Глава 4
Когда обсуждение принесенных костюмов закончилось, меня подозвали к себе Марина с той долговязой девчонкой в синих джинсах.
— Ты играешь? — кивнув на гитару за моей спиной, спросила она. — Не против заняться музыкальной частью вечера?
— Только за, — улыбнулся я. — Но разве нам не нужно сначала заняться программой?
— Уже, — девушка кивнула на двух парней на диванах. — Она уже настолько продумана, что задуматься о музыке самое время. Спроси у них, что нужно, и вперед. Как только закончишь, придешь сюда. К тридцатому числу, желательно, отчитаться. Меня, кстати, Алиной звать. — улыбнувшись, сказала она. Это была невзрачная, ничем не выделяющаяся из серой массы девчушка с какими-то серыми, больными волосами до груди, и с точно таким же простым голосом. Она настолько была незапоминающейся, что я даже не мог вспомнить через пять минут, какого цвета были ее глаза, хотя я обычно всегда обращал внимание на такие детали.
Взяв у ребят примерный план праздника, я попрощался со всеми и вышел из клуба. Пока Семен рассказывал мне, что от меня требуется, Андрей что-то быстро писал на клочке листочка, а когда закончил, вручил его мне. Там были домашние номера каждого. Как он сказал потом, это для того, чтобы держать друг друга в курсе. Ну и кроме того, я успел неплохо с ними подружиться. Оказалось, что Семен был одноклассником Артема и Алины, а Андрей был приезжим и точно того же возраста, что и София. Но такая разница даже не чувствовалась между Андреем и Семеном. Правда, последний был более сдержанным, нежели эмоциональный и разговорчивый Андрей.
На улице уже не было так холодно, как до этого. Тучи, правда, никуда не делись, но это даже было как-то атмосферно перед предстоящим праздником жути. Уже ступив на влажную землю и задумавшись о том, как мне добраться отсюда домой, я вдруг вспомнил, что забыл Соню. Но как бы я ее не искал в клубе следующие несколько минут, никто ее не видел. Причем давно. Что-то мне подсказывало, что она ушла домой из-за своего не лучшего настроения. Благо, я отчасти запомнил дорогу от ее дома сюда.
— Ян? — открыв дверь и увидев меня, она искренне удивилась.
— Почему ты ушла, никому не сказав? — тут же спросил я.
— У меня заболела голова. — не глядя соврала она. Я прямо-таки чувствовал ее ложь в воздухе. Она была не осязаема, но явна. Кроме того, девчонка бы предупредила кого-нибудь, если бы действительно почувствовала себя плохо. Но я не стал ее пытать — не в моих интересах.
— А я тут принес программу хэллоуина. Почти вся. — беспечно отозвался я и улыбнулся, чтобы она ничего не поняла. — Хочешь посмотреть?
— Давай. — она кивнула и почти сразу пустила меня внутрь. Снова усевшись на кухонный диван вместе с ней, я развернул программу, старательно написанную рукой Андрея. Там было множество зачеркнутых предложений, слов и небольшое количество грамматических и пунктуационных ошибок, которые бросались мне в глаза.
— Мне поручили музыку, а тебе... декорации. — быстро отыскав нужную информацию, сказал я.
— Декорации? Мне? — она снова удивилась. — Я думала, за это возьмется Марина.
— Марина занялась разработкой плана с мальчишками.
— С музыкой, вроде бы, все просто... а что за тема будет у праздника?
— Тема?..
— Да. Каждый год мы выбираем тему хэллоуина. В прошлом году это была преисподняя, а в позапрошлом замок Дракулы. Мне нужно делать соответствующие теме декорации.
— Тут не написано... — я снова пробежался взглядом по листку. — Да и в клубе я ничего подобного не слышал. Может, не придумали?
— Это перво-наперво делается. Нужно будет зайти вечером и узнать. Чем раньше начну, тем больше успею.
Кажется, от новости с декорациями ей стало лучше. Видимо, все это значило для нее многое. Не понимал я только одного: если она расстроилась из-за Марины с ее костюмами, то почему хмуриться она начала еще на подходе к клубу, будто бы расстроила ее не только Марина, но и я?
Еще немного поболтав с ней, я направился домой. Нужно было что-то делать с мелодиями, что лежали на мне. До самого вечера я сидел в обнимку с гитарой и ждал, когда до меня снизойдет творческое озарение. Но увы — я не продвинулся ни на йоту с того момента, как сел за это дело. Время шло, а из моей головы все никак не шла Марина. Но это отличалось от того, как бывает при заинтересованности или влюбленности. Здесь было будто бы что-то другое. Неважно, закрывал ли я глаза или нет — ее бледное лицо с тонкими чертами точно не отпускало меня. В моих ушах словно до сих пор тихо звучал остаток ее голоса и манящий шепот. В таких масштабах я никогда не грезил даже о Насте, а это, уж поверьте мне, больно странно. Помимо этого, была еще одна проблема: меня мучила более сильная жажда, нежели обычно. Моментами все доходило до головокружения. Я искренне верил, что именно это стало причиной шепота Марины, сопровождающего меня с порога клуба, потому что в какую-либо любовь до гроба с первого взгляда я не верил. Да и вообще, любой нормальный человек не верит в подобные киношные повороты.
Когда стало темнеть, я вынужден был снова пойти в клуб, дабы разузнать новости насчет темы и оповестить Соню. Помимо этого, там должен был быть к этому времени Артем, с которым мне хотелось поговорить насчет хэллоуина. Теперь я уже знал, как туда нужно добираться. Может быть, я и использовал какой-то длинный путь через дом Артема, но мне было все равно. Главное, чтобы я не заблудился в этом лабиринте сарайчиков.
— Ты что, уже закончил с музыкой? — увидев меня, выпучила глаза Алина, когда я только-только вошел в клуб.
— Нет конечно. — вздрогнув, ответил я. — Я хотел узнать о теме. Соня сказала, что вы каждый год ее меняете.
— А мы что, тему тебе не написали? — стукнув себя по лбу, Алина укоризненно посмотрела на дверь, за которой находился Андрей, который писал мне листок. — В общем, Марина предложила довольно оригинальную идею. «Дно» звучит странно, поэтому мы всем коллективом решили переименовать его в «Царство Сирен». Как тебе? Основными костюмами будут всякие морские монстры по типу русалок, но и другие тоже приемлемы. Например, в Замок Дракулы приходили демоны и эльфы. Почему нет? Тема важна только для декораций и развлекательной части, а не для костюмов.
— Я думал, вы проводите какие-то конкурсы по лучшим тематическим костюмам. — я удивленно посмотрел на нее, когда она наконец перестала тараторить. Какой смысл был в этих темах вообще, если костюмы не важны?
— Идея хорошая, но кому охота так париться над костюмами для одного конкурса?
Я знал ответ, но промолчал. Соня. Она была готова «париться» над костюмами даже ради одного дня, ради одного пятиминутного конкурса. Кажется, ее работу здесь сильно недооценивают.
Пройдя в ту комнатку, которую они тут звали «гримеркой», я обнаружил там Артема, который возбужденно общался с Мариной и парнями из клуба. А те, заметив меня, помахали и жестом подозвали к себе. Едва я переступил порог гримерки, в нос ударил кислый запах кофе. Уже потом я заметил, что Алина вернулась в гримерку и начала оттирать темную лужу с пола.
— Ну как успехи? Есть идеи? — сходу спросил у меня Андрей, когда я еще даже не сел.
— Да пока что не очень... — как-то неуверенно проговорил я, а сам тут же вспомнил сон, в котором дышал водой. Чувства от того странного сна были сильными, а наша тема ему соответствовала, так что я тут же нашел себе идею для музыки. Почему-то именно вид Марины заставил меня вспомнить об этом. Быть может, в этом были виноваты ее сапфировые глаза, как раз сильно напоминающие воду. Удивительно, но у меня были точно такие же синие глаза, да и смольные волосы с бледной кожей. Да, вот на кого она была похожа — на меня.
— Ну ничего. У гениальных людей всегда будут гениальные идеи. — улыбнувшись, сказала Марина, которая сидела рядом с Артемом и держала свою руку на его ноге.
— А ты чем занимаешься? — усевшись напротив него, спросил я.
— В смысле? На хэлл? Так помогаю народу с программой. — он пожал плечами. — И я думаю, что в этом году наш хэллоуин будет незабываемым. — двусмысленно сказал он и покосился на Марину, которая вся разулыбалась как по приказу. Кажется, для него теперь все будет незабываемым, если учитывать этот идиотский взгляд на нее. — А где Соня?
— Дома.
— Дома? — его брови изогнулись, а глаза округлились. — Уже приступила к костюмам?
— Нет.
— Нет? — снова переспросил он и еще больше изогнул темные брови.
— Костюмы ведь я принесла. — вздохнув, «скромно» сказала Марина.
— И теперь Соне нечего делать, — невесело добавил я.
— Декорации, — поправила она, нервно улыбнувшись и убрав руку с чужой ноги. Я явно перестал ей нравиться в этот момент и это, кажется, сразу же стало взаимным. Да нет же, она мне и не нравилась вообще-то!
— Декорации? — и снова переспросил Артем. Захотелось заехать ему по физиономии. — Но она очень хотела заниматься костюмами. — как-то растерянно сказал он, посмотрев на Марину, а затем на меня.
— Да. — я кивнул. Небольшой конфликт, который явно назревал сейчас, меня не вдохновлял, а потому я взял на себя его устранение. — Ты долго здесь будешь? — я поднялся с дивана и взглянул на Артема, собираясь уходить. Я все равно узнал то, зачем пришел, и даже чуточку больше.
— Часа два-три. Нужно еще кое-что проработать. — он указал на кучу разбросанных по столу бумажек и карандашей с яркими текстовыделителями.
— Не слушай его. Картамонов придет намного позже. Он всегда так делает. — ехидно улыбнулся Семен, который ковырялся в задних зубах зубочисткой, с прищуром посмотрев на Артема.
— Тогда я передам Соне тему. — махнув рукой всем, я поспешил покинуть клуб. Никто даже ничего казать не успел. Успешный уход от конфликта. Уверен, что на следующий день все уже все забудут об этой ерунде.
Темно-серое небо низко нависало над головой, грозясь обрушиться на землю всем своим весом. Где-то вдалеке слышался гром, а в воздухе становилось все больше и больше влаги, которая переросла в морось, пока я добрался до дома Картамоновых. Мои кеды, которые я заботливо отмывал в первый день, снова вернулись в то ужасное состояние тряпки. Радовало лишь то, что в них не хлюпало. Пока что. Постучав в дверь, я спрятал руки в карманы и стал ждать. Дверь мне открыла женщина лет сорока с такими же большими, но не зелеными, а карими глазами. По всей видимости, это была мама Сони и Артема.
— Здравствуйте. Я хотел передать Софии, что тема хэллоуина — это Царство Сирен. — сказав это, я уже было собирался попрощаться и пойти домой, чтобы дождь не пошел еще сильнее, как услышал:
— Ты, наверное, Ян. Заходи, чай горячий попьешь. Вон мокрый весь, — кивнув на завитые от влаги кончики волос, она уступила мне место и, не дав возможности отказаться, отошла от двери. Я вошел и снова попытался удачно припарковать свои грязные кеды. Пока я делал это, то услышал, как мама Сони объявила о моем визите. Вскоре послышался приближающийся топот маленьких босых ног, точно совсем детский. Рассказав «ребенку» о теме уже у нее в комнате, я сел на небольшой раскладной, по всей видимости, диван, который служил ей и кроватью. Вся комната была оформлена не в банальном розовом, голубом или черно-белом цвете, как у многих девочек ее возраста. В ней преобладали желтые и зеленые цвета, а в воздухе витал непонятный сладкий запах. От Сони тоже так пахло?
— У тебя от влаги волосы завиваются, — усмехнулась она, поставив поднос с чаем и шоколадным печеньем на диван рядом со мной. — У меня также. А вот у Артема — нет. — она провела рукой по своим волнистым соломенным волосам и снова взглянула на меня через круглые очки. — Зачем ты сделал себе синие кончики?
— Мы играли в «правду или действие». Вот мне и загадали покрасить волосы в цвет глаз. Они уже отросли, поэтому выглядит так, будто я нарочно выкрасил концы. А ведь полгода назад я был весь синий... Но знаешь, мне так даже больше нравится. Поэтому я, скорее всего, буду регулярно их так подкрашивать.
— О-о... — протянула она, после чего взяла одну из чашек с чаем. По ней было видно, что она хочет что-то сказать, но не решается. Я давить не хотел, да и не пришлось. Она проговорилась сама: — Слушай, — поставив чашку назад, начала она. — Ты не против, если я тебя нарисую? У тебя необычная и... красивая внешность. Я бы хотела нарисовать ее. — без какого-либо притворства и хитрого умысла выдала она.
— Нарисовать меня? — я приятно удивился. — Так ты правда художница?
— А ты думаешь, почему всегда костюмы и часть декораций были на мне? — она улыбнулась и достала небольшой «скетчбук» из шкафчика. Пока девчонка быстро листала его в поисках чистого листа, я заметил там рисунок девушки, которая была очень похожа на Соню, но с зелеными, как мне показалось, кончиками волос.
— Тебе придется немного посидеть в одной позе. Сможешь?
— Разве не проще было бы срисовать меня с фотографии? — я уже было потянулся за своим мобильником, который тут был по факту не нужен без сотовой связи и интернета, а потому все еще не разрядился с приезда.
— Я так делала раньше. И вот результат. — она стукнула карандашом по очкам. — Это не займет более получаса. Мне главное набросать, где что.
— Я постараюсь.
Наконец решив, в какой позе рисовать меня, я сел как можно удобнее и замер. Было решено запечатлеть меня по грудь в три четверти, поэтому мой взгляд был прикован к письменному столику, стоявшему напротив дивана. На нем я сумел разглядеть рисунки каких-то мифических, по всей видимости, существ, очень похожих на ряженых людей. Я не совсем хорошо смог разглядеть их, но мне показалось, что у них на голове было некое подобие маленьких цветных рожек, которые по форме были близки к морским кораллам или очень неровным рожкам оленя. Не прошло и минуты, как ко мне пришла мысль о том, что и себя в том блокноте рисовала она сама. Видимо, тогда Соня и посадила себе зрение, тренируясь на фотографиях.
— Го-то-во, — проговорила она и подняла наконец глаза от листа блокнота, тут же поправив сползшие на маленький нос очки. Я расслабился и размял спину, из-за чего она даже стала заметно хрустеть. Взглянув на рисунок, я снова замер, но уже в более неудобной и нелепой позе с заведенными назад руками. Не знаю, как описать это, но мои глаза на том рисунке были сравнимы с настоящими, живыми. Наверное, основные силы она тратила именно на прорисовку глаз. В них, в таких синих и бездонных, отражался каждый световой блик. Обрамленные черными, чуть блестящими из-за гелевой ручки ресницами, они выглядели так живо и завораживающе, что на них хотелось смотреть и смотреть, дабы уловить эту необузданную живость, сокрытую там, в синей бездне. Я и не думал, что она видит меня таким.
— Нравится? — спросила она в нетерпеливом ожидании. Я медленно кивнул.
— Можно мне его забрать?
— Конечно. — она быстро выдернула из блокнота листочек и протянула мне.
— Будет круто, — приложив его к своей гитаре, довольно сказал я.
— Ты хочешь приклеить его?
— Да. Это даже лучше моих наклеек с группами. Тут же я! — утвердительно кивнул я с сотню раз, а сам вспомнил о том, как давеча говорил, что в жизни бы не наклеил на свою гитару бумажку из какого-то блокнота в клеточку, когда Настя предлагала мне заклеить инструмент локальными шутками, написанными от ее руки на тетрадном листе. Хотя, шуточки и самый настоящий прекрасный я никогда не сравнятся.
— Я принесу клей. — Соня встала с дивана и пошла искать его на полках своей комнаты. Наконец приклеив мой прекрасный портрет, я настоял на том, чтобы она расписалась на нем синей ручкой. Забыл сказать, что весь рисунок был выполнен в черно-синем цвете, поэтому синяя роспись красиво смотрелась с моими синими глазами и синими, завитыми от влаги кончиками на черных волосах.
Мы сидели в ее комнате еще около двух часов, общаясь и поедая сначала шоколадное печенье, а затем и сытый ужин, заботливо приготовленный ее хозяйственной матерью. Это была милейшая женщина, однако с очень грустными глазами. За столом она всячески поддерживала наши пустяковые разговоры с Артемом и Соней. Хочу осторожно отметить, что она смотрела на своих детей так, будто бы они для нее все, будто бы более ничего нет, будто бы за порогом кухни заканчивается теплый, освещенный желтым светом ее мир матери. Они очень любят своих детей. Любят настолько, что делают их смыслом существования, отдавая им свое здоровье и посвящая жизнь. В такой приятный момент вечера я вдруг отвернулся к черному прямоугольнику окна. Глядя на свое отражение в нем, я видел в нем свою мать, которая бесконечно улыбалась мне с портрета возле моей кровати в городской квартире. Интересно, я стал бы для нее смыслом жизни, будь она жива?
Но вдруг видение стало меняться и все больше походить на лицо Марины. Я чуть было не свалился со стула от неожиданности, но похлопывание Артема по моему плечу от смеха вывело меня из меланхолического транса, который медленно перерастал в какой-то жуткий и пугающий.