на железные оковы на ногах Джека:
- Как снять эту чертову цепь?
- Нужны инструменты из подвала...
- Я этим займусь, - говорит Натали и покидает комнату.
Джим, молча, смотрит на брата, а Джек снова падает на диван. Тогда доктор подходит к камере и смотрит прямо в неё. Потом он начинает с ней говорить.
- Кукловод. Зачем тебе это нужно? Чего ты хочешь?
На пару секунд повисло молчание, а затем из динамиков доносится голос:
- Джим, ты готов бороться за свободу брата?
Мы с Джеком обменялись тревожными взглядами.
- А разве у меня есть выбор? – произносит Джим.
- Поднимайся к себе в комнату. У меня для тебя кое-что есть.
Динамики замолкают. Постояв перед камерой, Джим подходит к дивану.
- Если тебе что-то понадобится, обращайся к Анне. Она останется с тобой.
Я киваю. Джек хватает брата за рукав:
- Не иди ему на уступки, - говорит он. - Придёт Натали, мы разобьем цепь. Все закончится.
Но Джим только мотает головой и просит меня отойти в сторону.
- Спасибо, что вы помогли мне найти брата, - тихо произносит доктор. – Теперь начнутся мои испытания. Я - последователь, я знаю Кукловода. Мы просто интересные игрушки для него. И он не отпустит Джека, пока не насладится всем в полной мере.
- Но, может быть, Джек прав, - говорю я, боясь даже представить, какие испытания приготовило для него это чудовище. - Мы разобьём цепь.
- Если у вас получится освободиться, и Джек нарушит правила Кукловода, то следующая ловушка может быть более жестокой, - произносит Джим. – Анна, я могу на тебя рассчитывать? Просто будь рядом с ним.
Джим уходит, коснувшись моей руки. А я вспоминаю те тяжёлые испытания, что на днях приготовил для меня Кукловод. Надеюсь, с доктором всё будет в порядке.
Появляется Дженни с подносом еды. Она в ужасе прикрывает рот, когда я рассказываю ей, что произошло. У Джека на лице застыла тревога, но он поел, и мы успокоились.
В комнату приходит Натали. Она приносит с собой пару молотков и зажигалки. Мы пробуем нагреть звено и разбить его молотком, но сколько бы мы не мучились, ничего не получилось. Джек расстраивается, говорит, что нужно придумать что-то другое. Натали снова спускается в подвал, а мы с Дженни уговариваем Джека немного поспать.
На следующий день мы так же долго и безрезультатно возились с цепью. На этот раз мы накаливали цепь паяльниками. Было очень горячо, но Джек терпел, и в итоге чуть не получил ожог. Да из чего же сделана эта цепь?!
Вечером мы с Джеком остаёмся одни. Он уже выглядит более-менее лучше, и сил у него прибавилось. Уже начал руководить нами, подпольщиками. А значит он на пути к выздоровлению, чего не скажешь о Джиме.
- Эта сволочь издевается над ним только из-за того, что он мой брат. Лучше бы продолжал издеваться надо мной.
- Скоро все закончится, Джек.
- Да, закончится. Для этого психа.
Джек снова стучит по цепи. Я случайно бросаю взгляд на его часы. Стекло циферблата треснуло.
- Нет, только не часы, - Джек ещё больше расстраивается. - Это всё, что осталось у меня от отца. Ну хотя бы ещё идут. Меня уже тошнит от этой библиотеки, - меняет тему Джек. - Запер бы меня в подвале, было бы намного проще.
- Нет, он бы тебе такой радости не доставил, - улыбаюсь я.
- Тюрьма из книг.
Я подхожу к книжным полкам и осматриваю их. Энциклопедии, учебники, сказки...Чего тут только нет!
- А я раньше боялась библиотек, - произношу я, держа в руках книгу Киплинга.
- Думала, что на тебя нападёт книжный монстр? - смеётся Джек.
- Нет, - я быстро пролистываю книгу и ставлю её обратно. - В библиотеках особая атмосфера. Они огромные, а книги содержат в себе столько знаний, сколько не может поместиться в голову обычному человеку. Здесь есть всё. Этим они и пугали меня, - помолчав немного, я продолжаю. - У меня дома тоже есть библиотека. Не такая огромная, как эта, но в ней также много книг. Родители заставляли меня проводить там много времени. Они не позволяли мне делать то, чего хочу я. Даже на улицу меня редко выпускали. И в университет отец меня сам запихнул. Я доучилась. Но не могла больше жить по их правилам. Тогда отец сказал мне, что если я уйду сейчас, то он забудет о том, что у него есть дочь. Но самое обидное было то, что мама поддержала его, а не меня. Самый близкий мне человек поддержал его! Это было последним толчком. Я уехала в Лондон. Конечно, я пыталась связаться с ними. Они же мои родители. Я звонила им, но трубку не брали. Я писала, но ответа не было. И эта работа в архиве...Получается, что я и не была по-настоящему свободна никогда. Одну тюрьму просто заменили другой. Здесь всё немного иначе. Слишком много загадок.
Джек, нахмурившись, смотрит на меня, а потом неожиданно произносит:
- То есть, для тебя это привычно?
Я теряюсь, не понимая вопроса:
- Что привычно?
- Тебя устраивает то, что здесь происходит?
- Как это может кого-то устраивать? Это же ненормально...
- Если тебе так нравятся загадки этого дома, почему тогда ты с нами, а не с Последователями? Джим тебе явно обрадуется. Ты взгляни на себя. Ходишь вся перевязанная, да ещё и с царапинами на лице, может, ты считаешь, что маньяк пытается тебя чему-то научить?
Не понимаю, что на него нашло. Я ничего подобного в виду не имела. Разумеется, слова Джека меня обидели.
- Вот значит, что ты думаешь. Знаешь, почему я пришла к Подпольщикам, а не к Последователям? Потому что я хочу отсюда выбраться, впрочем, как и любой из нас. Я просто решила поделиться с тобой своими мыслями. Но не переживай. Я больше такой ошибки не сделаю.
Сказав эти слова, я выхожу из комнаты. В прихожей я нахожу Дженни и просто прошу её побыть с Джеком, объяснив ей, что немного устала. Сама же я спускаюсь в гостиную и сажусь в кресло перед камином. Я не ценила то, что у меня было. Но разве я была свободна, находясь под контролем всё время? Была. Потому что уйти могла в любой момент. Здесь нет такой роскоши. Но свобода должна быть внутри тебя, а не снаружи. Иначе, какой во всём смысл?
Незаметно для себя, я уснула под треск камина. Но проснулась, потому что почувствовала, что меня укрывают пледом.
- Джим! - произношу я, глядя на доктора, присевшего на край дивана. Он выглядит таким измученным и уставшим. Но его рука немного опухла. - Что случилось?
Джим улыбается, стараясь показать мне, что с ним всё хорошо:
- Не беспокойся. Со мной всё в порядке. Просто ловушка. Гиря сорвалась с цепи.
- Так, может быть, тебе помочь перевязать руку? Я смогу, правда!
- Вряд ли это понравится Кукловоду, - произносит Джим. - Я думал, что могу понять любого человека, но сейчас должен признать, что совершенно не понимаю его. Раньше он требовал, чтобы каждый был сам за себя, и в рамках его логики это было понятно. Но сейчас он нарушает правило.
- Заставляя тебя бороться за свободу Джека, - понимаю я.
- Да, - кивает Джим. - Кукловод говорит со мной. Но он другой, понимаешь? Вся эта ситуация задевает его, не могу понять, чем именно. Он спросил: «Ты будешь бороться за свободу брата?» Спросил, понимаешь, Анна? Такая форма вопроса подразумевает положительный ответ, но он не утверждал. Для него было важно, чтобы я сам согласился. Странно, я не чувствую в Кукловоде азарта, с которым он обычно дает испытания. Это что-то совсем другое, более глубокие эмоции, как будто он на нас с братом перенес собственные переживания в прошлом...
И, несмотря на то, что с ним и с Джеком делает Кукловод, Джим всё равно продолжает относиться к нему по-другому. Даже проходя эти ужасные испытания, он продолжает его изучать.
- Как там Джек? – спрашивает Джим. – Он уже пришел в себя?
- Ага, - выдыхаю я. – Руководит Подпольем из библиотеки.
- Думаю, я сильно недооценивал брата. Нужно иметь железную волю и веру в свои идеалы, чтобы проходить много комнат подряд, да еще с серьезными ранами. А ведь он делает это без чьей-либо помощи.
Джим потирает ушибленную руку.
- Давай я помогу тебе? – предлагаю я.
Но доктор только грустно улыбается:
- Нет, Анна. Это касается меня, брата и Кукловода. Тебе не стоит в это вмешиваться. Испытания становятся сложнее, а значит, скоро они закончатся. Но спасибо, что предложила свою помощь.
- Я не могла иначе.
Джим покидает комнату. Дверь с шумом закрывается, оставляя меня в гостиной снова одну. Я очень сильно переживаю за него, но он прав. Я ничем не могу помочь.
Пытаюсь сесть поудобней, но тут слышу под собой шелест бумаги. Это Дневник, что я нашла на чердаке. Я хотела показать его Джеку, но совсем забыла.
Достаю его из кармана. Страницы хоть и потрёпаны, но отличаются от предыдущих. И почерк немного другой, более взрослый. Видимо это не Дневник Джона. А жаль.
«Что ж, пора начинать. До второго акта осталось совсем мало времени. Скоро двери этого дома вновь захлопнутся, помощники останутся снаружи, я и мои марионетки - внутри. Первая партия сконструированных учениками инструментов уже здесь. Остальные будут привозить по мере необходимости. Наконец-то. Я уже устал планировать и ждать, я хочу вновь взять в руки тысячу нитей. Они познают свободу - или погибнут».
Я не понимаю, что я только что прочитала. Чей это Дневник? Это шутка? Ведь это не может быть Дневник Кукловода.
«Я нашел ее, только сейчас. Как она могла превратиться в покорную куклу? Я заставлю ее вспомнить. Она знает несвободу, но пока не пыталась освободиться - было незачем. Я знаю ее, здесь она не сможет просто сидеть на месте. Здесь будет много людей, и ей захочется, если не освободится самой, то хотя бы помочь им.
Ну вот, первые марионетки прибыли. В этот раз я собираю всех, вне зависимости от места работы, пола, возраста. И по совету учеников, в числе первых доктор. Джим Файрвуд, отличные отметки, диплом, хирург в каком-то захолустье...Ничем не примечательная личность, однако, теперь срок жизни марионеток должен возрасти».
О, Боже. Это действительно так. Но для чего он оставил Дневник на чердаке? Неужели он хотел, чтобы я его нашла?
«Последователи, глупые щенки. Вместо того, чтобы стремится к свободе, создали себе кумира и поклоняются ему. Они хотят быть мне полезными, но не пытаются освободиться, ничего для этого не делают!
Снова приходилось выкидывать трупы. Чертовы самоубийцы, они всегда создают массу проблем. В такие моменты я рад этим так называемым «Последователям». Благодаря им мне не приходится при любом происшествии ходить по дому, стуча дверьми. Каждая вылазка опасна. Улавливать моменты, когда комнаты пусты, отсекая части, идти по постоянно меняющемуся лабиринту. Это, конечно, вносит некоторое разнообразие в рутину управления моим театром, но мне не хотелось бы столкнуться с куклами. Ведь придется их убить, а такая смерть бессмысленна.
Доктор оказался полезен. Впервые кто-то пригласил в дом знакомого, мало того, брата! Младшего брата. Джек молод, но в нем есть тяга к свободе. Он ненавидит правила, и я чувствую, что за ним интересно будет наблюдать.
О, да! Доктор оказался даже очень полезен. Взял в свои руки управление Последователями, теперь они действительно приносят пользу, и при этом продолжают двигаться к своему освобождению. А самому Джиму любопытен я. Перечитал его досье - доктор интересовался психиатрией. Забавно. Нет, доктор, я не ваш клиент, но будет интересно посмотреть на вашу возню».
Да здесь же обо всём написано. О Последователях, Джеке, Джиме, если бы ещё было указано, где эти лабиринты...
«Джек в доме. Этот мальчишка чуть не разнес комнату, когда послушал кассету. Стекла бронированные, только из-за этого он еще здесь. Джим заманил его в ловушку... Хороший старший брат. Их первая встреча будет взрывом.
Файрвуды встретились, и чуть не подожгли дом. Разнимал – противопожарная система пригодилась, холодный душ остудил их пыл. Пришлось ещё и высказаться в громкоговоритель. Привели комнату в порядок и разбрелись по углам, теперь друг с другом не разговаривают. Братья. Если один из вас внезапно умрет, что будет чувствовать второй? А, Джим? Если твой брат погибнет в этом доме, ведь это ты его сюда пригласил?»
Неужели это то, что происходит сейчас? Ах, если бы я раньше прочитала этот дневник, мы могли бы предотвратить то, что случилось с Джеком!
«Я раньше не искал, а теперь по дому бродит слишком много кукол. Фотографии всегда хранились здесь, куда старики их дели? Я не могу даже посмотреть на ваши лица...Я жив, но ничего не могу сделать. Я даже не успел извиниться, малыш. Не думаю, что после смерти есть что-то, кроме пустоты. Тебя нет, и я никогда не смогу попросить у тебя прощения».
О ком это он? Что произошло?
«Осень. И снова дождь за окном. Они пробуждают во мне что-то давно забытое, глубоко спрятанное... Я сижу перед своими мониторами, а кто-то внутри меня рвется из этих стен, хочет куда-то бежать, упасть на колени в грязь, упереться лбом в камень – «Правильно ли я делаю, Кэт?».
Кэт? В мыслях возникает только одна Кэт – Фолл. Мама Джона. Причём здесь Кукловод.
«Я не могу видеть стену вокруг дома, дрожат руки, и покалывает кончики пальцев. Судорожно сжимаю кулаки, почти слыша, как хрустят в руках осколки пластика. Острые осколки. Стены разорваны, из них торчат белые пушистые кружева и провода. Дверь скоро откроется, по пальцам течет кровь - я слишком сильно сжал руки. Шорох, полоска света расширяется. Я закрываю глаза. Они дергают рубильник - фейерверк за спиной, крик, быстрые шаги, теперь не останавливаться. Резкие движения в стороны, белые осколки врезаются в чужую кожу - живы или нет, вы слишком долго мешали мне освободиться.
Бегу, кажется, что слишком медленно, камера - электрические замки, все нараспашку! Кто обратит внимание в этой канители на одного тощего мальчишку, переодетого в костюм охранника? Теперь - назад, к сегрегейшену и дальше, я знаю дорогу только от него. Поздний вечер, пустая будка охраны - пошел вкручивать вылетевшие пробки. Бегом, бегом. Никакой сирены, тишина. Они заметят, но еще не сейчас.
Открываю глаза. По рукам течет кровь. Я проткнул ногтями кожу. Я сбежал, уже давно, но освободился ли?..
В подвале завелись двуногие крысы. В основном, как и положено крысам, портят провода и таскают мелкие вещи. Но идея мне нравится. «Чему он пытается нас учить - прописным истинам? Думай своим умом, действуй вопреки всему, пока в тебе осталась хоть капля жизни, борись!» Хоть на плакате пиши и в гостиной вешай. Джек рвется к свободе всеми силами. Похвально, но нужно жить свободным, а не умирать таковым.
Братья снова пытались поговорить. Файрвуд – этим все сказано. Это уже не интересно, слишком предсказуемо, ни одного сюрприза. Джек постепенно начнет кричать. Джим, наоборот, говорит все тише, и, наконец, замолкает. Когда Джек остановится перевести дух, то заметит, что брат его не слушает. Доктор пожмет плечами, скажет «Поступай, как знаешь». Младший резко развернется и уйдет в подвал, опять разбивать кулаки о стены. Джим постоит еще немного, медленно сядет на диван, зарывшись пальцами в волосы. Поднимет глаза к камере, скажет что-нибудь многозначительное, от чего захочется усмехнуться.
Сколько раз уже – три, пять? И ведь не учатся на своих ошибках. Устроили в доме холодную войну... Хм, кажется, Джек хотел найти оружие. Что же он с ним будет делать? Пожалуй, это может быть забавным.
Они смешные. Путают свои нитки, сплетаются, дергают со всей силы, прячутся. Они надеются, я не замечу, надеются оборвать паутинки, тянущиеся ко мне. Вот опять кукла вырыла подкоп. Сколько можно? Неужели вы так глупы? Вы верите, что я не замечу? Вы всерьез считаете, что тюремщики не учли этот опыт?
Хотя я тоже пытался ковырять стены заточенной ложкой. От желания вырваться из камеры перестаешь думать. Тогда меня первый раз отправили в сегрегейшн. Сколько же раз я туда попадал? Для меня уже ввели особые условия, в обход всех правил. Темнота, тишина, пустота. Сейчас я могу улыбнуться - они же просто не знали, что со мной делать.
А с тобой, марионетка, мы поступим просто...»
На этом Дневник закончился. Но мне этого хватило. Лучше бы не читала одна, всё тело покрылось мурашками. Особенно от последнего предложения.
Дрова в камине почти не горят. Я поднимаюсь подбросить поленья. Но тут мой взгляд падает на окно. Сквозь тюль я вижу тень. На улице кто-то есть. Сердце начинает сильно биться, скованная страхом, я не могу пошевелиться. Но тень не исчезает. Складывается ощущение, что за мной наблюдают.
Я медленно подхожу к двери. Открыть её с первого раза не получается. Это заставляет меня нервничать ещё больше. Когда замок щёлкнул, я быстро поднимаюсь к себе в спальню. Но даже здесь мне тяжело успокоиться.
Всё утро следующего дня я проходила в задумчивости. Дженни насторожило моё поведение, когда я спустилась завтракать. Я постаралась её убедить, что со мной всё хорошо. Но в мыслях был Дневник и эта тень. Откуда она там взялась.
Позже ко мне подходит Эван. Вид у него серьёзный, а в коробке явно что-то спрятано.
- Тебя Джек ждёт, - произносит он.
- Зачем?
- Не знаю, хочет поговорить.
Вот как. Неужели выставит меня из Подполья.
Мимо проходит Натали, подмигнув мне и махнув рукой, давая Эвану сигнал идти за ней. Я не понимаю, что происходит и решаю последовать за ними.
Мы заходим в библиотеку. Я не сразу вижу Джека. Он стоит у стеллажа и копается в книгах.
- А, уже пришли, - произносит Джек. - Анна, и ты здесь. Не уходи, ладно? Мы хотим кое-что попробовать.
Джек садится на пол, Эван ставит перед ним коробку, а Натали остаётся стоять у двери. И тогда Эван достаёт из коробки...кислоту. Видимо Джек замечает мой испуганный взгляд, потому что говорит:
- Просто нужно поторопиться, а то что-то мы с братом местами поменялись. Я сижу в комнате, а он испытания проходит до обмороков. Надеюсь, кислота окажется достаточно едкой.
Едкой для чего? Чтобы прожечь насквозь ногу?
- Если Дженни или Джим увидят то, что ты хочешь сделать, они вряд ли это оценят, - произношу я.
Джек слегка улыбается, а потом показывает Эвану на участок цепи:
- Кажется, здесь самое слабое место, так что можешь начинать.
- Уверен? – спрашивает Эван. Видимо в нём уверенности поубавилось.
- Эээ. Да. Лей.
Эван льет кислоту на соединение цепи и железного браслета на ноге. Кислота шипит, капли проедают ямки в полу, но металл лишь немного темнеет.
- Да чёрт возьми! – вырывается у Натали, когда она к нам подходит.
Тогда из динамиков доносится голос Кукловода, который бросает меня в дрожь.
- Быстрее будет отпилить ногу, Джек.
- Да пошёл ты, - ругается парень. - Я тебе такой радости не доставлю.
- И что теперь? – спрашивает Эван.
Джек расстроено пожимает плечами:
- Я не знаю. Освободиться самому не получится. Эта сволочь всё продумала.
- Мы найдём что-нибудь ещё, - упрямо произносит Натали, и, вместе с Эваном, выходит из комнаты.
Джек поднимается с пола, переступая через испорченный паркет.
- Послушай, Анна, - начинает он, - я не должен был так говорить вчера. Не знаю, что на меня нашло...
- Пытаешься извиниться?
- Да, именно что пытаюсь.
Я улыбаюсь и понимаю, что и не злилась на него.
- Ну, ничего. Твоя попытка принята.
Джек выдыхает, чем заставляет меня посмеяться.
- А что ты делаешь с книгами? – спрашиваю я.
- А, это? Так. Просто предположил, а вдруг кто-то уже сбегал из дома или хотя бы пытался и оставил подсказки. Шифр, к примеру.
Предположение Джека кажется мне интересным. Хотя книг здесь много, как он сможет найти нужную? Но это потом, а сейчас я хочу показать ему Дневник Кукловода.
Джек осматривает страницы:
- Я уже видел такой почерк раньше. По-моему, у меня в подвале лежит страница из этого Дневника. Да, я нашёл её скомканной в углу прихожей. Сперва хотел выбросить, но потом передумал. Я сразу подумал, что это его Дневник. Он писал, что «пора встряхнуть этот театр».
Джек садится в кресло и начинает читать, параллельно комментируя прочитанное:
- «В этот раз я собираю всех, вне зависимости от места работы, пола, возраста» - ничего себе. Похоже, мы и правда не первые его пленники. Боюсь, наши предшественники давно превратились в горстку пепла, и нас ждет такая же участь, когда этот псих наиграется. «И по совету учеников, в числе первых доктор. Джим Файрвуд» - Кукловод действует не в одиночку? Определенно да. Но его ученики - это вовсе не последователи. «Последователи, глупые щенки»? - да уж, впервые я согласен с Кукловодом.
Я слегка улыбаюсь, а Джек продолжает водить взглядом по страницам.
- А это про меня: «Он ненавидит правила, и я чувствую, что за ним будет интересно наблюдать». Я слишком опасная игрушка, Кукловод, и скоро ты в этом убедишься...«Нет, доктор, я не ваш клиент». Ну, то, что брат хочет вылечить нашего маньяка, я уже знаю. Был бы он по осторожнее...«Тебя нет, и я никогда не смогу попросить у тебя прощения». Какой он, однако, сентиментальный. Интересно, кого же он потерял?
Да, Джек тоже обратил на это внимание.
- «Правильно ли я делаю, Кэт?» Надо же, похоже, наш маньяк сомневается в том, хорошо ли держать людей взаперти, заставляя их проходить опасные для жизни испытания...Он восхищается подпольщиками? Не последователями, а подпольщиками? Кажется, я окончательно перестаю понимать логику этого ненормального...Опять смеется и надо мной, и над братом...Знал, что я ищу пистолет? Значит, вся история с тайником была подстроена...Нужно быть осторожнее.
Видимо, Кукловоду стало скучно, и он придумал всё это с тайником, да ещё и втянул меня.
- Ха. Похоже, Кукловод сам долгое время пробыл за решеткой. Причем его держали в сегрегейшне: дисциплинарном изоляторе. Значит, наш маньяк не только невменяемый, но ещё и буйный. Описывает здесь свой побег? Хочет сказать, что игра против правил приводит к победе? Ничего, когда мы выйдем наружу, я засажу тебя обратно за решетку, чертов псих!
Джек отбрасывает дневник в сторону.
- Мне кажется, что эти записи Кукловода из самого конца дневника, - произношу я, садясь в кресло. - Где-то должно быть начало. Я нашла это на чердаке, может там ещё что-то есть...
- Может быть, ты права, - отвечает Джек и возвращается к книгам, задумавшись о своём.
Я решаю присоединиться к нему. С книгами мы провозились до самой ночи. Дженни кормила нас, потому что прекрасно понимала, что сами мы этого делать не будем. Натали с Эваном провели ещё пару неудачных попыток и в итоге тоже стали пролистывать книги.
- Взгляните, - произносит Эван. - Что-то есть.
Джек, звеня цепью, первый заглядывает в книгу.
- Сколько старых пометок. Кажется, Джим от такого будет в восторге, - улыбается парень. - А это, похоже, то, что нам нужно.
На странице сборника «Сказки Ханса Кристиана Андерсена» карандашом выведены цифры, разделённые точками.
- Самое простое предположение – точки определяют страницу, строку и букву, - хмурит брови Джек. - Дешифровка займёт некоторое время...
И она действительно заняла долгое время. Мы получили около двадцати букв, которые должны были нам что-то подсказать. Но в голову ничего не шло, и вскоре мы все отправились по комнатам. Ну, кроме Джека, конечно.
Зато на следующее утро он всех нас встретил с улыбкой на лице. Оказывается, в книге было зашифровано имя ещё одного детского писателя – Шарля Перро. На поиски книги мы тоже потратили много времени, но оно того стоило.
- Заметки на полях, ещё заметки, - бурчит Джек, - это конечно всё замечательно, но не для нас...А вот то, что нам нужно. Ещё один шифр!
Шифр выглядел намного сложнее. З: 24.6 М-с-п: 4.11 13.7 -17.4 3: -37.-9 «у» зачеркнуто.
- Какой-то код, - произносит Натали.
- Может, с оглавлением связан? – предполагаю я.
Эван открывает конец книги:
- Если предположить, что буква – это название сказки, тогда «Золушка»?
- А 24 – номер строки, - пробует Джек. – Нет, не подходит.
- Абзац? Тогда 6 – шестое слово, - думаю я. – Попробуем?
Мы перелистываем станицы и получаем одно слово: «Из». Это нас немного подбодрило. В конце концов, получилось составить следующее предложение: «Из дома есть другой выход».
- Да, - радуется Джек, - я знал.
- Да, но что за выход, - произношу я. - Здесь даже намёка нет на следующую книгу.
- Ну вот, Анна, ты всё обломала, - грустно улыбается Натали.
Я пожимаю плечами. Но это действительно был тупик. В итоге мы снова просидели до самой ночи. Натали и Эван уже ушли. Я же решила посидеть здесь ещё немного.
- А ты не думаешь, что это всё может быть просто плохая шутка? – спрашиваю я, допивая остывшее какао, что принесла нам к ужину Дженни.
- Я уже не знаю, что думать, - отвечает Джек.
Тут открывается дверь, и одновременно щёлкает какой-то скрытый замок. Мы не успеваем понять, что происходит. Кандалы со звоном падают на пол, а цепь непонятным образом затягивает под шкаф. Джек, поражённый, смотрит на свои освободившиеся ноги. А я замечаю в дверях Джима, уставшего, измученного, с опухшей рукой. Я не могу сдержаться. Просто подбегаю к нему и осторожно обнимаю, стараясь не причинить ему боль.
- Джим, как ты? – шепчу я.
- Все хорошо. Это закончилось.
Джек, переступив с ноги на ногу, медленно подходит к нам:
- Спасибо. Теперь всё станет, как раньше, - произносит он.
Но Джим лишь отрицательно машет головой:
- Мы оба знаем, что нет. Я слишком долго жил твоей жизнью.
- А я твоей. Но мы снова будем заниматься более привычными делами.
Джим вздыхает:
- Ты уверен, что сможешь руководить Подпольем так же, как раньше?
- Смогу, - отвечает Джек. - А вот у тебя Алиса...
- Это мои проблемы.
- А это моя фраза.
Братья продолжают разговаривать, понимая друг друга с полуслова, а я решаю тихо удалиться, чтобы им не мешать.
Позже Джим находит меня, сидящей на лестнице.
- Я так устал, - произносит он.
- Иди отдыхай, правда. Мы справимся без доктора какое-то время.
Джим улыбается:
- Для меня как-то всё изменилось. Я на многое взглянул иначе. И это поведение Кукловода...Ты знаешь, он называет тебя Пером.
- Пером? – удивляюсь я.
- Да, - кивает Джим. - Символ свободы, который многое изменил в этом доме. Это его слова. И это правда. За то время, пока ты здесь, изменились все – и Дженни, и мы с братом, и сам Кукловод.
Сказав это, Джим поднимается наверх, оставляя меня в недоумении.