Cambio Dolor*

Натали

Жан открыл дверь в лёгком смятении и, уступив проход, жестом пригласил пройти. Натали шагнула за порог, отметив, что для двух парней соседей, снимающих квартиру, даже в коридоре вещей было мало – только две пары потрёпанных кед недалеко от порога. К тому же, если не считать снятую обувь, Жан был одет так же, как и ночью, – всё то же чёрное худи и джинсы. Неужели ему не хотелось быстрее отделаться от жуткой картины, свидетелем которой он оказался?

— Прошу прощение за беспокойство, но мне как следователю по делу необходимо уточнить некоторые факты, – она кратко улыбнулась, остановившись посреди коридора. – Я так и не успела представиться. Моё имя – Натали Уокер.

Жан нахмурился и вернул к ней внимание только после того, как щёлкнул дверным замком.

– Я уже сказал всё вчер-ра.

– Именно об этом я и хотела поговорить, – уточнила Натали.

– Проходите сюда, – послушалось из-за спины.

Натали обернулась. В дверях комнаты стоял рыжеволосый парень чуть ниже неё самой. Он выглядел спокойным, но от того, как он внимательно рассматривал её, разом стало не по себе. Голубые глаза. Слишком светлые. Анализирует – без причины так не смотрят.

«Нил», – промелькнуло в голове.

– Нил, – подтвердил парень. – Сосед Жана. Мы из одного приюта.

– Приюта?

– При монастыре, – уточнил Нил. – Проходите, я наведу чай. Он ещё горячий.

Натали хотела отказаться, но то, как Нил поискал взглядом глаза Жана, заставило её передумать. Этот парень явно имел на него влияние. Если они уже обговорили, как отвечать на вопросы, без него Жан явно будет чувствовать себя не так уверенно. Нельзя было упустить единственную возможность поговорить со свидетелем один на один.

Гостиная казалась такой же пустой декорацией, как и коридор. Старый раскладной диван, плотно закрытый шкаф-купе с поцарапанными дверками, старый стеллаж с отведённым местом под отсутствующий телевизор и пожелтевшие от солнечного света и пыли книги, явно хозяйские. Ничего, что могло бы принадлежать хотя бы одному из них.
Натали присела на диван и поискала в сумке блокнот и карандаш. Вопросы были уточняющими и короткими, так что она сомневалась, что ей понадобится диктофон, но и он был наготове. Жан остановился в нескольких шагах от неё, но садиться не спешил.

– Вы снимаете её совсем недавно? Ещё не успели обжиться?

– Не успели, – повторил Жан, бросив краткий взгляд в коридор.

– Вы вчера сказали, что нападающие не были вам знакомы. Это так?

Жан кратко кивнул, смотря чуть в сторону и прислушиваясь.

– Они поняли, что вы набираете номер полиции и сбежали. Как вы думаете, почему они поступили именно так? На ваших глазах они напали на человека и так легко испугались полиции?

Жан сглотнул, поджав губы, и почти вырвал поднос у Нила, стоило тому замаячить в дверях.

– Разве люди думают в моменты стресса? – Нил проследил за тем, как Жан вертится с подносом, не зная поставить ли его на диван или отыскать что-то, что послужит заменой столику. – Жан испугался и позвонил в полицию. Они испугались и убежали. Это не то, над чем обычно есть время думать.

Нил сел рядом с ней и перехватил чашку, стоило Жану найти место для подноса между ними. Краткий жест, за который они успели переброситься взглядами. Жан опустился на пол, скрестив ноги, чтобы не выбирать сторону или чтобы лучше их видеть.

– Получается, вы держались от них на расстоянии, совершая звонок, потому что поняли, что они делают.

– Да.

Жан не спешил брать чай, хотя ему не терпелось занять руки. Рукава толстовки скрывали его пальцы практически полностью, и он не переставал перебирать ткань натянутых манжет. Так обычно пытаются оттереть засохшее пятнышко или поправить разорвавшийся шов.

–Тогда почему вы были изначально уверены в том, что человек, на которого они напали, мёртв, если подошли к нему уже после того, как преступники скрылись?

Он склонил голову набок, искоса поглядывая на поднос в сторону Нила, отчего волосы кудрявой волной посыпались на лицо. Даже наличие друга в комнате служило для него поддержкой. Натали перехватила с подноса одну из свободных чашек, уступив ему немного времени на размышления.

– Он пер-рестал кр-ричать, –вспомнил Жан. – Но они били.

– Он мог быть без сознания.

– Я не знаю.

– Личность жертвы не была вам знакома?

– Нет, – Жан качнул головой.

– Как вы узнали рабочий номер нашего полицейского? Обычно звонки поступают в дежурную часть и только потом…

– Вы его подозреваете, – перебил Нил. –Думаете, убийцы часто звонят, когда убивают сами?

– Жан проходит по делу в качестве свидетеля, – напомнила Натали, но не сдержалась, чтобы не уточнить. – Но часто убийцы пытаются создать себе алиби именно так. Но я не думаю, что возможно нанести такое количество ножевых ранений и не перепачкаться в крови.

Жан встрепенулся и забылся. Его серые пасмурные глаза остановились на её лице. Натали вернула чашку обратно на поднос, воспользовавшись этим предлогом, чтобы спрятаться от его встревоженного взгляда. Её хотелось прикусить себе язык. Болтать лишнее – последнее, что ждут от следователя.

– Вам хотелось, чтобы на вызов приехал определённый человек, так?

– У меня был только этот номер-р.

– Откуда?

В его взгляде затрепетало ощутимое беспокойство. Серые глаза поискали Нила. Тот сидел, выпрямив спину, так, будто в любую секунду готов был подхватиться и закрыть его собой от неё, непрошенной гостьи, и неудобных вопросов.

– Это могло бы помочь следствию выйти на них. Если вы боитесь, что вам угрожает опасность, у нас есть программа по защите свидетелей.

– Пар-рень, – отозвался Жан. – Он был в полицейской фор-рме. Он диктовал им этот номер-р и сказал, чей он.

Натали кратко улыбнулась, кивнув, в знак проявленному доверию. Короткие волосы защекотали шею. Краем глаза она отметила, как Нил бегло полоснул её взглядом, но всё её внимание сосредоточилось на Жане – он говорил так, как говорят, когда приходится учиться нарушать установленные правила.

– Вам было видно, что он был в полицейской форме?

Он покачал головой.

– Только, когда я подошёл.

– Но слышно, о чём они говорили, хотя они вас не видели?

– Он кричал – они его заставляли.

– И так совпало, что номер принадлежал Кевину – вашему знакомому.

– Мы играли вместе в детстве, – отметил Нил. – Только потом его из приюта забрал отец, а мы остались. Обычно дети хорошо помнят значимые имена и фамилии.

– Это так, –подтвердил Жан. – Я узнал его имя.

– А подскажите-ка название или адрес этого монастыря? – заточенный грифель уткнулся в полупустую блокнотную страничку с пометками.

– Нет, – мотнул головой Жан. Его пальцы опять принялись теребить манжеты толстовки. – Вам не…

– Он в центре, – ответил Нил. – Женский. С расписными куполами.