(Смерть 4)
Матовая помада ложилась ровным слоем. Она медленно приоткрыла рот, внимательно смотря в зеркало. Надула губки. - Идеальна. - За окном выли собаки. – На сколько сегодня важная ночь. Я спокойна. Уверенна. Желанна. Фертильна и полна страсти. Как всегда, - Кончик пальца убирал излишек помады у краешка рта. Она звонко рассмеялась, все так же смотря на себя в зеркало.
- Тьма поднимет тебя к небесам, а просветление прижимает к земле. Но свет и тьма не значат ничего сами по себе. Луна. И свет, и тьма. И у луны нет ни друзей, ни врагов, луна нейтральна ко всем.
Они думают, что все основано на купле-продаже. Они считаю, что надо что-то дать, чтобы что-то взять. Отсюда и их ритуалы, нацеленные на обмен. Жалкое торгашество. Спутать идею жертвы с подношением и даже ее низвести до банального обмена.
Как противен этот мир. Как грязен. Наполненный этими людьми, бесцельными, бесполезными. Тошнотворно. Бесит.
Я больше них. Я знаю то что знали они, но я знаю и что-то новое. Я вмещаю их опыт, но дополняю его своим. Я живу.
Важен ли сам ритуал, или только тот настрой который им создается? Ритуал — это инструмент? Насколько важно умело пользоваться инструментом? Умелый исполнитель может позволить себе многое, вольности и отступления, и это не повлияет на качество, но сначала он должен овладеть мастерством и научиться слепо использовать инструмент. Чувство, что каждое действие имеет ценность и важно. Рутина так же губительна для чувства ритуала, как и для любых других чувств.
Но их ритуал — это внешняя форма веры, внешнее проявление того, чего нет внутри. Их ритуал очень важен им, потому что они не чувствуют за собой ничего. Поэтому ритуалы так тщательно исполняются, отклонения не допустимы. Неточность ритуала, лишает его силы в глазах участников. И в их, больше похожих на облако сигаретного дыма, умопостроениях, если не придавать им значения, смысла столько же, сколько и в облаке дыма. - В чаше лежали несколько сухих травинок, лепестков. Она небрежно кинула в чашу, белую костяшку, подожгла. Когда трава догорела налила в чашу вина. – Для тех, кто не чувствует за собой ничего. Я же Хаос. Я разложение, и я же порядок. Я сила, приводящая к началу. Я хтонический ужас. Я причина всего и следствие. - слегка облила вином обложку книги, сделала большой глоток, так что вино потекло по лицу, остальное выплеснула в раковину.
Темная сцена. Тишина прервалась музыкой. Свет голубого прожектора струился сверху в низ. Ее руки взмывали над головой, пальцы топорщились и создавали подобие длинных ветвистых рогов, которыми она медитативно раскачивала стоя на коленях и качаясь всем телом под потоком голубого, почти лунного света, ниспускавшегося прямо на нее. Черная повязка на глазах. Слепые – проводники древних богов. Танец наполнения энергией за которым наблюдали с самыми глубокими, самыми животными, вытесненными за пределы разума ощущениями. Эротизм. Желание.
- Он пришел. Он здесь. Он тоже смотрит. Да. Это хорошо. Мой сосуд не должен быть пустым.
Пока она танцевала под лучами прожектора он успокоился. Силы самообладания вернулись к нему. Он не заметил, как выступление закончилось. Смотрел на сцену словно заворожённый. Мгновение. Он уже стоял перед входной дверью в подъезд ее дома. Пока он набирал код на домофоне она покосилась на парня спиной стоявшего к ним и тихо говорящего по телефону и сильнее вцепилась в его руку. Они вошли в подъезд.
- Что-то не так? - Он почувствовал, как неприятно заныл затылок и шея, словно их сдавили.
- Нет, показалось. Фигура. Стрижка. Не знаю. Давняя история. Очень давняя. Просто показалось. Дурное ощущение. - Он выглянул из двери обратно на улицу, двор был абсолютно пуст. Они зашли в лифт, входная дверь снова хлопнула. Они поднялись домой. Но теперь ее занимали уже другие мысли.
-Знаешь, вчера вместо меня выступала другая девочка, толковая, я ей номер поставила. Она сегодня второй день на работу не вышла. И Арам заперся у себя на втором этаже и ни с кем не разговаривает. Сходи поговори с ним. Это важно. У меня предчувствие что что-то нехорошо. Мне очень беспокойно.