Глава 16: О дивный новый мир (15)
Когда Габриэль внезапно задал вопрос, Ворон с Жасмин ошеломлённо замолкли.
Ворон ожидал что Клубника или Май первыми начнут засыпать их вопросами, но первым голос подал именно Габриэль.
Ему было совершенно не обязательно проявлять инициативу, играя своё непонимание и дальше, особенно когда никто не думал его расспрашивать. С тех пор как Габриэль снял с головы одеяло, которое служило ему мантией, он оставался в сторонке, молча наблюдая за ними.
Этот несколько ослепительный архангел обладает сильной аурой смерти, и люди очень странно к нему относились. Ворон был насторожен по отношению к нему с самого начала. Он чувствовал, что его взгляд напоминает ребёнка который наблюдает за птицами в клетке, и в любой момент, когда ему заблагорассудится может вытащить из неё одну и раздавить в лепёшку.
Но вдруг Ворон осознал, что ребёнок, заглядывающий в клетку, может просто никогда прежде не видел птиц.
Это любопытство было искренним.
Ворон: – Ты, наверное, не очень часто общаешься с людьми... или «ягодами»? Как ты привык говорить?
Габриэль: – Неважно.
Его поведение было таким же непринужденным, как и тогда, когда он представлялся, как будто все существительные и местоимения в мире не имели для него никакой разницы.
Затем Габриэль на некоторое время серьезно задумался: – Наверное, это не в счёт, но тогда я не знал.
Он очень любит опускать темы, особенно те, которые смутно раскрывают его происхождение.
Ворон подумал: «Он делает это намеренно?»
Ворон: – Ты не знал, что они люди? Или ты тогда не знал, что вы одного вида?
Это короткое предложение снова заставило собеседника задуматься, и Габриэль снова выразил удивление: – И то, и другое.
Жасмин стоявшая рядом с ними задумчиво вслушивалась.
– Так что, ты не обычный разводной самец, правильно? Твои черты не похожи на те, которые можно сохранить по наследству, – эта удивительная девочка даже понимала что-то в генетике, поправив свои косички, Жасмин сказала: – Такие волосы... Твои будущие дети могут легко стать альбиносами.
Хотя её знания были довольно поверхностными.
Ворон испугался, услышав это: – Сестрица, мужчины – можно сказать и самцы – не могут рожать детей сами.
Ты ведь знаешь это, просто у тебя есть привычка пропускать некоторые слова, когда говоришь, да?
Однако на лицах троих подростков, которые никогда до этого не видели разводных самцов, одновременно появились выражения удивления.
Сердце Ворона снова ухнуло вниз.
Жасмин не знает, в какой среде она выросла, и также не знает никакого здравого смысла, но говорит о множестве отдаленных и тривиальных знаний. Не похоже, что она получала систематическое образование. Скорее кажется, что она где-то подслушала это всё сама.
Так достоверно ли то, что она сказала?
Май: – Даже если вы не стерилизованы?
Ворон: – Да.
Клубника: – Даже если вы спариваетесь?
Ворон: – .......Эм, извините.
– Ну ладно, это не так важно, – Жасмин махнула рукой и обратилась к Габриэлю: – Так ты из «элитного класса»?
– Ах! – глаза Мая загорелись, – Да, точно! Почему я не подумал об этом сразу! Я уже видела «элиту» в Районе Рога!
Май и Клубника иногда были очень похожи, например, они оба легко пугались, а испугавшись, они не дрались и не убегали, а лишь замирали, глупо пялясь друг на друга как пара диких косуль.
Но сейчас было видно их различие — Клубника явно ещё не пришла в себя, напрягшись, она все ещё стояла между Жасмин и светловолосой полицейской ягодой.
Май же уже начал отвлекаться, хотя на его лице ещё не высохли слезы.
Мальчик с небольшим восхищением и очарованием сказал: – Это было платье «Русалочка», которое лорд купил своему другу, красота.
Ворон вздохнул: – Ты тоже очень красив.
Май, покраснев, с трудом произнес: – Я, я? А... я не могу, мой рейтинг всего B7, только самые красивые...
– Хватит смущаться, ты думаешь тебя хвалят? Нас растят чтобы пить нашу кровь, питаться нашим мясом, и сдирать с нас кожу, при этом не чувствуя ни капли угрызений совести.
Жасмин сердито перебила Мая и стала быстро объяснять Ворону:
– Ты раньше такого видел, не так ли? В Районе Хвоста не часто можно встретить «элитный класс». Короче говоря, «элитный класс» это сырье для изготовления одежды из человеческой кожи для вампиров, но это самый дорогой вид, и его могут себе позволить только такие, как лорд. На теле не должно быть ни малейшей ранки. Говорят, что некоторые дизайнеры, стремясь к совершенству, проводят десятилетия создавая фальшивый мир вокруг «элиты», чтобы выросшие в нём, верили, что эти сделанные из кожи изделия имели «историю».
Ворон вдруг понял: недаром на «Архангеле» столько искусственных следов.
Неудивительно, что Велоцираптор этого не заметил — люди, с которыми господин полицейский мог вступить в контакт, вероятно, были обычными рабочими людьми, находящимися слишком далеко от роскоши.
– Значит, ты вырос в одном из этих инкубаторов? – спросила Жасмин у Габриэля, – Они хотели чтобы ты играл «падшего ангела», верно? Тогда должны были быть и люди, которые играли твоих «верующих». Что случилось с ними?
Габриэль слегка опустил свои янтарные глаза: – Они ушли.
– Так ты выбрался оттуда? – сказала Жасмин, пнув Мая по ноге, – Ты явно умнее этого создания.
Габриэль молча улыбнулся и помог Маю встать после пинка.
– Меня не интересует, как ты сбежал. Добро пожаловать обратно в человеческое общество, – серьезно сказала Жасмин, словно повторяя какое-то заявление, смысл которого она сама то не очень понимала, – Запомни, «Коли не предашь, будешь с нами навсегда; коли же предашь, небесная кара настигнет тебя» — вот он наш «Священный Путь»!
Уголок глаза Ворона дрогнул, почувствовав, что этот «Священный Путь» тоже был довольно злым.
Теперь он был абсолютно уверен — не говоря уже о Клубнике, Мае и оглушённом Велоцирапторе, загадочный Габриэль проявлял огромное любопытство к миру людей. Жасмин, которая, казалось, знала многое, называла «Габриэля» «Падшим Ангелом», что явно свидетельствовало о ее фрагментарных и хаотичных знаниях.
И вместе с ними он, необразованный слабоумный идиот, с памятью словно белый лист бумаги — эти шесть человек, с разным происхождением, не могут прийти к единой картине мира.
Они были так же расколоты, как и человеческое общество этого мира.
Затем маленькая Жасмин рассказала свою историю.
Если бы Жасмин была обычной ягодой, она бы, вероятно, достигла «пика плодоношения».
Жасмин была продуктом экспериментальной гибридизации, введённой в разведение, чтобы создать «новые кровные линии», и как и ожидалось от лаборатории, смешанные гены создали необычайно красивое лицо. Если бы она не родилась в Хвостовом районе, возможно, её бы тоже выбрали для пошива «элитной одежды».
Но эксперимент в конечном итоге закончился неудачей — новые линии не сочетались с местными видами, и дети, рожденные от таких сочетаний, либо страдали наследственными болезнями, либо имели проблемы с характером — как, например, сама Жасмин.
Селекционеры сочли Жасмин «антисоциальной» в четыре года. Она была своенравной и крайне агрессивной, её молочные зубы часто ломались от укусов.
Но её внешность была слишком хорошей, чтобы просто сразу уничтожить её, с самой стадии эмбриона ей присудили ранг В9, и центр разведения не хотел избавляться от неё. Так что наказания и изоляция, стали для Жасмин обыденностью.
В центре разведения было шестнадцать изоляторов, и самый страшный был изолятор номер один.
Изначально это была кладовая лаборатории, там нет окон, нет света, и говорят, что по соседству держат какое-то чудовище, которое ест детей, во время белых ночей оттуда слышны стоны и скрежет. Среди молодых ягод часто ходили страшные истории об изоляторе номер один и его привидениях.
Обычные маленькие шалуны не попадали в «номер один», и смотрители боялись напугать этих хрупких малышей. Только самые жестокие бунтари получали шанс иногда побывать там.
Как самая известная антисоциальная личность всего селекционного центра, Жасмин стала постоянным гостем «номера один».
В начале она боялась, но потом, утомлённая наказаниями, поняла, что тёмная кладовка без света совсем не плохое место, можно спать в темноте сколько захочется. Конечно, рядом действительно содержалось что-то странное, но это «чудовище» лишь время от времени издавало тоскливые крики, пару раз стучалось в стену, и больше ничего особенного не происходило.
Однажды Жасмин даже услышала тихое пение по ту сторону стены.
Это был хриплый, глубокий женский голос, и пение её было довольно приятным. Жасмин была ребёнком с хорошим музыкальным слухом. Она прослушала её несколько раз и запомнив мелодию, не удержалась от желания тихо подпевать.
Как только она это сделала, пение с той стороны стены внезапно прервалось, и Жасмин замолчала. Следом послышался скрежет ногтей по дереву и характерный скрип. Затем с хлопком в стене появилось небольшое отверстие размером с три сантиметра, и из него на неё выглянул глаз.
На пару секунд сознание Жасмин помутилось, и прежде чем она успела подумать, стоит ли кричать, она услышала, как «чудовище» заговорило: – Ой, малышка? Сколько тебе лет и что ты тут делаешь?
«Чудовище», как оказалось, не ест детей, и даже является вполне цивилизованным собеседником.
Послушав ужасные слухи о себе, «чудовище» не только не обиделось, а еще и очень гордо рассмеялось. Оно пошутило на эту тему, выдумав пару ещё более страшилок, чтобы Жасмин могла их рассказать и дальше пугать других детей.
Этот человек был слишком крут, чтобы не завоевать сердце антисоциального ребенка. В первый раз в жизни Жасмин почувствовала что хочет с кем-то подружиться.
Они договорились использовать эту песенку как код, услышав который, монстр будет знать, что Жасмин снова «вошла во дворец».
Но потом они поняли, что это не так уж и необходимо, ведь маленькая черная комната номер один была практически частной «резиденцией» Жасмин.
«Чудовище» услышав истории о её борьбе со смотрителями и нянями, похвалило её, сравнив с Жанной д'Арк, Сунь Укуном, героем Прометеем — все эти нелепые комплименты оставили Жасмин в замешательстве. Но «чудовище» но то и было «чудовищем», так что нелепые комплименты были в порядке вещей. Кроме того, «чудовище» вело ночной образ жизни, становясь энергичным на рассвете. Оно могло болтать всю ночь без умолку и очень откровенно говорило с детьми.
Жасмин совершенно не против, если у кого-то, чьи конечности и кости закованы в цепи, всё ещё достаточно сил чтобы восторженно хвастаться, несмотря на гноящиеся раны, утверждая, что «оно стоит на восьми лодках и ни одна не тонет». Это уже неплохо.
Когда речь не шла о приключениях, «чудовище» рассказывало истории.
В маленькой темной комнате площадью менее пяти квадратных метров Жасмин узнала всё о своём мире, первый центр разведения, всего лишь маленький уголок Звёздного города. Сам город мог вместить ещё десятки тысяч центров разведения. Звёздный город – это лишь граница Хвостового района, а Хвостовой Район был самым маленьким из пяти районов континента Козерога. За пределами Козерога было ещё два больших континента — «Скорпион» и «Водолей», а за этими тремя континентами простирались ещё более огромные океаны и небеса.
Чудовище рассказывало об истории и системе кровавой расы, высмеивая этих «комаров с большими зубами», которые не могут смыть запах земли. Оно рассказывало о полулюдях-полуживотных «тайных племён», их войны и борьба более даже более хаотичны, противостояния в мире животных.
Жасмин не до конца верила всему что ей говорят, потому что иногда «чудовище» тоже было не совсем надёжным. В её устах Сунь Укун то был обезьяной, то гориллой, сегодня говорилось, что «тайные племена имеют двойную природу: с человеческой головой и звериным телом», а завтра уже говорилось, что «тайные племена имеют звериную голову и человеческое тело». Когда же ребёнок указал на это, чудовищу пришлось признаться, что оно никогда не видело представителей тайных племен, а только слышал об этом от кого-то.
Но в одну историю Жасмин была готова поверить целиком и полностью. Чудовище сказало, что существовала цивилизация, исчезнувшая в пыли истории: человеческая цивилизация. Они назывались не «ягодами», а «людьми», и были когда-то господами этого мира.
В темное время суток старшая матушка неустанно учила детей, как быть хорошим питомцем и как завоевать любовь хозяина. Жасмин же в это время в открытую дремала, за что опять была отправлена в маленькую черную комнату.
Теперь, когда наступала белая ночь, она могла слушать истории героев человека через маленькую дырку в стене, сопровождаемые звуками звона цепей. Чудовище сказало что все они – «Искры».
Однажды Жасмин радостно вошла в маленькую темную комнату. Но она не услышала от туда рассказов которых ожидала, лишь прерывистые крики доносились из соседней комнаты на протяжении всего дня. Она просидела с открытыми глазами до рассвета.
Рассвело, лаборанты ушли с дежурства, Жасмин не удержалась и заглянула маленькое отверстие, чтобы посмотреть что же там произошло.
В соседней комнате был выключен свет, темно, ягодные... человеческие глаза ничего не могли увидеть.
Жасмин не сдержала своего любопытства: – Почему твои «Искры» не приходят на помощь?
Долгое время «чудовище» не отвечало, и когда Жасмин уже почти засыпала, с той стороны наконец что-то произошло.
Что-то упало из маленькой дырки, Жасмин пришлось долго лазить по темноте, пока она не нащупала предмет. Это было что-то твердое и неправильной формы... с острыми концами внизу.
– Что это за штука?
– Подарок для тебя, — с другой стороны послышался хрипловатый голос: – Никто не знает, что я здесь, к тому же... Я и есть «Искра».
– Ах, но ты же не такое уж мощное, — детишки могут быть слишком прямолинейными, и она выразила своё разочарование, — Ты такая бесполезная «Искра»?
– Мои способности недостаточны, я просто самый низший уровень «Искр». До того как успела стать сильнее, меня унесла вампирская летучая мышь, — голос чудовища был тихим, – Но ты не можешь сказать, что я совсем уж бесполезна, эти бедные кровосущие ублюдки мечтают изучить нас. Поймав меня можно они могли написать сотни статей, которых хватит на экспериментальную лабораторию.
– Кроме того, – голос стал более неразборчивым, — Я оставила в самом темном месте... свет...
Жасмин не разобрала, что оно сказало дальше: – О чём ты говоришь?
Но на этот раз чудовище не ответило.
На следующий день, пока не наступила темнота, экспериментаторы вынесли тело чудовища. Жасмин подсматривала через незакрытую дырку, и в свете лаборатории в первый раз она рассмотрела своего друга.
Чудовище было довольно устрашающим: её лицо напоминало череп, обернутый восковой бумагой, волосы были почти полностью сбриты, оставался лишь маленький сухой желтоватый комок, но на лице застыла легкая улыбка... возможно, оно даже не улыбалось, просто человеческий череп выглядел, будто улыбался, но ей трудно было сказать с уверенностью.
Жасмин на секунду посмотрела на это улыбающееся лицо, три дня после ей снились кошмары, но она не плакала. Она заделала дыру в стене темной комнаты №1 и выгравировала имя «монстра» у себя в голове: её звали Элли.
Подарком Элли стал окровавленный зуб.
Честно говоря, этот подарок немного пугал, и она не знала, в чём его смысл, но Жасмин всё равно хранила его у себя, чтобы не сомневаться в том, что те счастливые годы в маленькой черной комнате не были лишь сном.
На второй год после того, как лорд купил Жасмин, зуб, который она так бережно хранила, внезапно и необъяснимым образом рассыпался в порошок. Через месяц у неё начались странные ощущения в теле: у неё начали расти зубы, она вытянулась в рост, она чувствовала умственное развитие — одним словом, что-то стремительно менялось.
И в одну белую ночь, она проснулась ото сна и увидела, что её правая рука светится.
Без всякого руководства, она поняла, что это такое и как это использовать.
– Это называется «Правосудие». Если я искренне убеждена в виновности противника, я объявляю ему приговор. Это атакующий навык. Наши «Искры» — воины на священном пути.
Жасмин протянула вперёд правую руку: – Но он слишком слабый. Мы встретили на дороге бродячего вампира. Я изо всех сил старалась заставить его хоть пошатнуться, но никто этого даже не заметил. Я не знала как это подействует против тайного племени. Эти свиньи напали скрытно из-за спины, а я не успела среагировать. А он…
Жасмин кивнула в сторону Велоцираптора: – Тогда я подумала, что «предатели заслуживают смертной казни», но он просто потерял сознание, я бы даже не заметила этого, если бы ты не сказал.
Ворон внимательно слушал рассказ девушки на протяжении двадцати минут, и его не покидало ощущение, что он где-то слышал про это так называемое «Правосудие». Это звучало немного знакомо, но по какой-то причине казалось противоречивым.
– Так что, сила так называемой «Искры» исходит из этого зуба?
Жасмин кивнула: – Я вспомнила позже, что Элли упоминала, что в последний момент «Искра» может сосредоточить свою силу в каком-то месте на своём теле, и если кто-то её получит, и сможет получить одобрение «Искр», то есть возможность унаследовать часть этой силы.
– Получить одобрение «Искр», — сказал Ворон, – Это значит, что не обязательно получив предмет, можно унаследовать дар?
– У «Искр» есть разные пути, ты должен искренне верить и добровольно следовать пути, — сказала Жасмин, — На самом деле, я не знаю, почему «Искры» согласились меня принять. Когда я впервые встретилась с Элли, я была слишком маленькая, и не верила в многие из тех вещей, которые она говорила мне перед сном. Я не верила в существование таких, как «Искры», пока я не стала «Искрой» сама. Теперь я искренне верю, что человеческий мир действительно существует.
– Я воин священного пути, – её знания так же обрывисты и запутаны, как у Ворона, но её убеждения тверды и ясны, как кости, – Я должна найти своих собратьев и сражаться вместе.