Тени Лондона | ЧЕРНОВИК

Раннее утро началось со свежих газет. Ирэн ужаснулась, увидев заголовки. Все они пестрили новостями о чудовище с лондонских улиц.

– О нет, – прошептала она, закрывая рот ладонью.

Вернувшись глубокой ночью, она, не раздумывая, налила в самый большой стакан самый крепкий напиток, что хранила в своей квартире – односолодовый шотландский виски. Выпив залпом всю кружку и со звоном отправив опустошенную бутылку в мусорное ведро, Ирэн быстро уснула.

Среди фотографий свежего места убийства, третьего убийства за последнее время, жертвой которого становилась молодая девушка, то и дело попадались цитаты каких-то очевидцев. Кто-то видел страшную тень «не то человека, не то громадной кошки», кто-то уверял, что за ним в ту ночь гнались, а на утро обнаружилось тело.

В последнее время мирно существующие лондонские СМИ, пишущие обыкновенно о спасенных с деревьев котятах, теперь омрачились печальными новостями. Призывали не покидать дома в одиночестве после десяти вечера.

Заглушенное вчера алкоголем щемящее чувство страха за жизнь накатило на теперь протрезвевшую Ирэн вместе с головной болью.

Она с легким разочарованием взглянула на ведро под раковиной, откуда торчало стеклянное горлышко, а потом одернула себя. Алкоголизм – то единственное, чего ей не хватало, чтобы окончательно угробить и себя, и рассудок.

Выпив таблетку от похмелья, Ирэн крепко задумалась. Если вчерашнее не галлюцинация, а Кеннет, превративший себя какой-то дрянью в полуживого мертвеца, – и вправду убийца, до ее собственной кончины оставалось две жертвы. Две попытки, чтобы спасти себя и заодно полдюжины других девушек от чудовища.

Куда больше Ирэн беспокоила судьба пропавшей подруги. Меря широкими шагами гостиную, Адлер пыталась найти хотя бы одно объяснение, по которому Миранда все еще была жива.

Что, если она решила сбежать? Уехать из города или даже из страны? Нет, она ни за что не оставила бы подругу без весточки, подсказки, которую смогла бы разгадать только Ирэн. Но если всему виной виконт, почему некролог все еще не украшало ее милое кукольное лицо?

Нервно плюхнувшись на диван, Ирэн взъерошила волосы, которые с утра даже не постаралась расчесать. Что она говорила тем днем в «Билли»? Никакой романтики, никакого интима. Виконт платил за беседы, надо же. Но почему?

Вопрос повис в воздухе, когда Ирэн ненадолго вернулась к чтению газеты. Попытки оставить на этом свете подругу, которая уже могла лежать в могиле, невозможно изматывали и давили на виски. В таком состоянии расследование продолжать казалось просто невозможным, нужно было отвлечься.

Новой жертвой стала двадцатидвухлетняя Синди Пак, так гласила подпись под одной из фотографий. Убийство снова приписали осторожному маньяку, потому что прессе так было удобнее, а людям спокойнее: лучше верить в одного лондонского убийцу, чем в свору, бегающую тут и там по ночным улицам.

Только вот узнаваемый прежде почерк убийцы в этом деле едва ли прослеживался. Это Ирэн было ясно уже из описания тела. Синди лежала на животе, спина ее была разодрана, виднелись глубокие раны, а светлое платье было перепачкано. На одной ноге отсутствовала обувь, похоже, она потеряла ее, пока бежала от преследователя.

«Дикий зверь», – подумала Ирэн, но в следующую секунду отбросила версию. Всему виной была одна странная деталь, та самая, которую использовали, чтобы притянуть убийство получившему славу маньяку: маленький кровоподтек на затылке. Будто кто-то хотел воткнуть нож в черепушку, как делал прежде, но почему-то передумал, вспылил. Возможно, Синди оказала активное сопротивление, чем только разозлила прежде сдержанного убийцу

Ирэн нервно сглотнула – она вспомнила слова Кеннета, он никогда не смотрел в лица девушек, когда убивал, а затем ее как парализовало – в эту самую ночь она сама могла оказаться на месте Синди.

Зачем он выдал себя? С этим вопросом Адлер провела остатки утра. По этой же причине чуть не обожгла руку кипятком, заваривая чай, и пересолила яичницу. Блюдо вышло похожим на работника общепита, который отработал двенадцать часов на ногах – желтки растеклись и почти перестали быть жидкими. Ирэн терпеть такое не могла, но все же, не без ворчания, съела приготовленное с куском тостового хлеба.

От прочитанного аппетита не прибавлялось совершенно, поэтому Ирэн с кислой миной погружала вилку в рот, медленно пережевывая свой так себе завтрак.

Выйдя на улицу, чтобы доехать до места преступления, вернее того, что от него оставили следователи, Ирэн увидела на лобовом стекле своей машины словно написанное пальцем по запыленной поверхности: «Останови меня, Адлер». Девушка быстро провела рукавом плаща по надписи. Судорожно снова и снова. И еще. И еще. Пока та наконец не исчезла со стекла. Только вот из головы она уже никуда не денется.

До начала дождя, Ирэн успела застать остатки высохшей лужи крови рядом с кафе «У Попа», через пару минут капли смоют и это, последнее, что осталось от девушки. Нервно дернув плечами, Адлер уверенно зашагала в заведение.

– Здравствуйте, – скомкано и быстро обратилась она к стоящему за стойкой пожилому афроамериканцу в желтой кепке в красную полоску. На его бейдже большими жирными буквами было напечатано «Поп».

Поп добродушно улыбнулся и подал Ирэн меню. Чтобы завязать диалог, она придвинула список блюд ближе и пробежалась глазами по картинкам.

– Один шоколадный коктейль, – заказала Ирэн, указывая на выбранный напиток в ламинированной карте меню. Ванильный – слишком скучно, клубничный – слишком по-детски.

– Одно мгновение, и будет выполнено, юная леди, – подмигнул мужчина и достал большой белый контейнер с мороженным.

– Послушайте, а что произошло на входе? Что за лужа? – с наивностью поинтересовалась Ирэн, пока Поп отмерял нужное количество молока в стакан.

Владелец забегаловки отвлекся от приготовления и как-то странно на нее взглянул, как будто сначала даже не понял, в чем дело, а потом догадался и тут же помрачнел.

– Вы из полиции? – недоверчиво спросил он, пристально посмотрев на девушку

– Ах, нет, что вы, – отмахнулась Ирэн.

Она решила больше ничего не спрашивать, чтобы не вызывать излишнего подозрения, про себя отмечая, что план провалился, когда Поп вдруг заговорил:

– По правде говоря, у нас тут убийство произошло. Девушку убили и накормили землей.

Поп поставил коктейль на стойку, помещая в напиток красно-белую трубочку. Похоже, происшествие сказалось на посетителях, потому что в заведении было совсем пусто. Еще бы, кто захочет вести детишек отведать мороженного, когда перед входом в кафе лежит труп.

– Надо же, – Ирэн попыталась изобразить удивление и сочувствие. Ей правда было жаль старика, надо же, как не повезло. – Полиция, должно быть, кого-то подозревает? Это ведь не первый случай, в газетах пишут.

Поп уселся на высокий стул без спинки за стойкой и, обтерев капельки пота со лба своим фартуком с названием кафе, продолжил:

– Пожалуй. Спрашивали про какого-то высокого парня в черном, не заходил ли. А я что? Ко мне тут постоянно кто-нибудь такой заходит. Что необычного в высоких парнях в черном? – недоумевал мужчина. – И девушку ту я знать не знаю.

Пока Поп сетовал на непутевую работу местных полицейских, о которой Ирэн и без того была наслышана, она пыталась сообразить, что же делать дальше. А еще найти прокол в версии, что Кеннет тот самый убийца.

Выходило паршиво, ведь он сам признал вину, угрожал ей и, кроме того, выглядел в точности так, как описывал его Поп. Но в одном мужчина, определенно был прав, и это вселяло надежду – сколько таких парней в черном ходит по городу?

В любом случае, Кеннет предупредил ее и дал подсказку, а значит, дорожка вновь вела Ирэн к особняку виконта, месту, о котором она обещалась забыть раз и навсегда, и это пугало ее до чертиков. 

Когда проводишь детство в детском доме, а потом и в цирке, проводишь юность среди шулеров и воров, усваиваешь два малюсеньких правила: не верить глазам, не отключать голову.

Руководствуясь вторым, Ирэн взвешивала, стоило ли врываться в дом виконта. Что говорило в пользу «за», спросите вы? Выходит, слова потрепанного жизнью убийцы, убийцы, который либо пытался заманить ее в ловушку, либо помогал спасти жизни. Припомнив слова подруги, промокшего под дождем Портмана и тот дешевый парик, который нацепил на юную Адлер тогда Стив, Ирэн вдруг пришла к подкрепляющей пылающую надежду версии: Миранду прячут в стенах особняка для «особого» случая. Она могла стать двенадцатой, девушкой, в ком потерявший рассудок старик разглядел родную дочь.

Что насчет «против»? Буквально все трепещущее в предвкушении риска нутро Ирэн. А еще чувство собственного достоинства и гордость, которые окажутся уязвлены, когда она поплетется за помощью к отпрыску виконта.

Не отключать голову, но иногда давать ей передышку – такую интерпретацию выбрала Ирэн этим днем, когда взяла в руки монетку. Парадоксально, как в жутком переулке она страшилась взглянуть в лицо смерти, и как теперь пускала жизнь на волю судьбы.

В прочем, жребий можно было и опустить, честно говоря, Ирэн заранее знала исход: ей всегда «везло» в подобных развлечениях.

Решка, ей выпала решка, а значит, Ирэн следовало придумать речь, чтобы снова убедить Портмана младшего помочь ей с планом особняка.

Наверняка он отсиживался в «Билли», куда, между словом, устроившую дебош и скандал Адлер могли попросту больше не пустить.

Но, уповая на капельку везения, Ирэн все же отправилась в паб. Глубоко вдохнув с мыслью, какой же насыщенный денек выдался, она трижды вежливо постучала в дверь, в которую совсем недавно ломилась, как сумасшедшая.

Створка открылась и, к удивлению Ирэн, ей даже не потребовалось называть секретное слово. Бросив на громилу суровый взгляд, она прошла мимо, спускаясь по лестнице в подвал. Ирэн настораживало, что ее выходка оказался абсолютно безнаказанным, хотя, может, она торопила события.

Бальтазара в главном зале не оказалось. Наверное, разбирал бумаги или делал еще что-то в своем кабинете-каморке. Вход без особого приглашения хозяина туда запрещался, поэтому Ирэн бывала в той комнатушке лишь единожды.

А вот Портман, как она и предполагала, нашелся. Около полудня «Билли» редко бывал оживленным, за исключением дней с ранними покерными партиями, поэтому одинокая мужская фигура выглядела сейчас не особенно странно. Он сидел ровно на том же месте, где Ирэн впервые его застала, в этот раз за пустым покерным столом и бокалом виски.

Из-за музыки в зале никогда нельзя услышать, что кто-то вошел в подвал или, наоборот, покинул заведение, поэтому, когда Ирэн вошла, ни бармен, расставляющий бутылки на стеклянный стеллаж, ни Рэй не заметили ее появления.

Адлер тихо прошла к столу, кивнув бармену, который все-таки обратил на нее внимание, про себя отметив, что люди на этой должности стали слишком уж быстро меняться.

Когда она села на соседний стул, Портман бросил на нее короткий взгляд и отпил из стакана, напиток в котором практически закончился.

– Я больше не участвую в этих играх.

– Рэй, – начала было Ирэн.

– Потому что Ирэн Адлер нравится пользоваться людьми, пока они кажутся ей полезными, – он говорил отрешенно, глядя куда-то вперед. – Выходит, я снова тебе нужен? – подытожил с долей осуждения Портман. Тем временем стакан оказался полностью опустошен.

Ирэн замолчала, сжав губы в тонкую полоску. Ей ведь действительно что-то было нужно от сына виконта.

– Я хочу остановить убийства. Помоги мне проникнуть в дом твоего отца. Пожалуйста.

– Не знал, что ты умеешь просить, Адлер, – съязвил в ответ Рэй. – Почему я должен согласиться?

Портман повернулся к Ирэн в пол-оборота, наблюдая, как та напряженно перебирает идеи в голове. Скрестив руки на груди, Ирэн медленно постукивала пальцами по предплечьям. Идея с подкупом, пожалуй, одного из некогда самых богатых людей Лондона вдруг показалась ей жалкой. У нее никогда не оказалось бы под рукой таких сумм.

– Деньги тебя не интересуют, верно? – все же уточнила она с некоторой надеждой. Купюры в качестве взноса с ее стороны были бы самым простым вариантом и избавили бы от этих удушающих переговоров.

– Не от тебя, Адлер, – коротко ответил он.

Девушка, выругалась про себя, отметив в этот раз с досадой, что была права.

– У меня есть имя, – произнесла Ирэн, в душе радуясь, что своим упреком смогла выпустить пар.

– У нас деловые отношения, а у партнеров нет и не может быть имен.

– Так, выходит, ты в деле? – поймала она Портмана на полуслове. – Что тебе нужно? Извинение, признание в неправоте или что-то хуже?

Парень зловеще улыбнулся:

– Оставь свои извинения. Я хочу два желания для Чертовки.

Лицо Ирэн скривилось от негодования. Когда этот парень успел нахвататься такой наглости?

– Одно, – твердо отрезала она. – И никаких непристойностей.

– Одно и бессрочная жизнь в твоей квартире. По рукам, – хлопнув Ирэн по плечу, не успела она и слова ответить, виконт младший довольно поднялся из-за стола, направляясь к барной стойке с пустым бокалом.