10 часть
Около получаса в машине, и вот, мы наконец-то приехали на дачу родителей Алама. Невозможно выразить словами, как сильно я люблю это место. С ним связано столько тёплых детских воспоминаний. На заднем дворе раньше были качели и детский игровой комплекс. В беседке собирались наши родители на все праздники, как одна большая семья. Бассейн, хоть и был отреставрирован, но уже не напоминал тот, в котором мы плавали голышом в детстве.
Загородный дом моих родителей находился всего в паре домов от нас, поэтому мы часто ходили друг к другу в гости.
Когда я захожу в этот дом, то чувствую себя как дома. Даже сейчас я часто здесь бываю. Мама Адама относится ко мне с такой теплотой, почти как к дочери. Особенно после того, что произошло в моей семье.
Но сегодня наши родители уехали на выходные, и мы можем провести время вдвоём.
— Тогда мы займёмся приготовлением мяса, а вы, пожалуйста, нарежьте салат и соберите стол?
— Вот досада, — восклицаю я, доставая из пакета новый, идеально чистый журнал успеваемости нашего университета. Уже к понедельнику он должен быть полностью идентичен тому, который испортил Николас.
— Мне нужно закончить с этой вечеринкой, а потом я буду готова веселиться от души.
Мне хотелось бы выпить бокал вина, желательно прямо сейчас. Иначе я не смогу находиться в одной комнате с Николасом и сохранять спокойствие.
Хотя я не уверена, что в этой ситуации поможет даже литр вина.
Мы принялись раскладывать продукты: сначала на стол, а затем в холодильник. В это время парни вышли на улицу, чтобы покурить.
На кухне с одной стороны были панорамные стены и прозрачная дверь, благодаря чему открывался чудесный вид на часть двора: террасу, где курили молодые люди, мангальную зону и беседку.
— Это Николас испортил журнал? — спрашивает Лира, и её вопрос, заданный в её обычной манере, пока она выкладывает продукты, на мгновение ставит меня в тупик.
— Нет, — отвечаю я, стараясь говорить уверенно.
Врать уверенно. Чтобы не оставалось никаких сомнений или предположений.Я не хочу обсуждать его, говорить о нём, а в идеале и видеть его после того, что он натворил в университете.
Мне казалось, что я всё ещё чувствую прикосновения его рук, когда вспоминаю о той ситуации.
Это вызывало у меня неприятное ощущение.
— Почему он один опять приехал?
— Возможно, я ошибаюсь, — начинает Лира, и её голос становится более серьёзным. — Насколько мне известно, у его девушки диабет или что-то в этом роде. В целом, ей запрещено употребление алкоголя, и, возможно, есть и другие ограничения.
— Ты уверена в этом?
— Я не уверена, Адам ближе общается с ним, он точно знает, — я снова смотрю в их сторону, наблюдая, как они увлечённо обсуждают что-то на улице. — Я просто слышала что-то об этом.
Я не знаю как реагировать на эту информацию. Мне, в общем-то, всё равно, есть у него девушка или нет. Я надеялась, что он придёт не один и не будет задавать мне глупые вопросы и подшучивать надо мной.
— Он больше не писал тебе?
— Николас? — задаю я вопрос, даже не глядя в сторону подруги, спокойно и непринуждённо.
Через несколько секунд до меня доходит.
Она ничего не знает, а я, забыв об этом, говорю то, чего не должна была бы.
— Какое отношение к этому имеет Николас? Ведь он был твоим бывшим.
— Пока всё спокойно, — это не может не радовать меня. — И я надеюсь, что так будет и в дальнейшем.
— Подожди, — не может отпустить меня подруга, продолжая задавать вопросы, которые начинают раздражать. — Николас писал тебе?
Он аналогично везде заблокирован, как и мой бывший. Не хочу, чтобы кто-либо из них вообще появлялся в моей жизни. Однако есть вещи, которые от меня не зависят. Например, как сейчас.
— Нет, я просто задумалась, не обращайте внимания.
Снова неправда.
Мы собрали все необходимые продукты, и Лира взяла в руки кастрюлю с заранее замаринованным мясом.
— Ты не обидишься, если я ненадолго оставлю тебя и пойду к ним? — спросила она.
— Конечно, любимка, иди.
— Спасибо, — Лира посылает мне воздушный поцелуй, используя только губы, потому что её руки заняты. — Джонсон, ты моя самая замечательная подруга.
Я была очень рада, что у неё появился шанс пообщаться с Адамом. С другой стороны, я также была счастлива остаться наедине с собой. Это означало, что я смогу сосредоточиться на деле гораздо быстрее.
Она положила на стол журнал и ручку, сняла белый кардиган и осталась в джинсах и топе.
В доме было очень жарко, а на улице стояла такая погода, что в апреле можно было ходить почти как летом. Я заправила волосы за уши и принялась за работу.
Двенадцать страниц. На каждой странице нужно указать двадцать шесть фамилий, предмет, отметить старые пропуски и оценки, а также прописать учебные планы по часам, которые уже были пройдены.
Я была так увлечена своими мыслями, что даже не заметила, как Николас вошёл в комнату. Он хотел взять грибы в сметанном соусе, чтобы пожарить их вместе с мясом на мангале. Не удостоив меня ни взглядом, ни словом, он так же быстро вышел на улицу.
Прошло около часа, но я не могу сказать, что достигла значительного прогресса. Я не заполнила даже половины необходимых форм.
— Блять, — произнёс Николас, входя на кухню с улицы. — Они флиртуют, как школьники.
Кажется, он обращается ко мне и ждёт от меня какой-то реакции, но я предпочитаю просто молча вернуться к заполнению журнала. Николас тем временем наливает виски в стакан и добавляет лёд.
— Ты могла бы научить свою подругу, как привлекать внимание парней.
— Я что, специалист в этом? — с лёгкой иронией произношу я.
Он ухмыляется, отпивая глоток алкоголя.
Даже не скривился от такого градуса в напитке.
— Можно я присяду? — спросил он и, не дожидаясь моего разрешения, занял место за столом рядом со мной.
— Нет, — ответила я.
Он кивнул, словно не услышав меня.
Он сидит и осматривает дом, не обращая внимания на мои занятия.
— Николас, ты мне мешаешь.
— Я не собираюсь тебе мешать, занимайся своими делами.
Я продолжаю записывать фамилии на странице журнала, ощущая на себе пристальный взгляд Николаса, который сидит рядом. Кажется, он доволен, что из-за него я не могу расслабиться.
Однако он не произносит ни слова. Он лишь молча потягивает напиток, не глядя в свой телефон.
Я решаю не думать об этом и спокойно закончить свою работу, хотя мне кажется, что моя одежда вот-вот воспламенится от его взгляда.
— Ты сказала в деканате, что ошиблась с моими пропусками?
— Нет.
— Наверное, я плохо объяснил?
— Николас, послушай, — я пристально смотрю ему в глаза. — Я очень занята, и всё из-за тебя. Если я сказала, что решу вопрос с пропусками, значит, я это сделаю.
Он безмолвно встает и направляется к столу. Извлек из ящика бутылку вина и, не говоря ни слова, ловко открывает ее.
Я поднимаю глаза и вижу, как он уже ставит передо мной бокал красного полусухого вина и садится обратно на своё место.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности, Джонсон, — отвечаю я, отпивая глоток. — В конце концов, мы не чужие люди. Я уже видел тебя практически обнажённой.
Я чуть не подавилась крепким напитком и не выплюнула его на новый журнал, испортив и его тоже. Опять.
— Понятно, пойду в спальню Адама, — сказала я.
Мне невыносимо находиться рядом с ним и слушать его разговоры.
Я встаю со стула, но он берёт меня за запястье и заставляет сесть обратно.
— Все, честно буду молчать.