Кода наука зарождалась

Встречу с Эммой пришлось перенести на глубокий вечер, так как оба моих ребенка канючили и отказывались куда-то отпускать меня, а Уилл был занят работой, которой мне иногда не хватало сил и времени заниматься.

- Мне пора идти, милый, - сообщила я ему, когда дети наконец улеглись спать.

- Удачи тебе в твоем новом расследовании. Тебе не хватало новых приключений, - Уилл послал мне воздушный поцелуй.

Ему уже было сорок лет и первые морщины, и первая седина уже были заметны. Я и сама стала старше, взрослее, а все лезла туда, где мне не место. Эмма, получив мое послание об изменившемся времени, отправила за мной карету.

- Здравствуй, я так рада тебя видеть, - поздоровалась она со мной при встрече. Мой муж уже дома, поэтому будем вести себя тихо. Я предупредила его, но он все равно занимается своей работой допоздна.

- Дай угадаю, у него есть отдельная комната для его работы, куда никому нельзя заходить?

- Да, именно так, - удивилась Эмма.

Ее дом выглядел шикарным, замечательные обои, красивые шторы, мебель из дорогой древесины, диваны оббиты дорогой тканью. В ее доме чувствовались простор и продуманность в обстановке.

- Ты сама занимаешься домом? – спросила я у Эммы.

- Конечно, это мое искреннее увлечение, - сообщила женщина. – Но мне кажется, что и все украшение дома как-то изменилось от того, где работает муж. Что-то нехорошее есть в этом месте.

Я потерянно оглянулась вокруг. Может моя знакомая действительно была не в себе – выглядело все вокруг действительно хорошо, возможно тени казались слишком мрачными из-за слабого освещения, но не более.

- Но больше всего меня волнуют дети, - призналась женщина.

- А что с ними?

- Пойдем, - и Эмма, не предложив мне ни чаю, ни передохнуть после дороги, повела меня по скрипучей лестнице вверх к спальням. Мы прошли по длинному темному коридору, освещенному только луной и дальним огнем свечи прислуги. Легкие шторы развевались ветром, улетая мне в лицо.

- Что там происходит? – спросила я, замечая какую-то возню прислуги у двери.

- Пытаются накормить моего сына сиропом от кашля.

- Простудился? – поинтересовалась я.

- Врач сказал, что да. Но кроме кашля у него нет никаких других типичных симптомов. Только сыпь странная на руке.

- Ты спрашивала, где он ее добыл – сыпь?

- Говорил, что бегал по кабинету папы.

- Я так понимаю, ты в этом загадочном кабинете не была?

- Нет, не была.

Мы подошли к двери сына Эммы, и я услышала тяжелый кашель. Ощущение было такое, что у него туберкулез какой-то жуткой стадии.

- И врач ничего другого не диагностировал? – переспросила я.

- Сначала он тоже заподозрил что-то серьезное. Но нет, это ни одна из известных ему болезней.

- Поэтому ты решила, что это новая неизвестная болезнь, - предположила я.

- А как бы ты подумала, Маргарет? – лицо Эммы выражало глубочайшую грусть.

- А как на счет кабинета твоего мужа?

- Он меня не пускает. Сын пробрался случайно, пошел за отцом, а тот его не заметил. Я так сделать не смогу.

- У меня есть идея, - в моей голове созрел отличный план.

Давно я этого не делала, еще со времен знакомства с Ольгой. Поэтому Эмма через пятнадцать минут позвала мужа снова жаловаться и устраивать скандалы на счет его работы по ночам, на счет болезни их сына и неблагоприятного проживания в этом месте. Тем временем я влезла в кабинет, о котором шла речь. И моему взору открылся интересный вид.

Это действительно был настоящий кабинет со столом и стулом, с шкафом с книгами. На столе лежала куча заметок мужчины. «...ведет себя странно...», «Оставляет следы на металлической пластине....». Рядом с его записями стояла пробирка с камушками, перемолотыми достаточно сильно, но еще не превратившимися в пыль. Дальше на столе стояли еще какие-то реагенты. Я увидела возле шкафа еще одну дверь и поспешила к ней. Она была закрыта, но замок был достаточно слабым, чтоб его можно было просто сломать. В кладовке (что странно - кладовка в кабинете) стоял мешок с большим количеством этого вещества. Оно напоминало какой-то минерал. Рядом находилось корыто с остатками этого вещества, рядом с ним стояли большие бутыли с жидкостью, кирки, лопата, палка. Значит, он продолжает свою работу и дома. Это совсем не хорошо. Я поспешила покинуть это место, от которого мне и самой стало не очень хорошо – слишком уж оно пугало.

Я вышла вовремя, как раз когда громкие голоса Эммы и ее мужа у меня над головой затихли. Мне оставалось только спрятаться в соседнем коридоре, дождаться, когда мужчина вернется в свой кабинет. А через еще пару минут за мной пришла сама Эмма.

- Ну что? – спросила она, чуть-ли не подпрыгивая на месте.

- Чем, ты говорила, занимается твой муж?

- Научной деятельностью, - с непониманием ответила женщина.

- А что именно он исследует?

- Новое свойство некоторых веществ.

- Боюсь, твой муж берет работу на дом, - вздохнула я.

- Что это значит?

- Что то, что он исследует, находится в вашем доме. И не факт, что свойство, которое он изучает, не опасно. Знаешь, Эмма, я не раз в своей жизни встречалась с изобретениями и открытиями, которые не были достаточно проверены, чтоб можно было легко и просто вводить их в жизнь обывателя. Понимаешь?

- Да, Маргарет, понимаю, - кивнула Эмма.

- Но я не могу доказать твоему мужу, что его деятельность не безопасна для его семьи. Как и не могу доказать, что опасна. Нам приходится опираться только на твои и мои ощущения. Твои основаны на наблюдении в процессе времени за здоровьем своей семьи, мои – больше на интуиции и предполагаемо аналогичном опыте. Я могу посоветовать тебе только уехать от него.

- Ты же знаешь, что я не могу.

Ну конечно, женщины не имели права распоряжаться своей жизнью без мужа.

- И у тебя нет никаких родственников и друзей, к которым можно поехать в гости и задержаться на максимально длительный период?

- На длительный период – нет.

- Хорошо, нужно об этом подумать. Ладно?

- Конечно, - согласилась побледневшая Эмма.

Должно быть, она не этого ожидала от меня. Мне же пришлось оставить ее пока что одну и вернуться домой. Уилл в это время уже спал и я не могла поделиться с ним последними новостями, поэтому мне пришлось сесть за стол и написать все в письме к Аннабель, ведь больше ни с кем я в это время переписки не вела, а поделиться мне очень хотелось. В том числе я написала про свой страх повторить судьбу Ольги, если буду лезть в такие передряги. Возможно, это было слишком жестоко для девочки, которая недавно узнала, что потеряла маму.