Чумные псы

Белый больничный потолок и писк приборов. Окна закрыты плотными шторами, но в щель между ними пробивается дневной свет. Мартин спит рядом на соседней койке. У него над глазом свежий, стянутый пластырем кровоподтёк и новая рубашка. Под рукой — снятая наплечная кобура. Я сажусь. И ложусь обратно. Тянущая боль в плече и темнеет в глазах. Значит, полежу ещё. Я жду, пока пройдёт головокружение и снова открываю глаза. На плече — вакуумный пластырь и электроды, рука подвязана. Правая. Плохо. В левую по трубке медленно капает кровь.

Постепенно вспоминаю, что вчера произошло.

Ферменты из желёз вампиров до сих пор используют в медицине. Они входят в состав дешёвых лекарств для разжижения крови, лечения почек, гипертонии и сердечной недостаточности. Если вы больны, и у вас нет денег — иногда вы просто не хотите знать, что в таблетке.

— Мартин... — я чищу горло. — Мартин?

Он открывает глаза, моргает со сна. Видит меня и легко улыбается.

— Привет.

— Привет, — я отвечаю и протягиваю в его сторону здоровую руку. — Что произошло?

Мартин садится и смотрит на меня, попутно надевая кобуру. Рубашка ему кажется немного большой.

— Ардварк ударил тебя ножом с ядом кухри. Его раньше использовали для обмана. Ты... видела, как всё происходит.

Действительно видела... Я отвожу глаза и понимаю, что, если мы продолжим, со стыда сожгу кровать. Поднимаю руку над глазом.

— А это?

Мартин поднимает глаза, потом касается брови.

— Отец приходил. Немного подрались в приёмной.

Зная, что для вампиров «немного», мне легко представить, что их разводила вся приёмная.

— Он же только недавно поправился.

— Именно поэтому я ему ничего не сказал. Но он всё равно узнал, и ему не понравилось, — оттягивает ворот. — Рубашку свою дал. Мама тоже была. Я сказал, что ты помогла нам выбраться.

Я улыбаюсь, глядя куда-то на свои руки.

— Что это было за мерцание?

— Туман шаффра. Безвредный флуоресцентный газ. Вампиры использовали его для освещения пещер ещё в Тёмные Века. В наземных городах его уже давно заменили, но те, кто ушёл под землю, куда более консервативны.

— Ты спас мне жизнь.

— Ты бы сделала также.

Он серьёзно смотрит на меня, я же смеюсь, представив.

— Я не стану зализывать тебе раны, даже если хорошо попросишь.

Снова смотрю на него — он улыбается.

— Не знала, что ты так рычишь.

— Мы ещё и урчать умеем.

Открывается дверь, и я не успеваю спросить, серьёзно он сейчас или нет. Мартин встаёт, кивая.

— Мистер Мэтьюз. Лорен.

— Саманта!

Мама кидается мне на шею, я осторожно отвожу руку, чтобы не выдернуть иглу катетера.

— Я же всегда говорила, что это опасно — зачем только тебя перевели!

Пока мама успокаивает свои тревоги относительно меня, папа кивает Мартину на дверь и выходит следом.

— Тут так темно — зачем здесь такие шторы? — мама раскрывает окна, впуская дневной свет. — Так ты совсем забудешь, как выглядит солнце. Ты такая бледная — вас уже не различишь.

— Мама, Мартин — вампир, ему вредно, — я беззлобно смеюсь. Надо взять отпуск, поехать к родителям и просто лежать на диване, пока они хлопочут рядом. Красота же. Вот только долго я так не выдержу.

Мама садится ко мне на кровать.

— Вы, случайно, не собираетесь пожениться?

— Мам, волки женятся на овцах только в сказках, — я откидываюсь на подушку. — И ты ведь знаешь, что у них во рту химическая лаборатория? Ты представляешь, что вот это всё попадёт ко мне?

— Я слышала, некоторые специально дают себя укусить для разжижения крови, — она все не сдаётся. — Какие у вас отношения?

Я пожимаю плечами.

— Мы напарники. Мне нравится с ним работать. Иногда мне кажется, что он относится ко мне, как к младшей сестрёнке. Иногда, как к домашнему любимцу, — я смеюсь, прикрывая рот рукой, — Я тебе этого не говорила.

Мама пытается смотреть серьёзно, но губы дрогнули, выдав улыбку. Она поворачивается на дверь. За ней, у замутнённого окна видны два силуэта.

— Папа, наверно, сейчас спрашивает то же самое.

Снаружи мой отец допрашивает Мартина:

— Ты пил из моей дочери?

— Нет.

— Хочешь?

Мартин смотрит через окно в палату, прежде чем ответить.

— Нет.

К его чести, из раны он почти ничего не проглотил.

— Ты спишь с моей дочерью?

— Что? Нет!

Вопрос застаёт врасплох.

— Мистер Мэтьюз, это уже слишком.

— Она для тебя некрасива?

— Она... привлекательна. Как женщина. Просто...

— Ты гей?

— Нет. Просто это странно — хотеть кого-то не своего вида.

— Да? А в новостях другое говорят.

— Я не слышал.

По крайней мере, чтобы это не было актом насилия.

Разобравшись с трубками, успокоив маму и взяв принесённые мне вещи, из палаты появляюсь я.

— Папа, что бы ты сейчас ни спрашивал, Мартин — мой напарник, и он спас мне жизнь.

— Но, для начала, он тебя туда затащил.

— Я сама полезла.

Кидаю Мартину пальто, натягиваю через плечо новую, беру его за рукав и тащу к выходу, оставляя родителей в недоумении стоять у палаты. Я наклоняюсь ближе.

— У тебя было такое лицо — он не сильно тебя доставал?

Мартин запинается, прежде чем ответить.

— Всё в порядке, не страшно.

— Он может быть жёстким — уж я-то знаю.

Он, наконец, выдыхает.

— Спасибо.

— Саманта!

Я оборачиваюсь. Из палаты выбегает мама. Отец кричит мне вслед:

— Вернись немедленно — тебя ещё не выписали!

— Я сама себя выписала! К тому же, еда здесь отстой.

Здоровой рукой толкаю Мартина в спину, чтобы не останавливался. Снова наклоняюсь.

— Итак, мы едва не погибли — что мы узнали?

— Что мы должны кататься по полу и грызть друг друга? — оборачивается через плечо, проверяя, не слышали ли мои родители. — Наши уже ищут соответствия между старыми религиозными сектами. Информации мало, но, если сравнить её со списками Гфл — а также, Ступени 6 за последние два года (Артур проверил их защиту — взломать импланты действительно можно только изнутри) — начинает складываться интересная картина.

— Отлично. А мы к Соммерсу.

— У нас нет ордера.

— В жопу ордер.

***

Мартин закуривает, стоит нам выйти в подземный гараж. Здесь прохладно и негромко шумит вытяжка. Меня немного шатает, я иду осторожно. Даже не знаю, сколько крови я потеряла... И то, что случилось ночью, меня не отпускает.

— Мартин? Я у тебя на пальто кровь нашла. Я куплю тебе другое.

Он отмахивается.

— Отстирается.

Это всё равно нужно сказать.

— То, что произошло...

— Ты об этом не думай, — он глубоко и с удовольствием затягивается. — Это анестетик. Он локально блокирует нервные окончания и действует на определённые медиаторы в мозгу, заставляя чувствовать... что ты чувствовала.

Мы подходим к машине, она приветственно пищит, выключая блокировку.

— Тогда почему я всё помню?

Хлопают двери, мы садимся на свои места — Мартин на водительское, включается приборная панель, на окна опускаются дневные экраны.

— Он не влияет на сознание, — Мартин поправляет пальто и пристёгивает ремень. — Видимо, было полезно, чтобы, если жертва выживет, у неё оставались приятные воспоминания.

— То есть, те, кто делает кровопускание...

— Они ещё и ловят кайф.

Мартин заводит машину, и мы выезжаем. У меня же из головы не выходят мысли о центрах профилактической обработки крови. И что вампиры, работающие с клиентами, меняются каждый раз на принципиальной основе. Действительно, «ласковая смерть». Бррр.

— Всё в порядке?

Меня выводит из задумчивости.

— М? Да. Я просто... Не бери в голову.

Мартин переводит мне информацию.

— Артур скинул всё, что они нашли — посмотри, это может быть полезно.

Я открываю файлы. Некоторые слишком длинные, и у меня рябит в глазах. Я нахожу пачку отчетов от Изры. В них всего по паре строчек, машина едет очень плавно, но буквы всё равно норовят прыгать перед глазами. Я закрываю глаза и с силой провожу по векам пальцами.

— Давай ты. Я не уверена, что мой завтрак — или что там — останется во мне, если я продолжу.

Мартин сочувственно смотрит на меня и снова поворачивается вперёд.

— Анжела Свон два года назад покидает Гфл и уходит в Ступень 6. Ступень — монополист, никто не обращает на это внимание. Зато дальше начинается интересное...

Снаружи доносится сигнал патрульной машины. Мартин смотрит по экранам, сигналит габаритами и сбавляет скорость, в поисках подходящего для остановки места.

— Сэр, можно ваши документы?

Мартин протягивает удостоверение в открытое окно под навязчивое «предупреждение», человек-патрульный внимательно его изучает. Потом заглядывает в салон, я машу ему здоровой рукой.

— Можем ехать, офицер?

Мартин смотрит на него, патрульный возвращает ему документы.

— Да, всё в порядке, — он касается козырька. — Приятного дня.

Урчит мотор, мы едем дальше, а Мартин продолжает свой рассказ. Времени четыре часа, мы подъезжаем к зданию, в котором находится штаб Гьенфедел.

— Ты идёшь со мной.

— Уверена?

— У нас нет времени с ним церемониться — к тому же, он снова начнёт юлить. Если мы оба надавим, может выйти толк.

Мартин ворчит, что о таком стоит предупреждать заранее, ищет место в тени и выходит из машины, быстро перебегая под тусклым зимним солнцем. Уже на входе нас останавливают, проверяют документы, и, всё бы в порядке, однако вампир в штабе про-человеческой партии: расскажешь — не поверят. У нас нет на это времени, мы идём дальше — а охрана вызывает префектуру. Мартин замечает, что у нас минут пять, пока они доедут и поднимутся. Скоростной лифт возносит нас на тридцатый этаж, панорамное остекление коридора заставляет Мартина ворчать всё больше. В кабинете собрание, и все оборачиваются на нас, кто-то вскакивает с места.

— Это неслыханно! Немедленно выметайтесь отсюда!

— Что он здесь делает!

— Свою работу. Видимо.

Клиф Соммерс жестом призывает к порядку и окидывает нас взглядом, останавливаясь на моей руке и Мартину над глазом.

— Мисс Мэтьюз, мистер Симер. Прекрасно выглядите, вы оба. Как видите, я сейчас немного занят, надеюсь, дело у вас срочное, и есть ордер.

— Дело у нас действительно срочное.

И времени остаётся всё меньше.

Я оглядываю присутствующих и возвращаюсь взглядом к Соммерсу.

— Мы можем поговорить без свидетелей?

Соммерс знаком отсылает всех прочь, когда же дверь за последним закрывается, кивает на блок записи в моих руках.

— Вы без блокнота, мисс Мэтьюз.

— А вы без вина.

— Тoucher, — он разводит руками. — Так что же привело вас в такой спешке? Вы всё равно не успеете ничего выяснить раньше, чем приедет полиция.

— Разрешите, мы всё же попробуем.

Я перевожу ему несколько фотографий.

— Узнаёте этого человека? Джон Дилетр. Два года назад его тело было найдено под Кафедральным мостом при до сих пор не выясненных обстоятельствах. И вот — его фургон появляется в деле об убийстве Вэйланда Субаша и Алекса Спрингстина, — следующие фотографии. — Анжела Свон. Подала заявление об угоне. Её фургон замечен у дома Мороны Праймат — вы, кстати, солгали о том, что никогда его не видели.

— Я не разбираюсь в машинах.

— Френ Барден, — я не останавливаюсь, Мартин смотрит на двери. — Заявление об угоне. Её фургон дежурил у дома Фары О'Райли. Вот ещё интересное имя: Скут МакНери — владелец текстильной фабрики, недавно закупил в большом количестве сырец льна и хлопка.

Соммерс устало смотрит на меня, я же чувствую, что меня ведёт. Мартин подставляет плечо.

— К чему всё это, мисс Мэтьюз?

Я прикрываю рукой глаза.

— У вас «Возрождение» — у них «Преображение». Слишком много вычурных словечек...

— Мистер Соммерс, это лишь несколько имён, из тех, что нам предоставила Ступень 6 в ответ на официальный запрос о принятых и переведённых работниках за последние два года — и все они были членами Возрождения, — Мартин подходит ближе, мне приходится идти с ним. — Мы можем разобраться с вашей помощью — а можем продолжать перебирать имена. В сухом остатке, мы всё равно их найдём — но за это время погибнет много людей.

Он переводит ему список. Снаружи слышится топот, хлопает дверь.

— Полиция! Немедленно отойдите!

Мартин придерживает меня рукой, и разворачивается, показывая удостоверение. Кто-то с интересом заглядывает внутрь. Соммерс примирительно поднимает руки над столом.

— Всё в порядке. Пусть останутся.

Он смотрит на меня.

— Мисс Мэтьюз, — он ждет, пока я не открою глаза. — Саманта. Я вам не нравлюсь — я знаю это. Также, как, почти наверняка, не нравлюсь вашему коллеге. Я много кому не нравлюсь, и в этом, как ни странно, — залог моего успеха. Те, кого вы назвали, всегда мыслили радикально. Куда более радикально, чем остальные. Анжела... — он вздыхает и прикрывает глаза. Потом опускает их, проглядывая список. — Тот, кто вам нужен — Эван Броггер. Шесть лет назад он приобрёл склад на западной окраине — возможно, он всё ещё там. С момента своего появления, Эван стремился занять моё место. Говорил, что так мы ничего не добьёмся, что нужно действовать решительней. Называл меня лицемером. Два года назад он ушёл, забрав с собой тех, кого успел обратить в свою веру.

Мартин держит меня и не даёт упасть. Он продолжает за меня разговор, а я благодарно отдыхаю у него на плече.

— Разве не тема каждого вашего выступления разделить города и вернуть прежний порядок?

— Мистер Симер. Мне нравится моя жизнь. Я не хочу ничего менять — меня всё устраивает. Я не хочу революции или гражданской войны — но людям, там в городе, необходимо помнить, что когда-то всё было иначе. В противном случае, они не смогут двигаться вперёд. Можете презирать меня, если хотите.

Я вдруг понимаю, что сам он — просто клоун. Мне становится его жалко.

— Вы нам очень помогли, мистер Соммерс.

— А теперь, если вас не затруднит, покиньте кабинет.

Мы выходим вместе с пятью полицейскими: все рослые и плечистые, им больше бы пошло работать в спецназе, — которые, до того, довольно комично топтались на месте. Мартин помогает мне добраться до коридора и сесть там на банкетку, помогает снять куртку и складывает рядом. Сам он опускается передо мной на корточки и заглядывает мне в лицо.

— С девушкой всё в порядке? — его спрашивает один из полицейских. Мартин кивает.

— У неё обезвоживание. Принесите воды с сахаром. Налейте ещё в бутылку, — и снова ко мне. — Тебе надо больше пить, Сэм.

— А ещё мне надо поесть. Эй, в здании есть столовая?

— На пятнадцатом и пятидесятом этажах.

Пока я думаю, сколько от меня останется после скоростного лифта, принесли воду. Она сладкая и невкусная.

— Я схожу, а ты должна выпить всё.

— Не смотри на меня так, словно мне пять лет.

— Не веди себя так, словно тебе пять лет, — он улыбается. Я тоже. Вокруг нас толпятся полицейские. Кстати...

— А почему вы всё ещё здесь?

Один из них опускает глаза. У него на форме написано: «заместитель коменданта Хёрш». Мой удивлённый взгляд его ни разу не трогает.

— Нас вызвали, потому что двое — вампир и человек — ворвались в правительственное здание. Пока вы здесь, мы должны обеспечивать порядок.

Мартин встаёт, не обращая на слова заместителя коменданта никакого внимания, смотрит на меня.

— Ты выйдешь отсюда на ногах — или вся твоя репутация погибнет.

Я слабо ему улыбаюсь, он разворачивается, но Хёрш заступает дорогу.

— Вы расследуете дело «Преображения»?

— Да, и мы хотели бы продолжить этим заниматься.

— Вы понимаете, что это не повод врываться к частному лицу?

— У нас уже не осталось времени.

Кто-то тихо ругается в нашу сторону. Хёрш подходит ближе.

— Слушай, если я узнаю, что это ты с ней сделал...

— То что?

Технически, всё так и есть.

Мартин встаёт перед ним, привычно закрывая меня. Я выглядываю со своего места.

— Мальчики, мы и дальше можем выказывать друг другу взаимные знаки понимания и дружелюбия, но давайте вы уже отпустите моего напарника в эту чёртову столовую. У меня рука на перевязи, я действительно потеряла какое-то количество крови, и, когда это случилось, я очень на это надеюсь, Мартин гнал, как проклятый, нарушая все правила, чтобы доставить меня в больницу.

Они ещё смотрят друг на друга, потом Хёрш выдыхает и отходит.

— Спасибо! — я провожаю его взглядом, почему-то мне кажется, что он очень хочет закатить глаза.

К Мартину подходит ещё один полицейский, он выглядит моложе и младше по званию. Судя по глазам, он ещё ни разу не видел вампира так близко.

— Вас сопроводить?

Мартин оглядывается. На людей, ходящих по этажу. Здесь они, хотя бы, в курсе — и все равно оборачиваются. Кивает.

— Да, было бы неплохо.

Они уходят, меня же провожают из коридора в пустой кабинет. Я продолжаю пить, теперь уже из бутылки, в ухе Артур — в нём столько кофеина, что хватит на небольшой гарнизон, — мне лучше, но я всё равно устало ложусь на стол.

«Полиция? Серьёзно?» — он получил запись нашего разговора, и я могу только представить, как он радуется.

— Да, и они сейчас здесь, слушают, как мы болтаем.

Я лежу, уткнувшись головой в левую руку, рядом на столе куртка, голос звучит приглушённо.

«У тебя там всё в порядке?»

— Да. Восполняю постельный режим.

Краем уха слышу, как переговариваются полицейские.

— Ты что-нибудь нашёл?

«Что того склада больше нет. Он умело заметает следы, но я лучше. Скажу, когда что-либо найду.»

Он отключается, я же осторожно поднимаю голову. Кто-то распорядился не включать здесь свет, и я мысленно благодарю его и всех его родных.

Я слышу голос и понимаю, что вернулся Мартин — видимо, тот молодой полицейский умудрился его разговорить.

— ... я не могу разглашать дальнейшую информацию, пожалуйста, обратитесь к своему начальству.

Он заходит в кабинет и легко трогает меня за плечо, ставит рядом на стол поднос. Запах отварной и очень тёплый, с нотками чего-то, чего я понять не могу, пока не открываю глаза. Устрицы. Здесь подают устрицы — почему у нас не подают устрицы? Ещё он принёс отварную печень с овощами и тофу, сладкий чай и плитку горького шоколада.

— Слушай, если меня будут так кормить, я согласна терять кровь каждую неделю.

Правая рука болит, когда я ей двигаю, поэтому приходится исхитряться левой.

— Я не против. Согласуем график и теряемое количество. Со временем, увеличим.

С каким серьёзным лицом он это говорит, вы посмотрите.

— Как прошло?

— Тебе бы понравилось лицо кассира, когда он увидел меня и мой поднос.

Мартин зевает в кулак, глаза блестят, отражая свет из коридора.

— Что наш бессонный коллега?

— Говорит, что Броггер, возможно, и есть наш хакер. И что он его найдёт.

Мартин кивает, достаёт из кармана пачку сигарет, начинает вращать её в пальцах.

— Нам нужно в контору, а тебе необходимо поспать.

Я смотрю на него.

— Тебе тоже.

— Просплюсь, когда всё закончится.

К нам подходит сопровождавший Мартина полицейский, его фамилия Пайпер, а имя начинается на «К». У него каштановые волосы и потрясающе красивые руки, я невольно заглядываюсь. Он же не может отвести взгляд от блестящих в темноте глаз.

— Вы считаете, Броггер это сделал? Полгода назад его взяли за призыв к экстремизму, но, в итоге, пришлось отпустить.

— Почему?

— Когда началось расследование, все записи оказались сфальсифицированы.

Мне начинают нравиться не только его руки.

— Офицер Пайпер, почему вы уверены, что записи оказались сфальсифицированы?

Он, наконец, переводит взгляд с Мартина на меня.

— На одной из них видно, как офицер, проводивший задержание, наносит ему несколько ударов. Я проводил задержание. Я точно знаю, что не бил его.

Мартин молча смотрит в одну точку, продолжая крутить на столе пачку сигарет.

— Значит, хакер не он.

— Разрешите мне участвовать.

Мартин устало откидывается на спинку и прикрывает глаза.

— Обратитесь к начальству.

Пайпер выходит.

— Хёрш!

Я провожаю его взглядом.

— Что думаешь?

— Что для того, кого понизили в звании, у него вполне оправданный интерес.

Смотрит на меня.

— Доедай, нам пора.

Как бы я ни хотела продлить себе удовольствие от встречи с устрицами, Мартин прав. Уже внизу, когда нас перестают преследовать шёпот и взгляды — а я грызу шоколад, он оборачивается ко мне.

— Он тебе понравился.

На лице хитрая улыбка — и это не вопрос.

— Кто? — словно это меня спасёт.

— Пайпер.

— Он дал хорошую зацепку.

— Он симпатичный, выглядит не старше тебя, сам напрашивается в команду. Сколько у тебя никого нет?

Мы подходим к машине, я пожимаю плечами.

— Месяца четыре.

У меня был жених, но... что-то пошло не так. Мартин кивает на двери.

— Можем подождать, пока они выйдут из здания.

— И всё это время тебя слушать? — я смеюсь и сажусь в машину. — Нет уж.

***

Контора днём выглядит совсем непривычно. Здесь работают совсем другие люди, совсем другой распорядок — совсем другое всё. В дневной смене больше людей. Эверетт, Уилфорд, Фишер. По коридору проходит Аманда Вебер. На ней лабораторный халат, она здоровается, туфли на креповой подошве шуршат по наливному полу. До официального начала рабочего дня шесть часов, я заваливаюсь в комнату отдыха и закрываю дверь.

***

—... Броггер следит за форумами, его айпи не отслеживается и создаёт нестабильный сигнал...

Я разлепляю глаза, вокруг темно и никого не видно.

—... поэтому и сам он там появляется, можно сказать, лишь частично. Это подтвердили многие пользователи.

Не сразу, но до меня доходит, что разговаривают у меня в ухе. Артур подключил к общему обсуждению мой комм, чем, в итоге, меня и разбудил.

— Мне удалось разложить сетевые узлы в четырёхмерной проекции, — привет — и получить полноценную картинку.

Артур протягивает мне начатую коробку острой лапши. Мартин, не глядя, её перехватывает — я всё равно её отбираю и встаю рядом с Артуром. Остальные тоже здесь; Изра показывает мне большой палец, Эрмин касается кулаком плеча. Перед нами проектором выведен код. Я с шумом втягиваю лапшу.

— Ты ведь в курсе, что мы не говорим по-ботански?

— Я и так стараюсь говорить как можно проще, — Артур ворчит, увеличивая отдельные сегменты. — Я отследил его до здания недалеко от делового квартала — это, кстати, было нелегко. Сигнал перемещается относительно первых пяти этажей, из чего делаем вывод, что Броггер имеет к ним доступ, — Артур грузит схему здания. — Подвал оборудован подземным коридором в старый город; согласно чертежам, он законсервирован, однако, не стоит исключать возможность проникновения.

— Объясняет, как они ушли от преследования.

Шеф кивает

— Во время штурма, его необходимо отсечь первым. Сможешь?

— Дистанционно нет, — Артур увеличивает участок. — Но я могу узнать, куда он ведёт. Также заблокирую все выходы наверх.

— Займёшься. Есть ещё что-то?

— Пока нет. Пайпер передал все материалы по задержанию, его руководство настаивает на совместной операции.

Я невольно вострю уши. Шеф вздыхает.

— Они предлагают много народу?

— Нет, только он.

— Он знает детали?

— Пока нет.

— Просветишь.

Артур кивает. Я трогаю его за локоть и говорю одними губами «молодец». Он не для того здесь перья пушит, чтобы его так сбивали. Артур с улыбкой косит на меня взгляд. Подходит Лутра.

— Я оставила Генри с Эроном, они заперты в изоляторе, пока мы не вернёмся.

Шеф хмурится.

— Ты же говорила, он стабилен.

— Он отказывается оставаться в здании, как он выразился «без дополнительной защиты», — она пожимает плечами. — Эрон согласен, к тому же, много времени это не займёт.

Шеф кивает, потом поворачивается ко мне.

— Ты остаёшься здесь.

— Чёрта с два.

Вылетело...

Он поднимает бровь.

— Я хочу сказать, что моё состояние не помешает работе.

Мутит только немного. Я откладываю лапшу — не надо было её есть. Снова поднимаю глаза.

— Я не подведу. Я хочу его поймать не меньше вашего.

— Будешь сидеть с Лутрой в машине и вести их. Это не обсуждается. Изра, готовь людей — как только Артур достанет схемы тоннелей, идёте туда. Эрмин — ты знаешь, что делать. Необходимо выступать немедленно, пока они нас не ждут. Все готовы?

Кто-то выражает согласие вслух, кто-то кивает. Мартин смотрит на меня. Я улыбаюсь и подмигиваю. Лутра легко трогает меня за руку.

— Я, конечно, рада, что ты с нами, но тебе точно не нужно ещё отдохнуть?

Я отвечаю, что всё в порядке, и это правда: внутри всё дрожит от возбуждения, вот только тело с таким настроем не согласно.

Иногда, тяжелейший крест — выносить себя самого.