Глава пятая. Вопрос - ответ
С вечера Макс договорился с Полиной встретиться в метро на станции Проспект Мира, на радиальной, поэтому сегодня ровно в одиннадцать девушка ждала друга, встав так, чтобы не мешать никому. Максим немного опаздывал, они с Виртой до пяти утра смотрели серии из всех детективных сериалов, которые Вирта любила: Кости, Люцифер, Касл, Менталист, Ангар 13, Восприятие. Джонс ничего, ей не привыкать так поздно ложиться, а потом вставать через пару часов, а Енакиев к такому не привык, поэтому проснулся лишь когда его телефон уже разрывался от звонков Полины. А путь-то у него не близкий, два часа, не меньше... Не умела Ерманова ждать, поэтому спустя полчаса написала парню, что пошла одна расспрашивать жильцов, а тот пусть потом подходит, как приедет.
Выйдя на улицу, девушка направилась вдоль Проспекта Мира в обратную сторону от центра, свернула в Капельский переулок, потом сделала еще один поворот и пошла по улице Гиляровского к нужному ей дому. Пока она, стоя у дома, ждала, когда кто-нибудь выйдет или войдет в подъезд, она получила сообщение от Максима: "Я уже скоро буду на месте, подожди, не ходи без меня по квартирам. Вирта прибьет меня, если узнает! Мне осталась всего одна пересадка, пощади!!!". Только Поли прочла сообщение, как дверь открылась, и девушка зашла внутрь. Как же она замерзла! Ужас, а не март. Ерманова все же решила подождать друга, пока он не приедет, но ждать она его будет внутри.
- Деточка, ты что тут делаешь? Приехала в гости к кому, али еще одна наркоманка? - к Поли подошла пожилая дама - Любовь Никитична.
- Что? - Полина обернулась к даме. - А, нет, простите, я... я здесь по поводу недавнего инцидента.
- Значит журналюга? Это еще хуже, - начала ворчать подошедшая к Ермановой старушка. - Нравится вам поливать хорошего человека грязью? В нашем ли возрасте думать о самоубийстве, скажите мне, в нашем ли? Мы и так уже свое отжили, у нас каждый день на счету, а вы, молодые, даже не думаете об этом. Вот в наше время, никто бы не стал так быстро закрывать дело, потому что раньше уважали стариков, а сейчас...
- Простите, но Вы меня неправильно поняли. Я не журналист, я расследую дело Евсея Ярославовича. Точнее я лишь помогаю, а расследует моя подруга, вот она и попросила меня поговорить с жильцами этого дома.
- Расследуешь? Так это совсем другое дело, - женщина взяла девушку под ручку и повела ее к себе домой, - пошли, дочка, я угощу тебя чаем с конфетками, ты и согреешься, а то вон какая холодная. А пока будешь греться, я расскажу тебе все, что тебя интересует.
Спустя несколько минут Полина уже грелась в уютной двухкомнатной квартире с кружкой горячего чая в руках, а Любовь Никитична рассказывала про своего соседа, жалуясь, что Создатель так рано забрал его, и ругая полицию, потому что она оклеветала имя прекрасного человека, выставив его самоубийцей. Отпив немного согревательного напитка, Ерманова отставила кружку и достала из своей сумочки блокнот с ручкой.
- Любовь Никитична, скажите, а какие отношения были у Евсея Ярославовича с его родственниками? Может, он с кем-то поссорился перед... перед тем, что случилось? - спросила девушка, открыв свой блокнотик на чистой странице. Дама, у которой она спрашивала, ответила не сразу.
- Нет, милая, Сева ни с кем не ссорился, потому что к нему редко приезжали родственники. Его жена умерла несколько лет назад от рака печени. Елена... прекрасная была женщина, - на несколько минут повисла гробовая тишина, которую Полина не решилась нарушить. Немного помолчав, пожилая женщина продолжила. - У Севочки осталось три ребенка: два старших сына и младшая дочка - Николай, Аркадий и Света. Николай сейчас живет со своей семьей в Америке, переехал туда год назад, когда его жена родила второго ребенка. Светлана месяца три назад обручилась с каким-то парнем. Кажется, его отец владеет компанией по производству этих, каких их там... ну штуки такие, как компьютер, только без кнопочек...
- Вы имеете в виду планшеты? - догадалась Полина.
- Точно! Планшеты! Вот голова старая, никак запомнить это название не могу, - старушка улыбнулась. - Ну так вот, значит, обручилась она с ним, и улетели они в теплые страны. Решили до свадьбы вокруг света полетать, мир посмотреть. Единственный ребенок Евсея остался рядом с отцом - Аркаша. Он и самый любимый был, Сева всегда ему самое лучшее доставал, и обещал завещать свою квартиру именно ему, и все свои труды передал Аркадию, - пока Любовь Никитична все это рассказывала, Полина, внимательно слушая, записывала что-то в свой блокнотик. Вдруг у нее завибрировало к заднем правом кармане брюк.
- Ой, простите меня, пожалуйста, - девушка ответила на звонок, отойдя к окну.
Ей звонил Макс, который был недоволен, получив сообщение, что девушка направилась в какую-то квартиру без него, но что ей было делать? Отказать милой даме, которая предложила свою помощь в расследовании этого дела? Нельзя было упускать такой шанс, да и отказывать как-то неприлично, да и вряд ли такая интеллигентная женщина способна на убийство, тем более в ее-то годы.
Высказав свое недовольство, парень сообщил, что уже подходит к подъезду. Полина подсказала ему этаж и номер квартиры, а потом отключилась и вернулась к разговору с Пастырнаевой.
- Еще раз извините меня. Мне звонил мой друг, который помогает мне, он скоро будет здесь, если Вы не возражаете, - произнесла девушка, сев обратно за стол и отпив еще немного чуть остывшего чая.
- Конечно, нет, моя дорогая. Я всегда рада гостям, пойду заварю еще чаю, твой друг, наверное, тоже замерз. Сегодня довольно холодно, даже по зимним меркам.
- Да, Вы правы, сегодня и правда очень холодно. Любовь Никитична, а как относились другие соседи к Евсею Ярославовичу?
- Как? - женщина поставила еще одну чашку на стол и налила заварку. - Да он мало с кем был знаком. Как видишь, мы уже глубокие старики, поэтому тех, у кого есть дети, забирают отсюда, чтобы старики не были одни, а эти квартиры либо продают, либо сдают. С молодыми Евсей не был знаком, а из нас стариков осталось только шестеро. Хотя нет, теперь пятеро... Никак не могу смириться с тем, что Севы и правда нет, - из глаз женщины упало несколько слезинок, но тут позвонили в дверь, она вытерла слезы и пошла открывать. На пороге стоял Макс. Увидев его, старушка очень обрадовалась. - Максик! Это ты! Не верю глазам своим! А как ты возмужал, прям настоящий красавец! - Любовь улыбнулась юноше, который явно тоже был рад видеть даму.
- Любовь Никитична, здравствуйте. Так это Вы приютили мою подругу, а я думаю, что мне номер квартиры знаком. Рад Вас видеть в добром здравии!
- Так это ты тот ворчун, который бедную девушку в краску вгонял? Ай-ай-ай, как нехорошо. Да ты раздевайся и проходи, я тебе уже чайку налила, сейчас вмиг согреешься, а то вон, весь нос красный!
Енакиев разделся, помыл руки и сел за стол рядом с Полиной, еще раз отчитав ее за то, что она его не дождалась. Снова у девушки появился румянец на щечках. Этот предатель появлялся каждый раз, когда ее кто-то ругал или отчитывал, это своего рода была защитная реакция. Довольно милая, надо сказать. Любовь Никитична лишь дивилась молодым, и ошибочно предположила, что, возможно, они пара. Но Макс с Полиной в один голос опровергли это предположение. Парень рассказал, что вот уже три года встречается со своей коллегой по работе, вместе с которой также расследует и это дело.
- И как же зовут твою избранницу? - поинтересовалась пожилая женщина.
- Вирта Джонс. Поверьте, Вы еще услышите это имя, если раньше его не слышали. Она уже три года расследует преступления, и превосходно, надо сказать. Она раскрыла все дела, за какие бралась. Сколько же их уже было, - парень задумался.
- Это тридцатое, Макс, - подсказала Полина, а когда парень посмотрел на нее округленными глазами, то девушка, улыбнувшись, добавила, - да, я их считаю. Потому что именно с ее первого дела пошло наше знакомство, кстати и не только оно, я права? - юноша кивнул.
***
Вирта пришла работать в больницу, в которой уже работал Макс за полтора года до своего первого дела. С первых же минут они невзлюбили друг друга, один всегда находил способ подставить другого, например, на ночное дежурство. У них была настоящая вражда, которую никто не собирался прекращать. Их не один раз вызывали на ковер, объясняли, что свои личные дела надо оставлять за пределами больницы. Ведь на работе они не Вирта и Максим, они доктор Джонс и доктор Енакиев - два врача. Причем обоих явно ждало светлое будущее: у Максима были золотые руки, которые умели все швы делать так искусно, что их почти не было видно, а талант Вирты разговаривать с людьми помогал ей не только с капризными пациентами, но и с родственниками. Но ребята и слушать никого не хотели, война означала войну, и так на протяжении полутора лет.
И вот однажды доктор Джонс не пришла на работу, что показалось странным всему персоналу больницы, потому что все знали, что Вирта никогда не пропускает работу и никогда не опаздывает. К обеду она все же соизволила явиться, и ее тут же вызвали к Глав.врачу. Около часа она пробыла в кабинете отца, и около часа оттуда доносились то женские, то мужские крики. Семья Джонс о чем-то очень оживленно спорила, но никто не решался подслушать, а то еще разгневают начальство... И вот после часа таких криков, дверь в кабинет Глав.врач распахнулась, а через секунда закрылась с таким громким ударом, что было слышно даже на ресепшене, а он находился этажом ниже. Ужасно злая на своего отца, девушка нашла Макса и начала его допытывать. Она как-то услышала, что у парня есть друг в полиции, он-то ей и был нужен. Проиграв под конец дня, Енакиев организовал встречу для Вирты с Алексеем. Леша тогда работал в другом отделении, и как раз в том, в котором расследовали дело, по которому девушка проходила, как свидетельница. Она опоздала, потому что у нее брали показания, а с отцом она ругалась, потому что в лицо ему заявила, что намерена покончить с врачебной практикой, чтобы начать заниматься тем, что ее всегда привлекало - расследование тайн, преступлений, если быть конкретней.
Но Алексей, как и сейчас, дал ей от ворот поворот, сказал, что нечего ей этим заниматься, он ведь не лезет к ней в ее сферу деятельности. Пришлось Джонс снова просить помощи у Макса. Так они и начали потихоньку сближаться. На этом же деле еще одним свидетелем была Полина, так Вирта познакомилась и с ней. С тех пор Джонс всегда что-то расследовала. А врачебную практику она так и не бросила. Когда у них с отцом было перемирие, они договорились, что Вирта может заниматься в свободное время всем, чем только пожелает, но основной работой будет больница.
***
Любовь Никитична с удовольствием послушала эту историю, у ребят сразу столько воспоминаний всплыло. Так они втроем и просидели до вечера, рассказывая друг другу истории. Женщина, конечно, рассказывала в основном все про погибшего, но иногда в этих историях всплывало имя Макса, который, оказывается, в свои студенческие годы очень часто бывал дома у Евсея Ярославовича.
Попрощавшись с приятным собеседником, который сообщил много полезной информации, ребята направились в сторону метро, обсуждая, что у них имеется на данный момент.
- Слушай, а это ничего ,что ты сегодня институт пропустила? Тебе за это не влетит? - вдруг вспомнил Макс.
- Ну, я скажу, что плохо себя чувствовала. Думаю, мне поверят, причем это первый прогул за три года. Это простительно. Так что давай, не отвлекайся.
- Ну хорошо, ладно. Тогда что мы имеем?
- У Евсея Ярославовича три ребенка Николай, Аркадий и...
- Светка. Да, я знаю ее. Помню, как пытался приударить за ней, - Макс улыбнулся, - но мой профессор дал мне красный свет, потому что в его глазах я был бездарем.
- Ты так не улыбайся, а то я все Вирте расскажу.
- И что же ты расскажешь? - Енакиев с любопытством посмотрел на спутницу.
- Ну, сперва расскажу, как у тебя глаза блестят от воспоминаний про Светлану, а потом и то, что ты отправил меня одну в квартиру к потенциальной убийце.
- Так, ну, во-первых, блестят у меня глаза из-за мороза, а, во-вторых, я не виноват, что ты меня не слушаешься. И сам я тебя никуда не посылал, ты сама пошла. И в-третьих, Любовь Никитична не убийца! Это я тебе точно говорю.
- Ну хорошо, как скажешь. А что насчет детей твоего профессора? В стране сейчас только Аркадий, может, с ним поговорить?
- Да, надо бы. И еще все-таки надо поговорить с остальными жильцами, о которых упоминала Любовь Никитична. Вот только у нас завтра с Виртой у обоих работа в первую смену.
- Ничего страшного! Я могу с собой брата взять. Мы с ним со всеми поговорим, а потом я вам все расскажу при встрече, ну или по телефону, как Вирте будет удобно, - они спустились в метро и сейчас стояли по середине станции. - Ну все, здесь наши пути расходятся, я напишу, как приеду домой, - Полина улыбнулась и пошла в свою сторону, но Макс пошел за ней.
- Уже поздно и мой ответ нет. Еще чего, а если с тобой что случиться? Вирта очень о тебе беспокоится, как и я.
- А раньше ты такой заботы не проявлял, что случилось, папочка? - девушка хихикнула, а парень лишь головой покачал.
- Раньше тебя Лешка постоянно провожал, поэтому я не беспокоился, а сейчас его тут нет, так что его роль беру на себя.
- Не надо брать мою роль на себя, Макс, - к ним подошел хмурый Размаляев. Сразу было видно, что он не в духе. Наверное, все из-за его руки. Полина как увидела гипс, так сразу и ахнула.
- А что, что случилось? Почему у тебя гипс на руке? - начала она сыпать его вопросами. Он ничего не ответил ей, посмотрел на Макса и сказал, что сам проводит девушку и что Енакиев может не переживать и ехать домой.
Так Макс и поступил. А Полина поехала с Лешей. Всю дорогу они молчали. Девушка несколько раз пыталась завести разговор, но все ее попытки кончались молчанием со стороны парня. В конце концов она сдалась и замолкла. На ее станции девушку уже ждал тот парень, с которым полицейский недавно видел свою подруга. Полина подбежала к брату, крепко его обняв, обернулась, чтобы подозвать Алексея и познакомить парней, но того и след простыл. Девушка печально вздохнула, повернулась обратно к брату, улыбнувшись настолько, насколько это сейчас было возможно. Он снова ее обнял, они простояли так некоторое время, а когда девушке полегчало, они направились в сторону дома, по пути зайдя в продовольственный и накупив там всякой не полезной еды, чтобы устроить пижамную вечеринку.