И пусть весь мир наполнит ненависть [Kuroshitsuji | Тёмный Дворецкий]

       Люци сидел под наполовину засохшим, но всё ещё живым деревом, и алые глаза его с беспокойством всматривались в ту сторону, откуда он пришёл. Паренёк уже потерял всякий счёт времени и не знал, как долго ждёт своего названого брата, — однако продолжал ждать. Продолжал ждать и верить, что тот вот-вот появится на залитой холодным лунным светом тропинке, привычно улыбнётся своей всегда немного печальной улыбкой и скажет: «Видишь, я со всем разобрался, как и обещал», — а потом они, как и всегда, вместе решат, что же им стоит предпринять дальше.

       Но как бы он ни убеждал себя и ни говорил себе мысленно: «Ещё немного, и он точно придёт; ещё совсем чуть-чуть подождать, и я его увижу; ещё несколько минут, и он непременно будет здесь», — на сердце отчего-то было неспокойно. Тревога прочно обвила его своими мутными серыми щупальцами и отпускать вовсе не собиралась.

       Холодало. Люцифер-младший поёжился и, не прекращая зажимать всё ещё кровоточащую рану на боку по совету старшего, покрепче обхватил себя руками, продолжая уже почти с отчаянием вглядываться в ночь, но брат всё не шёл, а по душе паренька тем временем разливался липкий холод страха, что был куда похуже, чем на улице.

       «Нет, больше ждать нельзя — я должен проверить, как там братик, — наконец не выдержал он и сорвался с места обратно в сторону города, впервые пойдя наперекор словам Люци-старшего. — И помочь ему, если нужно».

       Мальчишке хотелось верить, что всё в порядке, что на самом деле времени прошло ещё совсем немного, — очень хотелось, но больше убеждать себя в том, что это всё лишь пустые тревоги, навеянные тоскливой ночью и неизвестностью, он не мог. Ведь чёрное не станет белым, сколько его ни уговаривай.

       «Люци сильный, я знаю, и он всегда мог решить любую проблему, всегда возвращался, но... — на бегу думал младший, и это „но“ так и лезло в мысли и не давало ему покоя. — Надо было всё-таки остаться с ним! Я ему верю, но что, если в этот раз он всё же допустил ошибку?..»

       Он поспешил отогнать такие мысли: позволить себе скатиться в пропасть паники никак нельзя, а если ему предстоит очередная борьба с тем жутким типом, рассудок определённо лучше сохранять холодным. Нож Люцифер уже сжимал в руке — тот придавал ему уверенности, — и всё же он надеялся на скорую встречу с братом. Надежда эта, впрочем, всё больше таяла по мере приближения к тому месту, где они расстались, — причал уже виднелся вдали.

       Вот только там никого не было.

       «Разминулись?» — промелькнуло у парнишки в голове, пока он, вслушиваясь в тишину июльской ночи и пригибаясь к земле, со всей осторожностью пробирался к мощёной площадке, где оставил брата: что-то словно тянуло его туда.

       Из-за туч вышла бледная луна, заливая эту богом забытую окраину Лондона своим безжизненным призрачным светом. Выглянув из-за будто нарочно выставленных для его укрытия крупных ящиков, Люци оцепенел: на холодном камне, залитым багровым, распростёрлись два тела. Оба были прекрасно знакомы парню — то был сегодняшний наёмник и его брат.

       Внутри у него что-то оборвалось навсегда.

*       *       *

       — Убью!!! Вы все сдохнете самой мучительной смертью!

       — Себастьян, стой! — приказал Фантомхайв, заслышав этот крик, куда больше походивший на звериный, нежели на человеческий. Карета тут же остановилась, и граф вопросительно взглянул на дворецкого: — Ты слышал?

       — Те угрозы? — хмыкнул слуга, предвкушая что-то весьма и весьма любопытное. — Да.

       — Откуда были крики?

       — С той стороны, — мужчина рукой указал направление и вдруг застыл, словно изваяние, непривычно изумлённо и настороженно вглядываясь вдаль.

       — Себастьян?.. — удивлённо позвал его мальчик. — Ты что-то ещё почувствовал?

       — Нет, господин. Видимо, просто показалось, — с небольшой задержкой задумчиво ответствовал тот.

       — Демону — и показалось? — недоверчиво уточнил граф, пристально глядя на своего слугу.

       — Я не могу вам соврать, вы же знаете, — ответил тот уже с прекрасно знакомой Сиэлю насмешливой интонацией.

       Однако внезапное ощущение присутствия другого демона — буквально на сотую долю секунды, — исчезнувшее столь же внезапно, сколь и появилось, и не оставившее после себя ни единого намёка на то, что поблизости есть или был кто-то, помимо людей, не могло не настораживать. Неужели демону-дворецкому и правда показалось?..

       — Сколько до того места? — спросил Фантомхайв, решив всё же проверить: вдруг это касается недавно порученного ему королевой дела. А кроме того, его заинтересовала эта ошибка — да и ошибка ли?— того, кто просто не мог её допустить.

       — Не больше двухсот метров; это у причала. Хотите отправиться туда лично, милорд?

       — Дойдём пешком, — кивнул граф. — Отведи меня туда.

       — Как скажете, господин, — с едва уловимой хитрой полуухмылкой поклонился Себастьян, помогая ему выйти из кареты.

       Довольно скоро они достигли своей цели, выйдя к гранитной лестнице в четыре широкие ступени, ведущей на каменную площадку причала, заставленную по периметру ящиками внушительных размеров. Своенравная луна вновь скрылась за своим тёмным покрывалом, а воцарившуюся в этом мрачном месте тишину теперь нарушал лишь печальный плеск воды. Юный граф и его слуга не застали ни единой живой души — зато обнаружили два до жуткого свежих трупа, что стали таковыми явно не по доброй воле.

       — Какой необычный цвет, — задумчиво произнёс Сиэль, глядя на снежные волосы парня, наполовину скрывавшие посмертную маску, сковавшую его бледное измученное лицо. — Но похоже, что здесь имела место обыкновенная поножовщина.

       — Да, необыкновенно здесь только то, что умер он вовсе не от ножевых ранений, — намеренно растягивая слова, насмешливо и с каким-то одному ему понятным удовольствием сообщил своему молодому господину демон, и уголки его губ чуть дёрнулись вверх.

       Теперь, присмотревшись повнимательнее, и Фантомхайв заметил, что спина бедняги была прострелена в области сердца, и тут же ощутил неприятное чувство досады на просто нечеловеческую — ах, эта злая ирония! —  наблюдательность дворецкого и разочарование от собственной невнимательности.

       — Стало быть, у мужчины был сообщник, — несколько мрачно заключил он, заметно нахмурившись. И, словно желая отыграться за свою недавнюю промашку, продолжил: — А крик принадлежал, по всей видимости, союзнику беловолосого, который был здесь совсем недавно: судя по следам крови, тело их общего врага было весьма грубо отодвинуто — возможно, пинками — и теперь находится не в первоначальном своём положении; этот же, — он указал на труп парня, — почти не тронут.

       — Браво, милорд, — всё тем же хитро-насмешливым тоном обронил похвалу Себастьян.

       Сиэль помрачнел ещё больше.

       — И в чём же, по-твоему, я допустил ошибку? — умело скрыв вновь взыгравшую в сердце досаду, спросил он почти равнодушно.

       — Во времени, — туманно ответил демон, привычно прищурив свои тёмно-карие глаза, на дне которых притаился ярко-алый — истинный их цвет.

       — Любишь же ты говорить загадками, — цыкнул юный граф, склоняясь над телом, чтобы рассмотреть его ближе и выяснить, нет ли ещё каких-либо упущенных деталей, о которых его своенравный слуга мог запросто умолчать собственной забавы ради, как вдруг его слух пронзил смутно знакомый опасный звук.

       Быстро обернувшись, Фантомхайв прямо перед собой увидел Себастьяна, зажавшего двумя пальцами лезвие ножа явно не бытового назначения, что всего мгновением ранее летел прямиком в него самого. Остриё холодного оружия застыло буквально в пяти дюймах¹ от его лица.

       — И откуда же у уличного мальчишки-оборванца столь замечательная вещица? — с умело завуалированной угрозой в голосе спросил дворецкий, смотря прямо на ящики. — Клинок идеально сбалансирован — не останови я его, сейчас бы здесь лежало уже три трупа. Но давай я верну тебе твою вещь... — хищно ухмыльнулся мужчина, играючи подбрасывая оружие над собой и делая шаг по направлению к деревянным заграждениям, из-за которых была совершена попытка нападения на его молодого господина.

       — Себастьян, нет! — едва успел остановить демона-слугу Сиэль.

       — Что-то не так, милорд? — удивился дворецкий, одарив того скептически-заинтересованным взглядом с прищуром.

       — Просто приведи его, — отдал приказ Фантомхайв. — Кажется, с ним есть о чём поговорить.

       — Как прикажете, господин, — ответствовал мужчина и, отвесив поклон, неспешно двинулся к крупному ящику, а подойдя, легонько пнул его. — Может, сам выйдешь? — издевательски-будничным тоном поинтересовался он.

       Люцифер скрипнул зубами от ярости, но молчал. В душе его неистовствовал гнев, а в голове с бешеной скоростью крутились варианты убийственных действий. И без того хрупкий мир парня рухнул, и по его ещё обжигающе горячему пеплу агонией разлилась ненависть — он уничтожит любого, кто ему помешает. Без его мира ему и этот не нужен. Для Люци его уже, считай, и не осталось — остались лишь цели. Пока живые. До поры до времени.

       — И ведь никогда не выходят, — почти обиженно вздохнул Себастьян, состроив скорбную мину.

       В следующую же секунду, однако, демон и думать забыл о наполнявших его работу горестях и несправедливостях и молниеносно оказался по ту сторону импровизированных деревянных заграждений, попутно уворачиваясь от резкого и удивительно точного удара и разнося невезучий ящик в щепки.

       Люцифер отпрянул, в мгновение ока занимая более выгодную позицию и перехватывая нож в другую руку, чтобы атаковать слева, как вдруг обнаружил перед собой пустоту. Противник непостижимым образом исчез из его поля зрения буквально на глазах, что было попросту невозможно — и тем не менее было.

       — Я здесь, — послышался пробирающий до мозга костей голос у парня за спиной, не успел он даже обернуться.

       Рука с оружием, сжатым уже обратным хватом, сама дёрнулась назад, однако вместо того, чтобы вонзиться врагу в живот, нож лишь рассёк воздух: мужчина в чёрном снова исчез. Красноглазый издал уже практически рык, чувствуя себя парадоксально загнанным в угол в абсолютно свободном пространстве, — с ним просто-напросто играли, и от этого он распалялся всё больше.

       Люцифер чувствовал на уровне инстинктов: попробует обернуться — всё повторится; ничего не сделает — просто подставится под удар. Он совершил ещё один молниеносный выпад почти наугад, понадеявшись на одно лишь чутьё, — тёмная тень не по-человечески легко уклонилась, и на сей раз парень получил ещё и сильный толчок в спину, сбивший его с ног.

       — Выйди лицом к лицу! — прорычал он, рывком вскочив — полного падения мальчишка всё же избежал, успев выставить руки, — и развернувшись.

       Перед ним вполне ожидаемо никого не оказалось. Снова. Сейчас он готов был разорвать противника голыми руками, но тот вовсе не спешил показываться.

       — Эй, Себастьян, заканчивай уже этот спектакль, — не без доли раздражения в голосе прикрикнул на своего слугу Фантомхайв.

       — Слушаюсь, милорд, — ухмыльнулся дворецкий, наконец-то надвигаясь на Люци в открытую.

       Лицо парня на долю секунды исказил хищный оскал, а в алых глазах так и плескалась жажда крови: она захлестнула его с головой, вконец сводя с ума, — и он ринулся вперёд. Демон усмехнулся.

       Отточенным движением Люцифер намертво схватил мужчину за левое предплечье, рывком отводя его в сторону и вынуждая открыться, но совсем не замечая очередной хитрой усмешки, — и сам не понял, как за мгновение до фатального для любого обычного оппонента исхода оказался на земле с заломленными за спину руками и приставленным к горлу собственным ножом. Унижения хуже не придумаешь.

       — Ну наконец-то, — хмуро произнёс Сиэль, подходя к ним ближе. — Подними его.

       — Не сказал бы, что это удачная идея, — ответствовал дворецкий, тем не менее вставая с мальчишки и тем самым давая ему возможность подняться, но не ослабляя стальной хватки и не отнимая клинка от его горла. — Дёрнешься — прирежу, — с доброжелательной улыбкой сообщил он своему заложнику.

       Пропустив эти слова мимо ушей, парень в то же мгновение обрушил мощный удар ноги на коленный сустав мужчины, но тот, вопреки его ожиданиям и всем законам логики, даже не шелохнулся.

       — Сломать тебе, что ли, что-нибудь... — прошипел демон на ухо черноволосому, медленно выворачивая чужие руки всё больше и больше.

       — Себастьян, прекрати, — сурово пресёк юный граф действия слуги, к огромному его неудовольствию. — Теперь ты, — обратился он уже к парню, взиравшему на него с мрачной злобой. — У тебя всего два варианта: первый — сотрудничать со мной по доброй воле и на выгодных условиях, а при втором я всё равно получу нужное мне, но уже силой. Твой выбор?

       Люцифер смерил его холодным презрительным взглядом и не проронил ни слова. Манеры богатого напыщенного мальчишки раздражали, а его слуга был и того хуже. Раз в сто. Взгляд парня вновь упал на столь родную белую макушку — видел бы брат, в каком он жалком положении... Но Люци уже ничего не увидит. Ничего и никогда.

       — Я полагаю, ты избрал второй вариант? — нагло (а как же ещё может этот выскочка из высшего общества?) прервал его тягостные думы Фантомхайв. — Просто имей в виду: вполне вероятно, что наши интересы пересекаются, — перехватив его взгляд, нащупал уязвимое место мальчишки Сиэль. — Убийца твоего друга всё ещё жив. И, разумеется, он будет и дальше свободно разгуливать по Лондону, если его так оставить.

       Алые глаза напротив полыхнули недобрым огнём. В голове Люцифера билось лишь одно имя: Эдвард Грэндел. Мускулы напряглись до дрожи, жилы вздулись — одним рывком парень вырвался из стальной хватки и выбил нож из чужих рук в белых перчатках. На этом его секундный триумф и оборвался: парень вновь оказался грубо впечатанным в мостовую — на сей раз лицом. Из носа шла кровь, лоб был разбит.

       — Я же, по-моему, ясно сказал обойтись без этих твоих забав, — прикрикнул юный граф на дворецкого, совершенно не предполагая, что сейчас всему виной был вовсе не коварный умысел демона ради развлечения и что этот оборванец с улицы сумел не только вырваться на мгновение, но и пошатнуть холодный дьявольский рассудок.

       Сам же демон, наверное, впервые за свою безумно долгую жизнь был в таком замешательстве: он всегда считал, что жажда отмщения — поистине человеческое чувство, но такая ярость, жгучая до боли, до чёрной агонии в груди... Ненависть, поглотившая всё и не оставившая больше ничего человеческого, лишь голод — особый голод, кой не дано испытывать людям, — это уже было далеко от простого смертного. Перед ним другой. И Михаэлис никак не мог ни понять, ни почувствовать, кем же на самом деле являлся этот чёртов мальчишка. Это раздражало. Раздражало и вызывало интерес.

       «Если только допустить на секунду... — думал Себастьян, совершенно не слыша своего господина. — Да нет, просто быть такого не может. Нет, решительно невозможно».

       — Так какого же чёрта? — тем временем продолжал свою тираду Сиэль, но быстро махнул на это дело рукой. — И кого я вообще спрашиваю... Эй, парень, — обратился он уже к пленнику, что на сей раз даже взглядом его не удостоил. — Хотя бы имя своё назовёшь?

       В ответ, разумеется, гробовое молчание. Хоть пытай — да только и это вряд ли поможет. От такого ничего против воли не добьёшься. Бросить бы его, где нашли, или убить — всё равно на роду написано закончить плохо, — да и дело с концом. Так почему же Фантомхайв просто не отдаст приказ? Он и сам не смог бы дать связный ответ на этот вопрос. И что его вообще так заинтересовало в этом уличном оборванце?.. Сила? Скорость? Реакция? Небывалый потенциал? Да нет, одним лишь этим графа не пронять...

       Просто он был отражением.

       Искажённым.

       Местами надтреснувшим.

       Совсем из другого материала.

       Но даже так Сиэль всё равно видел в нём себя самого. Не мог не видеть.

——————————
Прим. авт.:

¹ 5 дюймов = 12,7 см.